Павел Гусев - Без дураков - 2006-04-20
20 апреля 2006 г.
23.08-24.00
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» – Павел Гусев, главный редактор газеты "Московский комсомолец"
Эфир ведет Сергей Корзун
СЕРГЕЙ КОРЗУН: И представляю Вам сегодняшнего моего гостя. Это Павел Гусев. Павел Николаевич, добрый вечер.
ПАВЕЛ ГУСЕВ: Добрый вечер.
С. КОРЗУН: Одна из самых противоречивых среди культовых фигур действительности. Согласны или нет? Янус с несколькими лицами. У Вас много друзей, много врагов.
П. ГУСЕВ: Это так.
С. КОРЗУН: Кого, кстати, больше любите? Друзей или врагов?
П. ГУСЕВ: Ну…
С. КОРЗУН: Ну, цените. Любите, понятно, наверное, друзей. А цените?
П. ГУСЕВ: Ну, ценю друзей, но прислушиваюсь к врагам обязательно. И для меня услышать, что говорят враги очень важно. Хотя надо сказать, что практически не читаю ничего, что во всяких компроматах и прочих, так сказать, интернетовских версиях вокруг моего имени вертится.
С. КОРЗУН: Ну, наверное, приносят. Пресс-служба же есть у Вас.
П. ГУСЕВ: Нет, я не читаю. Я отказываюсь.
С. КОРЗУН: Отказываетесь по принципиальным соображениям.
П. ГУСЕВ: Нет, просто мне это не интересно. Я для себя знаю четко, что я делаю не так. И где я бываю не прав. И для меня это абсолютно… четко я знаю. Все остальное, я несколько раз пытался читать. Увидел, сколько там, так скажем, неточностей. Огромное количество неточностей. И я прекратил это читать, потому что я осознаю, что я делаю не так.
С. КОРЗУН: А какой самый популярный слух о Вас Вам приходится опровергать чаще всего?
П. ГУСЕВ: Чаще всего слух не обо мне, но обо мне, как, так скажем, о хозяине "Московского комсомольца" и нашего всего издательского дома, что я раз в полгода продаю весь свой издательский дом. И вот постоянно мне пытаются внушить, что я должен продать. И почему-то уже сделки совершались. Мне даже один раз вот этим летом позвонили. Я как раз вылез только из моря, а мне говорят, из "Коммерсанта" звонят, говорят: ну, что уже состоялась сделка? Вы сейчас будете подписывать? Я говорю: я сейчас плавки отожму. Вот. Выпью пива, а потом, так сказать, буду думать о том, где буду ужинать вечером.
С. КОРЗУН: А что, правда, если без дураков так, Газпром медиа не предлагает? Он, по-моему, все скупает?
П. ГУСЕВ: Нет. Скупить невозможно меня. Потому что не продаюсь. По крайней мере, так сказать, ближайшие 20-30 лет не собираюсь. Я вообще считаю, что со мной, для меня есть определенный счастливый момент. 23 года главный редактор, и я хочу, чтобы меня вынесли ногами вперед. Потому что я знаю судьбу ряда главных редакторов.
С. КОРЗУН: Не торопите судьбу то.
П. ГУСЕВ: Да, нет. Я знаю ряд главных редакторов, которые очень известные. Очень были весомые. Но когда они ушли со своих главных должностей за деньги большие или во славу каких-либо других дел, они растворились. От них остался миф, остались воспоминания, остались хорошие проникновенные слова во время прощания, но больше ничего.
С. КОРЗУН: В тему одно из высказываний. Домашняя заготовка, которую я, обычно, использую в эфире.
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Работать с Гусевым не просто, потому что он человек неординарный, как и все неординарные люди бывает сложным. Но это всегда интересно, потому что Гусев человек очень яркий, очень творческий. Я думаю, что сегодня в активной журналистике он, наверное, последний из тех, кто начинал именно создавать именно свободу слова в России.
С. КОРЗУН: Ощущаете себя последним? Это Хинштейн, депутат государственной думы. И сотрудник "МК" по-прежнему?
П. ГУСЕВ: Нет, он как депутат не имеет права работать. Он, ну, так скажем, раз в квартал что-то приносит. Мы публикуем. Иногда нет, иногда не публикуем.
С. КОРЗУН: Каково ощущать себя вот ветераном движения? А потом Вы и к свободе слова относитесь так неоднозначное, по-моему.
П. ГУСЕВ: Ну, почему? Я к свободе слова очень однозначно отношусь. Я считаю, что свободы слова абсолютной быть не может. И любая свобода слова, она зависит, ну, вот в моей газете, она зависит от меня в большей степени, от тех законов, в рамках которого мы живем в государстве. Ну, вот, пожалуй, и все. От субъективной точки журналистов. Потому что, например, Юлия Калинина, одна из ведущих наших журналисток, она видит субъективно то, что творится, предположим, сейчас в армейской или в политической среде. Это ее взгляд. Правильный он или нет, это ее взгляд. Это ее свобода слова. Это не вообще свобода слова. Потому что ее взгляд для кого-то может быть не свободой слова. Потому что вот говорят, почему она однобоко видит, только в негативе то, что происходит. Например, для Саши Будберга, нашего обозревателя, и довольно весомого и значимого, тоже есть свой взгляд субъективный. Он абсолютно отличается от взгляда по многим вещам от той же Калининой, но он работает.
С. КОРЗУН: Цензурируете? Снимаете материалы?
П. ГУСЕВ: Иногда да.
С. КОРЗУН: Увольняете сотрудников?
П. ГУСЕВ: Нет, сотрудников за, так сказать, политические нет, а за бездарность да. За то, что человек просто, так сказать, не работает, неоднократно увольнял. Ну, как без того, чтобы выкидывать за шиворот. Просто говорили, что не готов ты работать с нами.
С. КОРЗУН: В каком-то интервью встретил Ваше высказывание, что в Вас очень сильна самоцензура. Ну, пишите Вы не так много в "Московский Комсомолец". Каким образом эту самоцензуру реализуете? Читаете с ужасом, закрыв глаза…
П. ГУСЕВ: Нет. Самоцензура какая? прежде всего я, ну, как Вы понимаете, за 23 года прошел всех и вся и знаю, так сказать, все и все в структурах власти. Кто на что как реагирует. Кто на что как среагирует. Какие слова могут быть восприняты так или по-другому. Поэтому, конечно, в какой-то степени стараешься не попасться на удочку провокации. Потому что ведь легче всего спровоцировать какой-то, знаете, материал, который затем ударит по газете, предположим, как "Коммерсанта" ударила невзрачная фраза по одному из банков, про которую написал. А дальше это все вылилось там в десятки миллионов рублей, так скажем. Поэтому здесь очень нужно внимательно понимать, кто, на чем тебя застукает, так скажем, вот в этих вещах. Ну, а потом есть определенные, конечно, я прекрасно понимаю, что в Кремле существует определенная группа людей, которые четко отслеживают, что мы говорим, пишем, как пишем. Ну…
С. КОРЗУН: Павел Гусев, наш гость. Остаемся в темах. Алексей Симонов, еще одна домашняя заготовка.
АВЛЕКСЕЙ СИМОНОВ: Я думаю, что газета Павла Николаевича сделала много для утверждения гласности. Равно, как и сделала много для того, чтобы это утверждение было желтого цвета. Сам Павел Николаевич пригласил меня к сотрудничеству в подготовке доклада общественной палаты, но быстро потерял к этому интерес, получив от меня ерническое письмо. Смысл письма сводился к тому, что я жаловался секретарю Московского союза председателя комитета общественной палаты на редактора газеты "Московский комсомолец" Павла Гусева, который закрыл отел "Расследования" в январе, а потом постепенно вывел из состава своей редакции, в общем, всех своих расследователей. Видимо, у нас разно понимаемая проблема гласности.
С. КОРЗУН: Отдел расследований. Правда, закрыли отдел?
П. ГУСЕВ: Нет. Значит, у нас на сегодняшний день мы не закрыли. Как и в каждой газете, и в каждом живом органе существует реорганизация. Вот если взять "Московский комсомолец" пятилетней давности, десяти, одиннадцати и т.д., он каждый год почти разный бывает. Мы постоянно что-то меняем в "МК". И это действительно, вот просто взять, все разные. Поэтому у нас есть структурирование. Действительно мы увидели, что отдел "Расследования" повторяет функции ряда других отделов. А потом из экономических, из финансовых соображений мы слили отдел "Расследования", "Военный отдел" и у нас еще была маленькая структурка, которая занималась прокуратурой, милицией, мы слились в один отдел, отдел "Силовых структур". Дальше, значит, при секретариате создали группу обозревателей, которая занимается чисто расследовательской работой. В частности тот же Симонов грешит, я получил это письмо, где он мне написал, как председатель Союза журналистов. Написал, как председатель журналистов, я разобрался сам с собой. И в таком шутливом тоне ему ответил про структуру. О том, что никто никого не закрывал. О том, что Ричкалов только в этом году, новый наш сотрудник сравнительно, уже год работает, получил Золотое перо союза журналистов России, которое Симонов тоже знает, и вручали именно за расследования, за цикл статей. Что сегодня в неделю у нас три полосы идут, три полосы. Это легко проверить. Три полосы, которые крупная шапка наверху написано "Расследования", где мы проводим расследования по самым, самым сложным и трудным вещам. Сегодня, например, сегодня вышло расследование по нотариусам. Девочке, которая написала, уде оборвали звонки всякие бандюганы, которые грозятся ей сделать все, что угодно.
С. КОРЗУН: А что-нибудь ожидается похожее по накалу, скажем, полемики, мягко говоря, с Павлом Грачевым в свое время, которая, наверное, одна из вершин расследования.
П. ГУСЕВ: Ну, я думаю, что зреет. Знаете, у меня зреет такое настроение, что у нас в Минобороне чего-то происходит не то. И мы сейчас занимаемся. Дело в том, что нашим журналистам, например… Да, дана команда Минобороне не общаться с "МК", потому что мы не так пишем. Дана команда не ходить на наши мероприятия. Ну, в общем, с Минобороной там происходит… По-моему, у нынешнего руководителя немножко, так сказать, что-то произошло в его отношениях с журналистами. Что ручные ему больше нравятся кролики, чем те, которые думают.
С. КОРЗУН: Кстати говоря, судьба "Мерседеса" грачевского, правильно ли я понимаю, правильно ли писали о том, что его передали церкви.
П. ГУСЕВ: Да.
С. КОРЗУН: Правда ли, что он не был растаможен?
П. ГУСЕВ: Совершенная правда. На 100%.
С. КОРЗУН: Растаможили в итоге? Или церковные деятели ездят…
П. ГУСЕВ: Нет, все очень было просто. Когда мы купили на аукционе, причем покупал, торговался Поэбли. Все это было смешно сделано. Мы купили, не помню, ну, в общем, за 20 тыс. с чем-то, мы купили этот "Мерседес". Когда мы его забрали себе, оказалось, что его оформить-то невозможно. Потому что он не растаможен. И мы решили это все писать. Все управление Минобороны бегало, суетилось. В течение двух или трех дней они все-таки растаможили. До какой глупости все-таки надо дойти, чтобы за это время даже не растаможить. Т.е. вот даже суды были, все было, ну, это вот показано, насколько продажна вся наша система. Потому что Поэбли же по первому приговору сделали, приговор сделали, что он виновен. А потом с него сняли все судимости. Все вообще просто оправдан он был. Так какой весь наш механизм. "Мерседес" так и не был растаможен. Она, сами военное ведомство растаможили, мы его зарегистрировали, он у нас стоял во дворе. Потом мы его подарили церкви.
С. КОРЗУН: Павел Гусев, издатель, журналист, а также охотник, рыбак, игрок в гольф, коллекционер букинистических изданий, много, много еще чего, гость нашего эфира. Ваши вопросы Вы можете задавать по прямым телефонам. Включу их минут через 5. 783-90-25 или 90-26. Так же присылать на пейджер 725-66-33 для абонента "Эхо Москвы". В интернете было, кстати говоря, не так много вопросов. Но одни из них от Сергея из Москвы: "Почему "Московский комсомолец" не участвует в акции по защите Байкала? И почему Общественная палата не участвует в той же самой акции?"
П. ГУСЕВ: Значит, не прав радиослушатель. Первое, значит, у нас уже вышло несколько статей, материалов. Может, они не сверхбольшие и крупные, но вот, например, только сегодня Юлия Калинина уже с более крупным материалом на эту тему вышла. Вчера был другой материал по поводу Байкала. Ну, и соответственно готовится следующее и следующее. А сам лично, вот лично, как член Общественной палаты, подписывал обращения, воззвания, возражающие, категорически настаивающие на отмене этого решения, от имени Общественной палаты, по-моему, месяца 2 назад.
С. КОРЗУН: Павел Гусев. Вопрос с пейджера, опять же от Сергея из г. Москвы: "Очень изменился "МК" после Вашего сближения с властью через Общественную палату. В 96 году Вы уже сделали ошибку, поддерживая Ельцина. Догадываюсь, кого будете поддерживать в этот раз. Может, переубедите?"
П. ГУСЕВ: Значит, поддерживать, я тоже догадываюсь, о ком Вы говорите. Я не знаю, кого я буду поддерживать. Если говорить о Путине, то его поддерживать нечего, он уходит. А новый…
С. КОРЗУН: Убеждены в этом?
П. ГУСЕВ: Я да. Я абсолютно убежден. А новый человек, который мог бы сесть в кресло, он будет рекомендован. А все, что мне рекомендуют свыше, для меня это является неприемлемым. В лучшем случае, я не буду участвовать вот в таком плане. Сближения с властью у меня никакого нет, потому что Общественная палата, я там веду абсолютно независимую линию. Абсолютно. Если на меня будет хоть малейшее давление оказано, я это сказал во всеуслышание в первый же день. Когда было заседание, когда ко мне подошли, что вот, мол, что Вы здесь делаете. Я говорю, если будет малейшее давление, я тут же уйду. Причем с громким треском. Может быть, это будет хороший для меня имидж. Пока на меня никто не давит
С. КОРЗУН: Еще поговорим об Общественной палате. Пока о Вашем отношении к политике. Я в нем, честно говоря, вот сегодня копаясь в разных материалах, ничего совершенно не понял. С одной стороны, из интервью, "по своим глубинным, но не афишированным взглядам я за конституционную монархию". С другой стороне в той же статье, "я вообще не бываю там, где хоть чуть-чуть пахнет политикой". С третьей стороны, известна Ваша комсомольская юность и то, что Вы были назначены редактором "Московского комсомольца" в 83 году с должности секретаря Краснопресненского райкома, ну, не Краснопресненского…
П. ГУСЕВ: Из ЦК ВЛКСМ,
С. КОРЗУН: Из ЦК ВЛКСМ уже. С четвертой стороны утверждают, что Вы вышли из КПСС только в 91 году. С пятой стороны, были членом политсовета российского движения демократических реформ. Вот совершенно такой пазл, который не понятен. Значит, Вы занимались политикой и перестали ей заниматься?
П. ГУСЕВ: Значит, я объясню очень быстро, коротко, потому что время дорого в эфире. В комсомоле работал, работал и не стыжусь своей работы. Стыдно было за ряд идеологических ситуаций, когда меня заставляли проводить ленинские зачеты и все остальное. А то, что организационное дело – работа с подростками, там со всеми делами, абсолютно не стыжусь, и главное, получил огромный такой опыт организационной работы, который мне сейчас помогает в работе в издательском доме, где тысяча человек работает. Очень легко все получается. Следующий момент. В то время, в 1983 году главных редакторов не назначали. Это была политическая должность, и всегда только назначали. Причем с утверждением в ЦК КПСС, не смотря на то, что газета комсомольская. Поэтому сетовать на то, что меня как бы назначили, тогда всех назначали, включая и Егора Яковлева, всех. Все были назначены. Следующий момент, из КПСС наглым образом никогда не уходил. Просто перестал платить взносы и вообще наша организация, когда все распадалось, распалась сама по себе. Мы провели собрание последнее в редакции, как сейчас помню. И на этом все закончилось.
С. КОРЗУН: И в РДДР…
П. ГУСЕВ: И никакого РДДР не приписывают, потому что… Я даже сейчас не помню, кто там руководил, но после этого я не состоял, это искренне, ни в одной политической структуре. Меня приглашали постоянно. Меня приглашали в "Отечество" Лужков и вся его команда. Я отказался, сказал, что я не буду там. Меня приглашали "Яблоко" в свое время, когда оно образовывалось, я отказался, сказал, что я не буду.
С. КОРЗУН: Почему?
П. ГУСЕВ: Потому что я главный редактор газеты, которая для всех делается. Он должен быть все политических сил. Почему я оказался в Общественной палате? Потому что в Законе написано, и сейчас пока это соблюдается. Что там запрещена деятельность любых политических партий и любых политических влияний. Все. Для меня это стало уже первым моментом, когда я сказал, что я могу себе позволить быть в такой организации.
С. КОРЗУН: И все равно не понимаю Ваши слова. Может быть, журналисты не точно передали: "Вообще не бываю там, где хоть чуть-чуть пахнет политикой". Потому что Ваше дело редактора или главного редактора – дело политическое.
П. ГУСЕВ: Да, я абсолютно… я не хожу на политические никакие не партии, ни съезды, ни в зависимости от их окраса, демократические, монархические, какие бы они ни были. Не хожу. Для этого у меня есть журналисты, которые обязаны ходить. Я считаю, что если я туда прихожу, то я писать не буду. Потому что не считаю нужным, чтобы главный редактор делал репортаж с какого-то съезда политического, но мое там присутствие будет воспринято, что я поддерживаю или интересуюсь тем или иным политическим движением. Поэтому ни при каких ситуациях не хожу, меня каждый, там раз в квартал на какие-нибудь там съезды или политические тусовки приглашают. Не хожу.
С. КОРЗУН: Павел Гусев в эфире программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Обещал телефонные звонки. Павел Николаевич, пожалуйста, наушники, несколько звонков примем. 783-90-25 или 26. Звоните по любому телефону. Добрый вечер, здравствуйте. Как Вас зовут? Откуда Вы?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Роман, я звоню из Казани. Я так понимаю, что Вы беседуете с гл. редактором "Московского комсомольца"?
С. КОРЗУН: Совершенно верно. И отходя, скажем, главной возможно какой-то новости, просто мне интересно. Ситуация по поводу предпоследней, последней полосы в плане этой серии сексуальной.
С. КОРЗУН: Понимаете, о чем речь?
П. ГУСЕВ: А я, наверное, понимаю.
С. КОРЗУН: Спасибо.
П. ГУСЕВ: Это Вы, наверное, имеете в виду наш региональный выпуск. Вот о чем, наверное, речь идет.
РОМАН: Нет. Ну, "МК" во многих регионах.
П. ГУСЕВ: Правильно, ну, это региональный выпуск.
РОМАН: Но "МК" это видимо Ваше, московское.
С. КОРЗУН: Спасибо, вопрос понятен.
П. ГУСЕВ: Значит, это разговор идет о региональном выпуске. Региональный выпуск– это делается 50-60% московские, и остальное делают местные журналисты. Значит, по схеме последние одна или две страницы – это или разговор о семье или о сексе. Там есть или фотография, или все, что…
С. КОРЗУН: Такое впечатление, что хотите немножко спихнуть на журналистов региональных. Вы против секса?
П. ГУСЕВ: Нет. Я говорю, что последние две страницы по схеме, по макету, это мы придумали.
С. КОРЗУН: А, это Вы придумали как раз.
П. ГУСЕВ: А делают местные обычно, подбирают местную девушку.
С. КОРЗУН: Ну, в принципе секс, проблемы семьи…
П. ГУСЕВ: А, хорошо. Я за это дело, если честно.
С. КОРЗУН: От Владимира из Москвы вопрос на пейджер: "Как Павел Николаевич оценивать вклад газеты "МК" в воспитание нравственности молодежи?" Такой сарказм в знаке вопроса присутствует.
П. ГУСЕВ: Ну, я считаю, что то, сделало государство с молодежью и с нравственностью в нашей стране, нам до этого очень далеко. Поэтому я оцениваю свой вклад, как минимальный в том, что я что-то сделал плохое. Ну, а хорошее, наверное, тоже сложно говорить, потому что наши возможности по сравнению с госмашиной и с той коммерческой машиной, которая работает сегодня в области молодежного или другого нравственного воспитания, они просто очень незначительны.
С. КОРЗУН: Еще звонок. Добрый вечер. Слушаем Вас. Как зовут Вас?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Олег. Я не с самого начала включился, поэтому извините, если я случайно повторю. Меня интересует про Дмитрия Холодова. Задавали вопросы до меня?
С. КОРЗУН: Нет, напрямую не было этого вопроса.
ОЛЕГ: Меня интересует вот такой вопрос. Какая ситуация сейчас? Закончилась ли вся эта история? И какое отношение у Вас к тем, кто был оправдан вот этот Павел Поповский… Проще, т.е. согласны ли Вы с решениями судов, что они все-таки невиновны, или Вы по-прежнему считаете, их виновными.
С. КОРЗУН: Понятен вопрос, Олег, спасибо.
П. ГУСЕВ: Значит, я абсолютно, лично я и весь коллектив редакции и плюс наши адвокаты убеждены, и генпрокуратура, кстати, убеждены, что те, кто обвинялись, они имеют, по-видимому, к этому отношение, причем самое прямое. Все первые свои протоколы, и там очень много было, так сказать, протоколов, они все признавали, все расписывали, все технологически было. Но нас судил военный суд. Это архаичное явление нашей жизни. Практически ни в одной стране мира этого не существует. Военный суд судил военных и судил нас. И весь суд больше был похож на обвинение Холодова в том, что он обвинял военных в казнокрадстве, в том, что армия гибла. Сегодня мы пожинаем плоды того, что в свое время не было сделано с армией. И Холодов был один из тех немногих, кто в то время писал и погиб за это. К сожалению, мы все проиграли, в военном суде, повторяю. И проиграла генпрокуратура, которая пыталась. ну, она отстаивала позицию и редакции и Холодова, родителей Холодова, тех, кто были потерпевшими. Сейчас мы в Страсбургский суд пишем и подаем все документы.
С. КОРЗУН: Павел Гусев. Серия Ваших телефонных вопросов чуть позже, есть несколько вопросов у меня. Я хочу вернуться к тому, что Вы о себе не читаете, к слухам, которые публикуют. Разные факты или слухи, соответственно подтвердите, или опровергните. Говорят, Вы акционировали "Московский комсомолец" целиком на себя одного.
П. ГУСЕВ: Да, только не я акционировал. А было общее собрание в газете, где открытым голосованием, без какого либо давления, без абсолютно… участники этого собрания живы, сидят в редакции, они передали каждый свою акцию мне, официально, расписались вот в присутствии юристов. Таким образом, я стал 100%ым владельцем "МК".
С. КОРЗУН: Т.е. изначально там журналисты владели каким-то пакетом.
П. ГУСЕВ: Да, у нас все журналисты владели каким-то пакетом акций. У каждого там были акции. В результате этого собрания …
С. КОРЗУН: Ну, Вы их выкупили?
П. ГУСЕВ: Нет. Они добровольно, безвозмездно переданы были мне.
С. КОРЗУН: Вы как-то их отблагодарили за это? Все-таки немаленький бизнес.
П. ГУСЕВ: Естественно. Ну, в то время он маленький был. Давайте прямо говорить. Тогда была только одна газета "МК", было где-то порядка 70 сотрудников и больше ничего не было. Ни помещения своего. И было 15 канцелярских столов, и даже не было своих компьютеров в то время. Ничего не было. Так вот после этого мы начали развиваться активно. Сейчас уже 91 газета. Свое помещение 8этажное. Здания, компьютеры, свой медпункт бесплатный, своя парикмахерская бесплатная, свой ресторан внутри, где на 40% дешевле, чем в любом месте Москвы поесть. Свое медицинское обслуживание в поликлинике, за которое мы платим за сотрудников и за детей. За операции больнице мы платим, за туристские поездки мы оплачиваем, добавляем и т.д. и т.п. Вот это все вошло в тот социальный пакет, который мы сегодня предоставляем нашим журналистам.
С. КОРЗУН: Говорят, у Вас большой издательский бизнес во Франции. Говорили в последнее время.
П. ГУСЕВ: Издательского бизнеса не было никогда во Франции. Но была фирм,а и сейчас существует во Франции, которая занимается, прежде всего, юридическими и экономическими консультациями для русских, которые хотят открыть бизнес во Франции и для французов, которые хотят открыть бизнес в Москве. Плюс мы занимаемся также сбором рекламы во Франции, эта же фирма для наших изданий. Как только она была зарегистрирована, я был одним из первых в налоговой инспекции своего района. Зарегистрировался, как человек, который работает одним из директоров этой фирмы. И я плачу налоги во Франции и плачу налоги в Москве. Совокупный налог у нас с Францией есть. Поэтому я официально работаю и там в этой фирме.
С. КОРЗУН: Еще вопрос, на который Вы имеете полное право не отвечать, потому что вопрос личный. Говорят, что Ваш сын ведет такой, ну, достаточно разгульный образ жизни.
П. ГУСЕВ: По крайней мере, вел, да.
С. КОРЗУН: Вам приходилось выручать его из разных ситуаций.
П. ГУСЕВ: Выручать, никогда я его из милиции не выручал, например. Или в каких-то других ситуациях… Но то, что он, к сожалению, не может до сих пор найти свое место в жизни, я с ним об этом часто говорю, ну, не часто, но говорю. К сожалению, это так.
С. КОРЗУН: Что для Вас родные люди, семья, дом, родители, жены, дети?
П. ГУСЕВ: Ну, у меня было три жены. Я опять же скрываю все это. Мне и скрывать не надо. У меня три жены, четверо детей. Ну, как три жены? Было последовательно. Сейчас третья жена. Двое маленьких…
С. КОРЗУН: Т.е. лдпровский проект не поддерживали о многоженстве.
П. ГУСЕВ: Значит, третья жена сейчас у меня. Двое маленьких детей, дочки, замечательные дочки. Одна вот сегодня заняла второе место по плаванию в школе.
С. КОРЗУН: А сколько лет?
П. ГУСЕВ: 7 лет. И она вот с медалью пришла с грамотой полная счастья. И я счастлив естественно Дочь 19 лет. Это от другого брака. Учится, студентка в Москве в институте. Сын, 31 год. работает в "МК", потому что несколько раз пускал его на свободные хлеба в другие места, приходилось выручать. Потому что именно выручать, потому что не получалось ничего. И опять забирал к себе.
С. КОРЗУН: Провокационный вопрос абсолютно. Если, не дай Бог, трудно представить, но что-то будет, кто-то будет угрожать жизни или здоровью Ваших близких и детей, откажетесь от бизнеса?
П. ГУСЕВ: Нет, я постараюсь найти пути решения этого вопроса, тем более, что мне угрожали и ни раз, и очень серьезно угрожали.
С. КОРЗУН: С какого времени у Вас телохранители? И от кого, как Вы думаете, приходится себя защищать?
П. ГУСЕВ: Телохранители у меня после взрыва Холодова. Мы ввели свою службу безопасности, которая полностью контролируют всю нашу… У нас специалисты, мы набрали опытных специалистов, платим большие деньги и плюс в это же время появились телохранители у меня, потому что было очень много угроз. неоднократно обращался в ФСБ, в МВД с соответствующими посланиями, которые фиксируются у нас, контролируются мои телефоны. вот за мной слежка телефонная была. Совсем недавно, года полтора назад отслеживал кто-то по телефону передвижение мое. Это легко, оказывается, делается по мобильнику. Фиксируются телефонные звонки с каждой точки, где я проезжаю, или бываю. И после этого устанавливаются мои маршруты. Значит, кому нужны были мои маршруты. Понятно, для чего.
С. КОРЗУН: С Вашими связями сложно, что ли, кто именно это делал?
П. ГУСЕВ: Да, я и в ФСБ, и генпрокуратуру, в Билайн направил соответствующие распечатки, потому что мне дали распечатки о моих передвижения, и как все это фиксировалось.
С. КОРЗУН: Анонимно предоставили?
П. ГУСЕВ: Да, анонимно. Кто-то анонимно это сделал. Ну, вот видите, значит, не все у меня враги, есть доброжелатели. Билайн провел расследование, как они мне сообщили. Нашли какого-то сотрудника, который якобы это продавал и занимался. Все, его убрали оттуда. А ФСБ вообще ничего не ответило. Поэтому я сделал вывод, что они замешаны там.
С. КОРЗУН: Павел Гусев – гость программы "Без дураков". Чуть-чуть, ну, собственно, наверное, об основном бизнесе, которым Вы занимаетесь, это все-таки издательская деятельность.
П. ГУСЕВ: Да.
С. КОРЗУН: К конкурентам как относитесь?
П. ГУСЕВ: Внимательно.
С. КОРЗУН: Владимир Мамонтов.
ВЛАДИМИР МАМОНТОВ: Это профессионал абсолютный. Понимает в газетном деле, в производстве великолепно. В выпуске газеты. А главное, даже дело не в этом. Он понимает в читателе. Вот это его главная сила, он этим силен. Он аудиторию свою чувствует, как никто. Вот, знаете, как Флобер говорил: "Я – это мадам Бовари". Вот Павел Гусев, не знаю, пусть он меня поправит, скажет: нет, Мамонтов не прав и т.д. Но, по-моему, Павел Гусев, как Флобер может сказать: вот история "Московского комсомольца" – это я. Он ее чувствует, он ее абсолютно понимает, в этом залог его успеха.
С. КОРЗУН: Долгое время шеф-редактор "Комсомолки", ныне, главный редактор "Известия" Владимир Мамонтов.
П. ГУСЕВ: Да, я с ним давно знаком очень. Спасибо, Володе за слова. Дело в том, что он, по-моему, четко угадал позицию мою.
С. КОРЗУН: В эфире мадам Бовари.
П. ГУСЕВ: Да. В 90-х годах, когда мы сняли "пролетарии всех стран соединяйтесь", можно найти газету. Мы где-то несколько месяцев, по-моему, выпускали газету, у нас было на месте пролетария, мы писали "газета, зависимая от читателя". Т.е. мы подчеркивали значимость читательской аудитории. Более того, значит, мы проводим, ну, почти раз в полтора года полный комплекс исследований, платим деньги соответствующие, изучаем читательскую аудиторию, что лучше, что им нравится, что не нравится, какая тематика. Ну, и плюс 80 устных выпусков газеты в год, 80, никто этого не делает. Это что-то значит. Плюс праздник в "Лужниках", где собирается 400 там, 500, 600, а было один раз и 800 тысяч человек, это тоже…
С. КОРЗУН: Это, в каком году рекорд был установлен?
П. ГУСЕВ: Это был как раз 97 или 98 год.
С. КОРЗУН: Павел Гусев – успешный издатель. А вообще на самом деле, ну, принято считать, все равно, хотя там куча изданий, может, часть из них перечислить, то что "МК" как бы основное такое фронтальное издание. Кто главный конкурент? "Комсомолка" сейчас?
П. ГУСЕВ: Ну, и "Комсомолка" и мы очень внимательно смотрим за тем, как делаются "Известия" сегодня. Очень внимательно смотрим за "Газетой", очень внимательно смотрим за "АиФ", потому что "АФ" и "МК" тоже частично где-то перекликается наша аудитория. Если честно, мы смотрим за всеми газетами. У нас каждое утро мы обследуем и исследуем все газеты, которые появляются, ну, основные на московском рынке. И сравниваем ее с "МК", смотрим, что у них удачно, что у нас, ну, и т.д. и т.п.
С. КОРЗУН: Рынок прикрыт? Новая ежедневная какая-нибудь газета может появиться и взорвать этот рынок?
П. ГУСЕВ: Думаю, что нет. Думаю, что нет.
С. КОРЗУН: По Вашим ощущениям…
П. ГУСЕВ: Не реально, не реально. На сегодняшний день не реально.
С. КОРЗУН: Недавно встретил упоминание о том, что Вы успешно действуете, как лоббист в Общественной палате, Вам удалось, как председателю одного из комитетов…
П. ГУСЕВ: По СМИ.
С. КОРЗУН: По СМИ комитетов, по СМИ естественно, создать особую рабочую группу вместе с думовским, госдумовским комитетом в деле ограничения тарифов на подписку. В этом Вы действуете как бы в интересах всех издателей. Зачем?
П. ГУСЕВ: Да. Ну, прежде всего…
С. КОРЗУН: Ну, в интересах читателей, конечно, тоже, могу я добавить. Естественно, но в данном случае в этом заинтересованы все издатели тоже.
П. ГУСЕВ: Издатели тоже. Я лоббирую, прежде всего, издательскую, но, в немалой степени, и читательскую аудиторию. Дело в том, что подписка – это институт, который очень сильно развит во многих странах мира. И в нашей стране занимал, ну, очень значимый, так казать, значимый процент, я бы так сказал. И если говорить, например, в Японии, самое смешное, когда при тиражах в 11, 7, 9 миллионов тираж газеты, у них подписчиков на 94, 95, 96% - это подписчики этих газет. Так вот почта повышением необоснованных тарифов и многими другими действиями по сути дела отсекает подписку. Подписка – это для людей и социально малообеспеченных. Потому что если Вы в киоске газету покупаете, ее средняя цена от 9 до 15 рублей. Ели вы подписке берете, то газета будет стоить всего 3 рубля. Вот и все. Вот и весь сказ. Если уничтожается система подписки, мы откидываем процентов 40 читательской аудитории, которая за 1000 рублей подписываться не будет, за 300 будет.
С. КОРЗУН: А себестоимость, какая интересно при этом, чтобы могли слушатели сравнить… Одного экземпляра.
П. ГУСЕВ: Себестоимость газеты в районе 3 рублей.
С. КОРЗУН: Как раз в районе 3 рублей. Т.е. на подписке Вы не выигрываете.
П. ГУСЕВ: Нет, на подписке мы в некоторые года выигрывали 3-4 копейки, но это как бы не играло основной роли, потому что для нас подписка – это постоянный читатель, постоянная аудитория. Это постоянно мы исследуем эту аудиторию, для нас она важна. Плюс для рекламодателя тоже.
С. КОРЗУН: Ваша литературная деятельность. Известно, что Вы в частности автор нескольких пьес, в том числе, ну, вот, скажем "Я люблю Вас, Констанс". Было поставлено в театре Гоголя в Москве Сергеем Уяшиным. Писали сценарий по…
П. ГУСЕВ: Владимиром Драгуновым было поставлено. Уяшин главный редактор.
С. КОРЗУН: Уяшин. Писали сценарий по Айтматовской повести, где-то встретил упоминание. Насколько важна для Вас эта деятельность, что она значит она для Вас? Реализуетесь не в газетных колонках, а вот в таких больших формах?
П. ГУСЕВ: Я же по образованию все-таки не журналист по большому счету. Первое образование…
С. КОРЗУН: Геологоразведочный институт.
П. ГУСЕВ: Да. А потом появился литературный институт. Без принуждения и без палки я туда пришел, потому что захотел. Я захотел окунуться в эту среду. Я чувствовал, что мне нужно. Вот просто было непреодолимое желание. Я хотел быть в литинституте и сделал все, чтоб опасть туда. Было трудно. Я проходил на общих основаниях и поступил. Писал сочинения всякие. И это было того, когда я был уже взрослым человеком. И был в семинаре у Евгения Сидорова, который потом стал министром и пр., пр. Так вот, наверное, это оттуда шло. Потом я очень любил театр. Когда я был студентом, я занимался в театре-студии Сергея Кургиняна. У нас… Он же из геолого-разведочного института Кургинян Сергей. И у него был актером в этой студии. Мне это все очень нравилось. Я хотел. Но я картавый. И я понял, что моя картавость, это Ленина только играть если.
С. КОРЗУН: Хотели бы, между прочим?
П. ГУСЕВ: Нет, не думал об этом. Вот поэтому моя картавость, она сама по себе для сцены выглядела бы, наверное, не совсем. Поэтому я понял, что эта стезя не для меня. А здесь в литинституте, когда я все это осмыслил, а потом, ну, вот захотелось попробовать и в этом себя.
С. КОРЗУН: Минут через 5 серия Ваших вопросов по телефону. Есть и на пейджер новое пришло, сейчас посмотрю. А пока еще одна тема. Опять же не могу понять в деле охоты или защиты животных. В чем больше преуспел мой сегодняшний гость Павел Николаевич Гусев. Но то, что он известный, заядлый охотник, это, в общем, известно всем. Что подтверждают и друзья.
СЕРГЕЙ ЛИСОВСКИЙ: Павел Николаевич Гусев, я считаю, это, наверное, первый охотник России, не только потому, что у него и самая богатая коллекция трофейная, но больше потому, что он сохранил охоту, когда в 90-х годах все разрушалось, гибли охотохозяйстива, отстреливали животных, был рост браконьерства. В общем-то, он, наверное, единственный, кто эту тему поднимал, боролся с этим. И он сохранил охотничью печать на охотничью прессу, что тоже, в общем, большая его заслуга.
С. КОРЗУН: Сергей Лисовский. Много Вас, вот охотников. Ну, я знаю Ястрежемского еще, да…
П. ГУСЕВ: Нет, ну, охотников вообще в России зарегистрировано около 3 миллионов. Охотников официальных. А трофейных охотников, я думаю, их и тысячи не наберется на сегодняшний день. Когда я начинал именно трофейную охоту, это правильная охота. Так она во всех странах трактуется. Я был по сути дела первый, кто вот именно с трофейной охотой. Что такое трофейная охота? Это, прежде всего, сохранение животного мира. Что такое обычная охота? Это мясная охота. Это стреляют самок, стреляют детенышей и стреляют все, что выйдет, чтоб сожрать, выжрать, напиться, отрыгать и потом, значит, чувствовать…
С. КОРЗУН: Вы никогда не занимались вот такой охотой?
П. ГУСЕВ: Всегда занимался…
С. КОРЗУН: Только трофейной.
П. ГУСЕВ: Нет, занимался и мясной охотой. Был период. Но наступил период другой, когда ну вот есть некоторое внутреннее преображение, ну, вот оно со мной произошло. Я не знаю, в какой день, в какой час, но я много ездил на различные охотничьи конвенции, особенно в Соединенные Штаты. Там проводится всемирные конвенции охотничьи, самые крупные явления в мире. Там же я стал первым гражданином России, который был принят в эту организацию. И потом стал пожизненным членом SCI. Сафари клаб интернейшнл. Так вот я решил в России тоже создать все то же самое. И вот сейчас я президент Сафари клуба российских охотников. И пропагандирую, провожу, это очень длинный разговор. Это можно посвятить, потому что это действительно, реально мы сохраняем сегодня животный мир. Если Вы поедете по Германии сегодня, Вы с ума сойдете. В Германии каждый второй охотник. Стреляют неимоверное количество, если общий отстрел. Но если Вы поедете по дороге в Германии, слева, справа в течение 1-2 км Вы всегда увидите или косуль или фазанов, или олени выходят, или кабан где-то пробежит, промелькнет. Там полно зверя, полно животных. Почему? Потому что существует только трофейная охота.
С. КОРЗУН: Вопрос лицензии. Это, правда, был вопрос материал нескольколетней давности, Вы писали или сообщали, что в частности лицензия на отстрел кабана стоит 200-300 рублей, на лося 600, на медведя 600-800, при этом для иностранцев перекупщики продают, ну, там в десятки, в сотни раз дороже, да. До сих пор такое положение у нас?
П. ГУСЕВ: Да, да, да. Сейчас опять же я неоднократно встречался с министром сельского хозяйства, кто курирует это направление Гордеевым. Встречался с руководством охот Главохотой и прочее и прочее. Я сторонник того, чтобы было единое ценообразование и государство получало деньги, те деньги, которое оно может получить с трофейной охоты. Танзания – небольшая страна Африки, ее бюджет, 40% бюджета страны составляют деньги, полученные с профессиональной охоты.
С. КОРЗУН: Ну, у нас такого не будет. У нас нефти больше.
П. ГУСЕВ: Да. Но, тем не менее, это очень все реально. Это очень все реально. Сегодня необходимо тарифы и вопрос покупки лицензии на отстрел того или иного животного просто полностью менять.
С. КОРЗУН: Последнее, что касается охоты, от меня, по крайней мере. В этом есть кайф, убивать животных?
П. ГУСЕВ: Это извечный вопрос противников охоты и сторонников охоты. Это большой, спорный и очень трудно описываемый момент. Во-первых, я никогда не говорю "убивать". Я всегда говорю "добывать". В словах есть большая разница тоже. Хотя можно сказать, какого черта ты здесь болтаешь, все равно, в крови будет лежать животное. Дело в том, что я не знаю, как объяснить это чувство. Но я знаю, как объяснить, что охота должна быть. Но опять же, повторяю, если я это начну делать, мне нужно, как минимум 40 минут. И я постараюсь это объяснить. Я понимаю, что в рамки передачи…
С. КОРЗУН: Мы позовем Вас, обещаю, на "Эхо Москвы" исключительно для разговора по этой теме.
П. ГУСЕВ: Пожалуйста, тем более, что мы издаем сейчас единственную в мире еженедельную охотничью газету. Никто в мире, вообще не существует. Все удивляются.
С. КОРЗУН: Окупается? Бизнес-проект?
П. ГУСЕВ: Сверхокупается.
С. КОРЗУН: Павел Гусев – гость программы "Без дураков". Ваши звонки по двум телефонам 783-90-25 или 26. Добрый вечер, мы слушаем Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Роман, у меня вопрос. За что Вы прогнали из газеты Элину Николаеву?
П. ГУСЕВ: Элина Николаева работает, получает зарплату ежемесячно. И она просто перестал быть редактором телерадиоотдела. Она сейчас обозреватель в пресс-секретариате. Гораздо более почетно и интересно. Телерадиоотдел мы так же, как отдел, который вот мы тут говорили "Расследования", мы тоже укрупнили. Теперь у нас кино и телевидение в одном отделе. Нам так удобнее. Там так финансово, экономически выгоднее. И мы считаем, что на сегодня телевидение и кино во многом настолько слились, особенно, если взять телесериалы, которые потом становятся кинокартинами, или кинокартины, которые потом становятся сериалами. Все это настолько едино, что мы слили в один отдел.
С. КОРЗУН: Павел Гусев наш гость. Ваши звонки. Добрый вечер, слушаем Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Олег из Санкт-Петербурга. Вот, Павел Николаевич, в Петербурге уже года два или три "Московский комсомолец" перестали продавать, хотя более 10 лет, по-моему, его здесь продавали. Вот не можете ли Вы объяснить…
П. ГУСЕВ: Да, могу.
ОЛЕН: В чем причина…
П. ГУСЕВ: Выкинули. Наглым образом выкинули. Значит, питерские власти сделали список социально значимых газет, именно руководство при губернаторе отдел. Какие социально значимые газеты? В первоначальный список мы туда не попали. Попали все, кроме нас. Поэтому нас выкинули с прилавков. И потом еще одна распространительская кампания тоже нас выкинула с Питера. Сейчас мы всем этим занимаемся. Ну, в Питере мы выпускаем 2 газеты сейчас – "МК Питер" и "МК воскресенье Питер", поэтому мы компенсировали. Но ежедневный "МК", нас выкинули. Мы занимаемся этим вопросом. И вообще я занимаюсь вопросом распространения. И по Москве, например, целое постановление правительства Москвы, которое я пролоббировал, и мы подготовили его вместе с департаментом печати Москвы и оно очень сильно меняет рынок московский, например.
С. КОРЗУН: В лучшую сторону для издателя и для читателя.
П. ГУСЕВ: Естественно.
С. КОРЗУН: Вопрос с пейджера от Саиды из Москвы: "Почему "МК" избегает писать на тему Чеченской войны?"
П. ГУСЕВ: Ну, больше, чем мы и "Эхо Москвы" о Чечне на сегодняшний день никто не говорит. И это я Вам могу откровенно сказать. На прошлой неделе только вот материал Ричкалова опять был по Чечне. И Калинина пишет по Чечне. А девочка наша, журналистка молодая только вернулась из командировки из Чечни. И была опубликована, по-моему, целая серия ее очерков по Чечне. Пишем, постоянно пишем о Чечне. Постольку поскольку госканалы и государственные средства массовой информации практически о Чечне не пишут.
С. КОРЗУН: Вопрос по телефону. Добрый вечер, слушаем Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня Григорий зовут. Вы знаете, у меня вот какой вопрос к Павлу Гусеву. Вот в статьях, особенно на 2, 3-й странице, которые написаны не самыми опытными журналистами, а в основном молодыми, очень часто, ну, достаточно часто встречаются, к сожалению, грамматические ошибки. И еще чаще встречаются ошибки технического характера. Ну, о чем-то пишут и ошибаются. Насколько серьезна у Вас служба редактуры вот в этом смысле?
С. КОРЗУН: Спасибо.
П. ГУСЕВ: Значит, это естественные процессы, которые… Это не журналисты ошибаются, это и корректура виновата, и редактура виновата, и те, кто проверяет. Дело в том, что газета – это тот как бы, вот Вы сказали 2, 3-я полоса, это полосы новостийные. Они делаются в последние, так скажем, 20-30 минут до закрытия газеты. И туда запихивают, как можно быстрее последние новости. Поэтому уровень их проверки гораздо ниже, чем материалов 5, 6 полосы, которые готовятся заранее, за 3, за 4, за 5 дней, которые уже гораздо более сильно шлифуются. Вот и весь…
С. КОРЗУН: А как вообще относитесь к русскому языку? Вот в культуре советского издания, что книг, что газет была строгая корректура. Ну, сейчас остается, хотя гораздо менее строгая, судя по изданиям. А интернет – это вообще какое-то беспредельное сообщество.
П. ГУСЕВ: Два, я Вам хочу сказать, что здесь не все у нас в порядке было. И, может быть, и сейчас есть. Я это откровенно говорю. Но мы в свое время, когда в начале 90-х был тот расцвет свободы слова, вседозволенности в СМИ, мы очень много ввели оборотов, неологизмов и сленговых для молодежи. Особенно было это связано с музыкой, с попкультурой. и до сих пор у нас есть страница "Мега хаус", там "Звуковая дорожка", где этих слов много. Мы специально их не выводим оттуда, потому что, ну, может быть, это плохо, но на этом языке очень многие поп-культуры наши разговаривают, музыканты, те, кто около них вьется, те слушатели. Поэтому... Ну, само слово "попса", оно, что русское что ли? Но если говоришь "попса", все прекрасно понимают, что такое попса. Если ты говоришь "рок-музыка", ты прекрасно понимаешь, что такое рок-музыка. Это тоже слэнг, это не русские слова. Это омерзительные, может, слова в русском языке. Но от этого их смысл не меняется. К сожалению, мы вынуждены вводить многие слова, которые от русского языка резко отличаются.
С. КОРЗУН: Павел Гусев. А такой еще вопрос. Мы уже движемся потихонечку к концу. Чем Вы больше всего гордитесь в своей жизни, в своей деятельности? Есть что-то?
П. ГУСЕВ: Я горжусь тем, что я сумел сохранить "МК". Что за 23 года, ну, даже так, советское время отбросим. После 89 года где-то я сумел сохранить "МК". "МК" не прошел тех передряг, которые прошли те же "Известия", та же "Комсомолка", ряд других газет, которые перепродают, перераспределяют, выгоняют главных редакторов, расформировывают. Меняются хозяева и прочее и прочее. От этого меняется линия, то они такие, то они сякие. Поэтому я горжусь тем, что я сумел сохранить "МК" за эти годы, и горжусь тем, что я сумел создать российскую охотничью газету.
С. КОРЗУН: А о чем Вы сожалеете?
П. ГУСЕВ: Я очень сожалею о том, что я не сумел сохранить Холодова. Это моя боль. И я часто об этом думаю. Это действительно. Это не для пафоса сейчас сказаны слова. Я очень часто об этом думаю, что не сумел сохранить Холодова. Что в этом есть моя внутренняя боль, и моя внутренняя, я понимаю, что бы ничего не мог, наверное, сделать, но всегда думаешь, а вдруг я бы мог помешать, чтобы он.. Ну, не стал бы я в то время публиковать этих материалов. Я и не знал, что они могут привести, к сожалению, к такому концу. Но вот Холодов – это для меня боль, которая, наверное, останется до конца моей жизни.
С. КОРЗУН: Россию любите?
П. ГУСЕВ: Да.
С. КОРЗУН: В каком направлении развивается, по-вашему, в правильном или нет?
П. ГУСЕВ: Нет. Я думаю, что… Ну, если говорить об общих тенденциях, наверное, что-то правильно идет. Все равно поступательный период вперед есть. Вперед, куда-то вперед совершенствуется. За 15 лет, конечно, никакой демократии построить нельзя, и каких-то традиций демократических вернуть из других эпох вернуть тоже нельзя. Но меня раздражает, меня бесит то, что происходит. Предположим там ситуация с тем же Байкалом и этим нефтепроводом, как меняются ради этого законы, как вносятся одни статьи, другие, только для того, чтобы эти 800 метров сохранить, не переносить. И все эти деньги. Я сегодня слушал по "Эху Москвы" Алексей Венедиктов беседовал с руководителем этого нефтепровода. Мне так было тоскливо от всего, что происходит. Вот эти вот все вещи.
С. КОРЗУН: Павел Гусев, гл. редактор… Или официальная должность редактор "Московского комсомольца"?
П. ГУСЕВ: Главный редактор.
С. КОРЗУН: Главный редактор все-таки.
П. ГУСЕВ: Я горжусь тем, что я главный редактор.
С. КОРЗУН: И издатель целого комплекса. Ну, кроме того человек, каким Вы его сегодня видели, каким он предстал Вам в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". А я со своей стороны Вас искренне благодарю за откровенный разговор. Спасибо.
П. ГУСЕВ: Спасибо.