Герман Лукьянов - Ночной эфир Бориса Алексеева - 2007-08-30
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Добрый вечер все меломанам, чьи радиоприемники настроены на волны «Эха Москвы». У нас, то есть у Бориса Алексеева и Николая Котова, 2 волны FM. У кого чья, мы вечно между собой договариваемся.
НИКОЛАЙ КОТОВ: Мы сегодня олигархи на целых два часа.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Мы сегодня работаем до трех часов, друзья мои. Хочу сказать, что вы можете по телефону нам позвонить, потому что Герман Лукьянов хотел бы с вами по телефону поговорить. Герман, добрый вечер дорогой.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Добрый вечер.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Я рад приветствовать перед микрофоном «Эха Москвы» классика отечественного джаза. Хорошо я сказал?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Да.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Вот сколько компакт-дисков Ваших, мне даже не удобно сидеть рядом с Вами. Я люблю этого человека ужасно. Это типичный джазист всемирного масштаба, человек который может исчезнуть, потом появляется, где-то выступает, потом выпускает компакт и опять исчезает. Спасибо Вам большое, что Вы опять появились с какими-то новыми идеями. Вы же учитель знаменитого академика музыки Арама Ильича Хачатуряна.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Да, так это, так получилось.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман, ведь Вы были первым … В 1984 году выступление в Голландии на всемирном джазовом фестивале, где имена, которые выбиты золотыми буквами, там же большая страница посвященная Герману Лукьянову. Как Вы туда попали?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: У меня вообще география выездов не совсем удачная. Когда мы удачно выступили в 1966 году в трио с Леонидом Чижиком и Владимиром Васильковым. После этого Иохим Берент из Западной Германии пригласил нас на фестиваль международный в Германии, но наше министерство культуры сказало, что мы не знаем такой страны, не знаем адреса и кто такой Лукьянов. Ну а тут так случилось, что нас выпустили, на удивление в такую ультразападную страну.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Как же Вы прошли в райкоме печально известные выездные комиссии?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Мне задавали такие вопросы, на которые ответы уже подразумевались. Например, можете ли Вы поручиться за ваших артистов, что они вернуться обратно? Я сказал, конечно, нет. Как я могу поручиться за других людей? Я могу поручиться только за себя. Однако так это все прошло, что нас выпустили.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: А что газета «Правда» писала?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Лучше об этом и не вспоминать. Молодежь этого не поймет.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: И как же Вы выходите, воскресенье…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: В то время мы смотрели на американских звезд снизу вверх, тогда было такое время, когда мы и не помышляли с ними быть на равных. Сейчас другое время, можно без робости встретить какого-то большого артиста. Уважение есть, но нет преклонения. А в то время было жутковато выходить играть программу в тех залах, где все звезды были собраны и все могли от нас уйти, если было бы не интересно. Но этого не случилось. Мы успешно выступали, сыграли на бис.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: А на бис там разве позволяется?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Так ситуация сложилась, нас вызывали.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов в гостях. Как я Вас затащил, сам удивляюсь. Давайте послушаем Вашу первую великую композицию, которая тоже стала классической такой, советской.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Я бы не заострял на политических тонкостях.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Ну куда деваться? Андрей Тевмосян тоже «Великий Новгород». У вас «Иванушка-дурачок» был. Тоже такой наш человек. И Гарри Бартер Вашего «Иванушку-дурачка» играл?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Да, он взял его и последней композицией поставил на диск.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Давайте послушаем, Герман Лукьяненко и его Иванушка-дурачок.
МУЗЫКА.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Сегодня в гостях Герман Лукьянов. Сколько же лет Вы в отечественном джазе?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Если считать с того момента, как я впервые вышел на сцену, хотя это не совсем верно. Можно считать с момента выступления на фестивале значительном. Это будет 1962 год, тогда, когда появились первые фестивали в Москве. Был фестиваль в Таллине, в Тарту был фестиваль в 1956 году.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: В общем, долго Вы уже в джазе. Как часто вы меняли свой состав?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Ротация, конечно, происходит, она и у американцев происходит. Были партнеры, которые играли у меня по нескольку лет, некоторые партнеры играли всего лишь год. В среднем три года.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Сколько выпущено записей?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Записей, конечно, не много, потому что к джазу отношение было всегда подозрительное у властей. Сначала откровенно недружелюбное. Но все равно не удавалось много выступать на сцене, на радио. Мы выступали на гастролях с эстрадными работами. Записывались в Молдавии, в Прибалтике. Конечно, и в Ленинграде мы делали записи и конечно в Москве. Пластинок у меня виниловых вышло только 4, которые потом были оформлены в виде двух компакт-дисков, и кое-что в Америке. 2 диска. Один диск вышел без моего ведома, один диск перепечатан с «Мелодии». Это темная история, весь тираж был продан, прислали благодарственное письмо на Мелодию, что продали 10 тысяч экземпляров, я получил гонорар 500 долларов, потому что с каждого диска платили 25 центов. Деньги были получены и истрачены, а следы этих пластинок никто не мог обнаружить, и непонятно, где они их продавали.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Такая загадочная история у Германа Лукьянова. Давайте, «Белая ворона». Что это такое?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Это известный образ, это нечто неординарное.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Хорошо, «Белая ворона» Герман Лукьянов.
МУЗЫКА.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов сегодня. Кстати, если вы хотите спросить что-то у Германа, телефон 363 36 59 либо на SMS +7 985 970 45 45. Герман, я понимаю, что всю жизнь джазовый музыкант ищет свой звук.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Не только джазовый музыкант ищет свой звук, весь ансамбль ищет свой звук. По-английски это называется sound, по-русски это звук, общее звучание ансамбля. И многие музыканты к этому стремятся, чтобы оркестр звучал своеобразно, можно было узнать. Хочется надеяться, что мы этого добились и нас можно узнать по звучанию. Музыканты неджазового профиля, композиторы, их сотня, а музыкантов джаза, их тысячи и все они стараются внести какую-то свою лепту в развитие важного для них искусства. Можно провести параллели с народной музыкой. Но, тем не менее их коллективные усилия рождают общие достижения и возникают стили, которые популяризируются, развиваются сотнями музыкантов и таким образом, джаз движется от стиля к стилю к совершенству.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Ваш джаз движется? По-моему, Вы нашли что-то новое по сравнению с тем, что было лет 7-8 тому назад.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: По-видимому, так. Можно идти путем революции, совершенствуя какое-то искусство, а можно идти путем эволюции, я стою за эволюцию. Революцией можно назвать появление фри джаза. Этот революционный подход, многое отрицающий. Как говорили древние, можно выплеснуть с водой ребенка. Это очень важно, чтобы непреложные законы музыкальные сохраняли. И как говорил (неразборчиво) мы должны быть новыми партнерами в старой игре, а не придумывать игру. Игра уже придумана. Это чувство ритма, это особое чувство времени, это жонглирование сильными и слабыми долями. Это то, что привлекает и слушателей в джазе и артистов.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Исполнителей…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Я бы не стал наш ансамбль называть артистами или исполнителями.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Хорошо, как вас называть?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Ансамбль.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Георгий спрашивает: «Герман, спасибо, что Вы есть и не изменили своему характеру, никуда не переметнулись и как Вы сейчас относитесь к коммерческому джазу, приглашает ли Вас кто-нибудь в какой-нибудь биг бенд посотрудничать»?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Если я имею возможность написать для какого-нибудь биг бенда, то это только серьезная работа, это не коммерческая работа, а работа, рассчитанная на джазовый концерт. Я С Анатолием Кролом делал программы, с которым свои представлял сочинения, вот, пожалуй… Да, с Игорем Бутманом у меня был опыт я представлял тоже свое сочинение и там оно прозвучало. Для большого оркестра. А коммерческой работой я стараюсь не заниматься и мне это, по-моему, удается. Я давно уже не работал ни в каких эстрадно-танцевальных ансамблях.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман, расскажите о своей работе в оркестре Людвиковского. Какой там был психологический климат? Там же было очень много звезд музыкантов.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Это очень интересный момент жизни не только моей, но и оркестра. Потому что главные оркестры Людвиковского существовали в Ленинграде. Это был Вайнштейн, и кое-что еще. В некоторых городах тоже возникали оркестры большие. Был Новосибирский, в Баку был оркестр. У Людвиковского, конечно, собрались сильные артисты. Это были люди, которые могли интересно себя показать и сделать аранжировки и сделать джазовые программы. Конечно, много было работы прикладного характера, потому что это было радио, телевидение. И были задачи и с певцами… и танцоры могли появиться и кто угодно. Мы делали гастроли. Но никогда не забывали, что можем сделать джазовые композиции. И я там написал десяток партитур, которые звучали. И даже с моей партитурой оркестр вылетел в Прагу на фестиваль джазовый. Они играли в 1972 году еще.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Там, по-моему, Виллис Канавар вел с Вами беседы, если я не ошибаюсь.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Было такое, я получил еще афишу от него с пожеланием успеха. И там было написано русским текстом. «Герману Лукьянову».
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Так… «Настоящие неподдельные принцессы навострили ушки и слушают Вас».
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Очень хорошо, нам принцессы тоже нужны.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Давайте послушаем следующую мелодию для настоящих принцесс.
МУЗЫКА
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов. Это звучала композиция на тему еврейской народной песни «Местечко Бельцы». Герман, а где Вы ее услышали?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Я услышал ее на гастролях, когда увидел и услышал еврейский театр. Эту мелодию записал…
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: …красивая, да…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: …но потом из нее нужно было сделать композицию. Потому что она в таком виде не была.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Но это я могу представить. Герман Лукьянов. Герман, скажите, пожалуйста, кроме музыки, так мне говорили, Вы пишите еще и стихи. У вас это семейное такое, от мамы?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Можно сказать, что да.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Можно сказать, что это особые стихи? Я не знаю этого научного названия…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Это современное стихосложение верлибр.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: …который можно читать туда-сюда, грубо говоря?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Не путать с палиндромом, это другой вид творчества. А стихи, это стихи. Это свободный стих. Он отличается тем, что не имеет ритма. Обходится без размера и вот таким вот образом…
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Ну, почитайте тогда Ваши безразмерные стихи.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Хорошо. Почитаю. «На зеленой поляне сидит девочка, вплетая ромашки в венок, не зная, что все это уже было».
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Так, такое стихотворение.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Потом есть стихотворение на тему «Джаз». Еще вот такое, трехстрочное в стиле хайку японских.
«Вот и весна/
Еще одна попытка/
Испытать счастье».
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Здорово.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: «Красавица/ как ты дивно стареешь/у меня на руках».
«Я знаю/ каков период/ полураспада страны».
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Давно это было написано?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Это было написано давно и сначала это было опасно читать, а теперь уже можно. А вот стихотворение джаз, там есть еще название.
«Звуки, сжатые давленьем в несколько атмосфер, Звуки, ищущие место во времени, идолопоклонники хронометра».
«Крик лебедя, многократно усиленный раструбом саксофона».
«Танец философов».
«Хромой, жаждущий танцевать».
«Черный слон – рояль, по мановению десяти пальцев, ценою многолетней дрессировки стоящий на трех ногах».
«Клоун, смеющийся бесплатно».
«Авторское право на звучащий воздух».
«Микрофоны усиливающие микромысли».
«Немые, поющие песни».
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов. Ну что же, Герман, давайте послушаем… Скажите, а что Вы очень любите Джорджа Гершвина, считаете его таким основоположником?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Конечно, один из великих, который снабжал джазовых музыкантов своими прекрасными темами.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: И Вы тоже решили не миновать…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Конечно, и я обращался к Гершвину не раз.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Давайте ее послушаем. Это Герман Лукьянов и его «Каданс».
МУЗЫКА.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов. Очень известная тема. Масса вопросов пришла. Леонид из Лос-Анджелеса спрашивает, можно ли подсказать вопрос гостю? «Как научиться понимать джаз на более глубоком уровне человеку немузыкальному»?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Для того чтобы искусство понять на глубоком уровне, надо свою культуру сделать глубокой и основательной. Это включает в себя и литературу, и знакомство с живописью, знакомство с разными видами музыкального творчества. Не нужно думать, что только джаз откроет дорогу к пониманию. Здесь может быть и камерная музыка, и посещение опери симфонических концертов. Надо развить слух, надо услышать тонкость, надо понимать полифонию. Надо понять какие-то ладовые особенности каждого сочинения, тогда не исключено и музыкальное образование, которое тоже открывает глаза на многие вещи. Можно сказать глаза, а можно сказать уши.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: А можно сказать и глаза, и уши.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: А можно сказать, что сознание. Это будет верней. И вот тогда человек увидит и услышит больше, чем он слышал до этого. Потому что искусство это цепь условностей, это поступенное движение от каких-то простых средств к более сложным, и в этом заключается познание искусства.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов, мы вернемся после новостей.
НОВОСТИ.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: В самом деле, мы с вами, вы не думайте, что Герман ушел, я его никуда не пущу. Герман, я Вас никуда не пущу. Сидите уж, пожалуйста, отдувайтесь, отвечайте на вопросы. SMS +7 985 970 45 45. Телефон прямого эфира 363 36 59. Значит, Герман Вы слушайте. «Герман, у Вас есть любимый музыкант? Кто это? С уважением, Петр».
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Сказать, что у меня есть какой-то один любимый музыкант, это, конечно, неправильно, но в юности я очень был под большим влиянием Майлза Дэвиса, Джона Колтрейна, и Сони Роулинсон, а также Теониса Монка, и потом несколько позже Билла Эванса. Это были мои кумиры, великие люди, которые повлияли на целые поколения музыкантов, и я был в их числе.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: «Доброй ночи», - из Санкт-Петербурга Евгений пишет, - «Герман, используете ли вы вокальные партии в своих произведениях?»
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Такие опыты у меня были, но они были очень краткосрочные. Было время, когда я делал вокальные секстет, но позже я только делал с отдельными вокалистами, но это все было кратковременно.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Тяжело вокалиста найти?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Проблема тут в том заключается, что я считаю, что вокалист должен петь на языке большинства слушателей, присутствующих в зале, а большинство понимает русскую речь, но не английскую и тут начинаются проблемы. Вокалисты наши он подвержены стереотипам, а стереотипы… Они хотят сделать все так как у великих певцов, а великие певцы… Когда Руэлдич однажды запел по-французски, потому что он был в штате Луизиана, в котором французская речь точно также распространена как и английская. Он запел, он не знал, что нельзя петь по-французски, он джазмен, он запел по-французски, это было замечательно. Это был полноценный джазовый номер. Так что я думаю, что если какой-то немец нашелся, который также был бы талантлив и был таким же крутым джазменом, то он спел бы тоже по-немецки без всяких скидов на его неанглийскую речь. Я думаю, русский язык тоже, в конце концов, должен быть таким же полноценным в джазовом смысле.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов. Пишите, пишите, SMS +7 985 970 45 45. Пишите, Шура, пишите. Телефон прямого эфира 363 63 59. Очень много идет. Мы будем слушать или будем говорить, как, Герман?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Можно и то и другое? Я не знаю.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Хорошо, «С кем из вокалистов Вы бы хотели поработать? Севрюгин».
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Пока у меня нет такого намерения, я бы не сказал, что горю желанием с вокалистом объединиться. Инструментальная музыка меня сейчас увлекает.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: «Герман, Ваша музыка сейчас как-то связана с женщиной, мысли, вдохновение?». Иван из Екатеринбурга.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Конечно, я посвятил несколько композиций своей жене и матери посвятил некоторые сочинения. Квартет, скажем саксофонный. Конечно, есть такие чувства.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов. Герман, а у Вас сейчас будет композиция на тему белорусской народной песни «Не гоните девушку со двора».
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Кстати, вот тоже девушка, правда, незнакомая, но белорусская. А я наполовину белорус.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Надо же, совершенно акцента нет.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Я никогда не жил в Белоруссии, я просто там бывал. Я родом не оттуда. Я родился в Ленинграде. Российский гражданин.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Все равно «Не гоните девушку со двора», композиция на тему белорусской народной песни.
МУЗЫКА.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман Лукьянов и «Каданс», композиция на тему белорусской народной песни «Не гоните девушку со двора». Имейте это в виду. Герман, Вы в своих стихах пишите про девушек или про Лапина только?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Шпильки в адрес Лапина. Про Лапина было написан палиндром, то есть текст, который читается слева направо и справа налево. Звучит он так: «А заждались толпы мотива, да Лапин, как ни пал, а давит. О мы, плоть, сила джаза». Лапин был в то время министр радиовещания СССР. Он был человеком, который много нам вредил, он не любил все западное, не пускал на фестивали, как раз оркестр Людвиковского.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: …но прекрасно знал стихи…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Гитлер прекрасно рисовал акварелью, однако это не мешало ему совершать злодеяния. Я еще прочту парочку его стихов, они написаны вод влиянием японской поэзии. Когда я познакомился с японской поэзией, я почувствовал, что в этом есть такой алгоритм, такой метод, который отличается от нашего российского метода. Это краткое изложение, импрессионизм, после которого остаются переживания, они длятся дольше, чем само стихотворение, получается импульс, который дается, чтобы завибрировала струна. Вот таким вот способом я хотел написать несколько стихов. Это в «Дружбе народов» опубликовано.
«Голос диктора,
Это голос пророка,
Лишенного права голоса».
«Меня перестали бояться вороны
Неужели и я
Стал стариком».
«Никак не найдут себе места руки мои,
Разметавшиеся по простыне бессонницы
Словно ночные бабочки».
«Двадцать лет рвалась на волю моя борода
И вот я решил
Отпустить ее».
«Композитор Христос воздел руки к роялю
Где застыли двенадцать апостолов
В немом ожидании чуда».
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман, а Вы в переводе читали японские стихи или Вы можете в оригинале?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Нет, конечно, что попало в перевод. Там есть сложная система у них слогов, там их 17, там 11. Это все мне было не нужно. Мне был нужен метод образного строя.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман, продолжают нам вопросы приходить «Оцените, пожалуйста, уровень развития джазовой музыки в регионах». Никита из Челябинска.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Ничего себе за 5 минут? Нет, я этого делать не буду, давайте другой вопрос.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: А как дон Черри, как вы относитесь к нему, очень важна Ваша оценка. С уважением, Петр».
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: С дон Черри я встретился на фестивале в Варшаве, он чудачил, как обычно, вышел в рваном носке. С аккуратной дырочкой. Со своей гармошечкой со шлангом. Мы с ним поиграли джем сейшн один, потом второй. На втором он сказал: «Сначала мы с Лукьяновым мы не нашли общего языка, а на втором нашли общий язык». А дело было просто. Я сыграл просто тему Кована «Блюз», который он раньше играл, и это явилось мостом к пониманию. Это немножко формалистично. Но я не считаю его выдающимся музыкантом, хотя он сотрудничал с гениальным Орантом Кованом. Все, что он делал потом, было не на том уровне. Хотя, конечно и Колтрейн с ним записался, компании у него были одна лучше другой.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: А как Вы понимаете значение фанка фьюжн, если у Вас кумир Майлз Дэвис?». Из Ухты Владимир спрашивает.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Вот не только Майлз Дэвис как раз. Майлз Дэвис последние 7 лет перешел в такую джазроковую ипостась, он мне как раз не дорог и не близок и я считаю это ложным путем, который не дал никаких возможностей для развития джазовой музыки, джазового искусства. Это такое ответвление, которое уводит в сторону от нашей родной эстетики джаза.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Я согласен с вами. Герман Лукьянов, друзья, отвечает на ваши вопросы. SMS 7 985 970 45 45. Я не знаю, телефон там дзинкает, Николай, или не дзинкает? Дзинкает 363 36 59.
НИКОЛАЙ КОТОВ: Наверное, заслушался народ, потому что как бы время…
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Но если он задзинкает, тогда, если нет, будем продолжать читать SMS. Так, а перевертыши Вы почитали…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Я почитал, так один прочел, достаточно.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Ведь Ваши стихи есть в каком-то сборнике «20 век».
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Да, вот первый у меня был из «Антологии русского палиндрома 20 века», а еще была «Антология верлибра». Я тоже туда вошел.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: А свои стихи Вы не старались сочинять симфонии, я условно говорю симфонии, нечто джазовое.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Я говорю, с вокалом не было у меня джазовых сочинений, поэтому все инструментальное…
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Еще один последний вопрос перед тем, как мы поиграем еще вашу музыку. Нынче вы меньше уделяете внимание своему соло, предоставляя соло своим, своему составу…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Вы верно заметили, но это по нескольким причинам. Я во-первых. Взял несколько инструментов, которые раньше не использовал. Это альт горн и тенор горн. Конечно, это не раз плюнуть создать на них необходимые образы, которые нужны, чтобы быть свободным в этом выражении. Кроме того, я не считаю, что я как лидер должен показывать себя больше всех, как это бывает в ансамблях Колтрейна, Дэвиса и иже с ними. Меня интересует композиция и аранжировка. Это главное, что я хочу показать, и мои партнеры меня вполне устраивают, когда они высказываются.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: А рояль Вы забросили или иногда садитесь играть.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Сейчас мне хватает того, что я играю на альтгорне, теноргорне и цугфлейте.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Герман, а из той толстой книжечки вы что-нибудь прочтете?
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Я кое-что прочел.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Вы из тоненькой книжечки…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Ну, напоследок…
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Напоследок.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Сейчас что-нибудь найдем.
НИКОЛАЙ КОТОВ: Борь, ты пока не молчи, а то подумают, что вообще из эфира пропали…
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: «Старики, сидящие на сквере, учатся друг у друга искусству терпеливо дожидаться смерти»
НИКОЛАЙ КОТОВ: На такой печальной ноте мы закончим…
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Мы закончим все-таки это более оптимистичная мелодия. Мы закончим «Милый Джорджи Браун». Герман Лукьянов был сегодня в гостях. Герман, дорогой, значит, как выйдет Ваша новая запись, пожалуйста, приходите.
ГЕРМАН ЛУКЬЯНОВ: Обещаю, торжественно клянусь.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Спасибо Вам большое. Итак, «Sweet Georgy Brown».
МУЗЫКА.
БОРИС АЛЕКСЕЕВ: Опа! Герман Лукьянов сегодня был в гостях, действительно талантливый человек и гордость нашего отечественного джаза, пришел вопрос, приедет ли он в Санкт-Петербург. Я не знаю, он уже ушел, я не могу спросить.