Петр Шкуматов - A-Team - 2019-01-16
А.Голубев
―
20 часов и 4 минуты в российской столице, в эфире «Эха Москвы» самая сложная для наших гостей программа, которая называется «A-Team», сегодня ее ведут трое Алексеев, Нарышкин, Соломин и я, Голубев, добрый вечер. У нас в гостях сегодня Петр Шкуматов, координатор движения «Общество синих ведерок», Петр, добрый вечер.
П.Шкуматов
―
Добрый вечер.
А.Соломин
―
По-прежнему, координатор движения «Общество синих ведерок»?
П.Шкуматов
―
Да, все правильно.
А.Нарышкин
―
В смысле, сколько лет Петр занимается этим, ничего не меняется?
А.Соломин
―
На всякий случай, я чуть попозже расшифрую, это Соломин, если что, говорит. Оказавшись перед Путиным, спрошу я как известный журналист, что вы ему скажете сегодня?
П.Шкуматов
―
Сегодня я ему ничего не скажу, потому что я его, скорее всего, не увижу. «Если»? Гипотетически… Безусловно, я его поприветствую, скажу: «Здравствуйте, Владимир Владимирович».
А.Соломин
―
Какие у вас вопросы к нему сегодня?
П.Шкуматов
―
Никаких.
А.Соломин
―
С чем это связано? Координатор «Синих ведерок», я просто напомню нашим слушателям, это – не много не мало, один из лидеров протестного движения 10-11-х годов. А почему сегодня у одного из лидеров протестного движения к Владимиру Путину не осталось вопросов?
П.Шкуматов
―
К сожалению, это связано с потерей надежды на позитивные изменения в нашем обществе, которые инициированы сверху. Дело в том, что еще в 11-м году и позже у довольно большого числа людей сохранялись надежды, что что-то будет меняться, как-то двигаться в сторону человека. Я напомню, что у нас в Конституции записано, что Россия – это социальное государство. Что мы сейчас видим?
П.Шкуматов: Людей фактически лишили пенсии. Половина мужчин не доживет. Это – статистика
Мы видим, что в 2018 году были предприняты антисоциальные удары по месту ниже пояса нашего народа, которые даже привели к потере одного яйца, у нас же девяток яиц сейчас. В результате мы видим, что народ пассивный. Вот у нас 23 декабря был митинг, к сожалению, кроме как провалом я это назвать не могу, потому что 3000 пришло, мне говорят – «целых», но я говорю – «всего лишь». Потому что в Москве автомобилистов, кто активно использует автомобиль, 3 млн. То есть, это – 0,1%.
А.Соломин
―
А поводов протестовать масса?
П.Шкуматов
―
Огромное количество. Это и штрафы, и камеры… Тем не менее, люди, видимо, тоже потеряли надежду вместе со мной, поэтому вот эта потеря надежды ощущается в обществе очень… Ее прямо можно пощупать пальцами.
А.Соломин
―
Почему вы так решили? Может быть, их наоборот стало все устраивать?
П.Шкуматов
―
Нет. То, что я сейчас вижу среди людей, во всяком случае, среди тех, кто действительно может заявить свою позицию публично, не сидит, не молчит в углу на диване, а заявляет свою позицию, это состояние характеризуется очень просто – потерял надежду и оставил надежду. Вот эти люди сейчас сидят без надежды на что-то, на какие-то изменения к лучшему. Часть таких людей начинает крутиться самостоятельно. Люди понимают: «Так, пенсии лишили, здесь штрафами обложили…».
А.Соломин
―
Пенсий не лишили.
П.Шкуматов
―
Ну лишили, фактически. Половина мужчин, а у нас в сообществе большая часть – это мужчины, половина мужчин не доживет. Это – статистика, мы это знаем. И, к сожалению, и я, и многие другие могут попасть в эту печальную статистику.
А.Соломин
―
Даже дожив до пенсионного возраста, они не будут в райских кущах купаться, что на пенсию невозможно в принципе.
П.Шкуматов
―
Абсолютно точно, великолепно сказано. Поэтому люди потеряли надежду. Даже если ты доживешь, ты получишь такой паек, который позволит тебе оплачивать ЖКХ и покупать хлеб. И, может быть, масло… И в итоге я прямо вижу, что за прошлый год и в начале этого года очень много людей находятся в состоянии потери надежд.
А.Голубев
―
А вы, Петр, хотели бы, чтобы как во Франции было?
П.Шкуматов
―
Да. Вы знаете, я хочу как во Франции.
А.Голубев
―
С этим вот членовредительством?
П.Шкуматов
―
Смотрите. Давайте поймем, что такое – «как во Франции». Во-первых, во Франции люди выходят отстаивать свои гражданские права. Во многих случаях это связано с неким нарушением закона. Но мало кто знает, что во Франции шесть тысяч человек в ходе этих протестов были арестованы и осуждены, они получили сроки за нарушение общественного порядка и за то, что они причинили вред чужому имуществу. 6000. Тем не менее, это же не остановило тех людей, которые добились.Чего они добились? Они добились того, что количество камер во Франции резко уменьшилось. Штрафующих. Финансовое давление на автомобилистов резко уменьшилось. Налоги тоже, все вот эти попытки под видом экологии обложить французских автомобилистов какими-то поборами тоже провалились.
Там ведутся разговоры, что некоторые улицы, которые были переделаны под велосипедные, будут возвращены не только велосипедистам, но и автомобилистам тоже.
А.Соломин
―
Я просто не понимаю, как эти можно оправдать то, что людей били.
П.Шкуматов
―
Людей били, да. Но любая подобная история… Давайте посмотрим не на внешний антураж, а давайте посмотрим…
А.Соломин
―
Мы не можем этот фактор выкидывать.
П.Шкуматов
―
Конечно, не можем. Давайте посмотрим на поведение французского правительства. Как только выходили эти желтые жилеты, они выходили несколько лет. На них никто не обращал внимания, точно так же, как в России. Ну, выходят какие-то фрики, да и бог с ними. И вот только после того, как началась заваруха, Макрон начал двигаться в сторону каких-то человеческих решений.Я не думаю, что протестующие хотели жечь машины, переворачивать их, 6000 человек хотели сесть в тюрьму…
А.Нарышкин
―
Случайно вышло.
П.Шкуматов
―
Да, на полном серьезе, это вышло случайно. Но в такой вот заварухе. Но так или иначе, это все привело к результату. Самое главное, к результату, который имеет долгосрочный характер. Это вот и есть такая демократия, не когда ты выходишь митинговать в загончик, который тебе выделили где-нибудь на окраине Москвы, а когда ты выражаешь свое мнение какими-то доступными для тебя способами. И несешь за это полную ответственность. Конечно же, если человек нарушает закон, он должен за это ответить. И во Франции так и произошло.Но это – оборотная сторона этой медали. Там, конечно же, никто не требует амнистии для этих людей. Обращу внимание, что эти 6000 человек почти все свое наказание получили, а многие из них получат.. Может быть, эта цифра увеличится. Но так или иначе, общественные цели, цели автомобилистов как социального класса во Франции были достигнуты.
Я напомню, что во Франции это имеет довольно длительные традиции. Только если несколько сотен лет назад там гильотинировали людей, то сейчас все на самом деле…
А.Соломин
―
Гильотинирование, кстати, было в середине 20 века.
П.Шкуматов
―
Да, но там причины были другие.
А.Голубев
―
Подождите, вот вы сказали, что привели протесты к результату, камеры убрали. А камеры на дорогах – это что, плохо, что ли?
П.Шкуматов
―
Нет, камеры на дорогах – это хорошо, я про это говорил всегда. Но камеры не должны становиться инструментом зарабатывания денег – это раз. А у нас это приобрело в стране гораздо худший вид, камеры стали инструментом зарабатывания денег частными компаниями. Вот, допустим, недавний скандал, Олег Шеин, депутат Государственной Думы по Астраханской области, выцепил секретное соглашение концессионное между Ростелекомом и Астраханской областью. Там вообще кабальное соглашение, там написано, что автомобилисты должны нарушать на определенную сумму в месяц, 120 млн в месяц. Ростелеком ставит камеры свои, частные. Так вот, если автомобилисты не нарушают на 120 млн рублей, то за них доплачивает бюджет.Это как вообще?
А.Соломин
―
Смотрите. Бюджет области должен платить деньги за обслуживание этих камер, они функционируют, их нужно обновлять… За это кто-то платит. Соответственно, бюджет области эти деньги собирает со штрафов. Он в любом случае будет платить за функционирование этих камер, тут нет ничего удивительного.
П.Шкуматов
―
Это ошибка. Потому что в Москве, например, стоимость обслуживания камер, несмотря на то, что мы находимся в жесткой оппозиции к Максиму Ликсутову, та схема, которую он выстроил в городе именно по работе с камерами, она, наверное, самая правильная и справедливая. В Москве тоже есть частные камеры. Но Москва платит частникам не за нарушения, а за время работы этой камеры.
П.Шкуматов: Камеры на дорогах – это хорошо. Но камеры не должны становиться инструментом зарабатывания денег
Так и должно быть. То есть, условно говоря, камера работает, например, сутки. Фиксирует проезжающие автомобили и, допустим, не зафиксировала ни одного нарушения. Ничего страшного. Это хорошо. Бюджет Москвы платит оператору этой камеры, который поддерживал ее в работоспособном состоянии определенную сумму денег. Эта сумма денег не превышает, я вот сейчас в уме прикинул, 7,5% от собранных штрафов. То есть, 7,5%.
А.Соломин
―
Количество штрафов в Москве и в Астраханской области разное.
П.Шкуматов
―
Количество штрафов зависит от того места, где вы поставили камеру, и какое нарушение она фиксирует.
А.Соломин
―
Я имею в виду, что поток машин другой.
П.Шкуматов
―
Поток практически не зависит… Наоборот, больше машин – больше пробок – меньше возможностей для нарушения. В Москве вообще «прибыльными» являются только 30% камер, это озвучивал кто-то из Центра организации дорожного движения. Остальные камеры как бы убыточные получаются.В случае с Астраханской областью, то, что частная компания ставит камеры, тратит на это 500 млн рублей, а потом начинает получать по 120 млн из бюджета каждый месяц, мне кажется, это абсолютно ненормально. То есть, если бы речь шла о том, что ты поставил камеры на полмиллиарда и получаешь 50 млн, 40 млн в месяц и так далее, а остальные деньги идут на развитие дорожной сети, или еще как-то, это было бы справедливо. А вот то, что там происходит, это, с моей точки зрения, кабальное соглашение для бюджета.
То есть, если вдруг автомобилисты начнут соблюдать правила дорожного движения, вдруг, все. То в итоге бюджет Астраханской области окажется должен денег очень много.
А.Соломин
―
Ростелекому, да. В таком случае губернатор области будет расторгать этот контракт, он ему будет не выгоден, он же не печатает деньги.
П.Шкуматов
―
Конечно, поэтому Олег Шеин специально посмотрел условия расторжения. Так вот, губернатор может сколько угодно расторгать этот контракт, деньги он все равно Ростелекому выплатит за все возможные и невозможные упущенные выгоды.
А.Голубев
―
Напомню, что в эфире «A-Team» Петр Шкуматов, координатор движения «Общество синих ведерок».
А.Нарышкин
―
Как вам кажется, москвичи, в большинстве своем, признают платные парковки?
П.Шкуматов
―
Москвичи-водители делятся на две или даже на три группы. Первая группа не признает платные парковки вообще. И я к ней принадлежу. И считают, что то, что происходит в городе, является следствием безумной градостроительной политики. То есть, когда строятся вот эти поля многоэтажек, туда заселяются люди, люди покупают себе автомобили.
А.Соломин
―
В спальных районах.
П.Шкуматов
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
И эти гады смеют еще в центр ездить, вы об этом, да?
П.Шкуматов
―
Почему – гады? Это – обычные люди, которые хотят жить и работать точно так же, как и все остальные. Для них это – вопрос жизни. Где рабочие места сосредоточены? В пределах центра. И социальная инфраструктура тоже здесь. И эти люди, кто-то из них ездит на автомобиле. И я вот сейчас был в зоне действия платной парковки, где 380 рублей в час. Ну, можете мне поверить, но там нет свободных мест. И это, кстати, говорит о том, что идея платных парковок как способа регулирования, она не работает. Но это бог с ним. Первая группа такая.
А.Нарышкин
―
А вы не признаете парковки, это значит, вы не платите?
П.Шкуматов
―
Нет, я не плачу, конечно.
А.Соломин
―
Бумажки ставите на номер?
П.Шкуматов
―
В смысле? Я раньше ставил бумажки, потом снимал номера.
А.Соломин
―
Таких людей шеймят в сетях.
П.Шкуматов
―
Пожалуйста.
А.Голубев
―
Я надеюсь, нас сейчас слушает Илья Варламов, у которого сейчас просто кровь из глаз должна идти. Из ушей.
П.Шкуматов
―
Мне абсолютно не стыдно, то есть, это моя искренняя, принципиальная позиция. Я не плачу за воздух. То есть, до тех пор, пока мне не объяснят, что это такое – услуга, не услуга, кто берет эти деньги, куда они идут, я отказываюсь участвовать в этом балагане.
А.Нарышкин
―
А за коммунальные услуги платите?
П.Шкуматов
―
Конечно, я получаю… За капремонт плачу. Дело в том, что мы пытались сделать выделенный счет для дома… Платить, но только нашему дому. Но, к сожалению, мы не были поддержаны большинством соседей. И в итоге я, естественно, плачу эти деньги в фонд капремонта.
А.Соломин
―
Еще тоже, чтобы с первой группы не уходить. Вы сами сказали, что это – проблема градостроительной политики. Кстати говоря, это еще, видимо, проблема Юрий Долгорукого и времен, когда города было принято строить по кольцевому принципу, потому что, к сожалению, все дороги ведут в центр еще с тех времен.
П.Шкуматов
―
Я поддержу, да.
А.Соломин
―
Во-вторых, большинство офисных центров… Сосредоточие офисных мест, совершенно верно. Так по-другому не решишь. Либо платная парковка, либо закрытый въезд в центр, либо ничего. Все эти люди будут ехать в центр, не переселишь. Расселение одного дома в Магнитогорске стоит 900 млн рублей.
П.Шкуматов
―
Я могу привести простую аналогию, которая покажет тщетность всех намерений, которые вы высказали. Представьте себе, вы зажгли лампочку, и запустили в комнату мотыльков. И вот эти мотыльки летят на свет. И вот они, гады, все стремятся к этой лампочке…
А.Соломин
―
Почему гады, вы сами отказались считать их гадами. Так случилось… Я имею в виду – способы решения это решения.
П.Шкуматов
―
Стоп. Вот это очень важный момент. У вас горит одна лампа, у нас один центр в Москве. И все эти мотыльки вьются вокруг лампы. И строительные компании запускают в эту комнату еще больше мотыльков, которые туда стремятся попасть, потому что в соседних комнатах еще хуже. Потому что там моногорода, депрессия, плохие маленькие зарплаты и так далее.В результате мотыльков становится так много, что вы начинаете искать меры. И говорите: «Вот сейчас я возьму газету и буду их отгонять от лампы».
П.Шкуматов: В Москве вообще «прибыльными» являются только 30% камер. Остальные камеры как бы убыточные получаются
А.Соломин
―
Власти не могут стимулировать развитие региональных центров, они не могут стимулировать развитие Казани, Самары, Новгорода, они занимаются Москвой, им нужно решать проблемы здесь и сейчас.
П.Шкуматов
―
Вот на самом деле это – очень большая ошибка, которая на самом деле влечет за собой еще целый каскад ошибок. Московские власти занимаются только Москвой и больше ничем. Это, на самом деле, миф. Юридически московские власти могут делиться деньгами точно так же с другими регионами, как федеральные центры делятся с регионами. И да…
А.Голубев
―
А я не хочу как москвич ни с кем делиться, можно все здесь оставить?
П.Шкуматов
―
Вот это – эгоистическая позиция. В действительности не может долго продолжаться такая ситуация, когда мы все утрамбовываемся в один город. Я напомню, что по официальным данным – 25 млн человек в агломерации. Это – не нормально. Я поясню, почему. Потому что наша агломерация находится на широте, на которой нет таких городов вообще в принципе, таких гигантских. Все остальные находятся южнее. То есть, климат там менее… Более человечный.И когда у нас один такой большой моногород-страна, уже даже ходят демотиваторы на эту тему, это уже становится не до… Не до интересов конкретного человека. То есть, это уже в целом проблемы федерального уровня. И я думаю, что основная проблема… Вот почему у нас стройкомплекс критикуют, говорят: «Вот, вы строите это жилье». Строят, потому что покупают. Потому что 2/3 денег сосредоточены в пределах Москвы и распределяются здесь.
Давайте посмотрим правде в глаза, мы все живем на этих ручейках, водопадах денег, которые здесь струятся. То есть, если вы захотите перевести деньги, условно говоря, из Смоленска в Смоленскую область, эти деньги пойдут через Москву. И часть здесь… Ну, в общем, к москвичам.
А.Нарышкин
―
Я часто прохожу по Трубняковскому переулку, здесь недалеко, от Арбата там два федеральных ведомства, министерство по делам Северного Кавказа и Агентство по делам национальностей. Вот там такие же умники, Петр, как и вы. Я прохожу и всегда радуюсь, стоят припаркованные Camry, Nissan, Mercedes. И вот водители сидят, греют свои задницы. И у них у каждой машины с двух сторон, как положено у тех, кто не платит ничерта, у них бумажечки. Это очень круто. Настоящая гражданская позиция.
П.Шкуматов
―
Не совсем. У этих водителей немножко другая позиция. Вы можете к ним подойти, поговорить, я так делал. Так вот, эти водители делают почему так? Они – работники, начальство им говорит. «Приезжай сюда и стой». Водитель им задает вполне корректный вопрос: «Здесь – платная стоянка. Или запрещена стоянка. Кто мне компенсирует эти деньги, которые я буду платить?». Им говорят: «Вы знаете, денег не предусмотрено». Вот представьте себе, обычный водитель. Он зарабатывает не космические деньги. 40-50-60 рублей в месяц. По приказу своего начальника должен стоять в зоне платной парковки, где 380 рублей в час, допустим, 5 часов в ожидании кого-то. По приказу.
А.Соломин
―
А вы уверены, что Toyota Camry – это его машина?
П.Шкуматов
―
Нет, это – служебная машина. Самое неприятное, что если туда приходит штраф, то он потом списывается из оплаты этого водителя. И в этом несправедливость. То есть, денег на оплату водителям не выделяют. А штрафы из зарплаты вычитают. Поэтому, когда на таких водителей идут наезды, вот, дескать, вы стоите с закрытыми номерами, люди не вникают в суть проблемы. А суть проблемы в том, что их поставили в эту вилку. То есть, либо ты из своих денег платишь эти 380 рублей в час, либо ты из своих денег платишь штрафы. Либо ты закрываешь номера.
А.Нарышкин
―
Слушайте, а вы когда, например, подходите к своей машине, которая стояла без оплаты несколько часов, и видите, что где-то рядом ходит вот этот инспектор, который фотографирует номера. Вы что будете делать? Как маленький мальчик побежите скорее драпать и бежать? Будете заслонять туловищем номер…
П.Шкуматов
―
Зачем? Смотрите… Если ваш… Сейчас в Москве, если вы дали идентифицировать свой номерной знак, то можно закрывать туловищем, прыгать, ходить на голове, бесполезно. Эти данные попали в базу данных, и видишь ты этого инспектора, не видишь, это абсолютно не имеет никакого значения. Все, тебе будет выписан штраф с очень большой долей вероятности.
А.Нарышкин
―
Поэтому вы номера скручиваете?
П.Шкуматов
―
Я, кстати, хотел сказать, что сейчас такие машины эвакуируют, без номеров. Поэтому я для себя нашел довольно большое количество так называемых нычек в центре Москвы. Если мне нужно поехать на машине сюда, то я просто знаю, где запарковаться совершенно бесплатно. Я для себя эту проблему решил. Чтобы решить эту проблему для всех, я всех призывал приходить на митинг. Я подчеркну, я для себя проблему платной парковки решил. И сейчас – совершенно законным способом. Я паркуюсь совершенно законно, совершенно в нормальных местах, просто туда еще не дотянулась руки Ликсутова и, скорее всего, не дотянется в ближайшие годы.
А.Нарышкин
―
Заметили, как переобулся Шкуматов по ходу передачи? То есть, пять минут назад вы сказали, что не признаете парковку, не платите за нее. А оказывается, вы просто находите лазейки.
П.Шкуматов
―
Я за нее же не плачу…
А.Голубев
―
Нам надо сделать перерыв, это программа «A-Team», у нас в гостях Петр Шкуматов, координатор движения «Общество синих ведерок», программу ведут Нарышкин, Соломин и Голубев. После перерыва на новости мы продолжим.НОВОСТИ
А.Голубев
―
20 часов и 33 минуты в российской столице, в эфире «Эха Москвы» самая сложная для наших гостей программа «A-Team», ее сегодня ведут трое Алексеев: Нарышкин, Соломин и я, Голубев, здравствуйте еще раз. У нас в гостях Петр Шкуматов, координатор движения «Общество синих ведерок». Кто-нибудь продолжит добивать Петра?
А.Соломин
―
У нас только про первую группу автомобилистов…
П.Шкуматов
―
Да, первая, которая вообще платные парковки не признает. Но есть и вторая группа довольно большая, которая признает платные парковки в пределах так называемого центра города. Внутри этой группы есть люди, которые считают центром города Садовое кольцо, есть люди, которые считают Третье транспортное кольцо. И я бы сказал, что среди московских автомобилистов эта группа сейчас представляет из себя большинство. То есть, это – люди, которые говорят о том, что платная парковка в пределах центра, допустим, ТТК, оправдана, она должна стоить каких-то разумных денег, не 380 рублей в час, она должна быть организована по европейскому принципу, когда вечером-ночью бесплатно, и в выходные дни тоже бесплатно. И так далее. Многие говорят о постоплате, иных моментах.И есть третья группа, это – люди, которые агрессивно выступают за платную парковку вообще везде. Автомобилисты. Я поясню, в чем дело. Вот в чем суть платной парковки. В том, что 380 рублей в час дорого для большинства автомобилистов, они, соответственно, сюда не поедут, а поедут только те, кто может себе это позволить. Так вот, есть люди, обладатели довольно больших состояний, у которых есть деньги, есть автомобили, которые хотят комфортно передвигаться по Москве и готовы за это платить, причем довольно большие деньги. Вот у меня есть знакомый Алексей, он ездит по А-полосам. В его юмористической речи я понял, что он называет эту полосу полосой для Алексеев.
Но самое интересное, что он не маскируется, он платит эти штрафы, 3000 рублей, между прочим. 1500, если со скидкой. Он поддерживает парковку и ездит по полосам для Алексеев.
А.Голубев
―
Кстати, в некоторых странах платят прямо за возможность проезда по выделенной полосе.
П.Шкуматов
―
Вот он платит по 3000 рублей за каждую камеру. Иногда ему в день попадается, самый максимум, который ему приходил – 9 штрафов по 3000 рублей. Но самое интересное, что этот человек готов платить эти деньги. И говорит о том, что с выделенными полосами стало ему гораздо удобнее передвигаться по городу, пусть это стало для него платно. То есть, понимаете уровень его состояния, скажем так?
А.Голубев
―
Это же не значит, что выделенные полосы надо убрать.
П.Шкуматов
―
Я говорю о том, что в какой-то момент времени вы сталкиваетесь с тем, что вот этот финансовый инструмент не работает. Вот я сегодня специально шел пешком здесь по направлению к студию, прошелся, посмотрел эти парковки по 380 рублей в час. Там все забито. Но там стоят Мерседесы, Майбахи, Кайены… То есть, все нормально.
А.Соломин
―
Их меньше, чем машин, в принципе.
П.Шкуматов
―
Это ошибка. В Москве 120 000 таких машин по состоянию на 17-й год было. То есть, парковок здесь в центре, в пределах Бульварного – это чуть больше 2000 машиномест, в пределах Садового чуть побольше, до 10 000 не дотягивает.
А.Нарышкин
―
И? Какой вывод?
П.Шкуматов
―
Эти люди, которые имеют в собственности премиум-автомобили, люксовые автомобили, им без разницы эти 380 рублей, им важно, чтобы было свободное место. И как только это место освобождается, они туда приезжают и платят эти 380 рублей.
А.Нарышкин
―
То есть, надо больше?
П.Шкуматов
―
Больше не получится, там 500, 1000 пойдет, 10 000. Это не будет работать, потому что и так уже сейчас вот эти 380 рублей, обычные люди крутят пальцем у виска и говорят, что кто-то сошел с ума, потому что это – самая высокая стоимость парковочного места в мире…
А.Соломин
―
Люди пишут, что кто-то сошел с ума, абсолютно не понимая, для чего это сделано. Власти Москвы говорят: «Люди, перестаньте к нам ездить на машинах». Не может сказать это напрямую, он это делает через экономические инструменты…
А.Голубев
―
А я, как автомобилист, выигрываю на самом деле, я теперь могу по центру проехать свободно, а раньше это было вообще невозможно.
П.Шкуматов
―
Там вон пробки уже даже несмотря на январь… Давайте поймем тогда, о каком количестве автомобилей идет речь. В момент введения платных парковок московские власти посчитали, сколько автомобилей в принципе паркуется в центре, в два, в три ряда машины стояли, везде стояли. И вот они, видимо, прилетали на коптере и посчитали, сколько машин вон тогда парковалось. 140 000. Сейчас они организовали в пределах ТТК не могу точно сказать, сколько машиномест, но у меня подозрение, что 30000-40000 их. То есть, где-то вот такой порядок. То есть, условно говоря, вот вся эта история привела к тому, что 100 000 машин перестало ездить в центр.
П.Шкуматов: Я не признаю платные парковки. То, что происходит в городе- следствием безумной градостроительной политики
А теперь давайте посмотрим на языке цифр, много это или мало. Каждый день на дороги Москвы выезжает уникальных автомобилей 3 млн. Это вообще в целом, подмосковные машины, московские, всякие фуры, машины из других регионов. 3 миллиона уникальных автомобилей каждый день, плюс-минус 100000 передвигаются по дорогам Москвы.
То есть, 100 000, которые выкинули из центра, это всего лишь 3%, то есть, условно говоря, в течение восьми лет они занимаются вот этой деятельностью, позорясь не только в России, но и на весь мир, чтобы выкинуть 100 000 машин. У Лужкова, между прочим, как бы к нему кто не относился, у него была программа по сдерживанию трафика именно на 100 000 машин те же самые. Только Лужков предлагал это сделать немножко по-другому, он предлагал построить перехватывающие парковки около конечных станций метро общей емкостью 110 000 автомобилей.
То есть, мы имеем, что из центра выкинули 100 000 машин такими странными способами. В то же самое время Юрий Михайлович, которому тогда было 70 с чем-то, мыслил гораздо стратегичнее. Он говорит: ага, 100000 машин надо убрать, окей, давайте их уберем на перехватывающие парковки. Люди подъедут к конечной станции метро, поставят туда машину…
А.Соломин
―
А что их замотивирует это сделать?
П.Шкуматов
―
Не надо их мотивировать. Перехватывающие парковки существующие для того – это 20 000 машиномест всего лишь, смешно, да? Они все забиты на 100% уже в семь утра.
А.Соломин
―
Мотивирует остаться там то, что в центре надо будет платить за парковку.
П.Шкуматов
―
Конечно, нет. Мы ходили опрашивать автовладельцев в Анино, на 1000 машину парковка. Правда, это было давно, но я думаю, актуальности это не потеряло. И в том числе выясняли мотив, почему люди там оставляют машину. А мотив очень простой – гораздо удобнее. Человек приехал к Анино, поставил машину, сел на метро, спокойно доехал до работы, вернулся обратно, сел в машину и поехал без пробок. То есть, человек не преодолевает все эти пробки, для людей это удобнее и правильнее.
А.Соломин
―
А что для него поменялось в итоге? Ну вот он оставлял на Анино, и сейчас оставляет на Анино.
П.Шкуматов
―
Юрий Михайлович говорил, что давайте мы таких Анино сделаем около каждой конечной или почти конечной станции метро по нескольку штук.
А.Соломин
―
Вот здесь спорить не могу.
П.Шкуматов
―
И тогда люди, как он говорил, посмотрим, будут ли там люди парковаться или не будут. На самом деле, то, что я вижу в Саларьево, например, парковка в семь утра забита, ее собираются ликвидировать. Я подчеркну, что если завязать автомобиль на метро в Москве, то эту тактику ждет успех. Не платные парковки, не штрафы, не геноцид автомобилистов, а именно соединение удобное автомобиля и метро.
А.Соломин
―
В свое время вы выступали против выделенных полос. Вы пересмотрели свою позицию или нет?
П.Шкуматов
―
Смотрите, я против выделенных полос в том виде, в котором они организованы сейчас в Москве, и во многих местах, где они в Москве организованы. В целом против выделенных полос, наверное, я уже не выступаю как инструмента, потому что местами он показал эффективность. Но рисовать выделенные полосы везде, подряд, как попало и подставлять людей на штрафы – это неправильно и несправедливо. Поясню, в чем дело. Все выделенные полосы в Москве отделены сплошной линией разметки. Даже в выходные дни вы не можете ее пересекать. Штраф 500 рублей.Выделенные полосы резко увеличили проблематику, связанную с высадкой и посадкой пассажиров. В ПДД написано черным по белому, что я на автомобиле имею право заехать на остановку для произведения посадки-высадки пассажиров. И это нормально. Но в Москве выделенные полосы организованы таким образом, что меня этой возможности лишили. В результате посадка-высадка пассажиров, особенно маломобильных, в местах, где организованы выделенные полосы, превращается в Москве в какую-то спецоперацию. Висит камера, не висит, можно, нельзя… Это же несправедливо.
Я никому не мешаю, более того, я полностью соблюдаю ПДД, высаживая человека на остановочном павильоне. Это не создает угрозу безопасности, это не создает заторовой ситуации и так далее. Меня этой возможности в Москве лишили много где. Плюс выделенные полосы в Москве сейчас организуются таким образом, что у меня подозрение, что это сделано для массового сбора штрафов. Я сам недавно открыл такую ловушку на Цветном бульваре. Там три полосы движения прямо. И если ты стоишь в третьей полосе и едешь прямо, то ты попадаешь под эстакадой на 10 метров выделенки. То есть, нет никакого указания, что тебе нельзя ехать прямо. Наоборот, все знаки говорят тебе, что ты можешь ехать прямо, и ты должен ехать прямо из этой полосы.
По сути, те вынужденные перестроения, которые автомобилисты совершают, чтобы не попасть на штраф под этой эстакадой, это – нарушение ПДД.
А.Голубев
―
Это же все мелочи, частности…
П.Шкуматов
―
Слушайте, вы 3000 рублей дайте мне сейчас, если это мелочь. Если кто-то считает, что это мелочь, пожалуйста, перешлите Шкуматову 3000 рублей на телефон, на Яндекс-деньги, пожалуйста, я только рад.
А.Голубев
―
Активисты, лидеры «Синих ведерок» как зарабатывают?
П.Шкуматов
―
Я зарабатываю на медийных проектах. В какой-то момент я оказываюсь там, где вы сейчас сидите, и тем самым зарабатываю деньги.
А.Голубев
―
В смысле, ведете какие-то шоу, что?
П.Шкуматов
―
Веду программы на автомобильных телеканалах, до недавнего времени на радио работал.
А.Голубев
―
Вы занимаетесь автомобильной тематикой, а вообще за федеральной, за международной повесткой следите?
П.Шкуматов
―
Я слежу, но в частном порядке.
А.Голубев
―
Просто я листаю ваши социальные сети, я так понимаю, вы ездите в Крым отдыхать.
П.Шкуматов
―
Обожаю Крым.
А.Голубев
―
Как вы относитесь к этой сложившейся ситуации? Призываете других ехать?
П.Шкуматов
―
Я не скрывал свою позицию, Крым наш. Наш, российский. Условно говоря, эта территория проголосовала не просто потому, что ее заставили… Я сам лично там был, разговаривал с людьми. Они искренне хотят быть частью Российской Федерации.Когда передавали Крым в Украинскую ССР, давайте начнем с того, не было референдума, просто подмахнули бумажку и все. Потом их не спросили, когда происходил развал СССР, и сейчас произошел такой… Их вообще никто не спрашивал. На текущий момент нахождение Крыма под российской юрисдикцией устраивает подавляющее число местных жителей, я говорю о них…
А.Соломин
―
Это не все жители.
П.Шкуматов: Московские власти занимаются только Москвой и больше ничем. Это, на самом деле, миф
П.Шкуматов
―
Нет, конечно. Это не соцопросы, это личная беседа. Я не претендую на соцопрос. Может оказаться, что картина немножко иная. Но в личных беседах люди на самом деле искренне поддерживают то, что произошло в 14-м году.
А.Соломин
―
Когда до знаменитого митинга перед Верховной радой Крыма, когда Севастополь уже бурлил, там были тысячные митинги за отделение, в Симферополе собиралось 300 человек. Не было никаких вежливых людей, ничего не было, боялись все одинаково, того, что происходит в Киеве, но на митинг за самостоятельность Крыма выходили 300 человек.
П.Шкуматов
―
Я подчеркну, что Симферополь в этом плане очень похож на Москву. Я вот там был недавно, и обратил внимание, что жизнь там очень похожа… Такая столичная жизнь в миниатюре. В Москве люди заняты своими делами, и в итоге политика протекает где-то в параллельной реальности. Это прям идеальная характеристика Симферополя, мне кажется. А вот в Севастополе немного по-другому.Это – город с военной историей. И очень многие жители себя вообще никак не ассоциируют с Украиной, они прям как-то даже агрессивно себя не ассоциируют.
А.Соломин
―
Это не удивительно для города, который долго был закрытый, который в большинстве своем состоит либо из людей, имевших отношение к флоту, либо имеющих.
П.Шкуматов
―
Я абсолютно с этим согласен. Так или иначе, отношение вы видите. В Симферополе… Город такой без какого-то серьезного интереса к политике. А Севастополь, там очень остро вопрос стоит принадлежности.
А.Голубев
―
А не боитесь, что Украина для вас закроет…
П.Шкуматов
―
Ну, закроет, что, имеют право. Я на самом деле человек такой спокойный в этом отношении.
А.Нарышкин
―
Вам прекрасный написали комментарий: «Почему вы жалуетесь, что вы платите государству? Ведь надо за «Крым наш» платить».
П.Шкуматов
―
На самом деле, эта увязка нелогичная, по поводу платим государству и Крым наш. Во-первых, я сейчас говорю про платежи в московский бюджет, который и так пухнет, 2,6 трлн рублей. Бюджет того же самого Новосибирска 34 млрд рублей. Это во-первых. Во-вторых, Крым наш, который вообще вот то, что говорят платить, я вот побывал на трассе Таврида, которая строится, и уже половина построена. Я посмотрел на масштаб. Там на строительстве мои друзья заняты, они как раз эту трассу и строят. Так вот, масштаб просто поразительный. И я поддерживаю, если деньги будут вкладываться не в Москву, а в российские регионы.Не только в Крым, но и вообще в российские регионы. Посмотрите, основная проблема у нас в том, что деньги все здесь, в Москве. Эти деньги нужно отсюда выводить. Нужно тратить их на Крым, на Краснодарский край, на Адыгею, в конце концов.
А.Голубев
―
Если деньги из Москвы пойдут в другие регионы, вы не будете здесь жить. Попросите политического убежища в Киеве…
П.Шкуматов
―
Никогда не говори «никогда», конечно, но мне в этом плане больше Соединенные Штаты нравятся. Они имеют порядка 200 городов, которые имеют относительно ровный экономический уровень. Неважно, где вы живете, вы все равно будете иметь…
А.Нарышкин
―
То есть, вы готовы, что государство введет на вас, как на россиянина, дополнительный налог, чтобы в Новосибирске, в Костроме лучше жилось.
П.Шкуматов
―
Я с удовольствием буду спонсировать жителей Костромы, Новосибирска, честно, чем могу. В Костроме я тоже недавно был, очень красивый город. Я приехал в Кострому, оставил там довольно большое количество денег, кстати, всем рекомендую, кто не видел этого чудесного русского города, там побывать, потому что он разваливается. И есть очень большой шанс, что пока вы думаете туда поехать, он развалится окончательно.
А.Нарышкин
―
Зато Крым наш.
П.Шкуматов
―
Нельзя увязывать это.
А.Нарышкин
―
Вам даже пишут. «Он выступает за законы для автомобилистов, но Крым наш».
П.Шкуматов
―
Вообще это очень интересный момент. Безусловно, переход Крыма в состав России должен был быть оформлен законно. Должен был быть референдум не только в Крыму.Я поддерживаю слушателя, что если происходят изменения территориального статуса государства, все должны принимать участие в голосовании, мы должны принимать участие, крымчане должны принимать участие. И так далее. То есть, юридически это должно быть безупречно. И, собственно, основная критика «Крым наш» заключается не в том, что жители не хотят и находятся под оккупацией, это не так, конечно. Основная критика заключается в том, что сам процесс был… Было проведено ужасно, сапогом, условно говоря.
А.Нарышкин
―
Коротко. Как вы охарактеризуете ваши отношения с Департаментом транспорта Москвы?
П.Шкуматов
―
Никакие.
П.Шкуматов:Я не плачу за воздух. Пока не скажут, кто берет за парковку деньги, отказываюсь участвовать в этом балагане
А.Нарышкин
―
А попытки? Ваши с ними пообщаться…
П.Шкуматов
―
У нас была единственная встреча в прошлом году на тему парковок около детских больниц. И, кстати, НРЗБ пошел навстречу, и как-то начал решать проблему. Во всяком случае, у одной больницы, у Морозовской, еще две на подходе. В любом случае, мы открыты для нормального конструктивного диалога. К сожалению, департамент транспорта никакого диалога кроме полной капитуляции не приемлет.
А.Нарышкин
―
За сколько пойдете в департамент транспорта пиарить Ликсутова?
П.Шкуматов
―
Пиарить Ликсутова не пойду ни за какие деньги, а вот всем, кто говорит, «Как Петр Шкуматов решает проблему пробок» я говорю: «Ребята, вы Маккензи заплатили 4 млрд рублей за консалтинг, вот я пойду за 4 млрд и 1 рубль».
А.Голубев
―
Спасибо, это была программа «A-Team», гостем которой являлся Петр Шкуматов, спасибо, до свидания.