«Текущий момент» с Виктором Шендеровичем: Реальность печальная — Путина никто не арестует. Чичерина и Chanel. Патриарх и Киселёв
Текущая норма сегодня мародерская. Путинская норма – мародерская, бандитская, лживая, подлая. Вот они эту норму и демонстрируют. И ни эти мародеры, ни эта Чичерина, в голову их не приходит, что они преступники или подлецы…
Подписаться на «Ходорковский live»
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Здравствуйте. Вы смотрите «Текущий момент». Меня зовут Елена Малаховская. На связи со мной писатель и публицист Виктор Шендерович. Виктор Анатольевич, и вам тоже здравствуйте.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый день, Лена.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: По традиции я напомню, что это такая программа «Текущий момент», в которой мы с Виктором Анатольевичем обозреваем все, что случилось за прошедшую неделю, пока мы не виделись и наши постоянные зрители с нами тоже не виделись. Те, кто к нам только что присоединился, у нас есть такая возможность поставить лайк, знаете ли, в начале программы и дальше уже от разговора не отвлекаться. А кому в конце не понравилось, лайк всегда можно отозвать. И подписывайтесь на «Ходорковский LIVE», если почему-то этого не сделали. Сейчас самое время. Мы как раз начинаем.
Мы выходим в эфир 3 сентября. И в этом году все даже забыли, что 3 сентября – это, вообще-то, Шуфутинов день был такой. Потому что все сегодня в этом году обсуждают только одно – Путин собрался 3 сентября в Монголию. Впервые он решился на визит в страну, признающую международное уголовное право. И, по идее, эта страна обязана арестовать российского президента как военного преступника. И вроде бы уже правительство Монголии заявило, что арестовывать Путина никто не будет. Но, с другой стороны, а если бы они собирались арестовать, они что, так прямо бы ему заранее сказали? Нет, конечно.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну нет, конечно, нет. Но, конечно, никто его не будет арестовывать. Я думаю, что у России и ее старшего брата Китая достаточно рычагов для управления Монголией, для того чтобы давить на них и не допустить этого. Ну и технически, если вы глянете на карту, вы увидите, что его оттуда некуда выдавать. Монголия со всех сторон окружена Россией и Китаем, поэтому технически это все… Это Монголии нужно надолго и очень всерьез рассориться не только, замечу, с Россией, но и с Китаем, чтобы такое сделать. Нет, разумеется. Есть еще места, куда Владимир Владимирович, свет наш, может слетать в безопасности. Я думаю, работа по этому поводу произведена. А список мест, где он может безнаказанно находиться, довольно скупой список и по большей части довольно убогий.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ох уж эти разумные люди, Виктор Анатольевич, вы в их числе. Мне-то как раз просто помнится история с ЮАР, где ЮАР сразу сказал: «Знаете, Владимир Владимирович, не приезжайте. Просто не приезжайте». И это честные люди, это понятно. А эти такие: «Приезжайте, приезжайте». Я бы так и сделала, если бы я была на месте монголов.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Послушайте, можно, конечно, если хочется, пофантазировать и приятные фантазии себе доставить. Ну, можно пофантазировать. Тогда можно слушать профессора Соловья по поводу холодильника. Это все такие маленькие радости в нашей довольно печальной реальности. Реальность печальная: Путина никто не арестует, деградация и преступления будут продолжаться. А то, что он некоторое время просидел просто глухо в бункере, вылез оттуда и начал изображать из себя мирового лидера и куда можно летает, вот куда позволено, по крайней мере хочет производить такое впечатление как ни в чем не бывало, ну это понятно.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да уж, это понятно. Кстати, до посещения Монголии Путин впервые за 10 лет посетил один из беднейших регионов России Тыву, провел «Разговоры о важном» в честь 1 сентября в школе Кызыла, где внезапно выдал крохотную частицу личной информации. Посмотрим, как это было.
В. Путин: «И в Китае, кстати говоря, тоже растет интерес к русскому языку. А у нас – к китайскому. Члены моей семьи говорят уже, маленькие, на китайском языке. Говорят свободно».
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Меня совсем не смущает, что дети или внуки Путина говорят по-китайски. Да ради бога. Мне понравилось, как он их называет – «маленькие члены семьи». У людей, знаете ли, есть дети, внуки, а у Путина есть только маленькие члены. А еще интересно, что все это сразу растиражировали, потому что каждое слово, которое говорит Путин о семье, это просто вау, в секретные архивы проникли как будто. Такая мысль была: он сразу подтвердил наличие совместных маленьких детей с Кабаевой. Я не знаю, подтвердил он таким образом или нет, но все, конечно, напряглись.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это совершенно не важно. То есть это на здоровье, но это для глянца. Гораздо важнее, что с путинской долговременной политикой сдачи Китаю территорий, ресурсов десятки миллионов людей будут очень скоро вынуждены учить китайский язык, и их никто об этом даже не спросит. Это жизнь сложится так, что им придется учить китайский язык, а не только маленьким членам путинской семьи. Вот это гораздо важнее, мне кажется. Потому что под шумок, под патриотические крики третье десятилетие при Путине идет сдача российских территорий Китаю, просто отдача, сдача, потеря российских территорий. Чем дальше на восток, тем больше Китай де-факто является хозяином происходящего, хозяином территории.
На Дальнем Востоке владельцами являются сплошь и рядом именно китайские деньги. Ну, Китай скупает по всему миру – и Африку, и Азию, и Европу. В промышленных масштабах Китай скупает территории. И уже скупил очень много. А много просто отдано российских территорий, повторяю, под все эти патриотические российские критики. Поэтому китайский будем учить все, кто доживет. И это гораздо важнее, чем наличие или отсутствие у него общих детей с Кабаевым.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну а теперь, Виктор Анатольевич, я покажу самое дикое видео недели. Трофейная шинель, ой, простите, трофейная «Шанель» для певицы Чичериной.
– «Ребята, трофей взяли, вот “Шанель” сумку, и Юле подарили».
Ю. Чичерина: «Французов, по-моему, они поймали.
– «Да, тут пару французов захватили, да, а они для своих жен…».
Ю. Чичерина: «Они с сумочками и с бородами. Это их собственные, прикинь. Они с такими гоняют. Это у них патронташи такие. Не, классно. Не, ну это самое оригинальное, пожалуй».
Е. МАЛАХОВСКАЯ: То есть российские, пройти господи, воины украли на оккупированной территории косметичку и называют это трофеем. Дичь же?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, трофей и есть. Мародеры. Тут интересно вот что. Ну что значит интересно? Очередное подтверждение. Тут все довольно азбучные вещи, но очередное подтверждение. Политическая деградация, она прямо связана с деградацией человеческой. Вот за Путина там Чичерина или не за Путина, украинская хунта или не украинская хунта, хорошая Россия или плохая Россия – это вопросы политические, дискуссионные. Но мародерство. Но ворованное. Ворованное брать нехорошо. Чужое брать нехорошо. Это же простая вещь. Это же не про Зеленского, не про Путина. Это гигиена.
Мародеры. Мародеры, которые настаивают на том, что они мародеры, под телекамеры. Они не прячут это. Они хвастаются этим. И хвастаются тем, что они мародеры. Юлия Чичерина радостно принимает ворованное в подарок. У них в голову не приходит, что это неприлично. Это вот их правила приличия.
И важно, что, повторяю, политическая деградация прямо связана прежде всего с деградацией человеческой. Потому что в основе точно такие же простые вещи, совсем простые. Ну вот убивать, например, нельзя. Это же по очереди идут заповеди. Убивать нельзя, воровать нельзя. Это же все давным-давно сказано. Но почему-то не для этих воинов и не для Чичериной.
И вот эта пленка – этот приговор гораздо больший, чем какая-то политическая, собственно говоря, аналитика. Это вот и есть вот эти герои. Это вот и есть какая-то загадочная наша российская духовность. Вот они ее продемонстрировали. Наша отдельная от мира загадочная духовность и нравственность заключается в том, что мародерством заниматься можно и брать ворованное можно. Вот такая отдельная нравственность. Очень выразительная пленка.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Я все равно, Виктор Анатольевич, не понимаю, а как это происходит. Ну, хорошо, каким бы плохим Путин ни был, но он сам же такими вещами публично, по крайней мере, не занимается и прямо и открыто не говорит: «Воруй там кто где взял».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Послушайте, он говорит это прямо и открыто, поскольку он покрывает это. Поскольку начался Путин и в первый раз мы узнали, ну, те, кто следит за ним, в связи с докладом Салье «Подполковник КГБ своровал гуманитарную помощь на миллион». Он мародер. Он мародер. Просто он был мелкий мародер, потом – покрупнее, а потом стал мародером вот таким вселенским. И он крышует их. А значит, все нормально. Ты за Россию. Ведь ты за Путина. Значит, можно. Можно воровать, убивать. Мы об этом говорили. Буча, Мариуполь. Все там. Какая там сумочка, какая там «Шанель»? Можно убивать. Ты же за Россию убиваешь. Так это можно.
Это все впервые церковь проделала вот эти сноски, правки, поправки к десяти заповедям, сноски. То есть не убий, но если для России, то можно. Это еще при Иване Грозном церковь проделала. Это еще Ивану Грозному объяснили, что, в принципе, да, нельзя, но за Россию можно. Если в интересах России, то все можно. И кровь оправдана, любые реки крови. Ведь ты же за Россию. Вот такая поправка к заповедям, главным заповедям. Убивать можно, воровать можно.
Конечно, Путин – глава этих мародеров. И они знают, что он их крышует. И они в совершенной безопасности. Мало того, что в юридической безопасности, они в нравственной безопасности, как мы видим. Они легко это делают под телекамеры. Вы знаете, наши деды, которые воевали, те, которые воевали до Берлина, они потом эшелонами, кто как мог. Генералы – эшелонами, кто поменьше – просто на себе. Трофейное. Трофейная Япония, трофейная Германия. Помните песню Высоцкого? Пришла страна Лимония, сплошная чемодания. Они это делали, и это было легитимизировано. По крайней мере, об этом не рассказывали, как о военных подвигах.
Это новая ступень деградации. Везде война сопровождалась мародерством, так или иначе. Но степень легитимизации разная. В России, в путинской России, легитимизация абсолютная. Даже им в голову не приходит, что они преступники. Они в норме. Они в сегодняшней норме. Почему я и говорю, что эта пленка очень выразительная. Она говорит гораздо больше, чем они хотели бы, чтобы она говорила.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, я согласна. Так, как вы объяснили, абсолютно ясно, что прямая связь. Но все равно я настаиваю на том, что это удивительно, как человек, которого там в детстве учили всех, нельзя, я не знаю…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Послушайте, в детстве всех учили. Послушайте, я не представляю себе маму…
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Там и жил ты до 18 лет, допустим, пока еще Путин окончательно не распоясался, я не знаю, или пока ты политикой не интересовался и старался хотя бы соблюдать какие-то приличия и заповеди или заповеди ради приличия хотя бы, а тут прям раз, и у тебя что-то такое: ой, оказывается, можно.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Послушайте, мы говорили об этом, я повторяю этот монолог регулярно, произношу, что миром правит норма. Обычай – деспот меж людей. Но норма меняется. И она очень легко меняется. И наверх гораздо труднее, чем вниз. Гравитация, знаете ли. Я уже много раз говорил. Для того, чтобы начать себя вести лучше, ну просто принимать душ, нужны какие-то усилия. Чтобы принять душ, нужны усилия. Чтобы начать пахнуть, усилий не нужно – надо просто перестать принимать душ, и оно само дальше. Поэтому вниз очень легко. И когда наверху появляется человек…
Я уже цитировал большого поэта русского Сергея Гандлевского, который сформулировал лет 15 назад, что если одним словом сформулировать, что сделал Путин с Россией, это будет слово «растление». Это вот в чистом виде растление, когда говорят: «Да ладно, да можно. Да перестань. Да что ты». Гандлевский писал: «Как будто алкоголику, который хочет завязать, услужливо наливают в стакан и говорят: да ладно, ну пей, да ладно, все нормально». Вот что сделал Путин. Он разрешил воровать, убивать, быть неопрятными в нравственном отношении, доносить, лгать. Он разрешил судьям делать то, что они делают.
Это же те же самые судьи, которые в других условиях бы как-то по-другому судили. Это же не то что с Марса нам прислали и с Альфа Центавры каких-то чудовищ, у которых там щупальца из глаз, как в фильме «Чужие». Это же люди, которые в одних обстоятельствах будут одними, а в других – другими.
А вот люди, которые в любых обстоятельствах… Ну, по Канту: звездное небо над головой, нравственный закон внутри. Ну так это у Канта. А по соседству гуляющие по Кенигсбергу или Калининграду люди, по соседству с Кантом, у них нет этого нравственного закона. Нравственный закон Канта формирует Кант. А нравственный закон людей, по преимуществу которые гуляют вокруг, формируют время, обстоятельства. Пришла такая власть, стало можно это – делают это.
Ну вот история. Издалека же виднее. Вот вся история Германии. Сдавали в Гестапо евреев ведь те же люди, которые раньше с ними жили по соседству и все было нормально. Но стало можно сначала не поздороваться, потом плюнуть, потом разбить окно, а потом сдать в Гестапо в соответствии с законом и в соответствии с нормой. Это новая норма. И были люди, которые остались в своей прежней человеческой норме, и некоторые из них заплатили за это жизнь. Но большинство всегда и везде в текущей норме.
Текущая норма сегодня мародерская. Путинская норма – мародерская, бандитская, лживая, подлая. Вот они эту норму и демонстрируют. И ни эти мародеры, ни эта Чичерина, в голову их не приходит, что они преступники или подлецы. Вот если им сказать, что они негодяи и мародеры, и ей сказать, что она негодяйка и мародерка, она прежде всего удивится, потому что она уже давно забыла, что можно по-другому. Ей разрешено в связи с тем, что она за Путина.
Это лекция про Канта и Чичерина. Была сейчас такая небольшая лекция про Иммануила Канта и Юлию Чичерину.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, но, знаете, от таких отвратительных кадров, которые я уже показала, перейдем к другому отвратительному кадру. Я бы даже сказала, самое, может быть, абсурдное фото недели. Показываем. Давайте, Виктор Анатольевич, сыграем в такую игру, распространенную в Твиттере. Она называется «Что происходит на этом фото? Только неправильные ответы». Есть у вас?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Лена, это скрепа. Вот то, что вы видите, это скрепа.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Красиво.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Видите, их как скрепило. Расцепиться не могут. Их скрепило, рабов божьих. Вот так по любви скрепило очень сильно. Это наша скрепа. Это гэбуха, которая притворяется православием. Православие и самодержавие. Вот мы их видим. И пропагандист самодержавный, который притворяется журналистом. Вот их скрепило. Их скрепило давно. Об этой скрепе с ужасом писали 150 лет назад и Дмитрий Минаев, и Жемчужников, и кто только не. Толстой писал об этом в прозе, вот об этой скрепе. Вот мы ее видим, эту скрепу. Выглядит отвратительно. Но, как говорит русская пословица, кому поп, кому попадья, кому попова дочка. Вот Дмитрию Киселеву нравится поп. Это его выбор. Пожелайте им счастья, Лена. Что вы пристали?
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Я с удовольствием. Еще так же, как ваш комментарий про скрепу, мне понравился еще один в интернете: «А вдруг это увидят дети?» А так вот, пожалуйста, совет да любовь.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Дети это видят. Ладно бы это. Это самое безобидное. Но дети видят и для детей, возвращаясь к прошлому монологу, становится нормой все то, что давно стало нормой при Путине. И новые поколения растлеваются вот этим представлением о православии, этим представлением о патриотизме. Это растление, конечно, в чистом виде, но не то, про которое вы улыбнулись. Нет, это другое растление.
БЕЗ ГОДУ НЕДЕЛЯ
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Виктор Анатольевич, у вас сегодня такой настрой меланхолический, как мне кажется. Я даже, кажется, знаю почему. Потому что 3 сентября мы выйдем в эфир, 2 сентября мы пишем эту программу, с 1 сентября мы активно вспоминаем события Беслана, которые произошли 20 лет назад, страшнейший теракт. И вообще через 20 лет, когда ты читаешь события, как они происходили, например, в рамках проекта «Минута в минуту», вообще не становятся менее больно и менее слезно. Это очень влияет на настроение в эти дни. Я прям это чувствую не только у нас с вами.
3 сентября начался, собственно, штурм. И я смотрела еще одно видео свежее с Еленой Милашиной, журналисткой «Новой газеты». Она рассказала, чего я не знала, например, что вот этот самый штурм было решено в первые же часы захвата школы. Было понятно, что никаких переговоров, ничего. Предрешено про этот штурм было сразу. Еще она рассказала такие детали, например, что Путин вот недавно, когда приезжал, за кадром сказал фразу: «А чего там расследовать-то?» Виктор Анатольевич, а есть ответ у вас, что там расследовать?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, в общем, почти нечего, потому что расследование произведено, проведено. Только не следственными органами, разумеется, а «Новой газетой». Расследование очень подробное. Целый выпуск «Новой газеты», по-моему, был посвящен этому. Есть доклад депутата Савельева, альтернативный доклад, из позорной трошинской группы. Особое мнение депутата Савельева. Все это есть в печати, все это можно найти. Все, в общем, расследовано. Обстоятельства гибели детей установлены. Остается только сделать так, чтобы материалы альтернативного доклада депутата Савельева и расследование «Новой газеты», чтобы ими воспользовались правоохранительные органы.
А пренебрежительная реплика Путина очень понятна. Это главный подозреваемый в совершении тяжелейшего преступления презрительно говорит: «Что там расследовать?» Там нечего расследовать. Все расследовано и фактически установлена прямая связь между политическим интересом Путина и гибелью сотен детей.
Я говорил об этом, повторим еще раз. В паре километров группа «Альфа» тренировалась для этого штурма. Но отмашка на штурм была дана спецназу 58-й армии. И по заминированной школе начали стрелять из огнеметов. По заминированной школе. Было это сделано для того, чтобы не допустить в политическое поле Аслана Масхадова, законного президента Ичкерии, который был готов стать посредником. Появление Масхадова в качестве посредника сильно увеличило бы шансы заложников остаться в живых, но это означало бы политическое поражение Путина.
Между сохранением жизни детей-заложников и собственным политическим поражением Путин выбрал собственную политическую победу (уничтожение Масхадова) и гибель детей. Дети были убиты, большинство заложников погибло в результате штурма. И прямая политическая и уголовная ответственность Владимира Путина. Тут даже нечего особенно расследовать. Это все известно.
А то, что он через губу: «О чем речь-то вообще?»… Он даже не понимает, о чем речь. Еще бы он понимал. Он спать должен перестать, если поймет однажды, о чем речь. Но он не перестанет.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: И, как я уже сказала, кажется, что ты за 20 лет очень много читал, смотрел, ну мне так по крайней мере кажется, смотрел про Беслан, но все равно какие-то еще раз и еще раз всплывают и всплывают детали, на которые не обращал раньше внимания или проходило просто мимо.
И была такая удивительная опять же в рассказе Милашиной. И многие вспоминали почему-то именно в этом году эту деталь, как раз еще был день рождения журналиста и правозащитницы Анны Политковской (может быть, поэтому), что она когда летела 1 сентября в сторону Беслана и приземлилась в Ростове-на-Дону, там произошел очень странный инцидент с ее здоровьем после того, как она попила чай. Мы сейчас послушаем, как Милашина сегодня об этом говорит.
Е. Милашина: «Случилась ситуация с Политковской, когда она просто впала почти в кому неожиданно во время полета. И никто из нас вообще не понимал, что происходит. Ее еле откачали. Я так понимаю, что ей при приземлении в Ростове, как и Навальному, дали антидот»
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Она оговаривается, конечно, что это ее догадка и не известный на 100% факт. Но неужели травили уже тогда? Пытались отравить?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, Лена, вы задаете какие-то странные правда вопросы. За год до этого был убит Юрий Щекочихин, отравлен. Конечно, Политковскую пытались отравить. Разумеется.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Прямо когда она летела туда?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Разумеется. Потому что Политковская была очень заметной фигурой. Присутствие Политковской и ее наблюдение за тем, что происходит… Она же потом все опишет. Она же потом все расскажет в «Новой газете». А тогда была и «Новая газета» еще, да? То есть в полный рост. Много информации уйдет, если пустить Политковскую. И они понимали, что с Политковской договориться, как с Симоньян, прости господи, что это говори, а это не говори, не удастся. Поэтому ее отравили. И никаких загадок тут нет. Ничего странного в этой истории нет. Мне кажется, ничего странного нет. Это Путин в полный рост.
Вот я просто хочу сказать. Некоторое количество людей, которых сегодня принято считать приличными, у них есть такая теория о том, что был когда-то правильный Путин, которого они приводили к власти, поддерживали, ласкали, любили, продвигали, боролись с его врагами, закрывали НТВ, боролись с оппозицией, что был правильный какой-то Путин, а потом этот Путин испортился и стал неправильным. И эти люди говорят: «Ну что поделать?» Ну вот там Павловский: «Ну просто испортился Путин. Был-то хороший, а потом меня перестал слушать и стал плохим».
Так вот, Путин с самого начала был тяжелый уголовщик. Тяжелый убийственный уголовщик. Он начал с «Курска» и продолжил «Норд-Остом», Бесланом, слежками, вторжением в личную жизнь, отравлениями, убийствами. Абсолютный карт-бланш гэбэшникам на совершение преступлений. Эскадроны смерти первые, мною зафиксированные – это нацбол Червочкин, это 2006 год, который был убит. Просто это не такая громкая фигура, как Щекочихин. Эскадроны смерти начали работать уже тогда. Они вовсю начали работать. Никакого раннего Путина не было. То есть в нравственном отношении это с самого начала были уголовники.
Поэтому сегодня называть странным произошедшее с Политковской очень странно. Да, ее отравили, чтобы она не долетела до Беслана, не начала рассказывать нечто другое, в отличие от того, что рассказывает Симоньян. Она бы рассказала. Поэтому ее отравили. Спасибо, что откачали, дали пожить еще несколько лет до убийства. Ничего странного.
Вот в чем дело. Странно, что мы до сих пор говорим: «Какая странная история». Да, странная. Странно, что человек с таким бэкграундом стал президентом России. Ну, тоже как посмотреть. Может, и не странно.
Это все печальная история. Просто нам надо перестать каждый раз всплескивать руками, а уже один раз понять, что к власти пришли убийцы. Просто они в первое время, пока они перекраивали под себя политическую систему в России, они вынуждены были играться в какие-то игры и говорить либеральные слова, и дружить с Западом, и делать иногда «ай-яй-яй» там каким-то своим, кто переходили грань. Но они перешли грань очень быстро. Это были с самого начала преступники и убийцы. С самого начала.
Вот это то, чего очень нам не хватает в анализе. Потому что каждый раз мы начинаем с чистого листа, как будто ничего перед этим не было. Вот Путин что-нибудь сделает, соврет, солжет или убьет кого-нибудь, и мы хватаемся за голову: «Как же? Что же, Путин убил?» С Навальным, да? «Ну не мог же он прямо отдать команду?» Мог. Он и отдал, его и убили. Почему он мог отдать команду стрелять по детям Беслана и не мог отдать команду убить Навального? Где логика? Да нет, это все один и тот же Путин, у которого просто постепенно все возможности увеличились. По мере растления им российского населения у него увеличились возможности.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Виктор Анатольевич, а вот если все настолько вам очевидно, тогда, в тот момент, скажите, вот с 1 по 3 сентября у вас не было этого? Я, например, жила надеждой, что найдется какой-то выход, они тянут не просто так, это все мы мучаемся и дети там мучаются не просто так, сейчас они ищут какой-то выход, найдут, должно же быть что-то, придумают как-то.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Вы знаете, хотелось верить. Всегда веришь в хорошее. Хочется верить, что эта пауза связана с тем, что они ищут, что, может быть, есть какие-то силы, которые понимают. Вот появилась информация о том, что Масхадов готов быть посредником. Веришь, конечно, в хорошее, потому что отсчитываешь от себя, от нормы, от другой нормы.
Суть-то в том, что задача-то – спасти заложников надо. Это потом он в «Норд-Осте». Не потом, до этого. У меня была программа как раз на телевидении, что все время повторялось: «Главная задача – спасти заложников. Главная задача – спасти заложников». И они шаг за шагом делали так, чтобы не спасти заложников, а уничтожить, и не оставить свидетелей. И опять-таки, эта ложь в глаза с числом заложников, с главным целеполаганием. Это все время ложь.
Но главное, тогда, в 2003 году и в 2004 году, еще можно было ахать от этого, но когда мы удивляемся этому в 2024 году, после Бучи и Мариуполя, после того, как счет его жертв с сотен перешел на десятки тысяч, а мы все удивляемся и говорим: «Ну не может же быть. Не может же быть, чтобы он отдал приказ просто бить ракетами по городам, по жилым кварталам. Наверное, промахнулись. Но не может же быть, чтобы он отдал такой приказ».
И мы каждый раз с нуля, каждый раз как будто «ой, где был я вчера», по Высоцкому. Как будто вчера ничего не было, как будто нет никакого опыта, как будто мы не знаем, с кем имеем дело. Ну, братцы мои, сколько же можно? Ну вот да, ходим кругами, но по разным поводам мы все время… Я выхожу на один и тот же монолог.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Тут еще одна, недалеко отходя от нашей рубрики «Без году неделя», еще одна совсем небольшая, но довольно важная, а уж тем более актуальная дата. Тут на этой неделе будет месяц, как ВСУ наступает в Курской области. И все продолжается. Потому что не только они не ушли из Курской области, но и там некоторое количество дней назад был отчет, что 100 населенных пунктов захвачено, 1200 с лишним квадратных метров. И все это уже звучит как рутина. Все, опять мы вот в этой ситуации: вся Россия остальная живет сама по себе, а в Курске что-то происходит, к чему мы привыкли?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно. Атомизация России состоялась. Распад-то России уже состоялся. Этический распад России давно состоялся. Никакого ощущения единого. Вот есть Англия, есть Америка, есть Франция. Если что-то происходит, я уже говорил, в Фергюсоне на окраине Штатов, вот такое, как происходило в Фергюсоне, то немедленно это становится… Америка, есть ощущение единой нации. Это не дело города Фергюсона, это дело Америки, то, что произошло там, или Флойд, или что-то еще. Или сейчас погромы в Ливерпуле. Это не вопрос Ливерпуля, это вопрос Великобритании.
А в России уже давным-давно, когда убивали Чечню, когда 5-7 тысяч погибших, запытанных насмерть, по данным «Мемориала». И атомные бомбы еще при Ельцине бросали в первую чеченскую войну. А вся Россия более-менее, да? Ну, когда первая война была, еще было телевидение, это могло стать темой для общественного обсуждения и закончилось миллионом подписей, которые Немцов привез в Кремль, а НТВ это показывало. И из-за этого стал возможным Хасавюрт и мирное соглашение.
А когда была вторая чеченская война, то быстро закатали под асфальт НТВ. И когда мы выходили на митинги в Москве, там 100 человек несчастных и друг друга знали в лицо, ну да, что там в Чечне, это уже не имело отношения к России. Нас было 100 человек, мы были маргиналы. И прохожие пожимали плечами. Какая война в Чечне? Война давно закончилась, ничего страшного там не происходит, торжество закона. Уже в нулевых годах атомизация России. А потом пошло-поехало.
Когда замочили башкирский Благовещенск, был тяжелейший… В 2006, кажется, году. При министре внутренних дел Грызлове. Просто был избит и изнасилован город. Тысячи людей пострадавших. Менты устроили месть городу. Зачистка города. Благовещенск – это был ад. Ну, повторяю, башкирский Благовещенск. Вся Россия жила как ни в чем не бывало.
Мочили Хабаровск недавно, мочили Москву – как ни в чем не бывало. Для каждого региона есть ОМОН из другого региона. В Чечне хозяйствовал ханты-мансийский ОМОН, в Хабаровск посылали подмосковный, к нам посылали Брест, был и Якутск, и кто угодно. Все нормально. Тоже милые провинциальные ребятки ломали мне руки-ноги, ставили лицом в стену. Это были не москвичи. Москву зачищают – никому дела нет. Хабаровск – никому дела нет.
Распад России уже произошел. Нет никакого дела до того, что происходит где-то в другом регионе России. Нет никакого общенационального ощущения. Потому что нет свободной прессы, нет парламента, нет политической конкуренции, нет судов. Нет механизмов, которые сделают это темой для всей страны. Вот поэтому так.
А сейчас, ну да, курянам не повезло с Белгородом. Ну надо же. Ну да. Что, вот в Новосибирске жизнь изменилась как-нибудь или в Якутии из-за того, что бомбят там? Украинцы захватили. Ну и что? В том-то и дело. И Z-активисты возмущаются: «Почему нет партизанской войны? Почему там мужики…» Мы в прошлой, по-моему, программе смотрели одного урода. «Почему? Где партизанская война? Твою мать! Давай, мужики!» Сейчас! Сейчас они будут защищать государство. В гробу они видели государство. Они будут спасать себя, свои семьи кто как может. И с большим хладнокровием переживут, когда будут мочить кого-то по соседству.
Потому что никакой России нет. Она единая только в закавыченном виде на съезде партии. Никакой единой России нет. Давно атомизация произошла. Просто раньше россияне демонстрировали свое абсолютное холоднокровие, когда мочили в соседнем регионе кого-то, а сейчас они демонстрируют такое же холоднокровие, по-русски говоря, безразличие абсолютное, пофигизм, когда пришла вражеская армия на территорию России. Ну, пришла. Не к нам же. Абсолютно пингвинья жизнь. Кого-то по соседству задирают там, лиса кого-то ест по соседству, пингвины хоть гогочут. А мы даже не гогочем. Нет никакой России. Вот об этом и речь.
И, честно говоря, такой, которая есть, и не надо. Нужна бы какая-то другая, на других основах, на других основаниях, по другим правилам. И вот тогда, если это в кои-то веке будет не Батый очередной, Чингисхан на Старой площади, который присылает всадников, чтобы тебя посечь, а если это будет твоя страна, если будет в кои-то веке народовластие, ну тогда по-другому люди будут и реагировать на то, что в их страну пришел враг.
А их страну из-под них давно вынули. Нет никакой их страны. Все это принадлежит вот этим вот в диапазоне от Кадырова до Сечина. Вся эта страна распилена давно. Жителям ничего не досталось. Они просто кочумают и благодарят Бога за то, что не хуже, и что не на них Бог послал сейчас какую-нибудь чуму очередную в виде войны или стихийного бедствия.
Атомизация полная. И она давно случилась. Опять, это как с путинским бандитизмом. Это давно. Это политика государственная – атомизация. Потому что страшно себе представить, что было бы, если бы вся страна среагировала на беспредел второй чеченской войны и на фильтрационные лагеря так, как должна реагировать страна. А мы видели, как реагирует Америка на Гуантанамо. Вот чтобы так среагировали. При том, что Гуантанамо – это санаторий по сравнению с фильтрационным лагерем Чернокозово, скажем, в Чечне. Просто санаторий. Но Америка среагировала так, как среагировала. Вон пошел министр обороны в отставку, под суд пошли виновные.
А у нас вот с Чечни все началось по большому-то счету. То есть началось-то не с Чечни, может быть, но Чечня была жирной точкой в отношениях, собственно, гражданского общества и государства. Государство победило гражданское общество, положило вниз лицом, одних задавило, других растлило, третьих купило, взяло в долю, как там Киселева и других. И на выходе мы видим то, что видим. Но это уже результат многолетней деградации. Собственно, во времена чеченской все было уже понятно. Во второй чеченской войне все было понятно, что гражданское общество разрушено. Сейчас оно разрушено окончательно.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну, давайте закольцуемся, что ли, с Путиным тогда перед болеутоляющим, которое нас все еще ждет. И вот спустя месяц боев в Курской области, про которые мы тут разговариваем, Путин описал по-новому ситуацию. Давайте послушаем сначала его.
В. Путин: «Надо, конечно, разобраться с этими бандитами, которые забрались на территорию Российской Федерации, а именно в Курскую область, с их попытками дестабилизовать ситуацию в приграничье в целом».
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Бандиты это. Это бандиты. И даже не знаю, как дальше логику строить!
В. ШЕНДЕРОВИЧ: А почему? А нет, логика та же. Я уже говорил об этом, кажется. Простите за повторы. Логика-то тут очень ясная и очень точная. Чеченские бандиты почему-то пришли. Чеченские бандиты в Буденновск пришли. Чеченские бандиты потом в Беслан пришли. Потом в Москву пришли чеченские бандиты. А украинские бандиты пришли в Курскую область. А бандиты из ИГИЛа пришли в «Крокус». А что вдруг? Почему раньше не приходили, а сейчас пришли?
Да потому что вы, Владимир Владимирович, развязали войну в Чечне, бомбили Сирию и развязали войну с Украиной. Поэтому в рамках ответных военных действий военные – у каждого свои методы и силы, и возможности – пришли в Россию. А до того, Владимир Владимирович, как вы развязали эту войну, никто в Россию не приходил, как-то мирно жили. Не было войн, никто не нападал на Россию. Нет дураков нападать на Россию. Посмотрите на карту, посмотрите на военный потенциал. Кто же будет нападать-то на Россию сам? Да нет таких дураков.
Это вы, Владимир Владимирович. Вы и убили. Вы и сделали так, что пришли в Беслан, что пришли в Курскую область, что пришли в «Крокус» и убивали россиян. И убивали, и будут убивать россиян. К сожалению, не вас, Владимир Владимирович, а россиян обычно, которым не достало ума вас изолировать от рычагов власти, снять с этих рычагов власти отпечатки и вас убить.
Поэтому теперь, конечно, бандиты. Он проговаривается. Приравнивая украинские ВСУ с чеченскими бандитами, он проговаривается, проговаривает общий знаменатель. А общий знаменатель при всей разности инструментария у Бараева, Басаева и ВСУ совершенно очевидный – это агрессия Путина, это агрессия путинской России. Вот с чего все началось. А потом уже, да, ответные меры. Но, к сожалению, для того чтобы это объяснить, даже просто связать эти явления, для этого нужно, чтобы в телевизоре были не Симоньян с Киселевым, а немножко по-другому. А своими мозгами кто-то доходит, но довольно медленно.
БОЛЕУТОЛЯЮЩЕЕ
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Я знаю, Виктор Анатольевич, что вы, конечно, предпочитаете человеческое болеутоляющее, болеутоляющее, приготовленное из человеков. Ну, в том хорошем смысле. Например, из вашего же Фейсбука возьму этот, собственно, пример – открытое письмо врачей, которые требуют нормально расследовать смерть Навального и профессионально утверждают, что заключение, которое сейчас предоставлено обществу, это ложь.
Я же предпочитаю, конечно, болеутоляющее книжное. Оно как-то понадежнее. Сегодня с собой вот не взяла показать, обычно даже приношу показать, что читаю, но, вообще, очень увлечена книжкой Антона Долина «Плохие русские». Она о том, как российское кино сформировало нашу реальность, а мы и не заметили, знаете ли.
Но нашелся общий знаменатель – хороший человек плюс литература плюс кино. На этой неделе юбилей у актера Александра Филиппенко – 80 лет. Обалдеть. И, конечно, дай бог здоровья. Так какое нам кино посмотреть, если мы хотим вспомнить лучшую роль в честь юбилея Филиппенко? Или, может быть, найти какое-нибудь видео, как он стихи читает? Чего нам сделать-то так?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Вы знаете, роль можно найти в кино. Он блистательный комический артист. Но все-таки Филиппенко прежде всего человек-оркестр, он монологичен, ему не нужны партнеры, ему мешают партнеры. Он сам. Он сам все сыграет. Он человек-оркестр. И вот что можно было бы рекомендовать, это было на ВГТРК, это было на канале «Россия», на канале «Культура», как он читает «Мертвые души». Вот это совершенная фантастика, высший пилотаж. Он читал потом, недавно, еще успел, незадолго перед вынужденным бегством из России, второй том «Мертвых душ» он читал. Потрясающе. «Мертвые души». Как Филиппенко читает «Мертвые души».
Я после того, как услышал это, бросился обратно в первоисточник перечитывать, потому что совершенно поразительное ощущение, что ты впервые слышишь эти слова. Он умудряется, это огромный талант – вдруг очистить от этих хрестоматийных наростов. Мы же это в школе проходили. И это потрясающе, как он это делает и как он снимает эту коросту, и текст начинает звучать совершенно фантастически свежо. «Мертвые души».
И, конечно, если говорить о моем вкусе, то как он читает Довлатова, и «Зону», и «Заповедник». Это совершенно образцовое, на мой вкус, прочтение.
Дай ему Бог здоровья, Александру Георгиевичу. Веселый. Да, действительно, 80 лет. Такое ощущение, что это не про него. Молодой человек. И хочу сказать, сколько раз мы от людей, которые в подметки не годятся в актерском отношении, в творческом отношении Филиппенко, слышали, что они вот чистые художники, а политика – это не про них, ну что же мараться об эту грязь, они же художники. Вот Александр Георгиевич Филиппенко не стесняется внятно выражать свою гражданскую позицию, не стеснялся ходить на суды, выступать в защиту, не стеснялся быть гражданином, как не стеснялись Лев Толстой, Эмиль Золя, Антон Чехов. Это не вместо. Это часть, очень важная часть.
Поэтому мы с такой радостью празднуем этот день, потому что это день рождения не только большого артиста, но и совершенно великолепного человека. Дай ему Бог здоровья. До 100 лет. 100 лат, как говорят у нас в Польше. Ну, можно по-еврейски до 120. Но, в общем, дай ему Бог здоровья.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, я как раз, пока вы говорили, успела посмотреть в том аудиоприложении, просто книжном приложении, которым я пользуюсь, нет ли там прямо аудиокнижки «Мертвые душе» в озвучке Филиппенко. Нет, к сожалению, нет. Значит, будем искать в других источниках. Я думаю, что это не так уж сложно, на самом деле. По крайней мере, будет нам чем заняться на досуге на следующей неделе. Спасибо большое, Виктор Анатольевич. И увидимся ровно через неделю. Я только напомню всем зрителям, чтобы без лайка нас не покидали. А если вдруг на «Ходорковский LIVE» не подписаны, то вот сейчас-то самое время. И тогда вот скоро увидимся.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Счастливо.