«Текущий момент» с Виктором Шендеровичем: Люди, спасайтесь сами! Зачем вы нужны стране? Путин не в Курске. Кадыров, Маск, Клуни
Не помню кто – говорила, возмущалась: «А где народное сопротивление? Почему, собственно, народ России… Где партизанская война?» Да не будет никакой партизанской войны, потому что они в гробу видели вашу власть, дорогие мои аппаратчики. Они спасаются сами. Вы кладете на них, они кладут на вас. И никто Путина защищать, разумеется, не собирается. Спасаются сами как могут…
Подписаться на «Ходорковский live»
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Здравствуйте. Вы смотрите «Текущий момент». Сотый выпуск, друзья. Спасибо, что вы с нами. Спасибо особенно тем, кто с нами все два года, что выходит наша программа. Меня зовут по-прежнему Елена Малаховская. А на связи со мной писатель и публицист Виктор Шендерович. Виктор Анатольевич, здравствуйте и вам.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый день, Лена.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Мы не будем изменять традиции и обязательно начнем программу с обзора самых актуальных событий. Но сначала также традиционные 10 секунд для всех зрителей, кто хочет сейчас поставить нам лайк авансом, чтобы дальше уже от разговора не отвлекаться. Может быть, кто-то не подписан на «Ходорковский LIVE». Самое время это сделать. И сразу начинаем.
Мы уже две недели, в общем-то, наблюдаем, как российское государство совершенно оторвалось от россиян и от их жизни. Путин на прошлой неделе встречался с Махмудом Аббасом и выражал обеспокоенность по поводу ситуации на Ближнем Востоке. Ну, самое время, действительно, в его положении. Сейчас он поехал с визитом в Азербайджан. Встречался он там с Алиевым. Почему-то в полутьме первые кадры, которые были оттуда. «Без галстуков встреча» это называется. Может быть, нам таким образом хотят, конечно, показать какую-то особенную, интимную, расслабленную атмосферу этой встречи. Ну уж не знаю.
И вот эта попытка создать впечатление, что все нормально, что ничего страшного не происходит, это специально, Виктор Анатольевич, или просто не только Путин, но и его советники уже окончательно утеряли всякую эмпатию или что-либо похожее?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, это стратегия. Это не упущение, это такая стратегия. И вы все правильно сформулировали – как ни в чем не бывало. Это в «Голом короле», правда, перед самым крахом, там министр умолял: «Как ни в чем не бывало, умоляю, как ни в чем не бывало». Главное вести себя, как будто ничего не случилось. Поэтому это своего рода пощечина вполне осмысленная, я думаю. «Я еще буду отменять график? Я еще буду отменять свои поездки? Какой-то форс-мажор разве случился?» Все нормально. Путин всех переиграл, как ни в чем не бывало, с довольным видом. Он внешнеполитические задачи важные. Мир на Ближнем Востоке – то главная задача.
А что касается визита, Путин занимается своим делом, своими делами. Он укрепляет, спасает, чинит свой режим. Визит к Алиеву, как мы знаем, газовый договор. Это обход санкций. А теперь уже официально, как говорится. Россия будет поставлять больше Азербайджану, а Азербайджан больше будет поставлять Европе. Все всё понимают. Это называется обход санкций. Это все делается официально. И Путин этим занят. Это деньги в казну, деньги на войну. Это то, что ему нужно.
А сотни тысяч жителей Курской области, да пропади оно пропадом. Что ему с этого будет? Они имеют разве какое-то влияние? Вот приток нефтедолларов и газовых долларов в казну – это крепость режима, возможность продолжать войну, возможность дальше демонстрировать окружению, что все в порядке. А сотни тысяч россиян, которые попали под раздачу благодаря ему, не имеют никакой возможности обратной связи с Путиным.
Поэтому по-своему, по-путински, он абсолютно рационален. Никакого сумасшествия тут нет. Или то сумасшествие, про которое министр-администратор опять-таки у Шварца говорил: «Я так нормален, что сам удивляюсь». Вот это такая негодяйская нормальность, которую он демонстрирует.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, но все-таки есть в информационном пространстве, вызывает оно некоторый когнитивный диссонанс. По крайней мере у людей, которые не сошли с ума. Потому что в то время, пока Путин демонстрирует нормальность, пропаганда немножечко какую-то ненормальность демонстрирует, если честно, в эфирах телеканалов. Не самые известные пропагандисты. Но даже и хорошо. Скажем так, новенькие в нашей с вами повестке. Не могу пройти мимо. Сейчас будет ролик номер один. Есть такой обозреватель «Коммерсанта» Максим Юсин. Он выступал на НТВ с пессимистичным прогнозом. Посмотрим.
М. Юсин: «Как нам успокоиться? Ну, постараться смотреть цинично, хотя это безумно тяжело, поменьше эмоций, посмотреть на карту, на карту России желательно, и сопоставить с картой огромной России вот эти потерянные территории».
Ведущий: «Это очень важно».
М. Юсин: «Да. Эвакуировать надо со всего приграничья, со всего. Готовиться к наихудшему варианту. Готовиться к тому, что этими территориями, дай бог без людей, чтобы вывезти всех, включая старушек, придется пожертвовать. Да»
Ведущий: «Пожертвовать расшифруйте».
М. Юсин: «На какое-то время, может, даже на полгода украинцы там, возможно, закрепятся».
Конечно же, руки чесались обрезать на слове «пожертвовать». Но я все-таки решила оставить полную версию, где он уточняет, что, возможно, на полгода украинцы там закрепятся. Но просто тогда непонятно, к чему вот это все «давайте посмотрим на карту, какая Россия большая, какая Курская область относительно небольшая».
Чтобы два раза не вставать, я покажу еще одно видео похожего толка. Это прокремлевская политологиня Наталья Нарочницкая. Она предложила бомбить по Курской области ковровыми. Послушаем ее 40 секунд.
Н. Нарочницкая: «В Западной Европе особенно считают, что мы ни за что не включим даже тактическое ядерное оружие и поэтому нас можно без конца провоцировать, что мы все равно не ответим. Я не из тех провокаторов, которые предлагают…»
– «Нет, вы сейчас описали их настроения. Понятно».
Н. Нарочницкая: «Это люди, которые либо провокаторы, либо просто безмозглые какие-то эмоциональные существа. Нет. Но я считаю, что нам необходимо вот после того, что случилось в последнюю неделю в Курской области, сделать такое возмездие, чтобы вот все, что там в Курск вошло, а там, по подсчетам военных, которые не афишируются, дивизия в целом, вот если несколько бригад. Это не просто. Вот надо их окружить и уничтожить все, просто ковровым, понимаете?
Ведущий: «Понимаю».
Н. Нарочницкая: «Кстати, я надеюсь, что к этому и готовится. Потому что недаром столько эвакуации. Иначе чего эвакуировать столько тысяч людей?»
Ведущий: «Не будем наши планы обнажать. Я с вами согласен».
Я не понимаю, они вообще в курсе, что там люди живут? Они вообще понимают, что никакие эвакуации не вывезли тотально всех людей, а еще у тех даже, кого вывезли, есть дома какие-то, хозяйство и вот это все? Или они думают, что люди это поддержат, которых вывезли, вот эти люди, которые даже по 10 тысяч от Путина не всегда могут получить, потому что, как это водится в России, оказалось, что не всем положено? Или что это?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Лен, Лен, Нарочницкая – большой стратег, философ. Вы хотите, чтобы она думала о каких-то бабушках и дедушках в Курской области? Она стратег, она думает о России, об имидже России. «Нас провоцируют. Они думают, что мы не ударим ядерным оружием. Надо их обыграть и ударить ядерным оружием». Это взгляд стратега, настоящего государственника, увенчанного наградами, говорящего с федеральных каналов. А вы хотите, чтобы она брала в расчет каких-то бабушек, дедушек, детей, дома, имущество, этические какие-то категории.
Она, конечно, сумасшедшая, но только сумасшедшая с нашей точки зрения. Неверно даже называть ее сумасшедший. В ее безумии, как сказано в «Гамлете», есть логика. Она абсолютно логична внутри своего старого имперского нарратива. Она довольно известный и давний имперец и философ, и бог знает кто еще, что у нее там на визитной карточке написано, и чего еще лауреат, и чего еще обладатель. Она государственный человек, он государственно мыслит.
И вот если бы Нарочницкой этой не было, ее стоило бы, наверное, придумать и показать россиянам, чтобы объяснить принципиальную разницу между имперским подходом и нормальным, человеческим, простите за выражение, либеральным. Потому что мы, гнилые либералы, и вы, гнилая либералка, Лена: а вот старушки, имущество, люди, как же так? Вот это все.
А у нее нету никаких людей, есть Россия. Угрожают какой-то большой России, вот этому двуглавому орлу, штандарту. Государственное унижение. Его нельзя допустить. А стереть с лица земли очередную порцию заложников, слушайте, ну это говорит женщина, которая бестрепетно приветствовала Путина давно, который уничтожал, сжигал детей Беслана, уничтожал заложников в «Норд-Осте», «Курск».
Когда эту власть, когда вообще империю интересовали жертвы человеческие? Человек для того и рожден, чтобы погибнуть. Это пыль под имперским сапогом. Они все рождены, чтобы погибнуть за Россию. Если они все погибнут, а Россия останется, то это счастливый случай. Да? Что это за Россия без этих бабушек и дедушек? Что они имеют в виду под этой Россией? Спросите у Дугина. Но явно не то, что мы с вами. Явно не то, что мы с вами.
И Нарочницкая в этом смысле просто надо круглые сутки… Я за то, чтобы ее показывать по федеральным каналам, чтобы люди однажды схватились за голову от этого. А ведь это, повторяю, совершенно принципиальная позиция. Это не оговорка, это не то что она хотела что-то сказать, но проговорилась. Нет, она сказала ровно то, что хотела.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Но тут еще как не вспомнить, что на днях Шаман спел «Я курский. И мне повезло». И врио губернатора с удовольствием выложил этот кусочек себе в Телеграм-канал, где, кстати, около 70% всех постов, в этом Телеграм-канале, это объявление ракетной опасности и конец объявления ракетной опасности, объявление опасности нападения дронов и конец. И там вдруг «Я курский. И мне повезло». Я не понимаю, что с головой у людей происходит в этот момент.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, очень хорошо прозвучало слово «Дронов» в этом контексте. Вот этот Дронов, который Шаман. «Я курский…». Он, надеюсь, в Курске. Он, надеюсь, там со всеми своими бюджетами. Ну вот. Это вот такая великая Россия, которая выпячивает грудь, раздувает ноздри, и самый большой патриот тот, который громче всех крикнет о том, что он патриот.
Мысль о том, что патриотизм, только без кавычек, просто это слово уже не отмыть, в семи щелочах его надо после двух веков употребления пошлого, подлого, что есть патриотизм Чехова, который заключается в том, чтобы приехать к себе в Мелихово, поднять белый флаг над домом, чтоб все окрестные мужики знали, что доктор приехал, можно подлечиться, что можно прийти получить помощь. Земство, вот помощь такая. Вот такой патриотизм, который не кричит о себе, а просто делает. Как та любовь из «Молитвы», которая не про гордость, а про любовь, собственно говоря.
Но «патриотизм» уже слово такое замаранное, в России по крайней мере, но, собственно, не только в России, что уже невозможно его произносить. Так вот это вот такой патриотизм Нарочницкой и Дронова: всех к едрени матери забомбить, все выжечь, но чтобы только нас уважали, чтобы нас боялись. Вот это патриотизм. Ну вот это все туда. Это все туда.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: А как же, получается, Юсин тут вразрез или что? Это еще один голос, что надо готовиться к тому, что придется пожертвовать вами, граждане Курской области.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да, да. Нет, ну это внезапно что-то прорезалось. Непонятно, что он имел в виду. Вслед за Нарочницкой? То есть потерять территорию, вывезти людей и бомбануть? Я уже не знаю, какая там мысль была. Но да, вдруг такой голос – эвакуировать. Штука в том, что государство, как всегда, показывает свою полную беспомощность тогда, когда речь заходит о чем-то, для чего это государство как бы создавалось – для помощи людям. Ведь изначально государство создавалось любое, ну и российское тоже, не для того, чтобы уничтожить Украину. Наверное, были какие-то раньше другие задачи, имелось в виду там в Конституции защита граждан, медицина, образование, ровные дороги, уровень жизни, вот что-то такое.
Но всякий раз, когда речь идет о защите, буквально о защите жизни человека, выясняется, что никакого государства нет, что в «Крокусе», что в Беслане, что в Курской области, что в Белгородской области, нигде, что на улицах менты. Когда речь идет о безопасности, то государства нет. Государство становится таким, Супермены такие, Рэмбы, они появляются, когда надо поломать руки-ноги на Болотной площади, убить Навального, посадить Кара-Мурзу, запугать, замочить затерроризировать, вот Беркович там посадить с Петрийчук. Вот тут государство вот во всей красе, с приставами.
Моего друга, я уже рассказывал, пожилого очкарика, что называется, девять человек Рэмбов пришло класть вниз лицом, обыскивать. Вот тут государство в полной силе. А когда нужно эвакуировать людей, спасти людей, защитить от бомбежек в той войне, которую вы сами развязали, тут никакого государства нет. Тут черт знает что творится. Спасайся кто может.
И, конечно, в общем, мы уже говорили, кажется, об этом, но взаимным презрением отвечает население на презрение государства, потому что де-факто понятно, что государство и население врозь, что никакого государства, страны-то нет. То есть вот отдельно государство (это Путин, Нарочницкая и этот вот расфуфыренный Шаман), а отдельно люди. Они вне связи. Деньги у одних, а несчастье у других. Вот и все.
И население реагирует совершенно адекватно. Население вначале что-то попросило Путина, не докричалось и просто спасается как может. И поэтому голос вполне здравый. Почему его пустили на НТВ – это уже второй вопрос. Наверное, больше не пустят. Но абсолютно здравое соображение, что если мы не можем защитить, то хотя бы просто эвакуировать.
Хотя, справедливости ради, не сказать, что мы наблюдаем какие-то чудовищные зверства со стороны украинской армии, пришедшей на эти территории, и не сказать, чтобы население так уж этому противостояло. И об этом тоже говорила какая-то с маленькой буквы очередная нарочницкая, я не помню, кто это был, Яровая, не Яровая, неважно, ну кто-то, Мизулина какая-нибудь, не помню кто, говорила, возмущалась: «А где собственно народное сопротивление? Почему, собственно, народ России… Где партизанская война?» Да не будет никакой партизанской войны, потому что они в гробу видели вашу власть, дорогие мои аппаратчики. Они спасаются сами. Вы кладете на них, они кладут на вас. И никто Путина защищать, разумеется, не собирается. Спасаются сами как могут.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: И вот как раз продолжение этой вашей мысли. Это, в общем-то, ничего странного, я бы сказала, в том, что никакого организованного сопротивления ВСУ нет, потому что на местном уровне все события в Курской области освещают как некое стихийное бедствие какое-то. Вот я вам показываю ролик. Не могу его со звуком показать. Там такая, знаете, торжественная полугероическая музыка. Но боюсь, что Ютуб нас за нее же и забанит еще.
Кадры это некоего дневника, отчета губернатора о проделанной за неделю работы. Там есть немного кадров эвакуации, а в основном можно сказать, что в регион приезжали Кириенко, Львова-Белова и прочие ответственные лица, и со всеми с ними проходили совещания. А все остальное – бесконечное поступление гуманитарной помощи то от МЧС, то от Владимира Соловьева или от его какой-то организации, то еще от кого-то.
И там вообще нет ни единого слова, что, собственно, происходит, никакого объяснения. Ни разу не прозвучало слово «война», ни разу не прозвучало слово «ВСУ», ни разу не прозвучали слова «бомбежка», «обстрел». Ни единого раза за целый четырехминутный ролик. Просто ни разу. Меня это почему-то шокирует. А вас нет?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да давно уже не шокирует. Лена, у нас нет взрывов, есть хлопки, у нас вместо наводнений подтопления, вместо пожаров возгорания.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну так это новая ступень. Тут вообще не пойми что случилось. Вот я захочу узнать, что происходит. Как, помните, в ООН был человек, который не понимает, что там происходит. Он захочет посмотреть отчет за неделю и ни черта не поймет.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: В Курской области происходит стремительное расширение объемов гуманитарной помощи. Ничего плохого, только хорошее. Там просто расширяется гуманитарная помощь. Почему Курской области понадобилась гуманитарная помощь? Какое ВСУ, какая война? Спецоперация даже не упоминается. Это просто трудности в Курской области какие-то. И аж Кириенко приехал, чтобы помочь организовать преодоление этих трудностей, как неурожай, как, действительно, подтопление какое-то. Все правильно.
Мы уже говорили об этом. Только крупный план. На крупном плане можно найти действительно, я не иронизирую, и образцы героизма, и образцы взаимопомощи, и образцы самопожертвования. На крупном плане все это, разумеется, есть, человеческий фактор. Сотни тысяч людей. Среди них наверняка есть совершенно замечательные люди, проявившие себя совершенно замечать.
Дальше вопрос из фильма «Остановился поезд»: «Вы считаете, что нужны подвиги в мирное время? Объясните, зачем нужны подвиги?» Правда, в мирное время, сказано в фильме. Это был 1980 год, это было мирное время. Нужны подвиги в мирное время? Почему вдруг, с чего вдруг в Курской области потребовалось присутствие Кириенко и напряжение такое?
Естественно, крупного плана не избегают. Ни одного вопроса, ни в одном из этих ток-шоу, ради чего мы это все. Я повторяю это как заведенный, но это главный вопрос, потому что без этого общего плана средний и крупный теряют всякий смысл. Ради чего все это два с половиной года, ради чего вся эта катастрофа, ради чего сотни тысяч погибших россиян и украинцев? Я думаю, уже к миллиону скоро будет. Ради чего это? Разрушения. Десятки миллионов людей с переломанной судьбой. Десятки миллионов людей с переломанной судьбой в России и в Украине. Ради чего?
Я уже перечислял варианты когда-то. Борьба с трансгендерами? Взятие Киева не удалось, взятие Харькова не удалось. Трансгендеры? Что мы защищаем? Традиционные ценности? Ну вот они в пейзаже. Вот так выглядит защита традиционных ценностей, когда сотни тысяч людей вынуждены куда-то переезжать, эвакуироваться. Это еще если эвакуируют. Это у нас традиционные ценности.
Ну и конечно, традиционная ценность, это уж точно скрепа российская – что начальство отдельно, народ отдельно, и что Путин в бункере со своим неплохим меню без всякой эвакуации в гостях у Алиева в расслабленной обстановке, а вот какую-то бабушку, я там видел видео, там на руках переправляют через реку. Ну вот это скрепы наши. «Начальство, дорогой, на другой планете живет», как сказано в фильме «Кин-дза-дза!». Оно по-прежнему на другой планете. И это и есть наша скрепа.
Нам показалось в какое-то время, недолго, что вроде мы от этой скрепы избавляемся, что вроде какая-то единая страна, где нет никакого начальства, есть выборная власть, которую мы выбрали, мы переизберем, власть, которая вынуждена прислушиваться к нам, потому что она зависит от нас и ест наш хлеб, и спит на нашем диване, и понимает это, и мы это понимаем, что она понимает, и на нее давим, и она шелковой помаленечку становится.
Но это показалось. Это было очень недолго. Это были лихие 90-е и конец 80-х, конечно, горбачевский, когда впервые мы почувствовали, что мы граждане этой страны, а не нечто прилагающееся к мавзолею с Брежневым, «сиськи-масиськи», что наше дело – поднять руку два раза в месяц, а дальше уже гори оно огнем. Вот показалось. Эта скрепа продолжает торжествовать. Так что в этом смысле, да, наше традиционное с вами, Лена, «ничего особенного».
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, но вы говорили про крупный план. Я, конечно же, согласна. Мы видели там какую-нибудь, например, очередь, где люди сдают кровь, чтобы раненых могли прооперировать и помочь. Мы все это видели. Но тут появился другой крупный план, который широко разошелся в соцсетях, да и в СМИ, конечно, тоже. И что характерно, не только в наших вот этих вот с вами либеральных, оппозиционных Телеграм-канальчиках.
Дело в том, что факт мародерства попал на камеры наблюдения в салоне сотовой связи. Это видео опубликовал Телеграм-канал «Типичный Курск», правда, без уточнения, а кто, собственно, мародерствует. Но несложно оказалось выяснить, что это российская армия и, вероятно, бойцы «Ахмата» грабят магазин в полностью эвакуированном населенном пункте Глушково. Все, конечно, вспомнили кадры из начала войны, как мародеры отправляли посылки с награбленным в Украине. И сколько было мнений: ну не может быть, чтобы русский солдат вот так. Ну и вот убедились теперь, что может. И что, как-то поменяется взгляд на другой, может быть?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну нет. Господи, а то мы не знали. Ну послушайте, я не знаю, как вы, я-то советский послевоенный человек, и я помню эти патефоны во дворах из песни Визбора. Это все патефоны, привезенные с фронтов. Патефоны, то-сё, пятое-десятое, одежка. Эшелонами шло. Русский солдат не может мародерствовать… Да русский солдат этим славен на всю Европу. Как, впрочем, и другие солдаты. Слушайте, мародерство – это же интернациональная вещь. Просто мы сегодня захватчики, поэтому мы и мародерствуем. Мы – я имею в виду россияне.
Тут интересный план. Когда мы говорили о мародерстве российской армии в Украине, то это носило такой характер действительно «россияне грабят украинцев». Ничего личного, ничего национального. Они просто грабят, они просто мародерствуют. Они грабят точно так же своих и убивают. Я не знаю, насколько это утешит украинцев (видимо, мало), но убивают и своих тоже, и насилуют своих тоже. И подвиги этих героев СВО на собственной родине очень впечатляют: те же убийства, то же мародерство, те же изнасилования. Все то же самое.
Это просто Путин выпустил зверя из человека. Путин разрешил быть негодяем, Путин разрешил быть мародером, Путин разрешил быть убийцей. И какое-то количество россиян, не сомневаюсь, что не только россиян в этих обстоятельствах, но в данном случае россиян, с радостью откликнулось на приглашение Путина быть мародерами, убийцами, ворами, насильниками. Он разрешил. Потому что раньше, мы уже говорили об этом во времена Буча, полтора года назад, мы говорили об этом, что раньше ты был просто убийца и насильник, а так ты патриот. Когда ты убиваешь украинцев и насилуешь украинок – это ты вроде русский патриот. Это в рамках борьбы с нацизмом.
Так вот это всего лишь жалкое прикрытие. На самом деле, повторяю, дело в этих низовых инстинктах, которые Путин легитимизировал, он поднял наверх эту шваль, это уголовщину, этих Шариковых, он их сделал элитой. И теперь они в своем праве. Вот расскажи этим бойцам «Ахмата», что они не имеют права это делать. Да они же герои России, они же воюют за Россию. А вы не хотите улучшить им жилищные условия? Да вы просто Россию не любите.
Ну и, конечно, отдельное удовольствие доставляет то, как бойцы лучшие, доблестные, элитные части кадыровские, как они защищают Россию, как в момент, когда ВСУ зашло на курскую территорию, выяснилось, что они каким-то загадочным образом просто обошли полк «Ахмат». Полк «Ахмат» бы их, конечно, всех разорвал в клочки как тузик грелку, это ВСУ, но как-то счастливым для «Ахмата» образом ВСУ их обошло. Но вот видите, они отличаются на других фронтах. Ничего нового, разумеется.
А главное, вы спрашиваете, что-нибудь россияне поймут? Вернемся к старому тезис о том, что нас все-таки 150 миллионов более-менее прикупленными на оккупированных территориях. И кто-то понял давно, а у кого-то, повторюсь, пролежень вместо мозга, он не поймет никогда. Но если такие пленочки регулярно показывать с соответствующими комментариями по ВГТРК, то я думаю, что те, у кого не пролежень еще вместо мозга, что-то поймут, начнут понимать.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Я, наверное, должна оговориться, поскольку сказала фразу «русский солдат», показывая чеченского солдата. Я, конечно же, говоря «русский солдат», имею в виду некую конструкцию из наших ментальных конструкций. Просто сейчас сложно сказать «советский солдат». Условно говоря, подменяю вот этим термином «русский». Ну, российский солдат, если хотите. Я ни в коем случае здесь не делала никакого акцента на национальности.
Но вот акцент на то, что это спецназ «Ахмат», я поддержу ваш и еще сделаю дополнительно в продолжение разговора. Потому что это все-таки вопрос не национальный, а знаете, вопрос, даже не знаю чего, вопрос вот того, что это какие-то привилегированные люди, которым все можно, совсем уже все можно, уже совсем все.
Потому что вот пока мы это все смотрели и все это в соцсетях смотрели, в это же время, вот мы записываем в понедельник утром программу, в понедельник это видео появилось, командир тот самый «Ахмата» Апти Алаудинов, который, к слову, официальный представитель Министерства обороны, у него там есть должность, по должности он замначальника Главного военно-политического управления Министерства обороны. Так вот, он недоволен, что есть такие родители срочников, которые требуют, чтобы их сыновья не участвовали в войне. Давайте мы немножечко его послушаем.
А. Алаудинов: «Я в последний период наблюдаю такую картину: всхлипы, всплески по поводу того, что срочники вообще не должны воевать и вообще почему они даже находятся в Курской области. На этот вопрос я бы ответил так. Друзья, а если ваши дети 18-летние (уже находящиеся в Министерстве обороны, они являются служащими) не должны защищать свое Отечество даже тогда, когда на него напал противник и когда он находится на нашей территории, у меня вообще встает к вам один вопрос: а зачем вы и ваши дети нужны этой стране?»
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Тут, конечно, комментировать, кажется, только портить. Но я еще добавлю, что он, во-первых, сказал: «А что, вы недовольны тем, что они срочники и денег не получают? Вы контракты подпишите и будете получать». И еще он сказал мысль: «А если умрете, ну так вы же в рай попадете. Что может быть лучше, чем попасть в рай?» И даже он вспомнил, что Путин обещал срочников. Но он говорит: «Ну мало ли что он обещал. Сейчас-то война к нам пришла».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Слушайте, ну это как с Нарочницкой, что если бы этого не было господина, назовем его так, то его следовало бы выдумать. Он там очень много важных вещей сказал. Ну, во-первых, как воюют кадыровцы за Россию, мы знаем, как они убивают. Как они убивают Политковскую, Эстемирову, Немцова. Как они убивают врагов клана Кадырова по всему миру, включая Москву. Как они мародерствуют, мы видели. Мы не очень видели, как они защищают Россию. Мы видели, как они грабят и убивать. Это апропо.
Но там главный вопрос, конечно, в конце, что вот эти вот матери, которые не хотят, чтобы их дети легли костьми либо стали убийцами и мародерами, точнее, и стали убийцами и мародерами, и легли костьми на полях Украины, вот эти вот бесстыжие матери, он им задает вопрос, вот этот вот отъевшийся чувак, который давно-давно живет в Министерстве обороны, этот отъевшийся чувак спрашивает у матерей этих солдатиков, которые гибнут тысячами на полях Украины: «Задайте себе вопрос, зачем вы нужны Родине?»
Сама постановка вопроса – это каминг-аут, вот настоящий каминг-аут. То есть мы должны все спросить, зачем мы нужны Родине? Это не мы спрашиваем. Они – Родина. Понимаете, вот эта вот бесстыжая харя – это Родина. Бесстыжие хари в диапазоне от Кадырова до Нарочницкой проездом через Путина и Шойгу – вот это все у нас Родина.
Я-то как-то ориентируюсь на песню Бернеса, с детства представлял дело иначе. Ребят, моя Родина со мной, а вы в заплечном нашем мешке, как сказано у Ходасевича. Томики Пушкина, песня «Черный ворон, что ж ты вьешься над моею головой», пейзаж какой-то, Чистопрудный бульвар – вот Родина. А вы – раковая опухоль этой Родины. Уже метастазы пошли. Уже непонятно, выживет она или нет. Много об себе понимаете, господа.
Но главное, что они это говорят вслух. То есть он совершенно не рефлексирует по поводу того, какую чудовищную ересь он говорит. Мы должны быть пригодны Родине, Родина спрашивает с нас. Он не знает, что такое Родина. Он знает, что такое государство, точнее, казна государева. И от имени этого двуглавого орла, который расклевал все насмерть и когтями окровавил все вокруг, этот двуглавый орел спрашивает с нас. Вот что важно, вот что очень симптоматично.
Мысль о том, что мы не просто должны, а обязаны спрашивать с них, что он не имеет права ни на что, ничего спрашивать у этих матерей, они имеют право спрашивать с него, с Путина, с Герасимова, с Шойгу, с Министерства обороны, со всего этого парламента, прости господи, со всех выгодополучателей этой войны, со всех 15 новых фигурантов списка Форбс, которые вошли в список Форбс на этой войне, что это матери, отцы, деды, братья, сестры, жены, вдовы, дети должны спрашивать убийц за то, до чего они довели, ему это в голову не приходит.
Это опять-таки симптоматика после путинской четверти века, когда уже официально человек – это просто пыль под ногами у государства. Уж после четверти века точно. Просто те, кто поумнее, все-таки стесняются иногда прям так буквально говорить, а этот лепит все как думает. Он действительно так думает. Он хозяин жизни, а тут какие-то нерадивые холопы, которые осмеливаются не отпускать своих детей умирать за то, что он называет Родиной.
В интересах Родины, чтобы мы их всех закопали в ближайшее время, по крайней мере в политическом смысле, чтобы они все исчезли. Для России, для Родины это был бы самый желательный вариант. Но пока не видно никаких практических перспектив, повторяю. Пока что мы видим метастазы. И совершенно непонятно уже, даже когда хирург будет допущен, не поздно ли он будет допущен.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Виктор Анатольевич, ну еще один аспект, на который я не могу не обратить внимание, когда он все это говорит родителям. Безусловно, я согласна, что родители срочников имеют право спросить и должны спрашивать. Это просто их обязанность сейчас, когда у них пропадают дети или их детей везут на убой.
Но когда Путин обещал, что ни одного срочника не будет на войне, и когда был призыв, и когда родители отпускали своих сыновей, думая, что он просто послужит в армии, Путин же обещал, неужели тогда ничего не приходило в голову? Ну, я не знаю, как можно было в это поверить, так что сейчас ты действительно возмущен, как же так получилось? Он идет в армию воюющей страны. Неужели они думают, что лишь на основании, что этому парню 18 лет, его кто-то пожалеет?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну послушайте, если люди почти через 25 лет после «Курска», через 20 лет после Беслана, после того, как Путин попался на лжи сотни раз и как ни в чем не бывало продолжает лгать, если они ему продолжают верить, ну да, это уже возвращает нас, это надо уже читать академика Павлова, который делал специальный доклад о таком странном устройстве русского мозга, что мы словам верим.
Вот евреи называются себя «людьми книги», «народом книги» принято называть евреев. Но россияне, видимо, тоже народ книги, только книги разные. «Что ему книга последняя скажет, то ему в голову камнем и ляжет», как сказано у Некрасова. Но вера в сказанное, напечатанное, вот это вот русское народное «но это же по телевизору сказали». После того как телевизор тебе соврал сто тысяч раз, на сто тысяч первый раз ты говоришь: «Ну они же сказали это из телевизора. Но ведь не может же телевизор врать. Но ведь не может же Путин сказать неправду», – это, конечно, поразительно.
Но, к сожалению, видимо, академик Павлов, великий Нобелевский лауреат, был прав и это какое-то специальное устройство мозга, когда мы верим словам, а не тому, что видим, не тому, что чувствуем, когда вторая сигнальная система как бы опережает первую. Павлов об этом говорил совершенно не шутя, но он не был, в отличие от меня, юмористом. Это, видимо, что-то такое.
Меня это тоже совершенно поражает – искренняя вера каждый раз начинать с ноля. Каждый раз просыпаемся, как в песне Высоцкого «Ой, где был я вчера». То есть ничего не было, никакого вчерашнего дня не было, никакого опыта не накопилось. Снова здравствуйте, вот новый президент у нас Путин, он сказал, что не пошлет солдат. Это самоубийство, это национальное самоубийство, которое происходит.
И повторяю, много раз я это говорил, эту формулировку свою, конечно, каждого по отдельности жалко. Всех вместе как нацию – конечно, нет. А по отдельности жалко каждую маму, каждую вдову, разумеется, каждого ребенка-сиротинушку. Всех по отдельности жалко. Даже видеть это страшно.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Люди книги, независимо от национальности и вероисповедания, сегодня точно должны досмотреть программу до конца. У меня тут на столе, потом увидите, лежит большая книга. А если лежит книга, она обязательно выстрелит, по Чехову. Но дождитесь.
И, конечно, кто-то если думает, что слишком много мы уделяем внимания Курску, у нас вторая программа почти монотемная, простите, мне кажется, что все, что касается Курска, нужно обсуждать и говорить. Я вообще не вижу другой какой-то настолько же болезненной и настолько важной темы для обсуждения. И поэтому продолжу и даже продолжу про кадыровцев, а именно про самого Рамзана Кадырова, который вот пока все это происходит, катается на Тесле по Грозному.
Он приделал к машине автомат и, конечно, пообещал отправить ее на фронт. Мы уж не будем задавать глупые вопросы, где ее там заряжать будут (это же электромобиль все-таки). Нет, он приделал даже не автомат, а пулемет, наверное. Я даже не знаю, как это называется. В общем, приделал стреляющую штуковину на крышу.
Но отдельно интересно, что Кадыров утверждает, что будто Теслу ему подарил лично Илон Маск. Тот, в свою очередь, удивляется, что журналисты могли вообще такое заявление принять за правду. А я вот не удивляюсь, например. Потому что мы что, не видели, как Илон Маск лично или какие-то западные такие яркие поп-фигуры как-то заигрывают с повесткой или даже непосредственно с Путиным?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, с Путиным он может заигрывать сколько угодно, а дарить что-то Кадырову – это too much для Маска. Все-таки он в Америке живет, и там умеют объяснить человеку, вернуть в берега отъехавшего даже миллиардера. Там есть инструменты для этого. Нет, конечно, никакой Маск ему ничего не дарил. Достали из наворованного.
Там, конечно, есть о чем поговорить, но это такая боковая тема. Мы же видим пубертатного ребенка. Вы же видите, мальчика пустили за руль, он приделал пушечку себе и катается, чтобы все видели, еще снимает это. Это абсолютно пубертатное сознание. Это не взрослый человек. Мы видели довольного накачанного пубертатного чувачка такого с маленьким мозгом и большим телом и неограниченными финансовыми возможностями. Это выразительная довольно пленочка, конечно. Конечно, хочется ему пожелать действительно повоевать на этой Тесле, поехать на Донбасс прямо с пушечкой, с Теслой. Это было бы самое лучшее, что можно представить себе для завершения жизни этого пубертатного убийцы.
Все это вместе выразительно. По отдельности это такой кадрик, мозаика. Но все это, вот этот вот Рамзан Ахматович, катающийся на вот этой Тесле, я даже не знаю, сколько она может стоить с этим автоматиком на крыше, в сочетании с кадрами эвакуации из Курска, вот этот герой России и вот эти вот россияне – это все чрезвычайно выразительно встык, если это показывать без комментариев, просто кадры подряд. Вот россияне, а вот российское государство.
То, о чем мы сегодня говорим целую программу. Нарочницкая ли, Шаман ли, губернатор ли какой-нибудь, Кириенко ли какой-нибудь, Кадыров – они эстетически разные, а запах-то один. Это совершенно обезумевшее, давно не принимавшее душа российское государство. От него воняет. Потому что, как сформулировали давно американцы, кажется, какой-то остроумный американец, власть надо менять по той же причине, что и памперс. Потому что если это долго не делать, то воняет. Вот воняет уже нестерпимо, четверть века уже. И вонь стоит. И эта вонь – вот эта Нарочницкая, этот Норкин, этот Кадыров, этот Кириенко, этот Путин. Это все вонь нестерпимая.
Правильное слово прозвучало. Только они называют себя Родиной. Они, конечно, заблуждаются. Они не Родина. Они, повторяю, метастазы, уже раковые метастазы.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Мы вернемся еще непосредственно прямо в Курскую область, чтобы посмотреть еще одно видео. Украинский журналист Юрий Бутусов, в то же самое время вот все это происходит, почти одновременно, записал такое видео, где он сжигает картотеку с делами россиян, отказавшихся воевать. Он делает это в военкомате местном. Давайте посмотрим.
__________________________________________________________________ Ю. Бутусов: «Список разумных людей. 110-ОР. Находящиеся в розыске вследствие уклонения от мероприятий, связанных с исполнением воинской обязанности. Запаливаем».
__________________________________________________________________
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Это, понятное дело, элемент украинской пропаганды и довольно, надо сказать, удачный, потому что он иллюстрирует, что для украинцев есть разница, есть, несмотря ни на что, хорошие русские, и абсолютно дает понять, какие это русские – те, кто отказался воевать, те, кто не взял оружие.
Вот впервые мы, наверное, поднимем эту тему за все время. Мне вот что пришло сразу в голову. Ведь на территории в Курской области, занятой ВСУ, остаются люди. Рано или поздно ВСУ оттуда уйдет, понятное дело, и они попадут в такую категорию под названием «люди, жившие на оккупированной территории». Что с этими россиянами будет? Потому что история нам показывает, что ничего хорошего.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: История показывает, что ничего хорошего. И поскольку Путин и путинская власть – прямая наследница сталинских особистов и всей этой мерзости НКВД-шной, то можно себе представить, что будет. Я не знаю, не могу ничего предположить о масштабах этого, но тем не менее будет непременно. Это то, что они умеют. Это то, что они могут. Это то, на что они заточены. У них малина просто будет, а не жизнь, когда они вернутся. Они вернутся туда, где кругом враги и предатели. А вот это они умеют.
Вот они сейчас будут ловить врагов и предателей. Вот кто-нибудь там сообщит, что кто-то радостно приветствовал, кто-то не был против, у кого-то в доме там останавливался кто-то, кто-то дал там стакан воды выпить. «О, сейчас мы предателей наберем». Они начнут свою работу. Они будут скрывать свою немощь военную, гражданскую немощь, то, что они не смогли противостоять, то, что они не смогли защитить от оккупации. Они будут отсыпаться на безоружных, которых оставили. Это все по сталинскому образцу. Сначала бросить людей, просто сбежать.
Если мы о Сталине говорим, войска просто бежали, просто немцы не успевали наступать. Просто сколько танки могут пройти за сутки, столько проходили в первые дни войны. Сначала бросить страну под оккупацию, а потом наслать особистов и начать вешать прилюдно и ссылать в Сибирь, и ломать судьбы, и давать сроки.
Это мы умеем. Это тоже скрепы. И можно не сомневаться. В общем, я бы на месте тех, кто каким-то образом даже не то чтобы приветствовал, а просто не был против присутствия украинцев в его селе, я бы пять раз подумал, прежде чем возвращаться, честно говоря, именно вспоминая сталинскую практику. А Путин – прямой наследник Сталина, теперь уже официально.
НУЖНОЕ ПОДЧЕРКНУТЬ
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Сложный вопрос, Виктор Анатольевич. Может ли россиянин донатить ВСУ и может ли антивоенный оппозиционер поддерживать гуманитарные проекты, которые остаются на данный момент в России? Актуализировался он в связи с тем, что, собственно, война идет теперь в Курской области, то есть в России. Изменилось ли в этой связи что-то?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Для меня ничего не изменилось. Для меня тут нет никакого противоречия. Мы всю программу об этом говорим. Есть государство и есть люди. Да, государство преступное, оно ведет преступную войну. Все, кто символизирует и работает на это преступное государство, на эту войну – военные преступники. Это дело одно. Заложники, попавшие под раздачу – это совсем другое.
Я не вижу никакого противоречия и сам, собственно говоря, реализую отсутствие противоречия в том, чтобы давать деньги на ВСУ и давать деньги на гуманитарную помощь жителям Курска. В этом нет никакого противоречия. И в том, и в другом случае я помогаю людям. Я помогаю людям не погибнуть, я помогаю людям просто выжить в этой ситуации. Людям. А с государством, которое бросило в эти обстоятельства, отдельный разговор и с теми, кто на это государство работает и богатеет на этой войне, и поднимается на этой войне и политически, и экономически. Государство – отдельно, люди – отдельно. Люди – заложники по умолчанию.
Повторяю, презумпция невиновности существует. Я много раз на эту тему говорил, и я за это много раз огребал и черт-те чего о себе слышал. Но тем не менее в нравственном отношении и в отношении прав человека, даже во время войны, люди не делятся на россиян и украинцев. Их достоинство человеческое, интеллектуальное достоинство, единица оценки – всегда только сам этот человек. Никаких обобщений. Иначе у нас будут обобщения от Кара-Мурзы до Кадырова. Вот все, человек с русским паспортом. Ищите общий знаменатель между Кадыровым и Кара-Мурзой. Это все ерунда. Нравственная единица оценки – только этот человек поименно.
Историческая оценка, политическая оценка – тут тоже все ясно. Россия – государство-агрессор. И я за Украину и против России в этой войне.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Вот мы, Виктор Анатольевич, начали обзор событий с того, что Путин занят крайне важными делами. Потом мы вспомнили Кадырова, который не менее важными делами занят. Но заняты важными делами не только они, но и, например, Генеральная прокуратура. Она в понедельник объявила нежелательной организации фонд Джорджа Клуни, потому что, цитата, «он поддерживает покинувших страну лжепатриотов, участников запрещенных экстремистских объединений и террористических организаций». Генпрокуратура не уточнила в этой связи, будет ли просмотр фильма с Клуни приравниваться к сотрудничеству с нежелательной организацией. Вот вы как думаете, надо россиянам бросить смотреть фильмы с Клуни на всякий случай?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, пиратским образом, наверное, можно. Но если ты заплатишь за билет где-нибудь, то ты спонсировал Джорджа Клуни. Это я не шутя говорю. Это значит вы помогли рублем человеку, который помогает и так далее. Слушайте, тут все шутки бледнеют рядом с этой фактурой, потому что шар стоит в лузе. И, конечно, можно предложить объявить в розыск одиннадцать друзей Оушена и запретить кофе, который он рекламирует, капсульный на территории Российской Федерации и Республики Беларусь.
Давайте о другом, о серьезном. То есть не то чтобы о серьезном, но опять-таки сквозная тема программы: отрыв государства от, собственно, людей, от здравого смысла.
Если бы в следственном управлении была какая-то обратная связь с людьми, с народом, простите за выражение, с народом, с десятками миллионов людей, то какой-нибудь человек там бы в Следственном комитете осторожно бы сказал: «Ребят, нас никто не любит. Вот давайте замерим рейтинг поддержки Бастрыкина и Джорджа Клуни. Давайте проведем опрос, кого россияне считают более обаятельным, кому они больше симпатизируют, кого бы они хотели принять у себя дома, кому они больше доверяют. Ну и вообще. Среди женщин хорошо бы провести опрос: вот вам кто больше нравится, Бастрыкин или Клуни? Поставьте галочку в соответствующем окошки».
И кто-нибудь там сказал бы: «Ребят, когда мы наезжаем на Клуни, притом что мы ему не можем нанести никакого вреда, это только посмешище и реклама этому Клуни, может быть, не надо делать? Потому что мы же позоримся. Это же глупо, это же глупо. И мы сами себя позорим, подставляем просто под пощечину». Так бы непременно случилось, если бы существовала обратная связь, если бы люди могли высмеять их, если бы Бастрыкину пришлось закрывать лицо от стыда после этого.
Я очень люблю эту историю, как на 23 февраля 1991 года, последнее обращение к советскому народу, замминистра обороны, я его однажды видел во время службы своей в Забайкалье, генерал Кочетков, он, обращаясь, собственно говоря, в телекамеру, что-то поздравлял, генерал бубнил по бумажке, и ему режиссер, любитель прекрасного, сказал: «Товарищ генерал, вот видите, красная лампочка на камере, вот вы туда говорите, там вот миллионы телезрителей», на что тот ответил гениальной армейской фразой: «У меня один телезритель – министр обороны». Один телезритель, понимаете?
Вот у Бастрыкина – один телезритель. Ему совершенно наплевать, и правильно наплевать, что о нем думаем мы. Он должен не разонравиться Владимиру Путину, однокурснику. Все. Других задач нет. Поэтому они могут себе позволить выходить посмешищем и преследовать Джорджа Клуни. Это вообще, конечно, действительно… Это не выдумать, но это так.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Виктор Анатольевич, не то чтобы большая разница, конечно, была, и я совершенно согласна, что Бастрыкин из той же оперы, но просто хотелось бы, чтобы виновный не ушел от нашего с вами гнева, потому что все-таки Генпрокуратура – это Игорь Краснов. Давайте пусть ему тоже достанется.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: А, это прокуратура была?
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, это генеральный прокурор Краснов против Клуни.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Извините меня. Я прослушал. Хорошо, мы можем сравнить Краснова с Клуни. А Краснов-то тот самый следователь по делу, чтобы не было так весело… Извините, да, я ослышался. Но тут разница-то небольшая и физиономическая, и нравственная. Потому что Краснов, нынешний генеральный прокурор, это следователь по делу об убийстве Немцова. Это он за правильное расследование дела Немцова получил повышение, я напомню, чтобы нам не было так смешно.
Это пытается разыскать Джорджа Клуни тот, у которого не хватало яиц допросить Геремеева, потому что заказчик и организатор убийства Немцова известен – это Геремеев, офицер, кстати говоря, разумеется, офицер российской армии. И он ушел в Чечню, где его никто не допросил. Ну конечно, когда у тебя выбор, кого попытаться допросить – Геремеева или Клуни, то лучше, конечно, преследовать Джорджа Клуни.
Еще раз приношу извинения Бастрыкину за то, что я лишний раз смешал его с дерьмом. Будем ждать подходящего повода.
ВЫ НАХОДИТЕСЬ ЗДЕСЬ
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну и, конечно, в той или иной форме у нас всегда есть такая историческая ретроспектива, что ли, как мы глядим на происходящее сегодня. И вот первый выпуск «Текущего момента» был примерно два года назад, 9 сентября 2022 года. И за время существования нашей программы мы, Виктор Анатольевич, несколько раз параллели проводили путинской России и гитлеровской Германии. И у нас в разное время получались разные периоды. И вот сейчас, на данный момент, когда бои в Курской области две недели уже идут, ВСУ отрезает группировку войск, остающуюся у границы, взрывает мосты в Глушковском районе, не вдаваясь все-таки в военную, именно стратегическую эту историю, с эмоциональной точки зрения мы сейчас где?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Понимаете, какая штука, никакой буквальной военной аналогии, конечно, быть не может. Политические аналогии, они очевидны, а военных нет, потому что все-таки другая немножечко история. Мы находимся, ясно в этой аналоги, между 1939 и 1945 годами. В какой именно точке, не знаю. Но эмоционально ясно.
Еще раз, мы об этом часто говорили, давайте повторим еще раз, история штука такая: подробности никто не знает, закономерности тем не менее очевидны. Это все-таки наука. А всякая наука держится на повторяемости явлений, на закономерностях. Так вот, закономерности совершенно очевидны. Еще никогда страна-изгой, страна, выступающая против всего мира, а Россия против всего многократно превосходящего ее по возможностям все-таки западного мира выступает, еще никогда не было чтобы страна-изгой побеждала. А дальше вопрос, какой ценой и за какой срок. Но мне все-таки кажется, что мы в районе 1943 года уже очевидно. Мне так кажется. Мне так кажется, по крайней мере.
Еще раз говорю, это не значит, что через два года будет победа, а через три – Нюрнберг. Нет. Это может случиться гораздо раньше, а может случиться позже. Но ощущение нарастающего гниения этой вот конструкции всей нежизнеспособной, оно присутствует. Ощущение распада государства присутствует. Мы его видим. То, что происходит в Курской области – это распад государства. Это очевидно. Договор между государством и населением государство не выполняет. Население отвечает ему презрением. И исторически долго такая конструкция жить не должна.
Но, повторяю, есть и среднеазиатский, и корейский вариант. В самом драматическом изводе это может закончиться абсолютной закупоркой, выжиганием всего живого и на десятилетия вот просто вот таким моргом политическим, какой мы видим в Туркмении или в Северной Корее. А может быть, в течение короткого времени все рухнет и начнутся какие-то другие процессы. Все это будет в любом случае очень драматично. А точный год называть – это все-таки спекуляции. Всякое сравнение хромает, как говорит немецкая пословица.
БОЛЕУТОЛЯЮЩЕЕ
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну вот время болеутоляющего наконец-то настало. И у меня есть книжечка сегодня для этого. И все, кто смотрит нас, постоянные наши зрители знают, что редко, раз в полгода, чаще не балуемся, у меня эта книжечка на столе появляется. Если она появилась, это означает, что мы сейчас будем гадать по Ежи Лецу. Как это происходит? Как обычное книжное гадание. Наши зрители могут сейчас каждый сам для себя любой вопрос сформулировать вообще про свое будущее или про ответ на какой-то важный вопрос жизненный, но ответ будет на всех один. А что мы сформулируем с вами? Что нас ждет дальше просто или как?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Лена, штука в том, что поскольку я составитель этого альбома и более-менее знаю его содержание, то я в выигрышном положении перед аудиторией более-менее. Станислав Ежи Лец, великий польский философ и афорист, он ведь чаще, чем давал ответы, он как раз задавал вопросы. И очень многие развороты этой книги – это именно вопросы, а не ответы Станислава Ежи Леца. Например, считать ли прогрессом, если людоед пользуется ножом и вилкой? Или очень подходящий к сегодняшнему дню: «За сколько голосов при подсчете считается голос истории?» Он задавал вопросы. Эти вопросы будоражат, они заставляют тебя самого давать ответы.
Но, впрочем, можно рискнуть. По крайней мере, перед тем как вы откроете наугад, я хочу сказать, что очень часто, когда я пытаюсь сформулировать какую-то мысль и вот долго-долго ищешь формулировку, а потом, когда ты находишь формулировку, то оказывается, что это афоризм, что память тебе выбросила услужливо афоризм Станислава Ежи Леца, который уже все это прекрасно сформулировал. Давайте попробуем.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну давайте страницу до 385-й. Последний афоризм находится на 385-й, а первый – на 23-й.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Отнимаем везде единичку. Значит, 274, если там было 385.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Интересный подход. И я открыла ровно на 274-й. «Мечтаю о якоре, способном тащить за собой берега». И картинка с папой римским.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, и папа Иоанн Павел. Да, да, да. «Мечтаю о якоре, способном тащить за собой берега». У него очень много мыслей про роль человека, про самосознание человека, как сказано к Пушкина, про то, как много зависит от самого человека, от одного человека. Вот да, якорь, который способен тащить за собой берега. «Давайте будем сами дуть в свои паруса» было еще у Станислава Ежи Леца. Давайте будем понимать, что каждый из нас – это тот якорь, который может тащить за собой берега. Давайте понимать, что никакого народа нет, по Платонову, без нас народ не полный. То есть будет какая-то история без наших усилий, но она будет хуже, чем с нашими усилиями. Вот это очень важная вещь.
А, конечно, к каждому афоризму я выбирал какую-то фотографию. И папа Иоанн Павел – это, конечно, пример того, как один человек смог очень сильно повлиять на историю.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну вот, Виктор Анатольевич, вы сразу на нас обратно ответственность переложили. Нам Ежи Лец разрешил мечтать о якоре, который будет все за собой тащить. Я-то уже вот прям расслабилась. Я мечтаю уже о якоре.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, можно просто помечтать, а можно прикинуть, не ты ли этот якорь. Ну вот Володя Кара-Мурза, вот мой приятель, сын моего приятеля, вот Алексей Навальный, вот Мария Колесникова, – это люди, которые меняют историю, которые жизнью своей платят, судьбой своей платят за то, чтобы история была лучше, чем она будет без них. Поэтому да, что касается ответственности, можно просто мечтать, а можно помнить, что так можно было, как в том анекдоте, так можно.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну что ж, спасибо большое, Виктор Анатольевич, что пришли и провели со мной сотый выпуск программы «Текущий момент». Надеюсь, что всем нашим зрителям он понравился. А все, кому понравилось, не забудьте, пожалуйста, поставить лайк нашей программе. Совершенно не ради нашего тщеславия, поверьте. Просто когда вы лайкаете, Ютюб понимает, что надо большему числу зрителей показать этот ролик. Так это и работает. И подпишитесь на «Ходорковский LIVE», если почему-то еще этого не сделали. Так нам будет удобнее встречаться. Ну и скоро увидимся.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Счастливо.