«Текущий момент» с Виктором Шендеровичем: Путин блефует или спятил? Шаман и айфон. День рождения Хаматовой. Удары по России
Путин победил в нулевые, когда купил, растлил и запугал российское общество за 20 лет с лишним. Это была его победа над нами. После убийства Немцова вышло 50 тысяч в Москве. Через 7 лет, после попытки убийства Навального вышло 5-6 тысяч. Я уже не говорю о сегодняшнем дне, когда человек, который сегодня выйдет на улицу с протестом, это просто святой в буквальном смысле…
Подписаться на «Ходорковский live»
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Здравствуйте! Меня зовут Елена Малаховская. А на связи со мной писатель и публицист Виктор Шендерович. Виктор Анатольевич, здравствуйте и вам.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Доброе утро, Лена.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, мы сейчас начнем обозревать все события, которые произошли, по крайней мере, те, которые меня заинтересовали, чтобы с вами обсудить все, что произошло на прошлой неделе, пока мы не виделись с вами и с нашими зрителями. Сейчас можно поставить лайк. Вы его ставите – и Ютуб помогает нам распространять это видео. И если вам вдруг что-то не понравится в конце, вы можете лайк, пожалуйста, отозвать. Просто я боюсь, что вы так увлечетесь нашей беседой и в процессе лайк забудете просто поставить. Поэтому призываю в начале. Ну и подпишитесь на «Ходорковский LIVE», если еще нет. И сразу начинаем.
Мы начнем эту программу сразу с видео, с кадров атаки украинских дронов. Это центр Курска, воскресенье, 29 сентября. Два с половиной года войны мы говорим, Виктор Анатольевич, о том, что она стала как будто бы нормой жизни. Но не совсем получается. Вот такие кадры смотришь, и они все еще шокируют.
Еще одно видео посмотрим. Это Воронеж. Ночь на воскресенье. Мы показывали это видео в новостях. И знаете, какие там комментарии? «Вы врете. Это вообще не Воронеж. Зачем вы это делаете? Зачем вы врете?» Я, кстати, не уверена, что это пишут боты. Это могут быть совершенно случайно попавшие на наши новости, например, люди, которые все это время не видели, не хотели видеть или старались не видеть, или считают, что это другое.
Вот, например, такие кадры еще одни посмотрим. Это Угледар. Тоже когда-то люди жили в этих многоэтажках, тоже город был украинский. Мы и Волчанск недавно показывали в одной из наших программ.
Ну то есть что же получается, нормой стал факт, когда бомбят украинские города, когда война как норма, когда мы видим картинку только со стороны Украины, а вот когда, например, российские СМИ пишут, как в случае с Курском и Воронежем, которые мы посмотрели раньше, что обломки дрона попали на жилой дом, и нас это видео шокирует, это как будто не норма? Как это устроен так мозг человеческий, Виктор Анатольевич?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, вообще, не шутя. Надо бы обратить этот вопрос действительно к профессионалам, чтобы это было не фигурой речи, как устроен мозг, а чтобы это было к профессионалу обращено, чтобы профессионал объяснил, как это устроено. Устроено это так, что люди либо неспособные, либо вытесняют причинно-следственные связи, либо просто вытесняют реальность. И, наверное, есть какие-то медицинские термины про это. Вытеснение реальности, вытеснение причинно-следственных связей.
«Не может быть, чтобы это был Воронеж. Вы врете. Вы все врете. Этого не может быть. Нам этого не рассказывают по телевизору, значит вы врете. Этого быть не может. Точка». Убежденной интонацией. И если 15 раз повторить, что этого быть не может, то этого как бы и нет. Точно так же, как если 115 раз повторить про распятого мальчика, то распятый мальчик становится правдой. Ну и так далее. То есть вот такие своеобразные отношения человека с причинно-следственными связями и с реальностью вообще.
А причинно-следственные связи вытесняются. Да, нас-то за что? Вот тот человек, который, вот те вот пассажиры автобуса зеленого, который вполз в кадр, в первом кадре в Курске, и тот человек, который вздрогнул, вот для него это не стало обыденностью. Для него это полное офигение, для него это по-прежнему разлом сознания.
А вот дальше вопрос, как вот этот человек или пассажиры этого автобуса, что у них в мозгу, до какой степени у них свяжется вот этот вот залп по Курску с залпом по Угледару, по Краматорску, по Киеву, по Одессе, до какого процента пассажиров автобуса дойдет, что их страна начала войну и теперь прилетел ответ, что это война, что это они развязали войну, по крайней мере они разрешили ее развязать, и то, что происходит, нормально сточки зрения логики.Не с точки зрения какой-то человеческой нормы, религиозной нормы или какой-то еще. Но это нормально. Потому что дважды два – четыре, потому что угол падения равен углу отражения, потому что вода закипает при 100 градусах. Ну вот и все.
Но вот какое количество людей а) эту причинно-следственную связь построит у себя в мозгу, b) какое количество людей из тех, кто позволит себе построить это в мозгу, откроет рот хотя бы у себя в семье, и c) один из скольких сотен тысяч выйдет после этого на площадь с требованием отставки и суда над Путиным и теми, кто втянул войну? Вот это вот вопрос важный. А как действительно это на медицинском уровне устроено, я обязуюсь поспрошать у пары знакомых и ознакомить с ответом вас, скажем, через программу.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Это будет очень интересно. Я только добавлю, что шок от кадров в Воронеже и Курске происходит не только у людей, которые «нас-то за что?». Ты их видишь, эти кадры, и сразу же понимаешь, что я возьму к себе в программу, потому что это очень сильно воздействующие кадры.
Но я не тот человек, который говорит «нас-то за что?». Меня часто спрашивают вообще после начала войны, когда я уехала, а я уехала только после начала войны из России, и все спрашивают: «Зачем? Почему ты уехала?» Казалось бы, глупый вопрос, но на самом деле у всех разные ответы.
И у меня в начале войны, в первый месяц, который я там еще оставалась, у меня доходило до галлюцинаций, Виктор Анатольевич, до панических атак, потому что мне-то как раз казалось, что в любой момент может прилететь ракета, потому что если мы можем бомбить кого-то, другие города, то это значит, что и нас могут бомбить. Я серьезно прожила там месяц в каком-то состоянии панических атак. И все равно, все это осознавая все эти два с половиной года, ты все равно смотришь и так – ах, ах.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: В начале 80-х, когда была гонка вооружений, какой-нибудь 1983-1984 год андроповско-черненковский, до Горбачева, у меня было сновидение повторяющееся о начале ядерной войны. Я в каком-то из рассказов лирическому герою дал это сновидение. Это было мое регулярное про то, что мы именно наносим удар по Америке, и в этом сне я жду немедленного ответа. Я понимаю, что он неизбежен. Это была страшная фобия для тех, у кого под прической было хоть немножко мозгов. Это была довольно страшная фобия начала 80-х.
Естественно, это вернулось. Война началась. И те, кто видели кадры украинских городов, люди с минимальной причинно-следственной связью не могли не понимать, что теперь удар, желательно как можно более тяжелый удар, по Москве является мечтой миллионов украинцев и что в военном отношении это совершенно справедливо и понятно. А дальше, повторяю, разные причинно-следственные связи.
Но мы говорили об этом уже, и повторю еще раз. Скорее всего, пассажиров этого зеленого автобуса, который остановился после удара по Курску, вот в этой пленке, скорее всего, все или почти все будут проклинать украинцев и Украину, проклинать Украину, из-за которой их жизнь поломана. Из-за Украины, разумеется. Причинно-следственные связи не пойдут дальше того, что это украинцы ударили по нашему городу, а значит они фашисты, и значит прав Путин, потому что он же говорил, что они фашисты, вот они показали свое лицо. Дальше этого одноклеточные вот эти вот причинно-следственные связи, к сожалению, у очень многих не пойдут.
И мы говорили о том, что война, которая начиналась абсолютно как война одного человека, одного безумного сознания, съехавшего имперского сознания, паранойи и так далее, эта война, спустившись на низовой уровень, становится действительно, к сожалению, народной. Мы говорили про эффект окопов. Мы вспоминали Первую мировую войну. Потому что в какой-то момент почему она началась, кто ее начал, это уже становится неважно. А важно, что ты в окопе с Серегой, с Ванькой, вот этого там Серегу убило, а Ваньке оторвало что-нибудь. И эта кровь. И это твои товарищи. Это переходит на боевой низовой уровень. Это просто они убивают наших.
И как с этого низового уровня выскочить на уровень понимания политического уровня, исторического уровня, уже почти невозможно. У войны появляется человеческое оправдание: «Ах, они сволочи. Вот смотри, что они делают. Мы за это их должны». У этого низового уровня никаких других причинно-следственных связей, у большинства, к сожалению, не появится. И надеяться, что, к сожалению, говорю я, надеяться, что пассажиры этого зеленого автобуса сообразят, что надо прекращать власть Путина, что надо останавливать безумие, надежд очень мало.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, это вы интересным образом вспомнили сны про ядерную войну. Тут Путину снится, видимо, что-то похожее, только в положительном ключе. Несколько дней назад Путин, собственно, предложил изменить ядерную доктрину России. А именно он хочет добавить в нее – ну и, вероятно, добавит, кто же ему помешает? – два пункта.
Первый – если нападет неядерная держала, но ее поддерживает какая-то ядерная, то это все равно будет считаться, что можно применить. Второй – применить можно будет ядерное оружие уже при получении информации о массированном старте средств воздушно-космического нападения, кстати, включая беспилотники. И тут возвращаясь к предыдущей теме. 125 беспилотников насчитало Министерство обороны в воскресенье. Не знаю, это достаточно, интересно, массировано? Ну, а про нападение неядерной державы я тоже могу напомнить, что ВСУ до сих пор находятся в Курской области.
Короче говоря, на всем этом фоне один вопрос. Нажмет он или не нажмет? Я слышала две диаметрально противоположные версии, и обе очень, знаете ли, хорошо обоснованы. А вы что думаете?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Можете считать меня шизофреником, но в моей голове обе эти версии существуют и, в общем, имеют тоже право на существование, безусловно. Вспоминая начало войны, главный вопрос был: он блефует или спятил по-настоящему? И мы все, и я в том числе, говорили, что, конечно, блефует. Ему же невыгодно. Это же страшное дело. Это же невероятные последствия. Да нет, он блефует, говорили мы, исходя из того, что он нормален.
А он, конечно, нормален, но внутри своей параноидальной логики. Там внутри, это известная вещь, мы сегодня уходим все время в медицинские какие-то такие подробности, но у сумасшедшего человека внутри его логики все нормально. Там у сумасшедших людей идея фикс. У них внутри этой идеи все очень логично. Спросите любого адепта излучения из угла или плоской Земли, или сионистского заговора. Там все внутри очень логично. Поэтому в его голове все может быть очень логично, и мы не можем знать окончательно.
Но все-таки, если говорить об утешающей практике, немножечко утешающей практике уже военных времен, много красных линий уже он нарисовал за эту войну. Все они перейдены, эти красные линии. На ядерную кнопку не нажимает. Это обнадеживает. Это значит, что, может быть, что называется, дурак дураком, а мыло не ест. Все-таки он (они), я не знаю, кто там, какое количество людей принимают, так или иначе, решение, понимают, что последует за этим. Они понимают, что НАТО, наконец, вступит в войну.
Потому что НАТО еще не вступало в войну. Это мы воюем с Украиной, которой в военном отношении помогает НАТО. Недостаточно последовательно, но помогает. А НАТО еще в войну не вступало. И мы прекрасно понимаем, что применение ядерного оружия – это как раз та действительно красная черта, на самом деле красная черта, за которой последует что-то очень неприятное. И для них неприятное, я полагаю.
Слава богу, нажатие красной кнопки – это все-таки метафора и фигура речи. Слава богу, это очень сложный прописанный технологически процесс. И мы тоже не знаем, на этом пути от путинского решения до реальной подготовки к запуску, есть ли на этом пути люди, которые откажутся проходить этот путь, откажутся быть соучастниками. Не знаем. Мы не знаем, что произойдет там внутри после этой команды и не будет ли это последней каплей для тех, кто там внутри.
То, что Путин – катастрофа и для очень многих из тех, кто внутри системы, то, что его проклинают и хватаются за голову от его решений очень многие там, это можно догадаться, тут не надо никаких инсайдов. Это все понятно.
Не знаю. Я хотел сказать «посмотрим», но не дай бог, что посмотрим. Но все-таки я полагаю, что это очередной шантаж и предназначено… Послушайте, ведь не нужно никаких доктрин Путину для того, чтобы применить. Это же Америка, не Франция. Путину для того, чтобы применить ядерное оружие, любое оружие, принять любое решение, не нужно никаких доктрин. Война с Грузией началась без ведома парламента. Задним числом вотировали, подписали сенаторы и депутаты. Ему ничего этого не нужно. Он может отдать команду в любую секунду. Но, видите, он создает, поправляет доктрину.
Это, очевидно, обращено в сторону Запада. Это, очевидно, очередной сеанс шантажа. А дальше, ну, посмотрим по ближайшим… Судя по тому, что Запад никак на это не среагировал и довольно демонстративно игнорировал, они полагают, надеюсь, что справедливо полагают, что это шантаж.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Мы и так это знали, но теперь появились доказательства документальные. Путин убил Навального. Его, видимо, отравили в колонии. Издание «Инсайдер» получило доступ к большому количеству документов, связанных со смертью Навального, среди которых ранние медицинские записи. Там есть информация о симптомах Алексея перед смертью. И это симптомы отравления. Его отравили чем-то вроде «Новичка», только в этот раз не наружно, а внутренним приемом, судя, по крайней мере, по симптомам. Описанные симптомы, их потом, очевидно, как пишут журналисты, намеренно скрывали. И эта информация, она тоже из разряда вызывающая шок. Ну, вроде бы ничего нового, но все равно.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да нет, не вызывает уже шока. У меня нет. То, что Путин убил, то, что Навальный был убит в колонии, мы не знали, каким образом, высказывали разные версии, в колонии можно убить человека десятью способами, тем более что тело было вскрыто и скрыто от родных, то, что тело не выдавали, то, что тело скрывали, то, что независимым врачам не давали убедиться в естественной…
И мы об этом говорили, что если власть не виновата в этом, если Путин не убивал Навального, то немедленно были бы приглашены независимые медики, патологоанатомы. Пожалуйста, вот случилось, но мы не виноваты. Но поскольку тело как можно дольше скрывали, скрывали от родных, не выдавали и по тому, в каком виде, я слышал об этом, абсолютно все было вынуто из тела при вскрытии, чтобы скрыть следы, было понятно, что это убийство и что это отравление или какое-то вмешательство. Это убийство. Это было понятно. Поэтому никакого шока у меня нет.
Шок был раньше. Да, Путин убил. Ну, Путин убил Пригожина, все это знают. Путин сбил самолет. Вместе с Пригожиным угробили еще там десяток человек, включая там стюардессу и так далее. Все же это знают. Собственно говоря, вообще нет никаких других версий, что это кто-то из россиян просто нажал, сбил самолетик, у него с собой было… В любом военторге же можно купить там ракеты «земля-воздух». Все же понимают, что это сделал Путин, что Путин убил ту стюардессу. И ничего.
Поэтому с Навальным уж после истории с отравлением, когда было расследовано это Христо Грозевым и компанией и когда было доказано на глазах у всех прилюдно, на миллионы людей, на миллиарды, на весь мир, было доказано, что это Путин, путинская ФСБ, вот эта команда пыталась отравить Навального, и после этого Навальный, чудом спасенный частью лучших российских врачей и немецкими врачами, возвращается в Россию, его арестовывать, вот тогда, 17 января, по-моему, 2021 года, если не ошибаюсь, середина января, вот этот день был последним, когда наше знание о том, что Путин – убийца, наше общественное знание, что Путин – это убийца, могло что-то поменять.
Навальный погиб в итоге, потому что он переоценил готовность россиян, собственно, гражданского достоинства россиян. Он полагал, что после того, как попытка его убийства доказана, россияне не позволят его арестовать, судить, убивать дальше. Нас должно было выйти не тысячи на улице российских городов, там, может, немножко больше, чем десятки тысяч вышло, нас должны были выйти сотни тысяч, миллионы и не уходить с улиц. И тогда что-то могло измениться. Имелся шанс. Но все решают большие батальоны, как говорил Наполеон.
Они посмотрели: те, кто вышли, для такого количества людей есть Нацгвардия, ОМОН, им просто можно всем переломать руки-ноги и самих посадить, что и было сделать.
Путин победил раньше. Путин победил в нулевые, когда купил, растлил и запугал российское общество за 20 лет с лишним. Это была его победа. Это была его победа над нами. Уже в 2021 году вы видите. После убийства Немцова вышло 50 тысяч в Москве. Через 7 лет после попытки убийства Навального вышло 5-6 тысяч. В 10 раз за 7 лет уменьшилось количество людей, которые смогли выйти на улицы по такому поводу, смогли протестовать.
Я уже не говорю о сегодняшнем дне, когда человек, который сегодня выйдет на улицу с протестом, это просто святой в буквальном смысле, это человек, который идет на Голгофу ради правды, без всякой политической надежды что-то изменить.
Мы проиграли гораздо раньше. И Алексей Навальный трагическим образом последними годами своей жизни и своей смертью подтвердил нашу деградацию и путинскую победу.
Сегодня, ну да, в очередной раз мы пожимаем плечами. Ну да, Путин – убийца. И что? Да ничего, живем дальше, кто где. Мы снаружи, кто-то внутри. Все знают, что Путин – убийца. Но некоторые считают, что это хорошо. А некоторые, как сформулировал мой один товарищ, очень известный деятель культуры, оставшийся в России, до синевы сжатые губы. Со сжатыми до синевы губами. Вот так по разным.
Но с точки зрения политической мы проиграли давно. И никакого шока сегодня нет. Шок был раньше, когда выяснилось, что можно заказать убийство своего главного политического оппонента, попасться на этом, на весь мир попасться, и как ни в чем не бывало снова его задержать и убить. Было понятно, что никто ему не помешает.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, ну я согласна с вами, не шок. Наверное, не то слово. Наверное, это очередная бездна, в которую ты падаешь от осознания беспомощности и безнаказанности тех, кто это сделал. В частности, Путина. Понятно, что без его ведома никто бы на это не решился.
Там еще такой момент. В материале «Инсайдера» есть список изъятых объектов. Просто читать его – это абсолютно такое ранящее, бередящее мероприятие. Несколько видов таблеток, обезболивающее, бумага, переписка, блокноты. Или пункт 19, например: пакет, в нем кусок хозяйственного мыла, две ручки, тубус с гигиенической помадой, дезодорант, щипцы для ногтей, две упаковки лейкопластыря, книга «Война и мир». Можно, наверное, написать хорошую публицистику о том, что из себя представляет русская тюрьма при Путине. Можно просто вот этот список опубликовать.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Ну, естественно, самое сильное в этом перечне – это «Война и мир». Тот мир, который образовался в России через полтора века после написания романа, это опять-таки история чудовищной деградации, чудовищной деградации страны. Потому что XX век – это даже не деградация, это обрушение цивилизации. Потому что вся великая русская литература – все-таки это была надежда на то, что изменение возможно. «Те, кто будут жить через сто, двести лет после нас», – писал Чехов. Вот мы живем через сто, двести лет, в этом историческом промежутке, после героев Чехова. Дядя Ваня в лучшем случае пьет, Астров давно уехал, а Елену Андреевну изнасиловали революционные матросы буквально вместе с тремя чеховскими сестрами.
И ясно, что мы живем в цивилизации, которой руководят те, кто уничтожили толстовскую цивилизацию. Мы любим под открытие Олимпиады, Константин Львович Эрнст любит повспоминать там бал Наташи Ростовой, Серебряный век, то, чем Россия гордилась. Мы хотим гордиться. Путинская Россия хочет гордиться Толстым, Чеховым, Серебряным веком. Но Путинская Россия – это наследники тех, кто уничтожил ту цивилизацию. Это надо ясно понимать, что у власти те, кто уничтожил и Толстого, и толстовское.
Сегодня Толстой вообще, когда был его юбилей, его просто замылили по-тихому. Потому что от Толстого прилетает Путину просто с каждого абзаца про патриотизм, про это православие казенное, про это все, про войну. Толстой просто избивает Путина каждым своим словом. Тяжелые удары. Поэтому про Толстого за пределами открытия Олимпиады в Сочи лучше не вспоминать. И они не вспоминают.
И «Война и мир», обнаруженный среди вещей Алексея Навального – это, конечно, симптоматика. И это к вопросу о том, какой огромный путь прошел сам Алексей в последнее десятилетие своей жизни. Ей же богу, в начале своей политической карьеры, в начале своего пути трудно представить, что он читал бы «Войну и мир» и читал бы Чехова, как мы знаем из переписки его с Сергеем Пархоменко. Он прошел огромный путь. И «Война и мир» в его вещах – это, конечно, такая печальная и очень поучительная точка.
НУЖНОЕ ПОДЧЕРКНУТЬ
Е. МАЛАХОВСКАЯ: В этой рубрике у нас традиционно я беру какие-то новости, которые, что называется, Малаховская не знает, как комментировать. Что ж, вот вам для разминки глава Ассоциации лыжных видов спорта России и знаменитая в прошлом лыжница Елена Вяльбе решает главную спортивную проблему страны. Внимание на экран, как говорится.
__________________________________________________________________ Ведущий: «Что должно случиться, чтобы Россию вернули наконец-то уже к соревнованиям? Не только к Олимпиаде, в целом чтобы участвовали спортсмены наши под флагом и гимном».
Е. Вяльбе: «Я скажу, наверное, вещи, которые, может, вообще говорить нельзя. Мне кажется, если бы мы какую-нибудь серьезную бомбу кинули в центр Лондона, уже бы все закончилось, и нас бы уже везде пустили».
__________________________________________________________________
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну, не знаю, Виктор Анатольевич. Ну как вы думаете, если бы серьезную бомбу Елена Вяльбе кинула в центр Лондона, пустили бы или нет уже?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, но она права наполовину – все бы закончилось. И для нее, и для очень многих все бы закончилось, разумеется. Вы знаете, это уже не Толстой, которого мы тут вспоминали. Это уже Салтыков-Щедрин, который писал, что «обыкновенно противу идиотов принимаются известные меры, чтобы они, в неразумной стремительности своей, не все опрокидывали, что попадается на их пути». Ну, я, может быть, не дословно, но я близко к тексту цитирую. Это про Угрюм-Бурчеева. Но дальше пишет Салтыков- Щедрин: «Но когда придатком к идиотизму появляется властность, то властный идиот опрокидывает все рожны, это катастрофа». Когда придатком к идиотизму, а Вяльбе идиотка, и мы это видим, является власть… Видите, у нее берут интервью.
Я вам скажу так, идиоты есть везде. Идиоты есть и в Лондоне наверняка, и в Париже, где угодно, и в Вашингтоне. Полно идиотов. Только общественное устройство и политическое устройство таково, что все-таки такого рода идиотов во власть не пускают. Такого рода идиоты не принимают решений, которые действительно… Их не пускают в телевизор. Вот такого рода идиоты. Других пускают. Там есть свои, разумеется. Но вот такого рода нет. Поэтому речь именно об этом, не о самой этой лыжнице. Я за нее когда-то болел. Но когда она навострила лыжи в парламент, то это, конечно, сливай воду.
Вопрос в общественном устройстве. Фиг с ней. Мало ли идиоток. Но эта идиотка руководящая, эта идиотка властная. Это показывают по телевизору, как я понял. И, как я понял, некоторое количество телезрителей будет аплодировать. И некоторое количество детей, которые услышат это, скажут: «О, здорово же, вот же выход. Надо на Лондон серьезную бомбу какую-нибудь, серьезную». Мы так шуточные бросали в виде атаки на Литвиненко, а надо серьезную. Худо дело, худо дело.
Но, с другой стороны, мы постепенно подползаем к болеутоляющему, может быть, часть болеутоляющего заключается в том, что такого рода идиотизм все-таки не может исторически длиться слишком долго. Это слишком очевидный идиотизм. И все-таки я надеюсь, что миллионы россиян, услышавших это, многие миллионы россиян, все-таки схватились за голову и на хорошем русском языке сформулировали, что произошло с этой Вяльбе и с ее мозгами. Идиотизм должен быть очевиден. Вот он очевиден.
А дальше уже это наш выбор, нашей цивилизации. Потому что то, что говорит Вяльбе – это самоубийство. То, что она предлагает – это самоубийство. И она, может, уже готова самоубиться. Но вот есть люди, у них дети растут, внуки растут. Готовы ли они самоубиться? Это вопрос к их мозгам. Я уж не говорю про совесть, но к мозгам. Это любопытный вопрос.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Однажды, Виктор Анатольевич, продолжая эту тему и тем более подхватывая тему того, как вы недавно сказали, что они хотели бы гордиться Толстым, Чеховым и так далее, так вот, я начну издалека, однажды, уважаемые зрители, я приняла категорическое взвешенное решение больше не обсуждать никакие высказывания Дмитрия Медведева, по крайней мере в рамках «Текущего момента». Потому что чего его обсуждать? Он типа громко орущий корень мандрагоры. И орет он так громко, громче всех, чтобы его не съели. Чего это его обсуждать?
В общем, такое же решение, в принципе, я могла бы принять и относительно певца Шамана. Но что-то меня, знаете ли, останавливает. Не знаю. Видимо, есть какое-то внутреннее чувство, что за ним все-таки нам еще придется понаблюдать. Так вот, и в этот раз тоже. Певец Шаман очень постарался на ушедшей неделе попасть в программу «Текущий момент». Во-первых, он развелся. Впрочем, это его дело. Тут могу заметить только, что не скрепно как-то. А во-вторых, он, наконец, объяснил, что всем проклинателям Запада не грех на самом деле пользоваться айфонами или, например, «БМВ» всякими. Давайте же послушаем его объяснение.
_________________________________________________________________ Шаман: «Культуру России заблокировать невозможно. Без этого культурного наследия, фундамента мир не был бы таким, каким сейчас мы его знаем. И когда мне предъявляют некоторые мои недоброжелатели о том, что ну как же, он же русский, а что же у него там, не знаю, телефон американский, машина немецкая или там еще что-нибудь, вот в таком вот ключе, в духе, я отвечаю, я понимаю, что очень просто, мы же ведь не знаем, а может быть, создатели этих американских телефонов, создатели этих технологий или создатели этих автомобилей, или создатели чего-то, а может быть, они вдохновлялись произведениями Петра Ильича Чайковского, когда они создавали этот телефон, или произведениями Достоевского или Булгакова, которые по всему миру известны. Может быть, тогда бы без этих произведений вообще этих технологий не было и этих телефонов не было». _________________________________________________________________
Е. МАЛАХОВСКАЯ: А, Виктор Анатольевич, каково? Я вот даже резать его не стала. Простите за то, что целую минуту. Просто мысль как вытекает, видали?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, прекрасная мысль. Слушайте, парадоксальная мысль. Не приходило в голову. Надо у Цукерберга спросить про Чайковского, у Билла Гейтса, у Цукерберга, чем вдохновлялись. Послушайте, мародеры ищут себе оправдание. Они находят оправдание довольно легко. Видите, Шаман упоминает про Достоевского, Булгакова. То есть он с ними заодно. Тут ведь что важно? Хотя он говорит неграмотно, с согласованиями у него там фигово, но он себя ощущает представителем русской культуры. Он через запятую с Достоевским, с Булгаковым. Он через запятую.
Это вот самоощущение царское. И давайте отойдем от Шамана. Вот мы вспоминали уже, и это очень характерная вещь, открытие Олимпиады. Когда приходит время миру предъявить Россию и торговать, когда ярмарочный день наступает и надо подороже продать логотип этот России, то продаем мы не следователя Хвата, не чекистов, не Берию, не Ежова и не тех, кто убил миллионы, не чекистов, не Путина, мы предъявляем академика Вавилова, которого убили эти чекисты, Толстого и Чехова, чью цивилизацию уничтожили эти чекисты, наследником которых является Путин.
Мы предъявляем то, что мы же и разрушили. Подмена. Мародеры. Они стянули толстовские сапоги, натянули на себя и щеголяют. И чеховское пенсне еще на свои рыла нацепили. И вот они и есть русская культура. И вот был Достоевский с Булгаковым, а теперь, видите ли, вот этот певец Дронов – русская культура. Вот что важно.
А то, что мародеры оправдывают себя, это вот объяснение, почему мы не способны… Ведь вместо того, чтобы задать вопрос – но это не Шаман должен задать вопрос, это мы должны задать вопрос – как получилось так, что Россия, у которой была первая в мире математическая школа, физическая школа, что мы теперь только на объедки можем рассчитывать, только на мародерство, объедки и воровство, ни на что другое, только на туркменские айфоны… В момент, когда вступают санкции, а айфончик-то хочется, то дальше начинаются туркменские айфоны и казахские «Мерседесы», потому что все идет какими-то обходами.
Вот вместо того, чтобы задать этот вопрос, как же так получилось, что мы в таком обозе человечества и в такой абузе у человечества, вместо этого, мы же страна Толстого и Достоевского, гоните нам 13-й или 17-й, какие там они будут. Давайте гоните нам айфоны и «Мерседесы» за Толстого. Вы же Толстого читаете? Совершенно бесстыжая, но очень убедительная логика для людей, которые не могут связывать особенно явления. Очень убедительная логика. Вот такая новая связка. Молодец. Молодец, Дронов. В хороший рядок себя вписал.
БЕЗ ГОДУ НЕДЕЛЯ
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Мы записываем эту программу в понедельник, 30 сентября, а выйдет она 1 октября. Кроме всего прочего, это день рождения актрисы Чулпан Хаматовой, большой актрисы, очень доброго человека. И я посмотрела вышедшее неделю назад ее интервью Михаилу Козыреву, которое, мне кажется, вообще объясняет все тем, у кого до сих пор к Хаматовой остаются вопросы. Конечно, была речь о компромиссах с властью в этом интервью.
И давайте я вам покажу короткий фрагмент, в котором не то что я предлагаю пожалеть Чулпан Хаматову или что-то в этом духе, или кто-то, до сих пор таящий на нее обиду за поддержку Путина, предлагаю ее простить. Нет. Я просто думаю, что, посмотрев именно этот фрагмент, никто не захочет оказаться на ее месте, чтобы переживать это вот так. Давайте посмотрим.
__________________________________________________________________
М. Козырев: «Есть ли у тебя ощущение, что ты в какой-то момент допустила чересчур большие компромиссы в своей деятельности, которая неизбежно пересекалась с контактами с властью?»
Ч. Хаматова: «Ты знаешь, когда бомба попала в детскую больницу в Киеве, я поняла, что это лично мне. Вот эта картинка, которую я видела, – дети сидят на жаре около разрушенных этих кирпичей, лысые, в масках, подключенные к инфузоматам, – что это лично моя. Я ответственна за… Потому что у меня так все сомкнулось. Может быть, если бы это там была какая-то другая картинка, но вот эта картинка, она меня просто уничтожила».
__________________________________________________________________
Е. МАЛАХОВСКАЯ: И там еще, конечно, зашла речь об ошибках оппозиции, которая повесила на нее ярлык предателя и помешала, условно говоря, ей окончательно быть с теми людьми, кто против Путина. А еще как будто мельком об очень важной вещи там говорится, которую я вот четко понимаю, но, надо сказать, к этому пониманию я довольно долго шла. Хочу об этом, благодаря Чулпан, сейчас с вами поговорить.
Как много людей в России работали на государство все эти годы? Кто угодно. Можно и врачей считать работающими на государство, и учителей, работающими на государство. Я, например, так или иначе, время от времени сотрудничала с российским телевидением вплоть до 2017 года, пусть в развлекательном формате, но тем не менее. Хотя с 2011 года ходила на все протесты. Такой, да, казус был.
Но почему-то народный гнев праведный очень сильно, буквально волнами хейта выплескивался именно на благотворительниц, на Чулпан Хаматову, на Елизавету Глинку, на Нюту Федермессер. Как будто значительно больше, чем на Путина, Собянина, которых они в своих интервью или видеороликах поддерживали. Или там Володина. Как будто, знаете, потому что в Володина вот эти стрелы, или там в Путина, или в Собянина, они не попадают, а вот в этих женщин-то они попадают.
Как будто толпа чувствует чувство оголенного провода или бескожести, куда можно вот эти свои камни метать. И только от бессилия это делается, потому что ничего всерьез изменить нельзя. И я подумала, что это не просто несправедливо, а как-то даже отвратительно.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это несправедливо, это объяснимо, это совершенно отвратительно. Мы сегодня вокруг русской культуры, так получилось. Мы не репетировали, но вот ходит разговор вокруг имен.
Вот Чулпан Хаматова, в отличие от певца Дронова, вот она наследник русской культуры, великий наследник русской культуры. Великая актриса, я настаиваю на этом эпитете, великая актриса, великий человек совестливый, ощущающий точно так же, как ощущал Чехов, Короленко, Толстой, многие-многие другие, ощущающий свою ответственность перед людьми. Она могла бы вся в шоколаде с ее божьим даром актерским, она могла бы, не приходя в сознание и не вылезая из шоколада с мармеладом, прожить свою жизнь при любой власти, при Путине, Шмутине. Она великая актриса. И никто бы слово не сказал и не спросил бы ее никогда ни о чем.
Но она наследник великой русской культуры, которая подразумевает не только, как у Чехова, написание текстов, но еще и поездку на Сахалин на работу в земствах и оказание медицинской помощи крестьянам. И как у Толстого, десятилетия общественной работы. Это и есть та русская культура, которая уничтожена фактически. Так вот, Чулпан Хаматова – наследник этой великой культуры. И она совестливый великий человек, помимо того, что она великая актриса.
И, конечно, унизить, затоптать. Это попытка самоутверждения. Те люди, которые эти людоедские пляски устраивали, бандерложьи пляски устраивали над Чулпан Хаматовой, это люди самоутверждающиеся. Потому что именно на таких великих людях, как Чулпан Хаматова, и можно самоутвердиться. Что, самоутверждаться на Медведеве, что ли? Во-первых, тебе прилетит в ответку еще, если ты на Путине начнешь самоутверждаться. А на Хаматовой можно. И ты чувствуешь себя человеком. Ты наложил кучу дерьма на Чулпан Хаматову. У тебя день удался. И собираются огромные коллективы людей, которые резвятся. Это самоутверждение, как правило, людей бездарных, как правило, людей совершенно равнодушных, ничего не сделавших, ничем никогда не пожертвовавших, в отличие от Чулпан Хаматовой, ни граммом своей судьбы не пожертвовавших ни ради чего. И людей бессовестных. И людей безвкусных.
По поводу компромиссов и меры компромиссов. Мы об этом говорили. И Чулпан сама свой самый строгий суд. И мы видим это. Ей не нужно бандерлогов, чтобы осудить себя и чтобы почувствовать, в каком моменте она перешла эту границу. Она была заложником, мы об этом много раз говорили. Дальше в этом ряду – Чулпан, Федермессер, Глинка.
Мы уже говорили об этом, но давайте вернемся к этой теме еще раз напоследок в этой программе. Да, компромиссы. Да, договор с дьяволом. И это всегда две стороны договора. Каждый раз человек, совестливый человек, нормальный человек, решает для себя вопрос, кто выигрывает от этого договора.
Мне детский хирург один, вполне вписанный в путинскую систему, который делал операции на открытом сердце, оправдывался передо мной, разумеется, приватным, частным порядком, за то, что поддерживает Путина, входит в какие-то его там, прости господи, фронты, доверенные лица и так далее. Он говорил: «Виктор, поймите, у меня 10 операций в день. Вот утром 10 операций на открытом детском сердце. Они отнимут финансирование – эти дети умрут. Эти дети, которые не знают о существовании Путина, партии “Единая Россия”, выборов, они умрут. Я хоть черту лысому поцелую руку, хоть что угодно, я буду делать эти операции, мои врачи будут делать эти операции. Мне нужны деньги на эти операции».
Слова не скажу против этих людей. И отлично различаю целеполагание этого врача от целеполагания Дронова, Бабкиной, Газманова и всей прочей швали, простите, пожалуйста. Да, это другое целеполагание.
В случае с Лизой Глинкой… Мне кажется, что доктор Лиза просто проиграла в этой игре. Просто ее использовали сильнее, чем она смогла использовать власть для оказания помощи. Власть использовала ее больше. В случае с Чулпан Хаматовой и Нютой Федермессер, я считаю, счет в нашу пользу, в пользу тех, кто спасает, обезболивает, лечит. Это все индивидуальный вопрос.
А что касается стаи бандерлогов, которые радостно улюлюкают, то им чем более велик человек, тем большая радость самоутвердится на его унижении. И Чулпан Хаматова в этом смысле стала лакмусовой бумажкой для совершеннейшей нравственной катастрофы, которую мы наблюдаем на ее примере. Не в ее случае, а на ее примере.
Чулпан, дорогая, с днем рождения тебя. Счастье и честь быть твоим другом. И take it easy. И просто понимаешь, что да, ну вот среди такого живем. Но есть и другие люди, их очень много. Чулпан, дорогая, поверь, очень много людей, которые восхищаются тобой, любуются тобой и понимают, что ты великий, редчайший, великий представитель великой русской гуманистической культуры.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Да, у нас немного своеобразное поздравление получилось. Не знаю, посмотрит ли его Чулпан Хаматова, но надеюсь, что мы ее не расстроим. В качестве болеутоляющего у меня есть только одно предложение на сегодня – это посмотреть то самое интервью, которое я посмотрела с Михаилом Козыревым. Я повешу ссылку на него в описание к этой программе. Поверьте, там есть не настолько остро болезненные, а действительно болеутоляющие моменты, как она работает над ролью, например, как она это перерабатывает. Там какие-то фрагменты, которые действительно посмотреть, скажем так, очень приятно и очень болеутоляюще.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это правда. Я хочу сказать, что я счастливец – я посмотрел премьеру в Риге спектакля Крымова, который они играют с Максимом Сухановым. И я должен сказать, что моя жизнь сложилась счастливым образом – я видел на сцене великих артистов, некоторое количество. Я хочу сказать, это пара великих артистов – Максим Суханов и Чулпан Хаматова. И, конечно, совершенно феноменальные там есть куски.
Прости, что я перехватил у тебя напоследок монолог. Настоящее болеутоляющее заключается в том, что культура, поэзия – пресволочнейшая штуковина: существует – и ни в зуб ногой, писал Маяковский. Культура, она существует – и не в зуб ногой. Русская культура в том числе. И спектакль в Риге Крымова с Максимом Сухановым и Чулпан Хаматовой – это часть великой русской культуры. Одновременно в Петербурге играет Додин – это часть великой русской культуры. Культура не знает границ. Ей совершенно по барабану паспорта, визы. Она существует.
И та великая русская культура, о которой мы говорили, Толстой, Чехов, Булгаков, Достоевский, театр, культура, наука, все это существует – и не в зуб ногой. И люди существуют. И их много. Просто в силу специфики нашей программы мы больше говорим про всякое дерьмо в нашей программе. Ну, такая специфика. Ну, понимаете, и пропахли этим дерьмом. Но надо все-таки отличать ассенизатора. Сантехник. Ну, сантехник пахнет результатами по месту работы. Вот мы такими ассенизаторами, сантехниками работаем.
Но надо просто понимать, что снаружи от большей части персонажей нашей программы существует огромный мир и огромная русская культура, которая продолжает существовать в Москве, в Питере, в Риге, в Вашингтоне, в Берлине, в Черногории, где я сейчас нахожусь, куда приехали Сергей Гандлевский, например, и замечательные поэты отовсюду, писатели, Шишкин Михаил прекрасный.
Она существует – и не в зуб ногой. И ей совершенно не мешают ни границы, ни визы. Это очень хорошее болеутоляющее. Вот я сейчас нахожусь внутри этого болеутоляющего. Поверьте, это очень сильное, хорошее, надежное болеутоляющее.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Замечательно, Виктор Анатольевич. К слову, про то, что мы пропахли тем, что мы все время обсуждаем. Мне пришла в голову строчка знаменитая «рыбой и морем пахнет рыбак, только ютубер не пахнет никак». Я предлагаю заменить.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Пахнем, пахнем.
Е. МАЛАХОВСКАЯ: Ну что ж, спасибо большое, друзья, что пришли нас посмотреть. Приходите еще. Обязательно поставьте лайк, не ради нашего тщеславия, а просто именно так Ютуб понимает, что вы рекомендуете посмотреть это видео и другим пользователям тоже. Подпишитесь на «Ходорковский LIVE» – так нам будет удобнее встречаться. И скоро увидимся.