«Суть событий» с Сергеем Пархоменко

Сергей Пархоменкожурналист, политический обозреватель

Когда мы задаемся вопросом, похож ли путинский режим на нацистский гитлеровский, вот в этой точке похож. Похож мечтой о вундерваффе, о чудо-оружии, которое всех спасет одним движением, одним ударом грома и одним проблеском молнии…

Подписаться на Сергея Пархоменко

Поддержать канал Сергея Пархоменко

С. ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер, дорогие друзья! Это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко. В Москве сейчас 21 час и почти 2 минуты. Я думаю, вы уже привыкли, что я обычно специально начинаю на минуту-две позже, чтобы успело собраться побольше наших с вами зрителей и слушателей. Они продолжают собираться. Пока совсем немного, но я надеюсь, что добавятся в скором времени. Собственно, вот, качество соединения отличное, пишут мне. и самое время вам рассказать о всяких технических обстоятельствах.

Во-первых, у нас работает чат. Сегодня это особенно важно, потому что я бы хотел превратить этот стрим сегодняшний в разговор с вопросами с вашей стороны и ответами с моей стороны. Я не очень часто так устраиваю, но время от времени надо это делать, особенно в нынешних обстоятельствах. Дело в том, что я не очень уверен, что мы с вами встретимся в следующую пятницу. Мне предстоит небольшой перелет. Я пока не очень понимаю, как это все будет устроено и в котором часу я буду готов или не готов выйти в эфир. Хотя очень надеюсь, что в будущую пятницу все будет хорошо. Тем не менее, на всякий случай давайте устроим этот вечер вопросов и ответов. Тем более, что тем довольно много на этой неделе, хочется прыгать с одной на другую, а это как раз удобнее всего делать, отвечая на ваши вопросы.

Что сказать еще? Скажу, что ваши лайки будут очень полезны и очень уместны, и ваши подписки будут очень полезны и очень уместны. Мы постепенно удаляемся от рубежа 100 тысяч подписчиков. К счастью, удаляемся вверх, а не вниз. Удаляемся в том смысле, что добавляется количество подписчиков понемножку, но мне бы, конечно, очень хотелось ускорить этот процесс. Потому что сам этот процесс, сам по себе, как вы понимаете, тоже увеличивает аудиторию. Ютьюб видит, что добавляется количество зрителей, и ему, Ютьюбу, хочется добавить их еще. Вот так это удивительным образом действует, как мне объясняют. Я верю, поскольку я не самый большой специалист в этой части, но говорят, что это как-то так работает. Ну и лайки, говорят, тоже очень полезны. Пока их совсем немного. Пожалуйста, не забывайте нажимать на эту кнопку. Это вещь совсем несложная, ничего вам не стоит, ничем вам не опасна, а мне она очень поможет.

Что касается донатов, донейтов — в общем, короче говоря, помощи, поддержки этому каналу и вообще моей работе. Все работает, все функционирует. Вы можете над моей головой видеть небольшой плакатик со ссылкой. Эта ссылка предназначена для тех, у кого есть карточки «Мир» российских банков и кто находится за пределами России. Вот это ваш способ помогать мне, если хотите. Если вы внутри России, тоже есть возможность. Пожалуйста, загляните в описание этого стрима, там найдете несколько разных вариантов, в том числе даже криптовалюты, если вы умеете с ними обращаться.

Кстати, тех, кто за границей, тоже прошу туда заглянуть, потому что там есть «Патреон». Мой «Патреон» работает, функционирует еще с тех времен, когда я регулярно выпускал подкасты «Суть еды». Я тогда завел свой «Патреон», но я до сих пор его держу и очень благодарен тем подписчикам, которые по-прежнему остаются в нем и помогают моей работе. Теперь уже помогают прежде всего этим стримам на моем YouTube-канале, прежде всего программе «Суть событий». Я очень вашу помощь ценю не только потому что я такой страшно алчный, а потому что в этом я вижу какую-то вашу ответственную поддержку. Иногда даже совсем символическая сумма важна тем, что человек как бы ответственно сообщает, что да, я поддерживаю, да, я готов тоже быть частью этого, так сказать, производственного процесса.

В связи с этим последнее — «Суперчат». У вас есть такая возможность. Справа внизу есть такая кнопочка. Во время нашей программы вы можете на нее нажать и дальше внести какую-то сумму вашего пожертвования. Она может быть совсем небольшая, она может быть побольше — какая вам удобна. Можно это сделать, кстати, не только во время прямого эфира, но и потом, если вы смотрите в записи.

И вот сейчас я посмотрю и найду здесь несколько имен людей, которые, собственно, присылали свою поддержку вне эфира, и скажу им большое спасибо. Скажу большое спасибо моему зрителю под псевдонимом Бейр777. Спасибо, Бейр, за вашу поддержку. Влад Гершкович тоже поддержал меня, глядя мой стрим в записи. Аркадий Крохин, Леонид Курбацкий и еще был такой Валико Валико — это может быть и женщина, может быть и мужчина, Валико. В любом случае большое вам спасибо. Я очень рад, что вы нашли возможность поддержать мою работу.

Ну и, конечно, я с удовольствием здесь упомяну тех, кто поддерживает меня регулярно. Есть у нас такой зритель по имени Level22 Ice. Некоторое время тому назад я попросил этого Левела признаться, как его зовут на самом деле, и он мне отдельно написал, что его зовут Артем. Спасибо, Артем, очень благодарен за вашу помощь. Диана Замошкин помогает мне, судя по всему, из Израиля, судя по той валюте, которой она пользуется. Елена Дитрих, вот опять Level22 Ice. Спасибо вам большое! Спасибо всем, кто будет меня поддерживать. Сейчас вот вышепоименованная Диана Замошкин отметилась и сегодня тоже. Спасибо, Диана, постоянство вещь хорошая.

«Шаббат шалом из Иерусалима!», пишут мне здесь. Сейчас я погляжу на разные города. Беэр-Шева, Батуми, Улан-Удэ… Смотрите, какой рывок из Израиля далеко-далеко. Новомосковск — это Тульская область, кажется. Что еще? Владимир, Петергоф… Владимир — в смысле, город Владимир. Петергоф, Пятигорск, тут же и Ганновер, и Гжель, Тула, Екатеринбург, деревня Барыши… БарЫши, БАрыши… В общем, что-то вот такое. По всей видимости, Московской области. Сан-Франциско, Сиэтл, Рига, Варна, Кливленд, Пунта-Кана Доминиканская республика… Ну, это я уже привык, Пунта-Кана у нас тут всегда есть. Даламан, Питер, Москва, Бангкок, Волгоград, Череповец, Оренбург, Денвер, Алматы, Королев, Миасс-Сиэтл… Так Миасс или Сиэтл? Выберите наконец что-нибудь. Череповец, Волгоград, Флорида, Тампа, еще один Череп Овец, как мне пишут, опять Москва, Приозерск, Димитровград, Флорида, Одесса, Челябинск, Милуоки, Владимир, Афины, Воронеж, Гренобль, Дмитров, Москва, Уфа, Смоленск, из Африки — так, вообще из Африки. Подмосковье. И опять Беэр-Шева. И деревня Бутырки, Истринский район Слушайте, если так дело пойдет дальше, я пойду к Плющеву, поклонюсь ему в ножки и буду выпрашивать у него его знаменитую карту, на которой автоматически отмечается… Это, правда, какая-то страшно сложная хреновина, но кто знает, может, мне тоже удастся ее как-то освоить. Не знаю, посмотрим.

Ну все, смотрите, я уже 8 минут тут с вами разговариваю, а так и не начал, собственно, ни на что отвечать. Несколько тем я заявил сам в начале, заявил в анонсе этой программы. Давайте я по ним пройдусь. Знаете, некоторая общая тема, которую я предложил — я ее сформулировал для себя так: «Мертвые как живые». Не «Живые и мертвые», и «Мертвые и живые», а «Мертвые как живые».

Да, действительно, Россия сегодня превращается постепенно в такую страну мертвых. Ей управляют мертвые люди. Они умерли, оставшись живыми. Они умерли задолго до своей физической смерти. Это люди, оставшиеся далеко в прошлом. Это люди, которые в значительной мере погубили себя, а главное, погубили свою страну. И сегодня они борются за то, чтобы мы с вами их все-таки признали живыми, чтобы мы как-то поверили в то, что они по-прежнему живы.

Вот вы могли наблюдать целую неделю какие-то совершенно судорожные попытки двух человек, прежде всего Рамзана Кадырова, главы Чеченской Республики, который уже и так, и сяк, и по-разному доказывал нам, что нет, на самом деле все слухи о каких-то сложностях с его здоровьем ничего не стоят. Видно было, какие предпринимались титанические усилия для того, чтобы ему в этом помочь.

Была очень странная встреча с Кадыровым, в которой участвовал глава Росгвардии Золотов. Она была в очень странном интерьере. И хотя Золотов там специально оговаривался, что рад приветствовать вас в нашей — не помню, как он сказал, — в нашей резиденции, или в нашем помещении, или в нашей штаб-квартире… В общем, у нас в Росгвардии. Все это выглядело очень странно: какая-то случайная комната с каким-то набором случайных разрозненных сувениров, которые там были расставлены, случайный какой-то столик, по бокам от которого они сидели. И получилась эта встреча с точки зрения пропаганды чрезвычайно плохо. Ее, в общем, даже не решились использовать по прямому назначению и как-то растиражировать в разных широкомасштабных и многотиражных каналах связи с публикой — на телевидении, в телеграм-каналах, контролируемых государством, и так далее. В общем, она появилась так, бочком, в некоторых таких довольно странных телеграм-каналах, которые претендуют на то, чтобы иметь какие-то специальные будто бы контакты в спецслужбах. Ну вот они так осторожненько показали. Кадыров выглядел там очень плохо, в буквальном смысле слова едва произносил какие-то отдельные разрозненные слова. В общем, только укрепились эти подозрения.

Вторая съемка была поживее во всех смыслах этого слова. Это была встреча с Путиным. При этом как-то тоже было не очень понятно, зачем они встречаются, потому что им явно было совершенно нечего друг другу сказать. Они произносили какие-то ритуальные, такие общепротокольные фразы, поздравляли друг друга со всяческими успехами, Кадыров клялся Путину в своей верности, надежности и готовности исполнить любой приказ, что он достаточно часто делает. В общем, было абсолютно очевидно, что единственный смысл в этой встрече — это, собственно, эта встреча. Это вот эти кадры. Немногочисленные кадры, которые удалось показать — там 3, что ли, минуты.

Ну что же, у этого всего есть смысл, и смысл довольно серьезный. Сейчас, что называется, только не хватало кремлевскому руководству во время войны получить какие-то сложности в Чечне. А именно в такие минуты, когда возникают какие-то сомнения, когда возникают какие-то опасения за работоспособность, здоровье и жизнь первого лица — именно в этот момент, собственно, и выясняется, насколько вся конструкция жизнеспособна, насколько надежно это устроено. Вот в данном случае становится быстро понятно, что это устроено очень ненадежно. Что то или иное ослабление по той или иной причине, собственно, Рамзана Кадырова, несмотря на то, что он находится во главе большого семейства, несмотря на то, что он совершенно очевидно, нисколько этого не скрывая, рассчитывает на то, что его семья сохранит власть и после окончания его личного правления по той или иной причине… Он буквально нашпиговывает чеченские властные органы, и силовые структуры, и спецслужбы чеченские своими родственниками. Там бесконечное количество разнообразных его племянников, дядьев, двоюродных братьев, благо как-то недостатка в родственниках в этом семействе не наблюдается. И дети совсем молодые, а то и малолетние, тоже во все это встраиваются. Одна из его дочерей, как вы помните, недавно получила орден за многолетнее служение делу культуры и искусства Чеченской Республики.

Есть самые разные, самые удивительные истории с этими детьми. Последняя из них, надо сказать, вполне история отвратительная, с избиением заключенного, съемка которой, собственно, тоже была встроена в эту систему демонстрации живости, жизнеспособности и оживленности господина Кадырова. Я уже говорил об этом, что больше всего меня удивляет, что в тот момент, когда потребовалось как-то отвлечь публику, в смысле, продемонстрировать публике, что в жизни господина Кадырова есть что-то еще, кроме урологических процедур, визитов к врачам, каких-то переливаний чего-то куда-то, каких-то жидкостей в организме, борьбы за приживление почки и всякого такого, что там про него бесконечно рассказывают. в этот момент, собственно, все, что удалось наскрести — эту сцену избиения его сыном человека в местах заключения. Ничего более героического не удалось найти. Не удалось найти съемку на броне, верхом на пушке, в кабине истребителя-перехватчика, за пультом дальнобойной ракеты или еще что-нибудь, где было бы уместно оказаться вождю и воину в этот момент. Но вот все, что они смогли придумать — это избиение сыном. Негусто, прямо скажем. Ну, что нашлось. Что нашлось, вот то и сохранили.

Но за этим всем, конечно, помимо каких-то человеческих страданий, мучений и всякого прочего, есть серьезная политическая проблема. Она заключается в том, что система власти в Чечне, как мы именно в этот момент убеждаемся, крайне ненадежная. И ненадежность ее заключается ровно в этом — в том, что есть конкурирующие кланы. Они ждут. Некоторые из них маскируются под дружественные. Как вы знаете, там есть целая очередь из людей, которые обращаются друг к другу исключительно заглавными буквами, пишут «Дорогой брат» и всякое такое. Но в действительности пока это выглядит скорее как ожидания конкурентов, готовых броситься и эту власть забрать в ту секунду, когда она чуть-чуть ослабнет.

Как мы видим на другом примере — как это называется? — скамейка запасных у Путина очень короткая. Вот только что произошла вся история с Пригожиным и, собственно, утрата Пригожина. Помимо того, что Путин избавился от смутьяна, бунтовщика, который угрожал ему, который был источником смертельной опасности, что мы, собственно, видели в глазах у Путина в момент пригожинского мятежа, вот сейчас становится понятно, что он еще и утратил, как выясняется, вполне незаменимого кадра. И вот это удивительно — что кадр-то оказался незаменимым.

На протяжении, собственно, уже… Это было что, июнь, когда произошел мятеж? Значит, 2 месяца до убийства Пригожина, июль и август, и уже чуть больше месяца с момента убийства Пригожина происходят поиски какой-то работоспособной конструкции, которая могла бы принять и продолжить пригожинское дело. И речь не только о школьных завтраках, или об истории масштабных хищений на снабжении армии продуктами питания, чем, собственно, славился Пригожин при жизни, но речь, конечно, о «Вагнере». Потому что совершенно очевидно, что у Путина и у людей, которые его окружают, был расчет на то, что эта структура, которая оказывала довольно мощные и довольно специфические услуги на протяжении, собственно, многих лет, как теперь можно вспомнить — что она так или иначе сохранится и можно будет продолжать пользоваться ее услугами и дальше.

Но выясняется, что эта штука не работает. Она не работает на украинском фронте, потому что а все это время мы не видим никакой существенной роли, которую играли бы вагнеровские подразделения, собственно, после убийства Пригожина. И так-то, в общем, все это было очень сильно преувеличено. И так, в общем, это очень тщательно раздували при помощи всех пропагандистских мехов, какие только есть в распоряжении власти. Уж и так. и сяк пиарили все эти истории про Бахмут, про какие-то героические осады каких-то особенного важных стратегических пунктов. Правда, после смерти Пригожина немедленно пришлось сказать, что все это не имело никакого значения, все это никого не интересовало, все это какие-то ничтожные села, которые не играют никакой роли для исхода войны. Немедленно, если вы помните, все это перевернулось. Но пока Пригожина был жив и пока вся эта штука работала, очень старались его надуть. Ну, надуть — в смысле, раздуть. Не «надуть» (обмануть), а надуть в смысле раздуть.

Ничего этого мы не видим сейчас, хотя предпринимались большие усилия для того, чтобы существенную часть вагнеровцев каким-то образом загнать или оставить, скажем так, на фронте, передав их под командование, собственно, частей Министерства обороны. Ничего мы про это не слышим. Слышим какие-то смутные сообщения о том, что, кажется, появились какие-то разрозненные подразделения там и сям, но результаты их действий совершенно непонятны. Гораздо больше зато слышим каждый день… Вот если вы зададитесь такой целью, то можете собрать коллекцию, в которой каждый божий день вы будете получать сообщения о том, что вернувшийся домой амнистированный убийца, или амнистированный насильник, грабитель, разбойник или еще кто-нибудь что-нибудь прекрасное совершил у себя дома. Сжег свою собственную мать… Это я не преувеличиваю, такое сообщение было, собственно, вчера, как я понимаю. Убил, изнасиловал, расчленил, зарезал, зарубил и так далее. Это происходит бесконечно. Собственно, мы слышим о вагнеровцах именно в таком качестве, именно в таком контексте каждый день.

Есть другая история, африканская. Там уже, в общем, суммировав те новости, которые мы получаем на протяжении последних недель, можно констатировать, что в Африке происходит истребление оставшихся вагнеровцев. Буквально истребление. Бесконечно рапортуют разные князьки, царьки и вожди в Мали, в Нигере, в Чаде о том, что им удалось истребить еще столько, еще столько и еще столько застрявших там бойцов «Вагнера». Были сообщения о том, как в какой-то момент сломалась (она не сама сломалась, ее сломали искусственно) система снабжения вот этих африканских остатков вагнеровских частей, которая вся шла через Сирию. В какой-то момент стало понятно, что оттуда перестали летать самолеты, которые доставляли туда и пополнение, и боеприпасы, и иногда какие-то элементы военной техники. Вся эта система снабжения африканского «Вагнера» сломалась.

Мучительно пытаются построить там какую-то структуру. Туда, в Африку, с совершенно выпученными глазами, поскольку он ничего абсолютно в этом не понимает, совершенно никогда не имел дела с этой тематикой, не имеет никаких контактов, никакого опыта, вообще ничего, бесконечно летал Юнус-Бек Евкуров. Он бравый, что называется, вояка, но он совершенно не по этой части. Он в Африке не понимает ни бельмеса. Но вот мы его видим то переговаривающимся в Алжире с кем-то, то встречающимся с какими-то людьми из Мали, и так далее.

При том, что ситуация там усложняется. Она усложняется, например, потому, что президент Франции Макрон заявил некоторые время назад о том, что он не хочет и вообще Франция не хочет, чтобы военнослужащие французской армии оказывались заложниками в этих странных каких-то междоусобных битвах в этих африканских странах, и они постепенно покидают эту местность. То из одной, то из другой страны, как нам сообщают (в частности, из Нигера), выводятся французские части, которые были там. Ситуация там становится все менее и менее управляемой, все более и более хаотичной, все больше и больше она напоминает междоусобную войну каких-то мелких банд и бандформирований.

И вот в этом во всем путаются вагнеровцы. Формально там есть начальник этого всего. Это такой Трошев. Он известен по позывному «Седой». Говорят, что это человек, который не пользовался… Если почитать всякие близкие к вагнеровцам телеграм-каналы (у них есть несколько), то становится понятным, что этот человек не пользовался никаким особенным уважением, потому что он считался как бы таким смотрящим. Пока существовала вся эта структура с Пригожиным во главе, он считался смотрящим от ФСБ. Ну вот как бы совсем без присмотра оставить их было нельзя, и вот было известно, что есть один из формальных заместителей Пригожина, и вот он, значит, смотрит и передает то ли в ФСБ, то ли в Минобороны, то ли и туда, и сюда. И это, в общем, терпят. Ну, пусть будет. В конце концов, знаете, в таких ситуациях обычно есть такой принцип: «хорошо, что мы знаем, кто это». Мы знаем, собственно, кто стучит, кто присматривает и кто доносит. Соответственно, мы можем вести себя осторожно, осмотрительно в отношении этого человека. А если мы этого как-то удалим, то все равно же пришлют другого, но только мы по меньшей мере какое-то время не будем знать, кто это, и вообще не будем понимать, как с ним иметь дело. И это, может быть, даже и хуже. Поэтому пускай будет этот, не жалко.

Значит, теперь этому человеку предлагают возглавить остатки вагнеровских подразделений. При этом предполагается, что это не будет называться никаким «Вагнером», а будет называться то ли «Конвой», то ли есть еще какие-то варианты названия. Но, в общем, ничего из этого не получается. Потому что Седой этот, во-первых, стукач, во-вторых, говорят о нем, что он человек ненадежный в личном смысле, хотя бы потому что он человек очень сильно пьющий, как отзываются о нем в этих самых каналах.

Так что эта штука не работает. В результате что? В результате, знаете, как в том анекдоте: все сам, все сам. Вот доносят, что Путин вынужден был сам встречаться с ливийским главнокомандующим так называемой Национальной армии Хафтаром. Что Путин сам встречался будто бы с президентом Южного Судана по фамилии Киира. Что удивительного в этих встречах? Да все в них удивительно. Прежде всего то, что они состоялись и что они состоялись на уровне Путина. Никогда в жизни Путин не встречался на этом уровне. Собственно, эти функции исполнял всегда Пригожин, который возил с собой… иногда соглашался отвезти с собой какого-нибудь генерала, или какого-нибудь спецслужбиста, или еще кого. А иногда и не соглашался. По-разному это было. Во всяком случае, никто особенно не настаивал, потому что у него,в общем, и у самого более-менее получалось. Значит, теперь все это свидетельствует прежде всего о том, что замены никакой ему нет.

Почему это важно? В конце концов, почему нас волнует судьба этих убийц, этих наемников? Потому что мы хотим понять, как устроена, собственно, верхушка сегодняшней путинской банды, как устроено это фараоново царство. И вот по таким косвенным вещам, косвенным свидетельствам мы понимаем, что устроена она очень ненадежно. Какие-то почечные проблемы у Кадырова создают чудовищный мандраж. Не в окружении Кадырова — точнее, не только в окружении Кадырова, а в Кремле. Судя по тому, как они нервничают, как они начинают работать истошно, подключая все, что только можно, на то, что вы доказать, что нет-нет, с Кадыровым все в порядке — это означает, что они очень боятся его потерять. Что никакой замены ему нет. Никакой структуры там не построено. Никакой надежной системы там нет. Все это держится на одном человеке, на его свирепости, на его личных связях и возможности держать, так сказать, за шиворот людей, которые его окружают.

Второй раз мы это видим на Пригожине, ровно так же. Ничего без него не получается. Казалось бы, ну какой-то бывший повар, бывший официант, ворюга, наживавшийся там на чем попадя: на детских завтраках школьных, на сушеной картошке и сушеной свекле, которую он поставлял в гнилом виде в армию, на чем его бесконечно ловили… Что, бандитов нет в стране, что ли? Что, нет в стране кому получить как-то это? Кончились разбойники?

По всей видимости, кончились. В том смысле, что кончились лояльные разбойники, которым можно доверять, на которых путинскому режиму можно положиться. Вот почему это важная история. Не потому, что нас интересует один или другой, не потому, что мы их как-то особенно ценим, как-то считаем их вклад в русскую историю каким-то значительным, а потому что это такие меченые атомы. Мы с их помощью начинаем понимать, как оно, собственно, устроено.

Вот что важно мне по этим темам. Я тоже не хочу особенно долго на этом сидеть. Следующий сюжет, о котором я хотел говорить — это бюджет. Сюжет этой недели, важный сюжет. Для меня он важен прежде всего тем, что он очень точно встраивается в ту систему, в ту картину мира, которая у меня была относительно того, что происходит с Россией в эти, собственно, военные годы. Путин укладывает российскую экономику под войну и не находит никакого сопротивления. в этом Вот это очень важно, что холуи, которые его окружают, в общем, покорно это исполняют.

Широко распространилась фраза министра Силуанова, который сказал, что представляет этот бюджет Путину: «В структуре этого бюджета видно, что основной упор делается для обеспечения нашей победы. Армия, обороноспособность, вооруженные силы, бойцы, все необходимое для фронта, все необходимое для победы в бюджете есть».

Хочется спросить у господина Силуанова… Силуанов у нас все-таки министр финансов, на минуточку, ни больше ни меньше. Хочется спросить у министра финансов Силуанова: а для жизни страны все необходимое в этом бюджете есть? А последствия, которые этот бюджет несет с собой — они вас устраивают как министра финансов и большого профессионала?

Ведь у нас на протяжении всей этой военной эпопеи существовала такая убежденность — вообще она существует не только у нас, она существует в мире, — что в окружении Путина встретились несколько очень высококачественных финансистов, специалистов по управлению экономикой, которые вместе организовали такую оборону российской экономики от мировых санкций и сумели удержать от краха. Это прежде всего Эльвира Набиуллина, которая во главе банковской системы российской, и вот, собственно, Силуанов, министр финансов. О нем тоже много говорили в этой связи.

Теперь выясняется, что предлагается бюджет на 2024 год, в котором статья «Национальная оборона» составит почти 11 триллионов рублей. Это больше, чем в 1,5 раза больше, чем в 2023 году, нынешнем, текущем. Более того, традиционно в российском бюджете есть так называемые закрытые статьи, про которые известно только, что они есть, больше ничего не известно. И совершенно понятно, что они направляются на разного рода силовые намерения. На всякие спецслужбы, на силовые структуры, на карательные структуры, на производство всяких секретных военно-ракетно-подземных вооружений и сооружений. И вот эта часть тоже оценивается примерно в такую же сумму, 10-11 триллионов.

Это означает просто, что на этом российская экономика заканчивается, что деньги направляются на военные нужды. И это означает не только то, что эти деньги будут сожжены на полях войны. Там будет произведено кое-что, несомненно. В результате этих ассигнований будет создано какое-то количество материальных ценностей. Но эти материальные ценности бессмысленны для российской экономики. Они не развивают ее, они не продвигают, они не создают в свою очередь никакой новой ценности.

Они создают рабочие места, несомненно. Они создают поток денег, которые раздают населению вместе с другими деньгами, которые раздают населению за мобилизацию. Что, в свою очередь, несет в себе колоссальную угрозу для российской экономики, потому что несет в себе угрозу инфляции, обесценения рубля, утраты покупательной способности, утраты, по существу, реальных доходов людей, когда им кажется, что у них в кармане шуршит все больше и больше денег, но с этими деньгами они не понимают, что делать, не понимают, на что их потратить. А если и понимают, то они оказываются в ужасе, что они вынуждены платить так дорого за привычные вещи.

В сущности, это воспроизводит ситуацию, как ни страшно про это говорить, последних лет Советского Союза. Вот уж чем становится похожа путинская экономика на эту советскую экономику — что образуется этот навес из бессмысленных денег, который, собственно, в свое время обрушился на поздний этап экономики СССР и погубил ее, в конечном итоге был одним из важнейших факторов распада СССР как государства, о котором эти самые люди сегодня так, я бы сказал, сокрушаются.

Вот что происходит. Интересная деталь в этом всем заключается в том, что есть предположение, что из формирования этого бюджета и составления планов этого бюджета на сей раз была исключена та самая пресловутая Набиуллина. Она не участвует в этом. Почему? Потому что совершенно очевидно, что это противоречит, так сказать, банковскому здравому смыслу и всей той стратегии, которую российский Центральный банк проводит, пытаясь удержать российские финансы. Вот, собственно, так оно теперь и происходит вразрез с этой политикой.

Ну вот, давайте теперь я пойду по вашим вопросам. Нас с вами уже набралось тут некоторое количество, зрителей в прямом эфире больше 2 тысяч. Отметок «нравится» не очень много, ровно 700. Цифра, конечно, красивая, с двумя нулями, но как-то хотелось бы ее отрастить куда-нибудь. Появилось несколько новых подписчиков, но буквально несколько. Как-то это меня, знаете ли, огорчает. Сейчас я проверю еще раз. В общем, незначительная цифра. Пожалуйста, помните про лайки и про подписки, помните про «Суперчат».

Я теперь стану отвечать на ваши вопросы, тем более, что среди них есть некоторое количество довольно содержательных. И кстати, могу вам пообещать просто из принципа, что на вопросы, которые будут мне заданы вместе с «Суперчатом», я отвечу обязательно, что бы там ни было и какой бы вопрос… Не могу обещать, что я отвечу всерьез — может, я пошучу что-нибудь, но отвечу обязательно. Тем временем я получил поддержку от Влада Гершковича при помощи «Суперчата». Спасибо большое, Влад, уместная и своевременная затея. Продолжайте, пожалуйста, и дальше в том же духе.

Ну что, прошли к вопросам. Сейчас я тут у себя все пооткрываю, а вы, пожалуйста, эти вопросы тем временем задавайте в чате. Потому что когда кончится то, что было задано мне предварительно, а именно в телеграм-канале «Пархомбюро», я как раз перейду сюда к вам и мы с вами будем продолжать.

Итак, пойдемте прямо подряд. Денис Хусманов у меня спрашивает: «Еще с «Живого гвоздя» (видимо, с минувшей среды, когда у меня был традиционный стрим на «Живом гвозде») хотел спросить, зачем украинская разведка вбрасывает дезу. С точки зрения с западного обывателя, это не контрпродуктивно?».

Я понимаю, на что намекает Денис Хусманов. Он намекает на историю с еще одним живым мертвым, мертвым живым, а именно с командующим российским Черноморским флотом господином Соколовым, с которым тоже устроили целую вакханалию доказательств того, что он все-таки жив. Это было после удара, нанесенного украинскими ракетами по зданию штаба Черноморского флота. Успешного удара. Штаб этот был разрушен, там погибло довольно много людей. И по первым сообщениям, собственно, по сообщениям украинской стороны, по сообщениям украинской разведки, погиб и адмирал Соколов.

Ну и дальше началось. Сначала показали непонятно что — то ли фотографию, то ли раскрашенную фотографию, то ли анимированную фотографию, то ли дипфейк, то ли еще что-то, будто бы этот самый Соколов участвует в совещании в удаленном режиме вместе с Путиным. Потом показали какое-то странное награждение каких-то футболистов. При этом было абсолютно непонятно, то ли это старая съемка давно случившегося награждения, то ли это заново организованное еще одно ограждение по давно случившемуся и уже полузабытому поводу. Тем временем украинская разведка достигла, надо сказать, довольно больших информационных успехов, потому что она сумела к тому моменту весь мир убедить, что адмирал Соколов убит. А потом пошли все эти съемки.

И вот у меня теперь спрашивает Денис Хусманов, зачем украинская разведка вбрасывает. Понимаете, Денис, украинская разведка не является средством массовой информации. Это не журналисты, это не медиа, это не люди, у которых есть некоторый журналистский профессиональный долг, который заключается, в частности, в том, чтобы не обманывать, говорить правду. Хороший журналист говорит правду, а плохой журналист обманывает. А украинская разведка, как и российская, что называется, вам не нанималась говорить правду. Потому что украинская разведка решает свои разведывательные задачи. Она свой хлеб ест вот за это. И бог его знает, что украинской разведке удалось разнюхать тогда, когда начались судорожные усилия продемонстрировать, что адмирал Соколов жив. Может быть, в этом и была задача — вы не задумывались над этим? Может быть, им как раз и хотелось что-то такое прощупать и что-то такое понять. А как это у них там, в России, сейчас устроено? Может быть, кого-то назначат вместо адмирала Соколова? Может быть, будут как-то его демонстрировать? Может быть, он будет появляться и отдавать какие-нибудь содержательные указания?

Короче говоря, разведка разведывает и занимается дезинформацией. Украинская точно так же, как и русская. Поэтому, пожалуйста, относитесь к этому с осторожностью и, я бы сказал, с пониманием, что это совершенно не та инстанция, которой следует верить. И когда господин Буданов вам что-нибудь рассказывает, не спешите этому верить. И когда в средствах массовой информации, иногда даже очень надежных, очень солидных, вы видите ссылки на разного рода разведслужбы, российские и украинские, помните, что у них, что называется, деньги в другом банке. Они заняты совершенно другим. Их работа заключается в другом — не в том, чтобы вас правдиво информировать.

Человек с неприятным псевдонимом Борис Швондер пишет мне: «Некоторое время назад комиссия ООН опубликовала доклад о систематическом применении пыток армией России на территории Украины. Дело в том, что речь уже идет не о каких-то случайных ненормальных русских солдатах, которые кого-то там насиловали, потому что у них съехала крыша. Вся тонкость в слове «систематические». Есть здесь важный нюанс, который глава комиссии ООН по расследованию объяснял в подкасте The Telegram (видимо, имеется в виду Telegraph, а не Telegram). Они (комиссия ООН) прямо связывают пытки с армией РФ. И одна из причин — это бонусы, которые выплачиваются солдатам российской армии за вербовку украинцев. Это позволяет распространять ответственность за военные преступления с отдельных лиц на всю российскую армию, а как следствие, на все российское руководство в целом».

Слушайте, я не думаю, что история про бонусы, которые выплачивают солдатам российской армии, объясняет систематичность пыток и издевательств, которые российская армии ведет на украинской территории. Вопрос не в бонусах и совершенно не в том, что если завтра эти бонусы отменить, то есть прямо объявить: «Нет, мы не будем вам ничего выплачивать ни за какую вербовку украинцев», на этом месте и пытки прекратятся, и изнасилования прекратятся, и мародерство прекратится, и все сразу станет хорошо. Борис Швондер, вы верите вы это? Нет, я в это совершенно не верю.

Вопрос абсолютно не в этом. Вопрос в том, что российская армия воюет в Украине в обстоятельствах, я бы сказал, глубочайшего оху*ния. Вот у меня нет другого слова для этого. Вы уж простите меня, но, ей-богу, не могу найти. В отсутствие какого бы то ни было понимания, что они там делают, как они представляют себе победу, зачем это нужно. Их бесконечно накачивают разного рода пропагандой, бесконечно объясняют про нацистский режим, хунту, которая воплотила в себе все самое ужасное, что осталось от гитлеровской Германии. Почему? Потому что они угроза прогрессивному человечеству, пытаются разрушить Россию и всякое такое. И что их руками злобная НАТО… И так далее. Ну да, есть очень много вот этой безумной аргументации. Но в целом армия должна отдавать себе отчет, что она здесь делает, что она здесь отстаивает.

Выясняется, что российская армия состоит из людей, которые там зарабатывают деньги. И это совсем не только вагнеровские наемники. Это огромное количество людей, которые были мобилизованы, которые подписали контракты и которые отдают себе отчет, что их главный, а может быть, единственный мотив пребывания там — это компенсации и вообще странная безумная надежда выбраться из нищеты, в которой эти люди и их семьи провели всю свою жизнь.

Этого маловато для того, чтобы чувствовать себя уместным, справедливым, чувствовать себя силой добра на этой войне, чувствовать себя человеком, несущим кому-то свободу, жизнь, безопасность, счастье. Это очень важно, чтобы солдат думал во время войны… Я понимаю, что это звучит как-то ужасно высокопарно, театрально и всякое такое, но это очень важно, чтобы солдат на фронте знал, что он прав. Что то, что он делает — это какое-то важное правое дело. Если этого нет, солдат начинает сходить с ума.

И формы этого схождения с ума чаще всего вот такие, военные. Они все оборачиваются какой-то невероятной свирепостью, жестокостью, уничтожением людей, бессмысленной агрессией, обращенной иногда и к своим. Начинается агрессия внутри собственной армии. В своем собственном окопе, в своем собственном блиндаже люди начинают резать и стрелять друг друга. И уж конечно, она вымещается на враге и на мирном населении. Мирное население в этой ситуации самое беззащитное, самая легкая добыча, самая легкая мишень.

Так что это следствие. Вот что важнее. Вот почему мы говорим о том, что преступления российской армии в Украине имеют систематический характер. Потому что люди находятся там в состоянии массового озверения, не связанного с тем, что им выплачиваются какие-то специальные за это бонусы. Когда люди насилуют, они думают не о том, что им дадут бонус за это. Когда люди с какой-то особой жестокостью, особой свирепостью уничтожают мирных людей, они не думают о бонусах. Они просто ненавидят все вокруг, свою собственную жизнь, себя, ситуацию, в которую они попали, и вымещают это на том, до чего могут дотянуться — на беззащитном человеке со связанными руками, поставленным на колени, которому так просто выстрелили в затылок. Вот как это устроено. Поэтому вот эта массовая жестокость несомненно будет предметом рассмотрения на будущих судах. Это несомненно будет предметом расследования и наказания для тех, кто это организовал.

Евгений спрашивает у меня: «Есть ли у вас какие-то предположения, как цивилизованный мир будет бороться с сумасшествием российского режима в случае возобновления испытаний атомного оружия?». Опять, я понимаю, на что намекает Евгений. Он намекает на появившуюся сегодня статью Сергея Караганова. Это такой видный отечественный политолог, стратег типа, специалист по проблемам безопасности, создатель Совета по внешней и оборонной политике. Ныне он, по-моему, является его почетным президентом или что-нибудь вроде этого. Он написал уже вторую по счету совершенно безумную статью. Буквально безумную. Многие считают, что она написана такой, потому что господин Караганов является запойным алкоголиком на протяжении многих десятилетий. Известно, что он очень сильно, буквально как-то зверски бухает и бывает в невменяемом состоянии.

Но мне почему-то кажется, что, может быть, он как-то напивался между абзацами в данном случае, но сами абзацы написаны как-то в относительно трезвом виде. И в этом, собственно, интерес к этому тексту. Он заключается не в том, что господин Караганов какой-то там провидец, стратег, что он создает какие-то новые смыслы, рекомендует какие-то новые стратегии, а в том, что у господина Караганова огромный нос. Ну, он внешне не такой уж и большой, но на самом деле это колоссальная такая туфля, которой он совершенно свирепо нюхает и умеет унюхать. И тексты господина Караганова важны потому, что мы видим в них унюхивание того, что ему удалось…

Где ты была сегодня киска?

У королевы у английской.

Что ты видала при дворе?

Видала мышку на ковре.

Вот это те мышки, которых видал на ковре Сергей Караганов. Связи у него действительно существуют. Действительно, я думаю, у него достаточно собеседников, часть из которых намеренно им манипулируют, намеренно его шпигуют этой информацией. Ему кажется, что он ее доблестно раздобыл, а на самом деле ему ее засунули в этот его нос, затолкали. И вот чем важен его текст.

Что в его тексте? В его тексте несложная идея, что мир надо напугать. Что все проблемы России, выявившиеся во время этой войны… Все это облечено, надо сказать, в огромное количество всяких словес. Какие-то сложные синтаксические конструкции, какие-то невероятные сложносочиненные предложения с громадным количеством запятых, какие-то наигрывания интонации и так далее, но смысл очень простой: они нас мало боятся. Надо, чтобы опять боялись.

И он даже изобретает такой тройственный термин. Вот как-то всегда существовала стратегия ядерного сдерживания, а здесь используется… Сейчас, я пытаюсь найти это. Несколько раз используется. Вот, «политика ядерного сдерживания-устрашения-отрезвления». Такой, я бы сказал, квадратный трехчлен — сдерживание-устрашение-отрезвление. Что вот мы должны их сдержать-устрашить-отрезвить применением ядерного оружия или, во всяком случае, реальной угрозой его применения.

Он говорит о том, что вот в российских доктринах, в тех документах, которые описывают российскую внешнюю политику, российскую оборонную политику, российскую военную стратегию, очень высок порог, как он выражается, применения ядерного оружия. Там битым словом написано, что Россия будет применять ядерное оружие только в ответ и только тогда, когда будет реальная угроза, прямая, осязаемая угроза самому существованию Российской Федерации.

И вот Караганов говорит: вот, это в прежние времена было написано для того, чтобы понравиться, в надежде подружиться, когда была вот эта мода на любовь и дружбу с Западом. Теперь это все совершенно неактуально, теперь надо по-другому. Надо этот порог опустить и честно написать: будем применять по первому чиху. Вот как захочется применить, так и применим. А вы должны устрашиться и отрезвиться в связи с этим.

И дальше, собственно, всякие рассуждения о том, как это можно устроить. Что нужно начать с ядерных испытаний. Собственно, на это намекает мне Евгений, когда задает вопрос о возобновлении испытаний ядерного оружия. Надо начать с ядерных испытаний. Может быть, этого будет достаточно. Может быть, сдерживание-устрашение-отрезвление сразу произойдет, если мы на Новой Земле что-нибудь бабахнем и это отовсюду будет видно. Гриб большой поднимется — сейсмографы вздрогнут на всех пяти континентах. Если нет, ну тогда по европейским странам. Если опять нет, ну тогда по американским базам, которые рассеяны по всему миру, благо их много. Вот российских баз нет. а американские базы — вот они. Мы знаем, где они, и легко до них дотянемся. Но если уж совсем нет, тогда, значит, по американской территории. А что же они в ответ? А они забздят. И весь ответ.

Вот все, что этот умище, этот колоссальный мозг, этот невероятный ум, воспитанный многими десятилетиями существования в российской внешней и оборонной политике, родил — это, собственно, вот эта уверенность: а они забздят. Ответа на то, что будет, если они не забздят, у него нет. Он и не пытается этот ответ ни сам придумать, ни нам предложить, читателям. Ему этого совершенно достаточно.

И главное, что эта штука моментально (ключевое слово «моментально») решает все проблемы. Потому что выясняется, что война вещь неприятная, дорогая. Вот это все производить, все это оружие… Производить, внедрять, кого-то обучать, потом куда-то везти, потом им пользоваться, потом его ремонтировать. Дикие деньги. Кроме того, она истребляет людей, эта война. Надо с этим что-то делать, как надо с этим справляться.

Варианта, что эту войну можно было, например, не начинать или, например, можно было ее закончить… Не хочешь, чтобы она истребляла людей? Ну так закончи ее. Не хочешь производить это, не хочешь переводить экономику на эти военные гнилые рельсы? — вот то, про что мы говорили в прошлый раз, в прошлой теме, когда мы обсуждали проблемы бюджета. Ну не делай этого. Нет, вот она случилось и теперь придется из этого выходить вот таким способом.

Еще одно есть потрясающее обстоятельство. «Ну мы же на это потратили столько денег», пишет он. Мы же ковали этот щит и этот меч на протяжении десятилетий. Мы же в это столько вложили. Мы же столько людей на этом положили. Мы же так старались. Что же мы, теперь не будем этим пользоваться? Это совершенно поразительное возвращение знаменитой фразы из одного литературного произведения: «Пистолет куплен, нужно застрелиться». Ну если у нас есть пистолет, ну как же? Мы же не можем им не воспользоваться.

А пистолет действительно есть. Никто, правда, не знает, стреляет ли он. Никто не знает, реально ли он заряжен. Это как бы важная вещь, я не устаю это повторять. Мне кажется, что это очень важный сдерживающий фактор. Никто не знает, а не украл ли Рогозин… Ведь он же украл так много — может, он и тут что-нибудь отвинтил и продал налево. Заменил, недолил, фанерное прикрутил. Может, оно и не взлетит теперь. Ну, условный Рогозин. Рогозин же в этом участвовал на позднем этапе, но там много было поколений всякого ворья и всякой сволочи, которые, собственно, приложились к тому, чтобы разрушить и разворовать всю эту систему.

Что, в общем, хорошо. В нынешних обстоятельствах выясняется, что это очень полезная вещь, потому что она сдерживает тирана, оставляет фараона неуверенным в своих возможностях. Я думаю, что это очень важный фактор, потому что он давно бы что-нибудь такое на Новой Земле и подвзорвал бы, если бы был уверен, что оно там взорвется. Но он совершенно не уверен.

И теперь, собственно, после этого долгого объяснения я хочу вернуться к вопросу Евгения, который спрашивает, как цивилизованный мир будет бороться с сумасшествием российского режима. Так вот он, собственно, и борется на наших глазах. Когда вы спрашиваете меня в других случаях, другими словами, в других вопросах о том, собственно, почему Украина получает помощь, несмотря на громадное сопротивление демократических обществ, которые, я бы сказал, не могут смотреть спокойно на то, как эти триллионы уходят на помощь Украине… И не нужно этому удивляться, не нужно этому возмущаться. Это абсолютно естественно. Люди в мире знают, что можно было бы каждому этому доллару, каждому этому евро найти какое-то другое мирное применение. Что-нибудь на эти деньги построить, что-нибудь исследовать, что-нибудь улучшить.

В огромном количестве европейских стран (и в Штатах, кстати, тоже) система здравоохранения находится в ужасном состоянии. Там как-то все это разбалансировалось — то, что касается всяких там страховок и прочего. Потому что там происходит большое движение разных народов, беженцы ездят туда-сюда, многим странам приходится принимать много приезжих. В общем, все это не выдерживает и очень требует вмешательства, заботы. И денег требует. А вместо этого это отправляется куда-то. Поэтому не надо удивляться тому, что каждый танк, каждый самолет, каждая ракета, которая выделяется Украине, выделяется с сомнениями, с дискуссиями, с какими-то бесконечными дебатами, с бесконечной внутрипарламентской перепиской.

Да, это очень нелегко. И в этом смысле то, что делает и американская администрация сегодняшняя, и целый ряд правительств и администраций европейских стран, которые систематически продолжают и наращивают свою помощь Украине — не надо относиться к этому легкомысленно. Не надо относиться к этому как к чему-то, что происходит само собой. Да это происходит с трудом. Так вот это и есть, собственно, на сегодня попытка мира ответить на ту угрозу, которая есть. Показать, что Украина не одна. Показать, что справиться с ней моментально, вот этим одним ударом с помощью волшебного оружия…

Вот, кстати, очень важное слово в данном случае. Я вспоминаю бесконечные истории, которые я читал в разных местах, про то, как начиная уже с середины Второй мировой войны, с какого-нибудь уже конца 1942, с 1943 года Гитлер и вся верхушка нацистской Германии постепенно проваливалась в безумную мечту о вундерваффе. Что такое вундерваффе? Чудо-оружие. Оружие, которое одним ударом, одним моментом, одним решением, одной вспышкой решит проблему. Накажет врагов, продемонстрирует всему миру мощь Рейха, восстановит его влияние, расставит все по своим местам. Чудо-оружие.

На самом деле то, что бродит в проспиртованных мозгах Караганова и огромного количества других карагановых, которых этот Караганов нюхает бесконечно и пытается унюхать, что бы им хотелось услышать, чем бы им хотелось утешиться… Вот что он пытается понять: чем я могу им понравиться, как я могу им помочь, как я могу им услужить. Вот все, что он может — он пишет текст, которым, как ему кажется, он служит свою службу.

Так вот, они мечтают о чудо-оружии, которое одним движением, одним моментом, чтобы не надо было ничего производить, никого обучать, ни из чего стрелять, не надо было ни с кем переговариваться, не надо было строить каких-то планов при помощи бездарных и безграмотных офицеров, а просто нажал на одну кнопку, дернул за рычажок или за веревочку, и вот оно, чудо, и случилось.

И когда мы задаемся вопросом, похож ли путинский режим (этот вопрос звучит бесконечно часто) на нацистский гитлеровский, я бы сказал, что вот в этой точке похож. Похож мечтой о вундерваффе, о чудо-оружии, которое всех спасет одним движением, одним ударом грома и одним проблеском молнии.

Что мир может противопоставить этому? Мир может противопоставить этому эффективность своего оружия. Мир может противопоставить этому ясную спокойную информацию о том, что вы не спасетесь. Конкретному фараону, конкретному, если уж на то пошло, Караганову нужно сказать: «Нет, у вас не получится добежать до бункера или парить в каком-то большом самолете с командным пунктом, который где-то там летает, никто не знает где, пережидая, пока весь этот ядерный пепел осядет. У вас не получится. Вы погибнете первыми».

Я думаю, что это важно все время доносить и ощущение этого освежать. Я думаю, что этим заняты. Я думаю, что эта коммуникация происходит, каналы этой коммуникации есть. Я думаю, что эти люди из самых разных источников, по самым разным каналам получают эти страшные для них подтверждения: «Да, вы погибнете первыми. Если еще успеете что-нибудь запустить. А скорее всего, еще и не успеете». Вот какой ответ. Вот так и бороться со сумасшествием российского режима — я бы сказал, убеждением.

Кай Маньчжура спрашивает меня про Арцах на фоне сегодняшней новости: «Уже выехало почти 90 тысяч…». Кажется, еще 90 нет, чуть меньше, но все равно очень много. «Арестованы экс-министр иностранных дел и экс-министра обороны. Больше всех удивил Варданян. Не очень ждешь такой жертвенности от человека с миллиардами. Стыдно такое спрашивать, но не окажется ли он естественным национальным героем и единственной политической пророссийской альтернативой Пашиняну в случае освобождения, обмена из плена?».

Да, много разговоров про Рубена Варданяна. Я согласен на самом деле с теми, кто говорит, что не нужно из Рубена Варданяна делать сейчас какую-то сверкающую икону. Это человек, так сказать, сложной натуры, сложной биографии, много сделавший для того, чтобы путинский режим стоял крепко, чтобы люди, которые, собственно, являются столпами этого путинского режима, не беспокоились о своих деньгах. Вина его велика, но он на достаточно раннем этапе, если я правильно понимаю, где-то летом 2022 года сделал все для того, чтобы выйти из этой системы, расстаться с этой структурой властной, частью которой он был. Расстался в том числе и с российским гражданством, поехал в Карабах, Арцах, там занял очень рискованную, очень хлопотную и неприятную административно-командную должность.

Кроме того, да, действительно, несомненно, слово «филантроп» к нему годится. Он много в свое время сделал для помощи разным проектам, прежде всего образовательным проектам. И когда кто-то меня спрашивает, чем он, собственно, отличается от Путина, Путин тоже больным детям помогал — знаете, Путин помогал вашими деньгами больным детям. Государственными деньгами, то есть вашими. Никаких государственных денег, как мы с вами знаем, не существует — есть только ваши деньги, и мои, и наши всехние. Вот он этим помогал. Он помогал тем, что он щеки надувал и демонстрировал, что это он такой благодетель. А Варданян помогал своими деньгами, своей собственной инициативой и своей собственной работой. Так что разница велика. Тем не менее, не будем из него делать никаких икон, рисовать с него не станем.

Очень много сегодня происходит разных разговоров и подозрений, выстраивается всяких комбинаций относительно того, какую роль Варданян может сыграть в дальнейшем. Он арестован азербайджанскими властями. Азербайджанские власти демонстративно показывают суровость обращения с ним. Его все время водят под камерами в наручниках, в скрюченном виде, держат его под руки — в общем, всячески демонстрируют, что никто с ним особенно не церемонится. С другой стороны, Кремль в лице своего официального представителя Пескова пошутил по поводу гражданства — что, дескать, если у него есть российский паспорт, мы обязательно будем ему помогать. У него нет российского паспорта. Он демонстративно отказался от российского гражданства еще в 2022 году.

Есть много разных подозрений по его поводу, несмотря на это все. Что его фигура в какой-то момент будет использована в качестве противовеса и в качестве альтернативы действующим властям Армении, которые Кремлю очень неприятны. Мы много говорили и вы много слышали не только от меня о том, почему неприятны. Прежде всего сам способ прихода к власти этих людей категорически Кремль не устраивает. Эти люди пришли к власти без всякой помощи Москвы, даже, я бы сказал, вопреки сопротивлению Москвы, в результате перехвата власти, в результате народного восстания, по существу. Оно прошло в достаточно мирных формах. Во всяком случае, гораздо более мирных, чем можно было ждать от, так сказать, горячего кавказского народа, слава богу. Но в итоге все это, конечно, Кремлю чрезвычайно не нравится. И дальнейшая армянская политика, собственно, привела к тому, что Кремль решил проучить Армению, проучить Пашиняна, проучить Ереван. Вот вы как-то недостаточно кланялись, недостаточно нас просили, недостаточно прогибались. Даже в какой-то момент заявили, что вы сейчас станете уважать решение Международного уголовного суда, примете этот статут, и это означает, что вы готовы будете исполнить мандат на арест фараона, обвиняемого в элементах геноцида.

Но вот, значит, теперь будто бы появился кандидат на то, чтобы стать альтернативой, поскольку его акции достаточно высоки в армянском народе. Вот он помогал, он старался, он до последнего оставался в Карабахе, он вместе с жителями Карабаха выходил оттуда, он вместе с другими руководителями Карабаха было арестован и вот, значит, теперь терпит лишения в тюрьме. Можно попробовать как-то сделать из него армянского лидера.

Надо сказать, что в армянском законодательстве, как я понимаю, есть специальные элементы, настроенные буквально против Варданяна. Он довольно давно, много-много лет, является одним из самых богатых в мире армян и одним из самых влиятельных в мире армян. Тень его существовала в армянской политике уже много-много лет. И разговоры о том, может ли в перспективе Варданян сделаться лидером страны, существуют довольно давно. И вот в тамошнем законодательстве есть всякие специальные ловушки для того, чтобы Варданян претендовать на это не мог. Там есть ценз оседлости: надо сколько-то лет прожить в Армении безвыездно и так далее. Надо не иметь другого гражданства, а он не имеет другого гражданства только с 2022 года. В общем, я не помню точно, но есть специально для этого настроенные статьи законов о президенте и премьер-министре.

Но в этих чрезвычайных обстоятельствах это можно и поменять. Если будет на то политическая воля — не скажу народная, но политическая, — можно это и изменить. И я думаю, что существует немало людей, которые мечтают о том, чтобы сделать из Варданяна такого армянского Бидзину Иванишвили. Знаете, как в Грузии, собственно, это устроено, когда есть человек, который формально не занимает никаких постов, но в действительности управляет государством. И все, кто в этом государстве есть, включая президента, его марионетки. И когда какая-нибудь из этих марионеток пытается оборвать свои ниточки и пытается вести какую-то самостоятельную политическую жизнь, то это кончается для этой фигуры плохо.

Такие мысли, конечно, есть. И совершенно не исключено, что мы увидим такие попытки. Потому что для России, конечно, фигура Варданяна гораздо более желательна, чем любая другая фигура сегодняшнего армянского политика, поскольку армянские политики находятся в ярости по поводу того, как Россия бросила, предала, оставила на съедение и так далее. Не очень много существует сегодня армянских политиков, которые пойдут к Кремлю в услужение и пойдут на какой-то сговор. А с Варданяном можно разговаривать. И совершенно не исключено, что такой разговор будет или был уже и с ним, и с его окружением, и он будет в центре одной из этих комбинаций. Так что такое может быть.

А убрать Пашиняна Кремль будет очень стараться. Совершенно очевидно, что эта борьба только началась и она будет вестись все более свирепыми и все более ожесточенными методами, которые можно сдержать только то, что фараону не до того. Что он будет слишком занят украинским и вообще всем вот этим флангом своей политики и как-то не хватит сил, чтобы сконцентрироваться еще и на Армении.

«Коль скоро это будет стрим общения со слушателями, не будете ли вы против рассказать немного о себе?», пишет мне Георгий Седов. Вообще да, я вот-вот перейду к вопросам здесь в стриме и скажу вам, что раз пошла такая пьянка, я, в общем, совершенно не против каких-то личных вопросов. В пределах разумного, разумеется. «Коль скоро это будет стрим общения со слушателями, не будете ли вы против рассказать немного о себе? Недавнее появление рекламы в вашем канале…». Видимо, в телеграм-канале. Ну да, а чего? У меня время от времени реклама там появляется. Она совсем не первый раз появилась. Она, обратите внимание, появляется там таким очень честным образом — там всегда написано, что это публикуется на правах рекламы, что это чужой текст и так далее. Разумеется, я это делаю с разбором и довольно много разных рекламных предложений, которые мне поступают, я отвергаю, потому что содержательно мне это не нравится. Я не хочу рекламировать вещи, в которых я не уверен, или с которыми я не согласен, или которые мне просто противны — такое тоже бывает. Так что да, бывает реклама.

Так вот. «Недавнее появление рекламы в вашем канале натолкнуло меня на мысль о том, как вообще выглядит современная журналистика. Как оппозиционные российские журналисты могут зарабатывать себе на жизнь. «Патреон», донаты, рекламная интеграция — этого хватает на нормальное существование?». Послушайте, оппозиционные журналисты могут зарабатывать себе на жизнь ровно так же, как любые другие журналисты в мире, за исключением провластных и прокремлевских журналистов, которые живут на подачки из Кремля. Такие подачки есть только у пропагандонов, что называется. А кто не пропагандон — у того, слава богу, нет.

Но вообще да, современная журналистика живет вполне очевидными (немногочисленными, надо сказать) системами монетизации, системами дохода. Это прежде всего рекламные доходы. Они находятся в прямой зависимости от объема аудитории. У кого аудитория большая, у того появляются существенные рекламные доходы: появляются заказчики, которые предлагают рекламировать их услуги, их товары, что-то их внутри продукции этого журналиста. Вторая возможность — это, собственно, продажа самих экземпляров. Если вы делаете газету или журнал, то вы продаете эту газету или журнал, собираете какие-то деньги. Но чаще всего эти деньги совершенно ничтожные и они не работают. В смысле, никаким образом не спасают, ничему не помогают и вообще никакой роли играть не могут. Тем более, что почти никто не занимается больше этими бумажными медиа.

Конечно, в том, что касается видео, в том, что касается YouTube, значительную роль играет собственно монетизация, которую предлагает сам YouTube. То есть просто за каждый просмотр рекламного ролика… Вы видите, в моих стримах тоже рекламные ролики. Их немного, к счастью. Впрочем, я совершенно не могу никаким образом на это воздействовать. YouTube сам эти ролики выставляет. Я не знаю, какие они, я не знаю, сколько их, я не знаю, в какие моменты он их вставит. Я могу только сказать, могут ли они быть вообще, или в принципе их выключить. Вот это я могу. Но поскольку я хотел бы, чтобы какая-то монетизация все-таки происходила, я их не отключаю. Пусть какое-то количество их все-таки побудет. Так что самим фактом этих просмотров вы помогаете существованию моего канала, поддерживаете меня и всю техническую сторону дела. Есть всякие косвенные расходы, связанные с существованием канала.

Ну и, наконец, пожертвования, донейты и так далее. Вот, собственно, и все, что приносит журналистская деятельность. Я могу сказать, что она, например, меня в нынешних обстоятельствах может прокормить только с большим трудом. Мне приходится отдельно заключать разного рода контракты, писать всякие экспертные заключения, участвовать в разных проектах, организовывать разные события и так далее. В общем, работать достаточно много для того, чтобы заработать себе на жизнь. Как вы понимаете, никаких олигархических капиталов у меня нет и взять мне их неоткуда. Вот и все.

Что же дальше? Следующий вопрос. Виктория Иванова спрашивает меня, знаю ли я что-нибудь о работе Андрея Волны в Киеве вместе с украинскими травматологами. Ну, кое-что знаю. Кое-что знаю прежде всего потому что с замечательным врачом Андреем Волной, блистательным травматологом и организатором медицинской индустрии, мы знакомы довольно давно. Знакомы были в Москве, виделись, он даже бывал у меня в гостях. Несколько раз я или мои всякие друзья и члены семьи прибегали к его помощи. Всегда это было как-то очень эффективно и здорово. Он действительно совершенно блистательный врач. И он врач именно той специальности, которая нужна во время войны. Он травматолог. Он специалист по сломанным костям, разорванным сухожилиям, вывернутым суставам и так далее. Вот чем он занимался в жизни.

И я знаю — собственно, вот так могу ответить на этот вопрос, что я знаю о его работе в Киеве, — что с первого дня войны он очень этого хотел, он туда очень стремился. Я просто это знаю. Мы с ним это обсуждали, он мне про это рассказывал. Более того, он в какой-то момент просил меня поискать каких-то возможностей, контактов с моими всякими украинскими знакомыми, которые, может быть, могли бы ему рассказать, как туда добраться и что нужно сделать для того, чтобы получить разрешение там работать.

Я пытался это сделать. У меня ничего не вышло. Я разговаривал с разными своими достаточно известными и влиятельными украинскими знакомыми, которые все мне сказали: «Забудьте об этом. Никто его сюда не пустит. Никто ему не доверяет. Мы не доверяем людям из России, мы не хотим их здесь видеть. Да, мы понимаем, что он хороший врач, мог бы пригодиться, но, к сожалению, это невозможно».

С этого все началось. А дальше Андрей Волна на протяжении многих месяцев, на протяжении 1,5 лет пытался прошибить эту стену. И прошиб. Он бесконечно ходил и в украинское консульство там, где он жил. По-моему, он жил в Эстонии, кажется, большую часть времени — он довольно быстро уехал из Москвы. Ходил в украинское консульство, вступал в переписку, разговаривал с разными людьми в Киеве, объяснял, кто он такой и чем он может помочь, и так далее.

А главное, чем он может помочь — вопрос даже не в том, что он сам по себе блистательный врач, он еще и блистательный педагог медицинский. Его работа в последние годы, насколько я знаю, заключалась в значительной мере в том, что он бесконечно ездил по миру, причем ездил в том числе и во всякие, я бы сказал, не очень комфортные, не очень благополучные страны. И в Латинской Америке, и в Африке, и в Иране, и на Ближнем Востоке — где только он не бывал. Он ездил в опасные страны и учил там врачей. Читал там лекции, устраивал разного рода демонстрационные операции, практические занятия, консультировал, помогал. И в этом, конечно, очень большая его роль. И этим он может быть очень полезен. Потому что он может не только сам что-то сшить разорванное, что-нибудь вправить вывернутое и что-нибудь поставить на место переломанное, но он может еще и научить других врачей.

И я очень рад, что Андрею это удалось. Я знаю, что он об этом очень мечтал, я знаю, что он очень мучился от того, что у него это не очень получается и что он не на своем месте в этой Эстонии или где он оказался. Его место, как он считал, в Украине. Он этого добился, он там.

Он дал уже достаточно интервью. Вы можете посмотреть, поискать в YouTube. Было несколько его встреч с разными ведущими в разных стримах. Я думаю, что вы можете это посмотреть. Он человек очень обаятельный и хорошо говорящий, очень интеллигентный, образованный. Слушать его одно удовольствие. Так что не стесняйтесь.

Так, ну что, пойдем в вопросы, которые мне были заданы уже теперь, во время стрима. Мой друг Кирилл их, я надеюсь, для меня вытащил. Сейчас я найду. Вот, тут есть чем поживиться, я смотрю, из этих вопросов. Давайте прямо сверху вниз. «Согласны ли вы с тезисом Дмитрием Быкова, — спрашивает Ринат Агишев, — что сталинская Россия была лучше России путинской?». Слушайте, я не жил в сталинской России, к счастью, ни одного дня. Я знаю, что сталинская Россия была местом адским. Это было место массовых репрессий. Миллионы людей отправлялись ни за что в лагеря. Сотни тысяч людей, многие сотни тысяч — многие говорят, что больше миллиона, — были расстреляны. Огромное количество людей погибло в этих лагерях, даже те, которые не получили смертных приговоров.

Так что, знаете, я бы сравнивать не стал. Сталинский Советский Союз — не сталинская Россия, а сталинский Советский Союз, — был страшен. Это был ад. А сегодняшняя Россия страшна тоже, потому что она ведет войну против всего мира и уничтожает самое себя, свой народ наряду с другими народами. Уничтожает украинцев, уничтожает и своих, разрушает жизнь миллионам людей в Украине и в Европе и разрушает жизнь миллионам людей в России. Что может быть страшнее в жизни государства?

«Введет ли Запад санкции против алиевского режима?». Зависит от того, что там будет происходить дальше. Я думаю, что если речь будет идти о прямых репрессиях, если речь будет идти о реальной гуманитарной катастрофе, организованной и подержанной алиевским режимом азербайджанским, если речь пойдет о массовом истреблении людей, подтвержденном в Нагорном Карабахе, то да, будет международная реакция, будут санкции.

Будут ли они эффективны? Так же, как с Россией, посмотрим. Я надеюсь, что мир научился обращаться с санкциями на примере тех неудач, которые случились с санкциями, наложенными на Россию, которые в значительной мере были обойдены или как-то парированы и оказались неэффективными.

«Сергей Борисович, вы верите, что Путлер кажется в Гааге?», спрашивает Дарья. Ну, если доживет. Я не уверен, что он из этой войны выйдет живым. Если останется в живых к концу войны, то да, обязательно будет в Гааге. Единственный способ для него Гааги избежать — в могилу. Больше никак.

Какой-то человек со кривляющимся псевдонимом типа Злодимир: «Будет ли мобилизация весной?». Ну, мобилизация есть и сейчас. Будет ли она весной? Мобилизация не останавливается. Мобилизация происходит непрерывно. От того, что никто не объявляет мобилизацию в качестве какой-то однократной акции, совершенно не следует, что ее нет. Она есть.

Вот, собственно, сегодня, по-моему, вышел указ фараона об осеннем призыве, который начнется 1 октября. И вот, значит, сообщают сенсационные данные о том, что предполагается призвать 130 тысяч человек. Ну, в последние годы всегда эта цифра фигурирует. Эти 130.000 человек — это, в общем, вполне стандартная цифра, она там чуть-чуть колеблется. Понятно, что этого не хватит. Понятно, во-первых, что эти 130 тысяч не будут исполнены. Они никогда не бывают исполнены. Это некоторый плановый показатель, которого никогда не удается достичь на призыве. С другой стороны, даже если бы и удалось, этого было бы мало. Нужны совсем другие цифры. Нужно 300 и больше.

Поэтому мобилизация идет. От того, что вам ее не объявляют, не следует, что ее нет. Людей загоняют в контракты, происходит бесконечная торговля, бесконечные угрозы с разными региональными правительствами и всякими предприятиями о том, чтобы они выдавали своих мужчин. Ну и, кроме того, деньги. Все новые и новые деньги на покупку людей. Людей мобилизуют путем их покупки у их семей, например. Убеждают их, что единственная их возможность вывести себя и свои семьи из нищеты — это пойти и продать свою жизнь. В буквальном смысле этого слова продать свои руки, ноги, свое здоровье, свои органы и так далее. Продать их путем сдачи их на фронт. В этом убеждают и самих людей, и их семьи — в том, что другого выхода из нищеты нет, только так. Люди верят. Вот так и происходит эта мобилизация. Она и осенью происходит, и весной будет происходить обязательно, если война не кончится. Но я думаю, что, к сожалению, к весне она будет еще далека от своего конца.

«Почему не применяются меры к Китаю по нарушению им санкционного режима?». Кишка тонка. Потому что Китай слишком большое и сильное государство, чтобы кто-нибудь решился серьезно с ним поссориться. Китай очень ввязан в мировое распределение труда. Огромное количество важных и полезных товаров производится в Китае, без которых многие мировые экономики существовать не могут. Китай является грандиозным рынком, от доступа на который зависит благополучие колоссального количества европейских, американских и всяких прочих предприятий. Спорить и ссориться с Китаем трудно и опасно. Это Россия ничтожная и жалкая страна сегодня под путинским правлением. С каждым днем все более жалкая. А Китай нет, Китай усиливается все больше и больше.

«Как считаете, как долго ЦБ будет держать рубль в коридоре 90-100 рублей и упадет ли он после выборов 2024 года?». Нет, никуда он не упадет ни после каких выборов. А будут ли они его держать в этом коридоре, не знаю. Я думаю, что рубль будет дальше только расти. Я не вижу никаких оснований для того, чтобы рубль куда-нибудь снижался. Точнее, наоборот, рос. Если вы имеете в виду, упадет ли он, то есть будет ли рубль стоить дешевле по отношению к доллару — думаю, что да, будет. Я просто думал, что вы имеете в виду противоположное движение. Нет, вверх рубль не пойдет. Вниз пойдет обязательно. Есть еще какие-то другие вопросы от этого же слушателя, но, пожалуй, хватит с него, перейду к другим.

«Почему никто не предлагает выборы сделать открытыми? Гораздо меньше манипуляций будет». А кто в этом заинтересован — в том, чтобы сделать их открытыми? Тот, кто их организует? А зачем ему, чтобы они были открытыми? Вот и не предлагают. Знаете, это примерно как почему никто не предлагает взять под контроль ФСБ. А кто заинтересовано в том, чтобы взять под контроль ФСБ? Само ФСБ? Нет.

«Что вы знаете о теперешнем положении Асада в Сирии? Как он относится к событиям в России?». Вы знаете, с изумлением должен вам признаться, что почти ничего не знаю. Надо будет как-то подтянуться по этой части. Я, надо сказать, довольно сильно отвлекся от ситуации внутри Сирии.

«Очень интересно ваше мнение об обращении Яшина к западной общественности. Мне понравилось». Мне тоже очень понравилось. Это хороший, разумный текст, где Илья Яшин спокойно, аргументированно, довольно подробно объясняет, почему в значительной мере мир виновен, несет ответственность, так скажем, в укреплении путинского режима и в созревании путинского режима в тот ужас, которым он оказался сегодня. Это текст, написанный разумным человеком, который понимает, о чем он пишет.

Я надеюсь, что голос его будет услышан. Ну, не в том смысле, что кто-то немедленно изменит свою политику, но, во всяком случае, значительное количество европейских политиков, увидев этот текст, скажет, что да, в этом есть много справедливого. Это уже неплохо. Это уже какая-то основа для будущих решений или, скажем, для отмены каких-нибудь других нелепых решений, которые принимаются, в частности, в отношении российских политических эмигрантов, российских независимых медиа (вспомним, скажем, историю с «Дождем» в Латвии), и вообще переноса ответственности за злодеяния путинского режима на всех людей, у которых в кармане есть российский паспорт, в том числе на тех, которые этому режиму в меру своих сил сопротивляются и пытаются этой войне помешать.

«Как вы относитесь к версии скорого окончания правления узурпатора по состоянию здоровья?». Это не ко мне, это к Соловью. Я как-то на эти темы фантазировать не склонен.

«Вернутся ли в Россию вынужденные эмигранты?». Зависит от того, что будет с Россией, что останется от России, какая это будет Россия, что будет на месте России. Там и посмотрим. Не всегда же это фараоново царство будет существовать.

«А где Украина в следующем году будет брать деньги на войну?». Во-первых, Украина будет брать деньги на войну внутри себя, потому что Украина ведет справедливую освободительную войну, защищаясь от агрессора. Поэтому Украина будет сражаться из-за всех сил, а мир будет стараться ей помогать. Вот откуда они будут брать деньги на войну. Украина, в отличие от России, здесь знает, за что она воюет, понимает, почему она воюет, понимает, что такое победа, понимает, что такое справедливость, понимает, чем она обязана своим гражданам на этой войне. Поэтому Украине в этом смысле гораздо проще: у нее есть ощущение моральной правоты. А во всем остальном ей сложнее, да. Но я надеюсь, что Украина справится.

«Хотелось бы услышать ваше мнение по поводу произошедшего в канадском парламенте». Я много раз высказывал свое мнение, кратко выскажу его и сейчас. Я считаю, что идиот есть среди служащих аппарата в любом парламенте. В любом парламенте мира есть безграмотные, безответственные, ленивые, тупые сотрудники, которые способны допускать такого рода грубые ошибки и которые подставляют всех — сам этот парламент, главу этого парламента, который вынужден уходить в отставку, премьер-министра страны, который вынуждены приносить извинения, гостей этого парламента, которые, абсолютно не зная, что им подсунули и кого им там предъявили, участвуют в этом чествовании, как-то доверившись разумности людей, которые организуют этот визит, а они, оказывается, кретины. Ну, там среди них нашелся какой-то один кретин.

Знаете, когда я впервые об этом услышал, я вспомнил многочисленные истории о том, как в разных российских городах вывешивают, скажем, к 9 мая всякие большие плакаты, и на этих плакатах кого только не обнаруживают. То немецкий танк, то немецкого солдата в немецкой каске. Ну потому что что? Потому что козел-дизайнер как-то искал картинку, нашел вот эту и воткнул ее. А другой козел, который принимал его работу от имени мэрии этого города, не посмотрел или посмотрел, но не сообразил. Вот примерно это же произошло в канадском парламенте. Один дебил среди помощников, сотрудников протокольного отдела — и вот тебе результат. Ему сказали: «Найдите нам ветерана войны, какого-нибудь симпатичного, старенького, заслуженного». Ну, он нашел какого мог. Нашел вот этого. Оказался из дивизии СС. А головой подумать? Не подумал. Вот результат.

А больше эта история ничего не стоит. И я считаю, что абсолютно правильно поступает украинский президент и его пресс-служба, его протокольная служба, что они как-то отказываются участвовать в обсуждении этого всего, как-то это комментировать. Это абсолютно не их проблема. Это совершенно не их ошибка, они не несут за это никакой ответственности. И характерно, что никто, собственно, их и не обвиняет. Скажем, Польша, которая потребовала выдачи этого ветерана СС, потребовала все-таки у Канады, а не у Украины. И претензии ее к Канаде, а не к Украине. Так что не стоит эта история. Нет за ней никакой серьезной политической подоплеки, на мой взгляд, а есть только брак в работе. Ну, в любом парламенте, к сожалению, такое возможно.

«Не считаете ли вы, что санкции, которые затрагивают простых людей, — спрашивает Галабука, — еще больше заставляют россиян думать, что по ТВ говорят правду о русофобии? Некоторые санкции бросают россиян к пропаганде». Некоторые да, некоторые нет. Да, к сожалению, санкционная политика не слишком эффективна. Но обойтись без санкций было нельзя. К сожалению, главная проблема заключается не в том, что это плохие санкции и они были плохо придуманы, а в том, что плохо был организован процесс их исполнения и контроль за их исполнением. Вот и все.

«Прокомментируйте, Сергей Борисович, — пишет мне Наталья Сухорученко, — текст Суркова о Северном Союзе». Это манерный, пижонский текст человека, который пытается продемонстрировать свою образованность. На самом деле особенной образованности там нет. Чего-то там нахватался по каким-то крохам, где-то прочел про пресвитера Иоанна, Васко да Гаму и эпоху великих географических открытий. В тоске сидит уже много лет, бездельничает, читает исторические книжки.

Но абсолютно та же история. Опять большой нос, опять пытается унюхать, пытается оказать услугу. Услуга заключается в том, чтобы своим бывшим хозяевам сказать: «Эй, я тут! Вы знаете, я думаю, все будет хорошо. Я думаю, это не навсегда. Вот эта яма, в которую мы провалились, эта помойка, в которой мы находимся, когда нас все выгнали, все презирают, все ненавидят, отовсюду исключили — это не навсегда. Когда-нибудь они поймут, когда-нибудь они еще придут и попросят. Все будет хорошо». Вот зачем он пишет этот текст, Наталья Сухорученко, а вовсе не для вас. Это не вы целевая группа, а совсем другие люди. Не стоит этот текст ни гроша. Манерное, поверхностное, нелепое пижонство литературное.

«Помню, в начале войны Пархоменко сказал: «Нет больше россиян, есть зомбомасса»». Я таких слов не употребляю. Я думаю, что вы выдумали. Я действительно считаю, к сожалению, что огромное количество людей в России продемонстрировали не лучшие душевные и интеллектуальные качества, доверившись этой войне и позволив скупить своих сыновей, мужей, отцов за, в общем, небольшие деньги. Но слово «зомбомассы» я не употреблял. Я употребляю обычно другие слова.

«Сергей Борисович, — говорит Адамас, — не появились ли силы и желание возобновить «Суть еды»? Классный подкаст. Мне кажется, вы могли бы его наполнить новыми смыслами». Желания очень много, сил пока недостаточно. Я очень надеюсь, что в какой-то момент удастся действительно его возобновить. Мне этот проект очень дорог. Мне кажется, что есть много чего сказать на эту тему. Мне действительно кажется, что могут быть какие-то новые смыслы. Мне действительно кажется, что он мог бы быть нужен людям, которым иногда хочется отдохнуть и как-то перевести взгляд с этого ужаса на что-то другое. Но, к сожалению, пока не могу, пока не получается.

Тот же Адамас спрашивает: «Расскажите про ваше участие в спасении Навального на стадии перевозки Алексея в Германию. А. А. Венедиктов оценивает ваше участие высоко. Подробнее, пожалуйста». Я не первый раз слышу, что А. А. Венедиктов что-то говорил на эту тему. Мне самому не попадалось. Я абсолютно не знаю, что он имеет в виду. По-моему, он что-то выдумывает. Я за собой не знаю никакого участия в спасении Навального, за исключением того, что это было абсолютно естественно, что я как-то активно писал про это, когда происходила вся эта история с отравлением Навального и с тем, что он находился в Омске, его не выпускали оттуда и была вся эта история с немецким самолетом, который там стоял и ждал. Ну да, я писал, говорил про это. Как и всякий разумный человек, про это писал, говорил, что это безобразие, что это черт знает что. стыдил врачей. Но я не вижу в этом совершенно никакой роли, никакого участия. Еще раз скажу, что, по-моему, Алексей Венедиктов как-то интересничает и фантазирует. Если ему есть что сказать на эту тему, пусть скажет. Но, по-моему, сказать нечего.

И последнее. Сергей: «Очень интересная история декабря 2011 года. Не могли бы вы рассказать о переносе протестов на Болотную и фактически лишении возможности силового противостояния около Кремля?». Сергей, вы ошибаетесь. Вы плохо помните, что произошло в декабре 2011 года. Никакого переноса протестов на Болотную не было. Была найдена договоренность, в которой обе площадки оказались возможны для желающих. Можно было прийти на протестную акцию на Болотной, можно было прийти на протестную акцию на Площади Революции. Что, собственно, люди и сделали: кто-то пошел туда, кто-то пошел сюда. Кто-то пошел туда, а потом перешел сюда, потому что даже и это было обеспечено, возможность перехода с места на место. Все остальное ваши выдумки и выдумки разных других недобросовестных людей. Возможности были расширены, а не сужены, они не были заменены одно на другое. Вы плохо помните. Вернитесь, пожалуйста, к социальным сетям того времени, прочтите то, что там было, освежите это все в памяти и тогда поймете.

А разговоры о том, что кто-то что-то кому-то испортил — это естественные разговоры людей, которые всегда ищут каких-нибудь виноватых. Которые себе не могут признаться в том, что они оказались недостаточно сильны, недостаточно решительны, что они оказались недостаточно целеустремленны, что они сами побоялись в чем-то участвовать или поленились в чем-то участвовать. Они ищут кого-то, кто им недодал, недоделал, все испортил, как-то все за них решил и так далее. Никто за них не решил. Собственно, все принимавшиеся тогда решения принимались, потому что существовала совершенно ясная воля большого количества людей. Люди хотели в огромном количестве выйти на улицу. Для них была создана возможность. Поскольку на Площади Революции они бы не поместились, была найдена вторая площадка, где они могли бы поместиться. Они поместились и там, и там. Потом эта история продолжилась, были еще новые протестные акции. А остальное вы выдумали, Сергей, или вас кто-то научил этому. Вот, собственно, и вся история.

На этом вопросы кончились. Не могу сказать, что я этим огорчен, потому что, по-моему, уже хватит. Почти 2 часа — рекордный эфир сегодня. Я очень благодарю тех, кто мне помогал этот эфир провести. Такие люди, так сказать, за кулисами этого эфира существуют. Большое спасибо! Спасибо всем, кто задавал вопросы. Спасибо всем, кто прислал за это время донаты. Спасибо всем, кто поставил отметки «нравится». Вас немного, вас всего 1,5 тысячи. Это безобразие. Я считаю, что могли бы как-то и пощедрее себя вести. Спасибо тем, кто подписался на мой канал за это время. Тоже вас могло бы быть и побольше. Я считаю, что вы как-то недостаточно используете ваши возможности. А если вы уже подписаны, ну скажите кому-нибудь, Позовите кого-нибудь из друзей, порекламируйте мой канал внутри вашей семьи. Это будет чрезвычайно полезно и я вам буду за это горячо благодарен.

Это была программа «Суть событий». Я Сергей Пархоменко. Я очень надеюсь, что мы встретимся с вами в будущую пятницу, в 9 часов вечера, что ничто нам не помешает. Счастливо вам! Берегите себя, до свидания!