«Суть событий» с Сергеем Пархоменко
Это не ты ошибся абсолютно во всём, начиная эту войну? Ошибся в оценке своей собственной армии. Ошибся в том, как ты представлял себе армию, которая обороняется от тебя. Ошибся, думая, что тебя будут встречать с цветами…
Подписаться на Сергея Пархоменко
Поддержать канал Сергея Пархоменко
С. ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер, дорогие друзья! Это программа «Суть событий». Вы у меня на канале в YouTube. Меня зовут Сергей Пархоменко. Сейчас, по моим подсчетам, 21 час и почти 2 минуты в Москве. Как обычно, в это время мы начинаем с вами разговор о событиях недели.
Я очень рад вас видеть. Я вижу, что уже ожил чат, который работает здесь у нас, в прямой трансляции. Я за ним буду приглядывать, поэтому, пожалуйста, задавайте вопросы. Еще я попросил моего друга Кирилла, чтобы он тоже внимательно смотрел не только за порядком там, но и за содержательными вопросами. Вот рядом со мной будет лежать телефон, в нем я буду от Кирилла получать подсказки — сейчас включу, чтобы всё было как-то сразу видно и заметно — буду получать подсказки с текстами ваших вопросов, если они будут стоить того, конечно. Так что не стесняйтесь, спрашивайте.
Еще из технических соображений — ну, про лайки вы уже знаете. Я рад, что уже 129 человек эти лайки поставили — так сказать, авансом. Программа еще, собственно, можно сказать, не началась, а они уже тут. Число зрителей у нас по-прежнему растет. Растёт и расширяется география: Саратов, Краснодар, Юрмала, Молодечно (это Минская область Беларуси), Нижний Новгород, Уфа, Киев, Москва, разумеется, Эстония, Сербия, Петербург, еще Петербург, Ирландия, Бельгия. Новая Зеландия… Вау, Новая Зеландия тоже! Это который же час у вас там сейчас? У вас же уже под утро должно быть.
Про лайки вы уже знаете. Про подписки, я думаю, догадываетесь, что они очень пригодятся. Я медленно с вашей помощью продвигаюсь к рубежу 100 тысяч подписчиков и очень надеюсь в какой-то момент отпраздновать эту круглую цифру. Но, конечно, без вас это всё будет невозможно.
Есть еще возможность поддержать меня, мою работу, этот канал и мои социальные сети, telegram-канал «Пархомбюро», с помощью которого можно задавать вопросы. Пожалуйста, не стесняйтесь! Вы видите надо мною там в уголке ссылку. Это не простая ссылка, а золотая — sparkhom.supportme.live. Это ссылка для поддержки. Если вы находитесь за пределами Российской Федерации, то это удобный, быстрый и безопасный способ поддержать однократно этот канал и мою работу. Если вы внутри России или если вы хотите подписаться на поддержку регулярную, что называется, возобновляемую, то, пожалуйста, посмотрите: в описании этого стрима есть множество ссылок, множество возможностей для переводов, донатов. Можно даже воспользоваться криптовалютами, если вам почему-то так больше нравится или вы хотите уж окончательной такой надежности и анонимности вашей поддержки.
Вот, собственно, всё, что надо было мне сказать в начале. Я могу теперь перейти к событиям недели. Не могу всё-таки удержаться от того, чтобы начать с выступления Путина на Валдайском форуме. Я думаю, что многие из вас знают, что это такое. Это уже много лет проходящий такой, я бы сказал, аристократический загородный клуб, на который приглашали всегда огромное количество разнообразных, главным образом западных, политологов, всяких, что называется, русистов, которые занимаются российской политикой, российской историей — очень много историков там было. Надо сказать, что там бывали какие-то приличные люди, которые приезжали, чтобы как-то посмотреть на этого зверя вблизи, в его почти естественной среде обитания.
Традиционно российский президент там произносит длинную речь. Кроме того, обычно устраивается многочасовой сеанс ответов на вопросы. Так что это уже такое ритуальное действие. В этом году — во всяком случае, если приглядеться к тем редким кадрам (надо сказать, очень немного когда показывали зал, показывали аудиторию в прямой трансляции путинской речи) — видно было, что народу очень немного. Стулья расставлены непривычно широко, свободно, рядов мало. И приглядываясь к лицам этих людей, ты понимаешь, что большого количества тех, кого мы привыкли видеть в этой аудитории, там нет. И большого количества всяких знаменитостей, которых в зале можно было обычно заметить, там нет. Ясно, что в этот раз публика была гораздо скромнее, народу приехало немного и, в общем, я думаю, что вы понимаете, почему.
Тем не менее, Путин произнес свою речь. Путин отвечал на вопросы. Вопросы, впрочем, были все подготовлены, о чем в какой-то момент честно признался ведущий этого сеанса вопросов-ответов. Есть такой в прошлом очень хороший, надо сказать, журналист, специалист по международной политике, в последние время, я бы сказал, довольно сильно скурвившийся — глава журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов. Я его очень хорошо помню. Он когда-то был моим коллегой в газете «Сегодня». Он был автором журнале «Итоги», которым я руководил, и имел очень хорошую репутацию. Но вот обменял эту репутацию на почетное право вести вот эти путинские конференции, и там держал себя подчеркнуто… Чуть не сказал «свободно». Нет, никакой свободы в этом совершенно не было. Была такая некоторая имитация развязности.
Ну да Бог с ним. На самом деле он, конечно, не стоит того, чтобы мы о нем вспоминали. А вот речь Путина, которая была очень широко разрекламирована и как-то очень бурно проанонсирована разнообразными путинскими сотрудниками, в том числе Песковым, конечно — как нечто такое, что будут изучать, что все будут как-то учить наизусть, во что все будут вглядываться внимательно и так далее… Я здесь совершенно согласен с Владимиром Пастуховым, который сказал, что да, действительно, будут. Или не помню, может быть, это не Пастухов. Нет, это не Пастухов сказал. Это сказал Дмитрий Быков, по-моему — что да, действительно, обязательно будут рассматривать, поскольку это будет часть следственных материалов на предстоящем суде. Поэтому да, значительное количество людей будет вчитываться в этот текст и вглядываться в него.
Но если не шутить на эту тему, то станет понятно, что, в общем, зрелище было довольно трагическое, если вдуматься. Опять много шуток по этому поводу, много какого-то ерничества, много разнообразных анекдотов уже по поводу этой речи, много каких-то юмористических отзывов. Но на самом деле это тяжелое, болезненное такое, угрюмое зрелище.
Дело в том, что перед нами человек, существующий совершенно в своей отдельной вселенной. Я даже вынес это в заголовок моего нынешнего стрима — что Путин устроил нам прогулку по своей воображаемой вселенной, по своему воображаемому миру.
Да, действительно, в этом мире происходят удивительные вещи. Они полностью противоречат, буквально противоречат, противостоят, представляют собой 100-процентный антипод реальной действительности. И всё это даже складывается в некую достаточно цельную картину. Там эти воображаемые факты — я бы сказал, альтернативные факты — зацепляются один за другой и составляют даже какую-то систему. Если присмотреться, к ним, то каждый раз, когда ты слышишь очередной абзац из этой речи, ты всплескиваешь руками и как-то не можешь себя удержать от того, чтобы сказать: «Что?! На самом деле как ты смеешь это нам говорить?!».
Вот фараон говорит, что так называемый Запад в последние годы, особенно в последние месяцы предпринял целый ряд шагов на обострение. Что?! Это Запад предпринял целый ряд шагов на обострение? Это не ты войну начал несколько месяцев тому назад? Это не ты вторгся в соседнее государство? Это не ты бросил туда армию агрессоров? Это не ты попытался захватить столицу? Это не ты бомбил крупнейшие города? Это не ты уничтожал дороги, электростанции, мосты, инфраструктуру? Это не ты, это они предприняли целый ряд шагов на обострение? Что?!
Последнее, конечно, было сделано, — говорит фараон, — не специально (здесь нет никаких сомнений), а в силу ряда системных ошибок — системных ошибок как раз тех западных властей, о которых я уже упоминал. И как мы сейчас видим, плюс к этому еще и уничтожение общеевропейских газопроводов. Что?! Это они сделали системные ошибки? Это не ты ошибся во всём, абсолютно во всём, начиная эту войну? Ошибся в оценке своей собственной армии. Ошибся в том, как ты представлял себе армию, которая обороняется от тебя. Ошибся, думая, что тебя будут встречать с цветами. Бесконечно ошибался. Ошибался потому, что существовал в этой своей отдельной вселенной.
Так, мне тут принесли некоторое количество новых иноагентов. Это, знаете, уже такой ритуал. Это уже такая традиция, что обычно где-то спустя несколько минут после начала моего эфира вываливается очередной список иноагентов, и я здесь отвлекаюсь от темы для того, чтобы их поздравить с этим, для того, чтобы поприветствовать их в нашем иноагентском кругу.
В этот раз я не буду вам зачитывать весь список. Скажу только, что здесь есть некоторое количество людей, имеющих прямое отношение к телеканалу «Дождь». Здесь и Наталья Синдеева, собственно, гендиректор «Дождя», и Екатерина Котрикадзе, один из самых заметных, ярких, авторитетных и, я бы сказал, мастеровитых ведущих «Дождя». Владимир Роменский, которого вы тоже знаете, который много лет был на «Дожде» замечательным репортером, а в последнее время уже всё больше выступает в качестве ведущего.
Из удивительных вещей я бы сказал, что это компания Bookmate, которая признана иностранным агентом — компания, которая распространяла электронные книги в интернете. Это книги по подписке. Это совершенно замечательный сервис, благодаря которому огромное количество людей смогли бесплатно или почти бесплатно, очень дешево читать новые, свежевыходящие книги. Но вот она тоже признана вредной, ненужной, опасной, признана иностранным агентом.
Так что да, компания врагов государства расширяется, и в нее попадает всё больше и больше достойных людей, замечательных профессионалов, честных людей, совестливых людей. А также, как видите, и компаний, которые честно делают свое дело и приносят огромную пользу людям. Но с точки зрения российского государства они вредны и опасны.
Кто здесь занимается обнулением, кто здесь занимается отменой культуры? Вот это и есть. Когда компанию Bookmate объявляют врагом, объявляют иностранным агентом, вот тогда, собственно, и начинается отмена. Это и есть отмена. Так что это еще одно восклицание в этом же самом духе, которое так часто исторгается из наших сердец при чтении фараоновой речи или при слушании ее аудио- или видеозаписи: «Что?! Это ты нам рассказываешь?!».
Смешно, кстати, на тему ровно этих же самых иноагентов. Там тоже был эпизод, который мне показался интересным — ну, не интересным, а таким характерным. Когда фараон говорит: «Уже в XX веке либералы стали заявлять о том, что у так называемого открытого общества есть враги. Оказывается, у открытого общества есть враги. И свобода таких врагов может и должна быть ограничена, а то и отменена. Теперь же и вовсе дошли до абсурда, когда любая альтернативная точка зрения объявляется подрывной пропагандой и угрозой демократии».
А вот эта вся история с иноагентами — это не оно? Это не тот самый случай, когда «любая альтернативная точка зрения объявляется подрывной пропагандой и угрозой демократии»? Откуда-то извне, со стороны. Подрывной пропагандой — чьей-то. Это вот не оно?
«Любая критика, — говорит фараон, — в адрес наших оппонентов воспринимается как происки Кремля, рука Кремля. Бред какой-то, до чего докатились! Хоть мозгами-то пошевелите!». А ты до чего докатился? А ты мозгами пошевели! Ведь это твоя манера — любую критику в твой адрес, любую, воспринимать как чьи-то происки. Если что-то произошло, значит, кто-то за это заплатил. Если кто-то тебе перечит, значит, он чей-то агент, значит, он работает на кого-то, значит, его кто-то нанял, значит, его кто-то прислал, значит, ему кто-то велел. Это же твоя манера. Что же ты перевешиваешь ее на оппонента?
Этот человек живет действительно в своем поразительном отдельном, не связанном с реальностью мире. И в этом странном мире потери в войне, которая происходят сейчас в Украине — той самой войне, которую он даже запрещает называть войной — потери там бывают, говорит он, 1 к 10, 1 к 8. Это кто тебе рассказал? Откуда ты это взял?
«То, что мы сейчас там видим, — говорит он, — это когда с юга и с севера наши войска обжимают Донбасс». Ты карту видел? Ты примерно представляешь себе географическую карту? Ты примерно представляешь себе, где Донбасс, где у него юг и где у него север? Ты примерно представляешь себе, где находится Харьковская область, откуда тебя вместе с твоими войсками вымели несколько недель тому назад? Ты это называешь «обжимают с юга и с севера?».
«Я уже упоминал о том, — говорит фараон, — что если бы мы действовали иначе, мы не смогли бы там с двух сторон вокруг Донбасса разместить наши вооруженные силы». Где?! В каком смысле «с двух сторон вокруг Донбасса»? Где ты там разместил это с двух сторон вокруг Донбасса? Посмотри на карту! Попроси, чтобы тебе принесли настоящую — не контурную школьную, а с надписями. Чтобы там было «Донецкая область», «Луганская область», «Харьковская область». Посмотри, где что находится!
Нет, он существует в своем отдельном воображаемом мире. И в этом воображаемом мире, например, российская экономика переживает небывалый подъем. «Выяснилось, — говорит фараон, — что наш бизнес уже достаточно зрелый и спокойно перехватывает те направления и виды деятельности, те предприятия, которые освобождаются теми нашими партнерами, которые приняли решение уходить из России». Да кока-колу не могут произвести — ее нет в магазине! Какие-то деревяшки из «Икеи» не могут произвести — их негде взять в сегодняшней России. Глиняные горшки для цветов! Страна осталась без автомобильной промышленности, страна осталась без электронной промышленности.
На этой неделе был смешной момент, когда отечественный бренд мобильных телефонов — были такие отважные люди, которые попытались сделать и запустить в продажу отдельные российские мобильные телефоны — так вот они ушли из России. Российский бренд мобильных телефонов покинул Россию, потому что не может в ней существовать. Потому что не может этого произвести, не может снабдить это операционной системой, не может наполнить это приложениями и не может это продавать. Вот это «наш бизнес достаточно зрелый и спокойно перехватывает все направления и виды деятельности»? Вот это?! Что?!
«Пик трудностей, — говорит фараон, — связанных с валом ограничений и санкций, пройден», оказывается. «Российская экономика в целом адаптировалась к новым условиям». Что?! Российская экономика, которая осталась вообще без высокотехнологичной отрасли. Российская экономика, которая потеряла свою науку, свои изобретения сегодня, свою поддержку со стороны современной прикладной науки, потому что эта наука разъехалась самым простым образом.
Смешно, что вот это путешествие по воображаемой вселенной, вот этот поход по какому-то удивительному воображаемому глобусу фараона — в этом походе его сопровождали люди, которые задавали вопросы. Мне запомнился Проханов. Помните, кто такой Проханов? Был когда-то такой страстный оратор, но как-то потерялся в этих обстоятельствах на фоне бесконечных вот этих юных военкоров, которые, конечно, оставили его далеко позади в своей ненависти, в своем бешенстве. Он когда-то специализировался на бешеных заявлениях, на том, что пена шла фонтаном, как из огнетушителя, из него во время его выступлений.
Но вот, оказывается, Проханов всё-таки где-то существует. Вот Проханова позвали и предложили ему задать вопрос. Он задал какой-то вполне бессмысленный вопрос про какую-то «религию доброты» или «религию справедливости», я уж не помню. Но там была одна забавная вещь. Он начал с того, что говорит: «Вот мои иностранные коллеги у меня спрашивают…».
Прекрасная конструкция, знаете: «у меня спрашивают». Много лет уже никто у тебя ничего не спрашивает, а ты всё рассказываешь, как у тебя иностранные коллеги спрашивают. Иностранные коллеги близко к тебе боятся подойти, потому что ты не моешься и пьешь сильно, от тебя очень пахнет. Я это хорошо помню по встречам в гостевой комнате «Эха Москвы» — трудно было находиться. Но неважно. А важно другое. Значит, спрашивают у него воображаемые иностранные коллеги про воображаемый мир: дескать, а где же ваши Нобелевские премии? Всё осталось в прошлом. Где же ваши достижения?
Это говорит человек, который имеет в виду при этом страну, которая получила две Нобелевских премии мира за последние 2 года. Это вообще беспрецедентная история, чтобы Нобелевская премия мира 2 года подряд вручалась представителям одной страны. Сначала ее получил Дмитрий Муратов, а теперь ее получил в соседстве еще с двумя правозащитными организациями — точнее, одним правозащитником и одной правозащитной организацией, соответственно, из Беларуси и Украины — «Мемориал». Где ваши Нобелевские премии? Да вот они! Вот наши Нобелевские премии. Нобелевские премии мира. Это, между прочим, может быть, самая почетная Нобелевская премия, самая яркая, вызывающая самый большой резонанс, самую большую волну, больше всего разговоров, больше всего интереса, больше всего любопытства.
Да, вот наши Нобелевские премии. А в твоем воображаемом мире их нет, они остались давно позади. И фараон тоже в разговоре о Нобелевских премиях начинает демонстрировать свою осведомленность и упоминает нобелевского лауреата Алфёрова 20-летней давности, нобелевского лауреата (он не называет его по имени, брезгует, но понятно, кого он имеет в виду) Барака Обаму. Вот для него Нобелевская история остановилась на этом. Последнее удивление, которое он испытал, было, когда Обаме вручили Нобелевскую премию мира. А что Нобелевскую премию мира еще получил Муратов, что Нобелевскую мира еще получил «Мемориал» — этого нет в его воображаемом мире.
И тут возникает интересный вопрос: какова природа вот этого процесса, который происходит в голове у человека, который изобретает эту воображаемую вселенную? Есть же ведь два варианта. Один вариант: он искренне верит в то, что мир вокруг устроен таким образом. Он сошел с ума, он утратил связь с реальностью, он заблуждается по всем этим поводам, это его взгляд на мир, это его интерпретация мира. Ну, он несчастный человек, который вместо реального мира вокруг видит вот это.
Второй вариант: он просто убедился за много лет своего пребывания на этом президентском стуле, что он может врать безнаказанно. Безнаказанно в том смысле, что никто его не остановит. В том смысле, что никто его не прервет, никто ему не скажет: «Что?!». Вот он давно этого не слышал, 20 с лишним лет он не слышал этого слова, сказанного ему с этой интонацией: «Ты обалдел?! Что ты несешь?». 22 года ему никто не говорил этого.
И он привык. Он сжился с этой ситуацией. Она ему понравилась, он ей очень доволен, он получает от нее определенное удовлетворение и просто врет, наблюдая за тем, как люди это потребляют. Он сидит перед залом — сильно поредевшим, сильно утратившим свой лоск, свой респект, свой блеск. Нет больше тех профессоров, нет тех знаменитых дипломатов, нет тех известных политологов, нет тех авторитетных историков — никого там больше нет. Сидит какое-то количество холуев, главным образом отечественных, главным образом из разнообразного МГИМО и всяких таких околомеждународных российских организаций. Ну, плюс небольшое количество покорных, нанятых, прикормленных зарубежных гостей — всё больше почему-то такого, я бы сказал, евразийского происхождения: Шри-Ланка, Бангладеш, Афганистан, какой-то такой круг стран. Киргизия…
Вот он сидит перед этим залом, несет им эту ахинею и смотрит, как они глотают. И вот что надо сказать. У нас с вами, давайте отдадим себе в этом отчет, нет никаких оснований, никакого, я бы сказал, надежного ориентира, никакой логической опоры для того, чтобы выбрать один из этих двух вариантов. Мы можем верить в одно или в другое, мы можем предпочитать одну или другую версию, но давайте честно: мы с вами не знаем, это реальное помешательство или это по-своему тоже безумная (но это какой-то другой фасон безумия) такая радость от безнаказанного вранья. Это что?
Вы спросите меня, а почему важно это понимать. Собственно, какая разница? Важна дистанция, важно то, на каком расстоянии находится этот воображаемый мир от реального. Вот это действительно имеет значение, а верит он там, не верит… Ну, это полезно понимать (было бы) для понимания мотивации и для прогноза. Но давайте будем честны: мы этого не понимаем. Люди, которые твердо говорят: «Да он верит, конечно, чего там?», или люди, которые говорят: «Да это абсолютная, 100-процентная брехня, и он прекрасно понимает, что это брехня, он просто издевается», — люди, которые уверенно это говорят, вас обманывают. В действительности у них нет для этого никаких оснований. Им не на что здесь опереться. Этот их рычаг ни на чем не стоит.
Вот, мне кажется, то, что нужно знать, что хорошо бы пока помнить про эту речь. В действительности в ней не было ничего, что радикально изменило бы наши представления о настоящем и о будущем. Были какие-то выдуманные детали. Мне, например, показалась достаточно значимой оговорка про иранского генерала, про которого фараон говорил с большим чувством — иранского генерала, который был убит по приказу президента Трампа. Достаточно блестящая и эффективно проведенная операция американских спецслужб, которые уничтожили одного из самых жестоких руководителей Стражей исламской революции. Вот фараон теперь возмущается: «Как же так, он же руководитель! Можно к нему относиться по-разному, но нельзя убивать чужого руководителя на территории третьей страны!».
Интересно, о чем он в этот момент в точности думает? Почему спустя несколько лет — уже и Трампа-то нет давно на американском президентском стуле — спустя столько лет он припоминает эту историю и как-то явно прикладывает ее к себе.
Еще почему-то многие обратили внимание на то, что он говорил, что вот, ближайшее десятилетие будет сложным — может быть, самым сложным после Второй Мировой войны. Вывод из этого упоминания ближайшего десятилетия делается довольно неожиданный: «О, это десятилетие, значит, с его точки зрения, будет! Он собирается эти 10 лет позволить миру еще существовать. Значит, не будет массированной ядерной атаки. Значит, не будет Апокалипсиса. Значит, не собирается разносить мир в щепки. О, хорошая новость!».
Ну, знаете, поскольку мы не понимаем, перед нами сидит реальный сумасшедший или просто обезумевший от собственного всевластия наглец, то мы и не можем делать из этого никакого реального вывода. И радоваться тут особо нечему. Ничего на самом деле за этими словами не стоит.
А в остальном — вот, перед нами человек, который либо действительно существует в воображаемом мире, не имеющем никакой связи с реальностью, либо исходит из того, что он должен действовать, как будто бы этот мир вокруг него существует. Может быть, он понимает, что он воображаемый, но он действует в рамках этого воображаемого мира.
И вот это мы можем заявлять совершенно точно. Вот это мы видим своими собственными глазами — что то, что он делает, приказы, которые он отдает, логика действий и событий, которые он инициирует, находится в логике вот этого воображаемого мира.
В этом мире российская армия охватывает с двух сторон Донбасс. В этом мире российская экономика крепчает, разнообразится. В этом мире, как он говорит, «мы ничего не теряем». Точнее, мы теряем кое-что. «Ничего не теряем» — это было пару месяцев назад. Помните, была фраза: «Да ничего мы не теряем»?. Сейчас уже нет, кое-какие потери есть. Но зато мы приобретаем укрепление суверенитета, зато мы становимся независимыми, зато мы перестаем быть марионетками. Зато, как он это изящно изобразил, они щелкают пальцами, а у нас ничего не разламывается, не разваливается. Это всё в логике этого воображаемого мира. Значит, эти нелепые решения будут и дальше.
Одно из этих решений — мобилизация, объявленная в середине сентября. И вот сегодня мы видели эту широко разрекламированную сцену: министр обороны Шойгу отчитался, сообщил о том, что 300 тысяч мобилизованных набраны, задание выполнено и, как он сказал, новых заданий нет.
На этом фоне можем почитать расследование «Медиазоны» — очень остроумное, очень изящное. Авторы его воспользовались довольно неожиданной статистикой экстренно заключенных браков. Мы знаем, что провести эту процедуру без ожидания, вне очереди могут сегодня только те, кто получили повестку о мобилизации. И вот исходя из количества этих экстренных брачных церемоний, сделан вывод о том, что мобилизовано уже по меньшей мере 500 тысяч человек.
По меньшей мере. Это консервативная, что называется, оценка. Совершенно очевидно, что если эта экстраполяция количества этих браков на общее число людей, которые находятся в так называемых гражданских отношениях, была сделана слишком смело, слишком храбро, тогда, значит, цифра еще больше. Это значит, что еще больше 500 тысяч получили эти повестки. Почитайте, найдите это расследование в «Медиазоне». Оно очень убедительное, очень разумно устроено.
Дальше возникает вопрос: а что, собственно, означает вот этот отчет, вот этот рапорт о 300 тысячах? Мнения тут расходятся, потому что в строгом юридическом смысле для того, чтобы отменить мобилизацию, объявленную президентским указом, нужен еще один президентский указ. А пока этого указа нет, любой начальник районного военкомата может вам сказать: «Ничего не знаю, не слышал никакого Шойгу. У меня есть президентский указ, я продолжаю мобилизацию. Мне не начальник никто — ни мэр, ни губернатор, ни министр. Только президент».
С другой стороны, вся эта система — она по сути своей беззаконна. И она по ходу дела обрастает задним числом разнообразными нормами и какими-то вдогонку созданными нормативными актами. Вот, собственно, на этой неделе приняты два закона, которые, казалось бы, имеют прямое отношение к этой мобилизации и которые должны были бы, несомненно, ей предшествовать. Но они образовались вдогонку, по факту. И хочется спросить: а всё то, что происходило до сих пор, до принятия этих законов — это было беззаконно? Это не имело право на существование? Это было нарушение, а то, может, и преступление, и только теперь это стало законно?
О чем я говорю? Я говорю о двух законодательных актах. Один — это закон о призыве уголовников. Ну, он называется немножко по-другому. Все они называются крайне мирно, типа «О внесении некоторых изменений в ряд законодательных актов» — примерно так называются эти законы. Так вот один — это закон о призыве уголовников, о том, что могут попадать в армию люди с непогашенными судимостями.
Что такое непогашенная судимость? Это на самом деле широкое понятие. С одной стороны, строго говоря, человек с непогашенной судимостью — это человек, который уже отсидел, вышел на волю, так сказать, исполнил свой приговорный долг и на протяжении еще какого-то времени считается ранее судимым. Так устроено российское законодательство. А потом, спустя какое-то время, в результате исполнения всяких дополнительных обязательств и по прохождению некоторого карантинного срока, судимость снимается.
Значит, с одной стороны, это вот эти люди, которые уже вышли. С другой стороны, это люди, которые продолжают сидеть. Они тоже в некотором роде с непогашенной судимостью. Она у них, правда, очень сильно еще пока не погашена. Они прямо сидят еще в тюрьме — точнее, на зоне на какой-нибудь — за совершение тяжкого преступления. Речь идет именно об этом.
В этом законе, кстати — он очень интересный устроен — не перечислены те статьи, по которым можно теперь с непогашенными судимостями призывать людей в армию. Статьи Уголовного кодекса не названы. Там нет статьи. Она не произнесена вслух, нет этого номера: статья об убийстве, о грабеже, о разбое, о нанесении побоев — ничего этого там не сказано. Там не сказано: грабителя можно, убийцу можно. Там перечислены, наоборот, те статьи, которые исключаются из этого закона. Это статьи о преступлениях, что называется, против половой неприкосновенности, причем половой неприкосновенности несовершеннолетнего. То есть просто изнасилование, изнасилование взрослой женщины или взрослого мужчины не является никаким исключением из этого закона. Речь идет только о преступлениях такого педофильского характера.
Вот, значит, это исключение, а также всякие, я бы сказал, обвинения в преступлениях против власти так или иначе. Террористические организации и всё, что с ними связано, захваты заложников, организация вооруженных формирований, угон самолетов и кораблей, незаконное обращение с ядерными материалами или хищение ядерных материалов, шпионаж. Или вот новая, недавно появившаяся статья: сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией. Вот этих тоже призывать нельзя. Посягательство на жизнь государственного либо общественного деятеля, всякий вооруженный мятеж, организация экстремистского сообщества и так далее.
То есть те, кто против власти, кто посягает на строй, кто угрожает этому строю — те, несомненно, не заслуживают ни доверия, ни какого-то снисхождения. В отличие от честных людей, в сущности — от наших, социально близких: убийство, грабеж, разбой, нанесение тяжких телесных повреждений. Мелочи! Свои ребята. Собственно, чего мы сомневаемся? Дайте им оружие, пусть идут воевать. А потом пусть выходят на свободу. Во всяком случае, формально мы им пообещаем, а что там будет дальше — кто знает, кто из них выживет в этом произволе.
Вот сегодня Ольга Романова сообщила о совершенно поразительном случае, в котором, в сущности, нет ничего поразительного. Который выглядит совершенно логично в этой системе отношений. Речь идет о человеке, гражданине Украины, который сидел в тюрьме. Он уроженец Украины, гражданин Украины до сих пор. Иностранцы же сидят в российских тюрьмах, в том числе и граждане Украины с украинскими паспортами тоже осуждены в России за совершенные в России преступления.
Так вот, гражданин Украины. Довольно молодой и, судя по фотографии, довольно здоровенный человек. В какой-то момент, несколько недель тому назад, его забрали пригожинские вагнеровцы. Такое слово употребляет Романова — «забрали». Почему забрали, неизвестно. Известно, что он не хотел с ними идти. Известно, что он не записывался туда добровольно. Забрали, увезли, и вот на днях его семья получила SMS, где сообщается, что он был расстрелян за дезертирство.
Что это означает? Взяли человека, нашли в тюрьме по каким-то своим причинам, по каким-то своим мотивам — по чьему-то заказу, кто-то велел или у кого-то зуб большой на него вырос. Нашли человека в тюрьме, забрали его из тюрьмы, отвезли его в лес и там застрелили. Послали семье SMS: расстрелян как дезертир.
Вот это всё узаконено. Государственная Дума быстро, споро приняла этот закон в трех чтениях. Он находится сейчас на рассмотрении Совета Федерации. Почему-то у меня нет никаких сомнений в том, что Совет Федерации рассмотрит его доброжелательно.
Второй закон — это тоже закон, принятый вдогонку; закон, с которого должен был бы начинаться весь этот процесс и вся эта мобилизация, а он принимается только сейчас. Это так называемый закон о добровольческих формированиях. В нем определяется, что помимо службы в армии по призыву, помимо службы в армии по контракту, в России бывает еще способ служить в армии — служить в добровольческом формировании.
При чтении его возникает совершенно поразительное ощущение, что это какая-то странная опухоль на теле российского закона об обороне, которая создает какую-то странную вещь, которая абсолютно никак, ничем не разграничена с тем, что существует уже сейчас.
Ведь в России существует контрактная военная служба. Всякий человек, подходящий по возрасту, по своим физическим кондициям, по своей специальности, образованию и так далее, может заключить контракт, пойти на армейскую службу. И дальше наступают все необходимые последствия: ему платят за это, государство несет какую-то ответственность за него, какие-то обязанности перед ним, он потом пользуется определенным набором всяких социальных льгот и так далее.
А вот теперь появляется еще один способ — появляются добровольческие формирования, которые ничем от этого не отличаются. Там всё ровно такое же самое: подписывается контракт, появляются обязательства государства, человек претендует на оплату своего военного труда, государство обязуется его обмундировать, экипировать, накормить, отвезти, обучить и так далее.
Разница-то в чем? А в том (но только это не написано в законе), что бывают просто контрактники, а бывают особенные контрактники. Бывают контрактники, по поводу которых существует неформальная договоренность. Ведь закон не описывает, чем добровольческое формирование в этом смысле, в смысле взаимоотношений с людьми, которые в него нанимаются, отличается просто от регулярной части. Контрактник, который заключил контракт и пошел в обычную часть, и контрактник, который подписал договор об участии в добровольческом формировании и пошел в добровольческое формирование — это почему два разных типа, это почему два разных субъекта? У них в чем разные права?
А в том, что у второго есть некоторый особенный статус, который мы здесь не описываем. В том, что за этим всем стоят какие-то люди, которым мы доверяем кое-что еще, о чем здесь не скажем. Мы просто напишем, что добровольческие формирования бывают, а в чем заключается разница, в чем заключаются эти дополнительные возможности, почему они отличаются от всех остальных — этого мы вам здесь писать не будем. Узнаете, когда надо.
Но есть еще одно обстоятельство, которое точно здесь работает. Оно заключается в том, что контрактник попадает в своем личном качестве в среду военных — куда-то, в какую-то часть. А добровольческое формирование — оно всё состоит из этих самых людей по контракту, из людей, которые подписали какую-то особенную бумагу. Это такое сообщество, в котором нет никого постороннего, там все такие. И вот им в связи с этим кое-что еще позволено.
Что позволено? В каком смысле их статус отдельный? Они подчиняются командованию или нет? В какой форме они ему подчиняются? Почему о них речь идет отдельно? Почему про них есть отдельный закон? В чем дело? Не скажем. Просто будут такие добровольческие формирования. Нас Пригожин попросил. И это поразительная вещь на самом деле, когда принимается специальный закон как бы по заказу некоторого ограниченного круга лиц.
Так что вот современная деятельность российского законодателя. Вообще я должен сказать, что я на протяжении очень многих лет внимательно за этим всем следил. Это была важная часть моей профессиональной деятельности. Я как-то всегда гордился тем, что я умею анализировать законопроекты, что я умею вылавливать интересные законопроекты из бесконечного потока всякой дребедени, которая проходит через Государственную Думу, Совет Федерации и так далее, и что я вижу по этим законопроектам какие-то важные политические обстоятельства. Я вижу, что вот этот законопроект неспроста, а свидетельствует о чем-то, он создает такую-то перспективу, он показывает нам намерения властей, отношение властей к какому-то важному факту нашей жизни и так далее. Сегодня, конечно, это одна из сфер, которая полностью разрушена войной — вот эта осмысленная законодательная деятельность.
Да, разумеется, мы хорошо помним, как она была устроена в России. Законодательная деятельность не контролировалась ни в коем случае законодательными органами власти. Это не Дума придумывала свои законы, создавала свои законы, разрабатывала свои законы и определяла судьбу своих законов. Всё это происходило по команде. В Администрации президента было специальное управление, специальные люди, которые занимались дрессировкой депутатов, как-то обучали их бегать по манежу, высоко поднимать коленки и принимать всё как надо, когда надо и чтобы всё это работало без сбоев и моментально. Но в этом была некоторая логика, был некоторый процесс — политический процесс, который происходил в том числе и в этой форме, в форме этого законодательного производства, выдачи на гора законодательных актов, всё новых и новых, по разным поводам человеческой жизни.
Что от этого осталось? Ничего. Это совершенно разрушено. Принимаются в мгновение ока, без процедуры, взявшиеся неизвестно ниоткуда, написанные кое-как, на коленке, вот такие акты вдогонку, которые затыкают дыры в российском законодательстве, оставшиеся после того, как люди, которые начали эту войну, действует так, как им заблагорассудится.
Вот они захотели набирать уголовников по тюрьмам — они их набирают. Вдогонку принимается закон о том, что можно набирать уголовников в тюрьмах. Вот они стали создавать разнообразные наемнические части, вот они обвесили половину России объявлениями о том, что приходите, будете наемником, приходите в нашу банду, в наше «добровольческое формирование». Вот они делают это на наших глазах. Вдогонку им с разбегу, скорее-скорее, принимается закон.
Так это и устроено. Так это теперь и работает. Война разрушает государство. Война уничтожает нормальные взаимоотношения, даже остатки этих нормальных взаимоотношений между государством, обществом и личностью. Превращает их вот в эти рваные лохмотья.
Еще один сюжет, о котором я хотел бы поговорить У меня есть такая возможность. У нас осталось, кстати, с вами совсем немного времени до тех пор, как свою трансляцию прервет и перейдет к следующей программе «Эхо». Вы знаете, что есть теперь такой канал, который собирает более-менее всех или очень многих из тех, кто когда-то вел программы на радиостанции «Эхо Москвы» до ее закрытия. Теперь вот мы все вместе на этом «Эхе». Вы можете на сайте «Эха» (погуглите, легко гуглится) или при помощи специального приложения для мобильных телефонов и планшетов тоже под названием «Эхо» (поищите, соответственно в AppStore или в Google Play, легко находится) можете всё это смотреть. Но там есть, что называется, расписание. Там программа идет час, и моя программа тоже идет сейчас. Так что когда наступит 22 часа, мы попрощаемся с теми, кто слушает или смотрит эту мою программу «Суть событий» таким способом, через «Эхо», а я здесь продолжу тем временем.
Ну а пока напомню, что лайки обязательно надо ставить. Их меньше полутора тысяч. Это меня огорчает. Пусть будет побольше. Пожалуйста, поставьте этих лайков. Напомню вам, что подписываться хорошо бы во время программы, потому что мы с вами приближаемся к 100 тысячам — без вас это никак не обойдется. Ну и разнообразная поддержка моей работы — всякие донаты, всякие пожертвования, одноразовые и многоразовые Пожалуйста, посмотрите одну ссылку у меня над головой прямо на экране и еще множество разных ссылок, удобных и полезных для вас в этом смысле, в описании этого стрима. Ну вот, время от времени надо всё-таки напоминать.
Так вот последняя тема, о которой я хотел бы поговорить до того, как я перейду к вашим вопросам (а я к ним обязательно перейду — я надеюсь, что хороших вопросов мне здесь еще наприсылают) — это всё-таки мощнейшее расследование, о котором я говорил, когда в среду был момент моего обычного выступления на «Живом гвозде» в программе «Особое мнение», с Ольгой Бычковой мы говорили про это — расследование Bellingcat, которое должно, как там написано в самом этом расследовании, избавить от ощущения безнаказанности и анонимности людей, которые каждый день помогают убивать массы людей.
Если вы еще не видели это расследование — расследование о наводчиках, о людях, которые разрабатывают целеуказания для российских обстрелов крылатыми ракетами (разными: морского базирования, воздушного, наземного) объектов энергетической инфраструктуры. Тех самых объектов, разрушение которых привело сегодня к тому, что города Украины погрузились во тьму. Отсутствие электричества — это неработающий водопровод, неработающая канализация, это огромные проблемы для больниц. Представьте себе операционную без света. Представьте себе реанимационное отделение без электричества, когда не работают все эти мониторы, аппараты искусственного дыхания и так далее.
Вот против кого эти обстрелы. Вот кто жертвы этих людей — хорошеньких, молоденьких, со вкусом одетых, хорошо оплаченных, с приличным образованием, сидящих в удобных офисах в Москве людей, которых рассекретил Bellingcat, которых он показал нам благодаря действительно изощренной, очень эффективной технологии деанонимизации при помощи биллингов мобильных телефонов, при помощи сличения этих биллингов с информацией о передвижении людей.
Вот, посмотрите, пожалуйста. Это важное событие. Это важное событие не только в истории русской журналистики и в истории расследовательского дела, но, конечно, еще и важное событие в этой войне. Вот с этого момента люди, которые работают на уничтожение людей, считая себя анонимными и поэтому защищенными, могут перестать считать себя таковыми. Теперь они находятся ровно в том же положении, в каком находятся люди, которые поехали на фронт и лица которых видны врагу через прицел или в бинокль. Или люди, которые командуют разного рода частями и фронтами, которых тоже довольно нетрудно вычислить и которые понесут ответственность за то, что они командовали военными преступлениями на этой войне. Ну или, наконец, те политики, которые несут ответственность за само развязывание этой войны и за ее развитие.