«Суть событий»: Урок реального объединения сил
Война неизбежно должна выплеснуться за территорию Украины, по меньшей мере, перейти за ее западные границы. Рано или поздно это произойдет под тем или иным предлогом. Вот теперь определился, этот предлог…
Подписаться на Сергея Пархоменко
Поддержать канал Сергея Пархоменко
С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер, дорогие друзья. Простите за опоздание. 21 час и 10 минут, почти уже 11 минут в Москве. Я Сергей Пархоменко. Это прямой эфир «Сути событий», как обычно по пятницам в это время. Извините, чуть-чуть задержался. Я тут в сельской местности, что называется. Вокруг меня какая-то буря, дует ветер. В общем, множество всяких неурядиц и неполадок, проблемы с интернетом. Но, кажется, я все это преодолел, и, кажется, мы снова с вами.
И постепенно прибывает количество зрителей. «Лайки стынут», – как пишет один из наших зрителей. Да, я смотрю за чатом, который работает здесь у нас в прямой трансляции. И это первое из технических замечаний, которое я должен сделать. А другие технические замечания вот они. Во-первых, да, лайки ваши на вес золота, потому что каждый лишний лайк – это еще дополнительные зрители, это еще выдача, которую совершает при помощи каких-то своих таинственных алгоритмов Ютюб, предлагая смотреть этот эфир все новым и новым зрителям. Ваши подписки тоже были бы чрезвычайно уместны и чрезвычайно вовремя именно сейчас, во время эфира, потому что они тоже повышают ареал распространения.
Ну и у вас есть возможность помогать моему эфиру, помогать моей работе. Есть Суперчат. Я уже вижу несколько пожертвований в этом Суперчате. «Thanks for being you», – пишет мне Дарья Наймон. Спасибо большое, Дарья. А вам тоже thanks. И приветствую заранее здесь всех тех, кто воспользуется этой кнопкой Суперчата. Это, пожалуй, самое простое.
А есть еще разные другие возможности. У меня над головой висит маленький плакатик со ссылкой. Эта ссылка предназначена для тех, у кого есть карты нероссийских банков, кто находится за пределами Российской Федерации. Вот это для вас возможность. А для тех, кто внутри России и с российскими банками, загляните, пожалуйста, в описание этого стрима. Там тоже есть разнообразные ссылки, разнообразные возможности для вашего внимания. Ну вот, собственно, все.
Последнее, что я скажу, это то, что сегодня день в какой-то мере особенный. Я сразу после этого стрима буквально через пару минут паузы, во время которых налью себе попить водички, перейду в дружественный стрим к Александру Плющеву. Вы знаете, что у него происходят такие марафонские, многочасовые стримы в ночь с пятницы на субботу. Вот в этот раз он пригласил меня. Так что все, о чем мы с вами недоговорим в этом моем эфире, договорим уж как-нибудь в эфире у Плющева. Посмотрим, как это там будет работать. Посмотрим, сколько я выдержу. Ну и там можем разговаривать, что называется, до последнего посетителя.
Вот такие обстоятельства нашего сегодняшнего разговора. И давайте приступим к заявленным темам. Главную тему, которую я вынес на афишу сегодня, на заставку, на рекламу сегодняшнего стрима, пожалуй, я отложу на попозже. Я не буду с нее начинать. Это история с марафоном солидарности с политзаключенными. Мне это кажется очень важным событием минувшей недели. Но начну я все-таки с событий сегодняшних.
Да, я провел несколько часов за слушанием разнообразных выступлений на экономическом форуме, из них два с лишним, почти три часа разговоров вокруг Путина и с Путиным. И его речи абсолютно пустопорожние, надо сказать. Вообще, это поразительно, что он, совершенно не стесняясь, как-то говорит абсолютно вне всякой связи с реальной картиной мира. Он посвятил свое выступление сегодня большим успехам российской экономики, объяснял всем, что в ней все в порядке, что она развивается, процветает, что санкции только пошли ей на пользу, что промышленность разворачивается, что импорт и экспорт приносят громадные деньги, что не существует никакой инфляции и совершенно никакой безработицы. Ну ладно, бог с ним.
На самом деле мы видим реальные обстоятельства, в которых находится российский диктатор, тогда, когда он начинает какую-то свою непосредственную пропаганду. Он сегодня залез на антисемитского коня и занялся снова темой денацификации вот таким удивительным образом, сначала сделав несколько совершенно антисемитских заявлений в адрес президента Зеленского… Ну, собственно, это свидетельствует о том, что похвастаться особенно нечем. С демилитаризацией ничего не получилось, со взятием Киева ничего не получилось, с заменой правительства на марионеточное, на то, которое хотел бы видеть в Киеве путинский режим, ничего не получилось. Вот, значит, есть денацификация.
Можно теперь рассказывать про события 80-летней давности, можно монтировать разнообразные видео, озвучивать их голосами пропагандистов вроде Дмитрия Киселева. И сегодня Путин посвятил мир в то, что на самом деле киевский режим – это вот тот режим, который повинен Холокосте, режим, который уничтожал евреев, режим, который канонизировал тех, кто, собственно, во время Второй мировой войны совершал страшные преступления.
Все это способ ответить на обвинения в преступлениях, совершаемых путинским режимом сегодня, поскольку ответить на них нечего, поскольку идет все новая и новая информация о том, что происходило на территориях, которые были заняты российской армией. И главное, что этой информации сейчас будет становиться больше, потому что постепенно разворачивается украинское наступление, постепенно обратно под контроль украинской армии переходят те или иные территории, ранее занятые российскими оккупантами. Пока это территории совсем небольшие, но со временем их будет больше.
Каждая деревня, которая переходит из рук в руки, – это новое свидетельство преступлений, это новое свидетельство геноцида, это новое свидетельство убийств мирных жителей, разрушений бесконечных, бессмысленных, бессмысленного ущерба, который наносит российская армия украинской территории, украинским жителям, украинским городам, украинской экономике, украинской промышленности, украинской инфраструктуре. Россия планомерно уничтожает все, что попадается ей под руку в Украине.
И на этом фоне, собственно, особенно многозначительно звучит возмущение, такое театральное, деланное возмущение Путина, с которым он выступал на днях на встрече с этими самыми так называемыми военкорами. Вы, наверное, помните эту встречу, которая произошла два дня тому назад, где он как-то поражался, что совершенно бессмысленны какие-то атаки, которые ведут части украинской армии на территории России, и совершенно непонятно, зачем они атакуют российское население. Ну вот это говорит человек, который на протяжении полутора лет ведет атаки украинского мирного населения.
И, собственно, в последние дни с особенным ожесточением мы видим бомбежки и Киева, и Одессы, и других украинских городов, все больше и больше применяется в том числе и тяжелых ракет очень мощных, тех, которые считались раньше неуязвимыми. Теперь с появлением, например, зенитно-ракетных комплексов Patriot, противовоздушных комплексов Patriot вот эта легенда у неуязвимости российских крылатых ракет, в общем, осталось позади. Но тем не менее обстрелы эти бесконечно продолжаются, жертвы множатся, разрушенные дома бесконечно на экранах новостей по всему миру.
На это нужно что-то отвечать. И вот все, что на это может ответить Путин, это историями про Вторую мировую войну, историями про то, что вот, оказывается, это киевский режим виноват, косвенно виноват, поскольку он поддерживает этих людей будто бы, это киевский режим, который виноват в Холокосте, в уничтожении евреев, в репрессиях Второй мировой войны, в казнях мирного населения Второй мировой войны. Туда же приплели и то, что происходило на территории Белоруссии, заодно. В этом тоже, оказывается, виноваты украинцы и киевский режим.
Разумеется, никакой речи о том, что украинский народ был частью советского народа и вместе с ним, собственно, является народом-победителем. Никакой речи о том, что в советской армии была огромная доля выходцев из Украины так же ровно, как и из других советских республик: и азиатских, и кавказских, и республик европейской части СССР. Об этом никто не хочет вспоминать. Об этом нет и речи. Как будто бы никакого вклада в победу украинского в принципе не существует. Ну вот это такая выдуманная история Путина, выдуманная идеология Путина, с которой он выступил сегодня. И я бы выделил именно это его заявление в сегодняшней речи со всеми вот этими фильмами про Бандеру.
Ну и второй сюжет, который показался мне значимым, – это прямая угроза атак по территории стран НАТО, уже не по территории Украины. И угроза эта заключалась в рассуждениях о том, что Украина получает все больше и больше натовского оружия и вот-вот получит самолеты. И если они будут базироваться за пределами Украины, а это, кстати, действительно обсуждаемый вполне сценарий, это вполне возможный ход событий. Притом что, если в украинской армии будут использоваться натовские самолеты, очень трудно будет определить, в какой ситуации они там базируются, а в какой ситуации они там обслуживаются.
Нет никаких сомнений, что на территории натовских стран – в частности, в Польше, в Словакии про это говорят уже сейчас – будут организованы ремонтные базы, будут организованы аэродромы для обслуживания этих самолетов. И это, в общем, вопрос философский. Самолет взлетает с этого аэродрома, потому что его там чинили или он проходил там какое-то плановое обслуживание, проходил там какую-то профилактику, или он взлетает с этой базы, потому что он непосредственно оттуда отправляется в бой, отправляется куда-то в атаку или там бомбить что-нибудь, или защищать, наоборот, что-нибудь. Это в общем вопрос трактовки.
И, собственно, Путин говорит о том, что в случае если это будет происходить, если окажется, что самолеты украинской армии базируются за пределами Украины где-то на территории натовских стран, то вот российская армия вынуждена будет задуматься над тем, каким образом она будет этому противодействовать и каким образом она будет разбираться с этими целями. В этом есть прямая угроза обстрела территории других стран.
Собственно, то, про что мы с вами говорим на протяжении всех этих месяцев все больше и больше, говорим о том, что война неизбежно должна выплеснуться за территорию Украины, по меньшей мере перейти за ее западные границы в несколько прилегающих стран. И, скорее всего, рано или поздно это произойдет под тем или иным предлогом. Вот теперь определился, собственно, этот предлог, на мой взгляд, наиболее естественный и наиболее такой правдоподобный.
Вот то, что я сказал бы про этот самый экономический форум и про выступление Путина. Ну, конечно, надо сказать, что действительно, как подчеркивают люди, которые подробно об этом пишут, этот экономический форум превратился, конечно, в пародию на самого себя.
Состав его абсолютно смехотворный, даже состав вот этой главной сессии, на которой выступал Путин, он тоже очень характерен. Когда-то рядом с ним сидели важные деятели, лидеры европейских стран и так далее. Сегодня там сидит президент Алжира, которого и по имени-то ни Путин, ни ведущий этой сессии американский болтун Дмитрий Саймс – сейчас я еще скажу несколько фраз про него тоже – его и по имени-то, этого президента Алжира, по-моему, ни разу там не назвали, а называли просто президентом Алжира. Собственно, вот это самый высокий, самый яркий гость этого форума.
В этом, кстати, заметим, есть определенный содержательный смысл. Про это тоже не нужно забывать. Алжир – непростая страна. Это не просто одна из стран Северной Африки, одна из стран арабского востока, Магриба. Есть два обстоятельства. Во-первых, важнейшее, пожалуй, заключается в том, что Алжир – один из крупнейших в мире производителей газа и экспортеров газа. От его поведения и от его позиции во вполне значительной, ощутимой мере… Ну, я не скажу, что это решающая роль, но, во всяком случае, очень ощутимая роль вот во всей этой эпопее вытеснения России с мирового энергетического рынка, по меньшей мере с европейского энергетического рынка.
Алжир – это, собственно, та страна, в силах которой, в возможностях которой очень сильно смягчить удар, очень сильно смягчить тот дефицит газа, который на какой-то период, несомненно, возникает при вот этой перегруппировке экспортно-импортной системы европейской, при отказе от зависимости от российского газа. Алжир здесь может сыграть больше или меньше для того, чтобы облегчить жизнь Европейскому союзу и, соответственно, больше или меньше для того, чтобы оставить ни с чем Россию по этому самому газовому вопросу.
И понятно, что этого алжирского президента будут всячески уговаривать, чтобы он ни в коем случае не присоединялся ни к каким санкциям, чтобы он не пользовался этой ситуацией выгодной для него в газовой торговле, чтобы он не демпинговал по ценам поставок газа. В общем, от него внезапно начинает многое зависеть.
И второе обстоятельство заключается в том, что Алжир всегда был очень значительным покупателем российского оружия и не только оружия, но и всяких услуг, связанных с этим. В Алжире строили разнообразные промышленные мощности для обслуживания российской техники, для ремонта российской техники и так далее. В общем, он был довольно серьезным клиентом и партнером еще Советского Союза, а потом и России по этой части. В общем, тут есть о чем поговорить. Но сам факт, что алжирский президент оказался самым главным гостем этого самого форума, он, конечно, очень красноречив.
А главное событие, главная тема обсуждения этого форума – это, несомненно, предстоящая политика, по существу, конфискации промышленных активов, вообще экономических активов западных компаний, которые находятся на территории России, имели неосторожность когда-то инвестировать в Россию, построить здесь какие-то предприятия, развить свой бизнес.
Ну и вот теперь как-то их ставят перед фактом, что они не только не могут спокойно распорядиться своим имуществом, не могут уйти из России в тех случаях, когда они хотят из России уйти, но должны иметь дело с каким-то специально созданными государственными комиссиями которые будут определять, кому можно что продавать, кому нельзя, какие условия этих сделок, какие цены при попытках выхода из этого российского бизнеса.
И, по существу, работа этих комиссий все больше и больше начинает напоминать систему конфискации. По существу, сначала эти компании будут выкуплены российским государством, а потом перепроданы новым частным владельцам российского происхождения. И вот российский бюджет предполагает заработать на этой разнице.
Интересно, кстати, как это сочетается с рассказами Путина про то, что у российского бюджета все в полном порядке и денег куры не клюют, и доходов куры не клюют. Но мы видим цену этим путинским словам. Оказывается, на практике приходится прибегать и вот к таким манипуляциям и, по существу, становиться государством-бандитом, которое просто отнимает имущество у тех компаний, которые как-то неосторожно когда-то России доверились, неосторожно когда-то зашли на российскую территорию.
Вот это, собственно, как я понимаю, ключевой вопрос, обсуждаемый в реальности сегодня на этом самом экономическом форуме. Одни с некоторым вожделением этого дожидаются, потому что это возможность по дешевке получить эти западные активы, другие с ужасом ждут вот, собственно, этих санкций. И это становится основным, это вытесняет собою всю дискуссию об инвестициях в Россию, кто вообще сегодня может помыслить об инвестициях в Россию, кто может сегодня позволить себе вообще какие бы то ни было разговоры о том, чтобы прийти с новыми деньгами, новыми проектами, новым строительством, расширением своего бизнеса в Россию.
Но понятно, по существу, только Китай может себе это позволить. И мы это и видим. Он занимает, например, все большую и большую долю российский автомобильной промышленности и, по существу, на розничном рынке автомобилей сегодня уже царит. Сегодня уже подавляющее большинство импортных, иностранных автомобилей, которые можно купить в России, это именно китайские автомобили. О качестве их я умолчу. Поговорите об этом с Сергеем Асланяном, который любит подробно про это разговаривать.
Но, в общем, все, что мы видим по части этих самых инвестиций, – это постепенный переход российской экономики под китайский контроль, вложение в вассала китайской промышленности. И если раньше, собственно, все ограничивалось там какими-то поставками потребительских товаров, и Китай доминировал, не знаю, на рынке нижнего белья или на рынке одеял, или кальсон с начесом, или занавесок, на вещевых рынках по всей стране можно было видеть это несметное количество китайских товаров и разного рода дешевой второсортный и третьесортной китайской бытовой техники и китайской электроники, то теперь все становится чрезвычайно серьезно.
И теперь, по существу, Россия попадает в тотальную зависимость от китайского бизнеса, китайских инвестиций и китайской политики постепенного занятия освободившихся экономических территорий в России. И все это происходит, собственно, на наших глазах. И ареной этого становится в том числе и этот экономический форум.
Мы дойдем обязательно до вопросов, которые, я вижу, появляются постепенно у нас в чате. И мой друг Кирилл мне тоже их присылает. Я слежу за этим. Мы, конечно, про это поговорим тоже.
Но чтоб закончить историю с экономическим форумом, я хотел бы обратить ваше внимание на третью фигуру, которая сидела сегодня на сцене. Если вы будете смотреть запись с путинским выступлением… Мало ли, может быть, вы такой… Ну, мне кажется, что это можно сделать только по принуждению, только если это вам нужно по делу, ну вот как мне было нужно сегодня по делу, пока я готовился к этому стриму. Никуда уж тут не денешься, придется посмотреть и послушать. Но если вы вдруг такой мазохист и тоже хотите послушать и посмотреть, обратите внимание на третьего человека, который там сидел.
Это такой Дмитрий Саймс. Это американский политолог и политический консультант, сын, надо сказать, очень достойных родителей – Константина Симиса и Дины Каминской, знаменитых двух адвокатов, которые прославились тем, что они в тяжелые советские времена защищали диссидентов, в том числе очень известных диссидентов, борцов с советским режимом, потом уехали.
А этот самый Дима, который строил вполне себе такую стандартную комсомольскую карьеру, был секретарем комсомольской организации ИМЭМО (Института мировой экономики и международных отношений), такого гэбэшного гнезда, которое существовало в Москве, так он там еще и комсомолом заведовал, в какой-то момент отправился тоже за границу и сделался там политическим аналитиком, открыл там политический фонд и постепенно, собственно, приобретал…
Что-то я не пойму. Мне кажется, что я вывалился из эфира. Все ли в порядке? Сообщите мне, пожалуйста, сейчас те, кто в чате, видите ли вы меня, слышите ли вы меня? Потому что у меня явно произошел здесь какой-то сбой. «Все нормально, – пишут мне, – сейчас видим, сейчас все хорошо». Да, спасибо. Да, какая-то была временная проблема. Но мне кажется, что удалось уже ее преодолеть. Все должно быть нормально теперь.
Да, вот, значит, этот самый Саймс, про которого я начал рассказывать, это человек, последняя история, связанная с ним, совершенно позорная и отвратительная связана была с тем, что в 2018 году знаменитая девица Бутина… Помните, была такая Мария Бутина, которую поймали на том, что она там в Вашингтоне работала по заданию разнообразных российских спецслужб и выполняла заказы Александра Торшина. Такой был чувак, который в свое время был заместителем председателя Совета Федерации.
Сейчас. У меня все-таки очень плохой, мне кажется, здесь интернет. Ну-ка, что у нас тут происходит с нашим интернетом? Простите, не задалось сегодня с техникой, приходится все время на это отвлекаться. Нет. Похоже, что я застрял. Да нет, все норм, говорят. Ну хорошо, давайте попробуем. Хотя у меня тут моргают всякие тревожные какие-то огоньки, что вот плохой поток, плохая связь, плохой интернет. Ну ничего, посмотрим. Вы мне сообщайте время от времени, все ли хорошо.
Да, так вот, был большой скандал, когда Бутина дала, собственно, показания на этого самого Дмитрия Саймса и заявила о том, что он тоже исполнял вот эти самые разные заказы Торшина, сводил его со всякими высокопоставленными чиновниками американской администрации и со всякими представителями Конгресса. И ФБР тогда заинтересовался им. И он бросился в Москву. И, в общем, не очень было понятно, может ли он дальше находиться в Соединенных Штатах. И тогда он получил удивительное совершенно место – он стал постоянным ведущим программы на «Первом канале» вместе с Вячеславом Никоновым, которая называлась, кажется, «Большая игра».
В общем, короче говоря, это такой очень специальный американский политолог и очень специальный американский политический эксперт, который в действительности работает на Россию.
Мне вот пишут, что он имеет очень высокую должность в США. Нет, он не имеет никакой должности в США, он командует там своим собственным фондом, который он сам учредил, и издает журнал, который он сам придумал. Вот, собственно, вся его должность и все что у него там есть. И имеет чудовищную совершенно репутацию человека, работающего на Москву и по московским заданиям, и по московской указке. Ну вот сегодня случился его звездный час – ему сегодня разрешили аж прямо задавать вопросы Путину. И, в общем, это чрезвычайно было демонстративно.
Да, вот Алексей Рязанкин мне пишет, что так они и выглядят эти три корешка: Пушков, Никонов и Саймс. Ну вот в одну цену, да. Где Пушков и Никонов, там и Саймс. В общем, та еще была компания сегодня.
Окей, достаточно мы про это поговорили. Давайте пойдем, пока у меня тут не сломался интернет, дальше на следующие темы. Я думаю, конечно, что очень важным сюжетом этой недели было развитие сюжета, развитие интриги с войной Пригожина и Министерства обороны. Я много раз говорил, что я отношусь к этому серьезно и с каждым днем все более серьезно, и думаю, что в этом мы видим призрак будущей если не гражданской войны, то, во всяком случае, очень жесткого соперничества разных частей, на которые разваливается российская армия.
И у меня начинает складываться такое впечатление, что Пригожин действительно постепенно выходит из-под контроля. Я нисколько не сомневаюсь, что эта фигура была марионеточной вначале, что это было изобретение спецслужб российских, что это было изобретение силовых органов. Прежде всего, кстати, говорят о его зависимости от ФСО, то есть от такой личной гвардии Путина. И совершенно понятно, что продвинуться вот в том направлении, в котором он двигался, такого личного решателя проблем для Путина, он не мог без связи с этими силовыми структурами.
Но у меня такое впечатление, что он начал постепенно играть в свою собственную игру. И прежде всего потому, что у него есть главный мотив зависимости от Кремля, про это тоже не нужно забывать, и я слышу, что все больше и больше об этом говорят разные наблюдатели за ситуацией, – ему нужно чем-то платить своим наемникам. И совершенно очевидно, что все, что он проделывает, все, что он проделывал там и в Сирии, и в Африке и так далее, он проделывал не на деньги, полученные от ресторанного бизнеса или от того, что он в какой-то момент сделался монополистом в поставках школьного питания для московских учебных заведений. Не на эти деньги он кормил своих убийц, а, собственно, было два у него источника.
Во-первых, я не сомневаюсь, что он очень много зарабатывал в Африке, где его вот эти вооруженные формирования были задействованы на том, что они контролировали всякие африканские природные богатства, в том числе и золотодобывающую промышленность, и промышленность, добывавшую драгоценные камни. Это все очень специфическое. И, как вы понимаете, бизнес очень криминализованный, очень коррумпированный, очень жестокий. И вот там он со своими вояками пригодился и там он тоже зарабатывал.
С другой стороны, все его участие в сирийских событиях, несомненно, оплачивалось из государственного кармана. Ну, не знаю уж я, напрямую или через каких-то олигархов, которых в таких случаях активно использует Кремль. Есть такая метода платить не самому, а вынуждать кого-то брать на себя эти расходы. Мы про это знаем. Про это много раз написано разными расследователями.
Но это важный чрезвычайно сюжет, что, собственно, с тех пор, как все эти вагнеровские силы переключились на, собственно, войну в Украине и занимаются исключительно этим, они попали в полную зависимость от финансирования вот такого, ну, назовем его кремлевским, непосредственно из Кремля или от людей, которые Кремлем контролируются. Никаких самостоятельных доходов там больше нет, никакой самостоятельной выгоды из этого они не получают, но зато, как я понимаю, могут жирно питаться этими самыми государственными харчами.
Это, конечно, ставит Пригожина в постоянную зависимость от своих вот этих самых кремлевских кормильцев. И ему нужно в этой ситуации искать какой-то самостоятельности, ему нужно демонстрировать свою собственную роль в политике, свою собственную полезность тем, кто его кормит. И я думаю, что именно поэтому он выбрал вот эту вот линию противостояния с полностью дискредитировавшими себя…
Это действительно так, они действительно довели до провала, чему мы с вами можем только радоваться, конечно, но что представляет из себя чудовищную проблему для Путина и его ближайшего окружения, довели до чудовищного провала российскую армию в Украине, полностью обманули Путина, провалили наступление. И совершенно не случайно российский диктатор демонстрирует свое совершенно очевидное презрение к этим людям при любой возможности, когда только на публике вместе с ними появляется.
Ну вот теперь в эту историю, совершенно уже очевидно, ввязалась третья сторона. И эта третья сторона – это Рамзан Кадыров вместе со своей подконтрольной ему чеченской армией. В этих обстоятельствах очень интересной и таинственной была история, еще не закончившаяся никак и даже, в общем, пожалуй, не имеющая какого-то активного развития, история с Адамом Делимхановым, который будто бы был сначала убит, как говорили, потом стали говорить, что тяжело ранен, а потом вообще исчезли какие-то сведения о нем.
Все это, на мой взгляд, связанные вещи, потому что подозрение, что именно таким образом Пригожин дал сдачи Кадырову, каким-то образом выдав украинской разведке местонахождение этого достаточно важного и близкого к Кадырову человека, эти подозрения, конечно, постоянно существуют, никуда они не деваются.
И то, что мы видим пока в качестве опровержений со стороны Кадырова, выглядит до такой степени неправдоподобно, что, наоборот, только добавляет наших подозрений. Когда мы видим, совершенно очевидно, фальсифицированную запись, такую смонтированную, когда звук из одного места, а видео из другого места и все это на каком-то искусственном фоне, и все это явно снято чрезвычайно давно, когда мы видим ту видеозапись, которую продемонстрировал Рамзан Кадыров, для того чтобы доказать, что с Делимхановым все в порядке, все это только укрепляет наши подозрения и заставляет нас думать о том, что там действительно существуют какие-то могучие проблемы.
Так что эта история развивается очень активно и она, конечно, далека от своего завершения. Мы, совершенно очевидно, будем видеть углубление этого конфликта все дальше и дальше.
И я думаю, что мы будем видеть попытку окончательно отстранить лично, персонально Пригожина от крупнейших наемнических формирований сегодня. Вы помните, что произошло несколько обменов репликами на тему того, что наемнические формирования должны присягнуть президенту формально, должны подписать контракты.
Путин тоже вмешался в это, в какой-то момент вынужден был заявить о том, что он тоже настаивает на том, чтобы эти контракты были подписаны. Но, что интересно – и я тоже говорил об этом уже и здесь обязательно должен это повторить – Путин не пошел до конца в этом. У него на самом деле есть возможность придать этому требованию максимальную силу, издав на эту тему президентский указ.
Но он этого не делает. Он этого не делает совершенно демонстративно, оставляя всю эту административную часть на довольно низком ведомственном уровне, создавая возможность для Пригожина говорить, что, по существу, это распоряжение о подписании контрактов, это приказ по министерству, он к этому министерству не имеет никакого отношения, поэтому не собирается этому никаким образом подчиняться.
Так что, ну вот посмотрим, ввяжется ли в это Путин окончательно. Пока он явно побаивается. Точнее, не побаивается. Неправильное слово, конечно, я выбрал. Он предпочитает сохранять некоторую свободу маневра для себя. Он может в конечном итоге так и остаться в стороне от этой истории.
Со мной продолжает здесь спорить Андрей Миронов: «Вот должность Саймса – председатель и главный исполнительный директор Центра национальных интересов». Идите и погуглите, Андрей Миронов, что такое Центр национальных интересов. Это НКО, созданное самим Саймсом. Это, собственно, то, что он сам организовал, подгреб, что называется, под себя. Вот идите и посмотрите. И увидите, что на самом деле это, в общем, вполне ничтожная позиция.
Я провел достаточное время в Вашингтоне, чтобы убедиться, что это человек, который полностью лишен веса, лишен влияния, лишен какого бы то ни было уважения там. И все, что у него есть, базируется на его связи с Москвой. И он, собственно, транслирует эти связи сюда. Впрочем, давайте на этом остановимся. Я думаю, что мы и так уже много времени посвятили этому, в общем, вполне ничтожному человеку, который сегодня оказался в зените своей вот этой довольно подлой карьеры.
Ну вот, я вернусь все-таки к более важным делам, я вернусь к позиции Путина в истории с Пригожиным. Я думаю, что он будет сохранять вот эту свободу маневра, что он по меньшей мере какое-то время еще не примет окончательного, не выдаст окончательной своей позиции, потому что он таким образом сохраняет дополнительные инструменты для влияния, для того, чтобы держать в узде военных. Ему это чрезвычайно важно. Ему ни в коем случае нельзя допустить, чтобы армейское командование приобрело какой-то свой собственный вес, свой собственный авторитет здесь.
И, в общем, его вполне устраивает ситуация, в которой руководство Министерства обороны остается совершенно лишенным какого бы то ни было уважения и какого бы то ни было влияния в этой ситуации, что, в общем, вполне удивительно, потому что во время войны так обычно не бывает. Война – это золотое время для любых военных, для любого министерства обороны. Их акции должны идти вверх, как любят говорить разные политологи, их влияние должно увеличиваться. Но на наших глазах этого не происходит. Отчасти потому, что сохраняется еще и вот эта интрига.
Тема, которую я не могу бросить. Мне она кажется чрезвычайно важной. И я хочу продолжить ее с прошлого раза. Тем более, что действительно это тема, которая, к сожалению, развивается очень грозным образом. Это катастрофа Каховской гидроэлектростанции. Сегодня становится понятен тот масштаб бедствия, о котором я говорил неделю тому назад, говорил тогда еще в таком предположительном смысле, имея в виду какие-то там самые общие соображения: территорию затопления, количество людей, которые на этой территории живут, зависимость от этой территории тех местностей, которые оттуда получали воду и так далее.
Ну вот теперь все эти общие соображения приобретают какую-то совершенно конкретную форму. Мы получаем ясные сведения оттуда. Мы видим, что загрязненность воды вот в этой части Днепра, там, где протекла вот эта вода из Каховской ГЭС, из Каховского моря, Каховского водохранилища, все снося на своем пути и захватывая самый разный мусор, и неся и мертвых животных, и остатки каких-то могильников, и кладбища, неся целые дома и размывая огромные мусорные свалки и склады всяких химических веществ и так далее… И вот результат. Сегодня загрязненность этой воды, как сообщают нам научные институты, которые следят за ситуацией там, загрязненность воды превышает норму в 28 тысяч раз.
Это означает, что население всего этого региона, то есть 700 тысяч жителей, вот так оценивается количество этих людей, 700 тысяч жителей лишились доступа к естественным источникам питьевой воды, которыми они пользовались на протяжении, собственно, всей своей предыдущей жизни. Сегодня нельзя пользоваться этими колодцами, нельзя брать воду из этих речек и ручьев, нельзя пользоваться этими скважинами и нельзя рассчитывать на подземные воды, а можно только добывать воду каким-то искусственным образом, пользоваться привозной водой или водой, которую гонят по спешно прокладываемым трубопроводам откуда-то издалека. 700 тысяч жителей.
Что это означает? Что эти 700 тысяч жителей живут в ситуации, когда у них нет чистой воды. Это означает катастрофический риск эпидемии, прежде всего эпидемии холеры, которая всегда возникает в такой ситуации, когда на какой-то территории возникает дефицит чистой воды. А речь идет о том, что та вода, которая есть там, она не может быть использована ни для чего. Ее не только нельзя пить, но ей нельзя пользоваться ни для мытья, ни для стирки, ее нельзя давать животным, ее нельзя использовать ни в каких хозяйственных целях, если это происходит в контакте непосредственном с человеком. Это только техническая вода, которая может там использоваться для охлаждения чего-нибудь. Это пожалуйста. Но вот как вода она использоваться не может.
И обычно за этими ситуациями идет холера, потому что эта грязная вода – это прекрасная среда для развития всех этих вредоносных микроорганизмов. Опасность чрезвычайно велика.
Причем мы видим, что эта опасность простирается очень далеко, все дальше и дальше. Люди, которые сообщают о ситуации, скажем, в Одесской области, в окрестностях Одессы… Одесса – огромный город. И только в Одесском регионе живет около миллиона человек. Говорят о том, что Днепр выносит туда колоссальное количество всяких следов этого наводнения, целые дома.
Я уж не говорю о том, что Днепр несет туда мины. И если раньше проблема Одесской области, одесских пляжей заключалась в том, что туда время от времени приносило оторвавшиеся какие-то противокорабельные мины, которые использовались для заграждений в Черном море, то теперь оказалось, что туда несет и противопехотные мины, и мины, которые были установлены вдоль берегов реки Днепра, для того чтобы предотвратить форсирование в одну или в другую сторону. Все это пошло туда вместе со снесенными домами, вместе со всем этим мусором, растениями, животными живыми и мертвыми, с всей этой бесконечной химией и просто грязью, мутью, илом и прочим.
И, в общем, побережье Черного моря на довольно большом расстоянии, по существу, становится безжизненным. И уже сегодня, разумеется, речь не идет о том, чтобы использовать его в каких-то там курортных целях, чтобы там можно было купаться в море, отдыхать или что-нибудь вроде этого. Об этом, видимо, на годы вперед можно забыть. Ну вот, это результат этой катастрофы, за которую, несомненно, Россия несет ответственность.
Продолжаются споры, кстати, о том, было или не было крушение этой плотины результатом какого-то там конкретного взрыва или это стало итогом такого растянутого во времени варварского отношения и варварской эксплуатации, когда постепенно разрушались и механизмы сброса воды, все вот эти створки, краны, которые этим занимаются, и само тело плотины. Обсуждения эти продолжаются. Есть все больше и больше сведений, все больше и больше разных съемок, но, по существу, они не меняют общей картины.
Общая картина заключается в том, что плотина Каховский ГЭС находилась на протяжении долгого времени в руках российских оккупантов, в руках армии вторжения и результатом того, что она находилась у них в руках, явилась вот эта катастрофа. Всё. От этого никуда невозможно деваться.
Но что важно на этом фоне. Я с ужасом, надо сказать, посмотрел на то, как анализируют эту же самую ситуацию представители вот так называемых оккупационных администраций. Вот так называемый врио губернатора Херсонской области Владимир Сальдо сообщил о 17 погибших и о госпитализации 93 человек. Вот, собственно, и все. Масштаб бедствия, который он оценил, вот такой. Погибших даже двух десятков не набралось. И он говорит о том, что все в порядке, плотину можно чинить, все хорошо, ничего существенного не произошло, желающих покинуть эту территорию, собственно, нет, все отлично.
И это, конечно, невероятный совершенно цинизм. Вот люди, в руках которых силами оккупантов, силами агрессора оказалась эта территория, относятся к ней вот таким образом. Это вот то, что они чувствуют по отношению к земле, которая оказалась в их руках, которая отдана им в управление. Вот так они себе это представляют.
Вот представьте себе эту разницу: 700 тысяч человек, лишившихся доступа к чистой воде, по реальным сведениям, и 17 пострадавших, о которых говорит этот самый так называемый исполняющий обязанности губернатора Херсонской области Сальдо. Вот такая разница. Вот так они относятся к этой земле, к этой территории, вот в такой степени они чувствуют себя там хозяевами и в такой степени они как-то беспокоятся о благополучии этих людей, о благополучии этой земли и о том, чтобы на ней просто можно было жить человеку.
Я продвигаюсь от темы к теме. Немножко тороплюсь сегодня, потому что, я говорил вам уже, мне предстоит еще переключиться на дружественный стрим Александра Плющева. Поэтому я не хочу особенно затягивать наш сегодняшний здесь разговор. А тем еще довольно много.
Тем не менее давайте напомню вам, что нет еще и тысячи лайков здесь. Это, на мой взгляд, совершенно неправильно. Я уж не говорю о том, что как-то с подписками обстоит дело не очень хорошо и с вашими донейтами обстоит дело не очень хорошо. Пожалуйста, возвращайтесь к этим вашим несложным обязанностям. Ну, шучу. Конечно, никакой обязанности у вас нет. Но я буду чрезвычайно рад и вашим лайкам, и вашим подпискам, и вашей помощи. Это мне чрезвычайно важно. Это меня как-то очень воодушевляет. Пожалуйста, посмотрите на ссылки, которые в описании этого стрима.
А мы давайте вернемся к тем темам, которые мне кажутся еще важными. Знаете, я поговорил бы о, как ни удивительно, законодательной деятельности Государственной думы в последние дни.
Должен вам признаться, что я как-то уже вот за эти месяцы утратил вкус к этому занятию. Когда-то я с большим увлечением погружался в законодательную деятельность Государственной думы Российской Федерации, находил там очень много важного, находил там пищу для анализа развития политической ситуации, потому что это очень отражает то, что, собственно, происходит со страной, что происходит с политикой. Это все на самом деле чрезвычайно важно. Обычно, если ты следишь за принимаемыми законами, ты начинаешь понимать, куда клонит власть, ты начинаешь понимать, куда все едет и что будет завтра. И это, в общем, важная пища для прогнозов и так далее.
В какой-то момент я вдруг начал относиться к этому как к какому-то бессмысленному шуму, потому что а черт его знает на самом деле, что еще они выдумывают и какое это имеет значение. Ну понятно, что Государственная дума сегодня способна принять абсолютно все что угодно за полчаса, способна подчиниться любому приказу извне. Это люди, абсолютно утратившие не то что всякую политическую инициативу, но и вообще всякие остатки здравого смысла. И они готовы служить, служить, служить, служить, служить и служить, и служить.
Елена Лебедева у меня спрашивает: «Зачем в этих испражнениях сумасшедших копаться?» Елена, в ваших словах, к сожалению, есть немало правды. Но время от времени возникают ситуации, когда ты начинаешь понимать, что это важная демонстрация того, что происходит с российской властью, и того, как она развивается, как она эволюционирует и как она звереет. В этом смысле мне кажется очень важным сюжет о принятии закона о запрете так называемого гендерного перехода, то есть о медицинской смене пола.
Этот закон был принят примерно таким же способом, каким в свое время был принят «закон Димы Яковлева» и разного рода законы о репрессиях. На таком думском специальном жаргоне это называется «методом братской могилы», когда в инициаторы закона загоняют, по существу, весь состав Государственной думы, для того чтобы связать всех депутатов этой ответственностью, такой некоторой политической порукой, чтобы никто потом не мог сказать, что он не имел отношения к этому закону или что он не подумавши проголосовал, я не знаю, как-то подвергся какому-то временному помутнению и нажал на кнопку или еще что-нибудь вроде этого.
Нет, все вы инициаторы этого закона, все вы несете ответственность за этот закон, всем вам предстоит за этот закон отвечать, говорит им командование. Я даже не решаюсь назвать его руководством. Командование Государственной думы загоняет всех под эту законодательную инициативу.
О чем идет речь в действительности? Конечно, здесь очень важно не впасть в эту дикость, которая сопутствовала обсуждению этого вопроса в самой Государственной думе, когда с каким-то хохотком, каким-то рыготанием обсуждалась эта тема так, как будто речь идет действительно о каких-то половых развлечениях или половых извращениях, или о каких-то сексуальных утехах, или о чем-то таком. И сами депутаты разговаривали об этом с какими-то гадливыми улыбками, называли это блудом и так далее.
Послушайте, никто и никогда не решается и не идет на этот тяжелейший путь медицинской смены пола, потому что ему хочется получить какие-то новые сексуальные впечатления, потому что ему хочется пережить какие-то новые удовольствия.
Речь идет о том, что человеческая генетика, человеческая биология устроена таким образом, что какое-то количество людей испытывает реальный кризис, реальный конфликт, он продолжается всю их жизнь и занимает всю их жизнь, кризис между тем, как физически устроено их тело, и тем, как психически они себя ощущают. И вот возникает этот кризис, когда женщина оказывается в мужском теле, мужчина оказывается в женском теле. Да, это бывает. Какое-то количество людей оказывается в этом положении.
И врачи на протяжении уже многих десятилетий, уже почти целого века умеют это объяснять, умеют это изучать. Это медицинская проблема, это проблема генетического устройства человека, проблема наследственности, проблема разного рода иногда каких-то сложностей в формировании организма еще на этапе младенчества. В общем, это серьезно. Это так же серьезно, как разного рода другие медицинские особенности человеческого организма. Люди разные в генетическом, в медицинском отношении.
И, слава богу, на протяжении уже многих десятилетий человечество умеет с этим справляться. Медицина, наука научилась освобождать людей от этих страданий. Правда, ценой чрезвычайно тяжелой такой процедуры, которая включает в себя и медикаментозное, гормональное воздействие, когда человек получает определенные фармакологические препараты, для того чтобы справиться с этим переходом. На каком-то этапе становится необходимо и хирургическое вмешательство, когда меняется структура вторичных и первичных половых органов. И обязательно в этом принимают участие и психологи, и психиатры.
В общем, это очень сложная, комплексная проблема, которая продолжается обычно много лет, которая полностью меняет жизнь человека, которая полностью подчиняет человека на протяжении длительного времени себе. Вот он как бы посвящает себя этому. И всегда не от хорошей жизни, всегда не потому, что он ищет новых приключений, никогда не потому, что ему хочется этого развлечения, что в этом есть какая-то развязанность или, я не знаю, какое-то извращение, или что-нибудь вроде этого.
Люди, которые в таких терминах это описывают, это люди абсолютно дикие. И мы видим собрание этих диких людей в Государственной думе. Это признак дикости общества, надо сказать, что на сегодня довольно редкий. Не так много стран сегодня в мире, которые таким образом к этому относятся, включая, между прочим, страны, которые мы считаем вполне себе тоталитарными, которые мы никогда не можем заподозрить в том, что они особенно внимательно относятся к человеческой личности, к человеческим каким-то там потребностям, особенностям и к человеческому разнообразию и так далее и так далее. Нет.
Но даже там это осознается как медицинская проблема и даже там это осознается как проблема, в которой государство должно способствовать тем гражданам, которые оказались этой проблеме подвержены.
Почему в России это приобрело такую форму? Мне кажется, что помимо того, что это какой-то элемент общей дикости… Ну действительно, страна, которая развязала мировую войну, страна, которая поставила весь мир на грань уничтожения из-за бредовых амбиций своего лидера, эта страна нездоровая, тяжело больная. И вот эта тяжелая болезнь, она выражается и вот в таком отношении.
Но важнейшая часть диктатуры в ее крайнем проявлении, а Россия, несомненно, является сегодня диктатурой, дошедшей до крайности, это тотальное неприятие какого бы то ни было человеческого выбора, какого бы то ни было права человека на самостоятельное принятие решений, на самостоятельное распоряжение своей собственной жизнью, на то, чтобы быть не похожим на других, на то, чтобы заявить о своих особенностях и так далее. Это связанные, как выяснилось, вещи.
И это такой болезненный синдром, который выражается вот в таких вот формах, когда проблема, которая, в общем, на самом деле является медицинской проблемой, которая не должна находиться в политической сфере, не должна занимать собою такую огромную часть общественного внимания.
Ну, в конце концов, не решает Государственная дума проблемы лечения врожденного порока сердца, не решает Государственная дума проблемы исправления сложных переломов со смещением. Ну вот как-то врачи с этим справляются, наука с этим справляется. Справляются и со сложнейшими болезнями, и со сложнейшими травмами, и со сложнейшими врожденными проблемами, и со сложнейшими особенностями психическими, физиологическими разных людей. Это остается предметом научного, медицинского обихода.
Но здесь политикам, вот этим диктаторам и части этого диктаторского механизма почудилась какая-то тень самостоятельности, какая-то тень неподчиненности. Люди хотят так, люди чувствуют себя не так, а сяк, и люди в соответствии со своим чувством хотят построить свою жизнь. Мы им не дадим.
Ну, не говоря уже о том, что вся эта история стала частью пропаганды, пропаганды, я бы сказал, такой политической и национальной розни, когда бесконечно российская власть обвиняет мир в разного рода извращениях, в разного рода, я не знаю, попраниях какого-то нормального человеческого образа жизни, выдумывая бесконечные обвинения по поводу того, что вот они развращают детей, по поводу того, что они превращают всю жизнь человека в какую-то нескончаемую оргию, в нескончаемый разврат. Это способ опозорить врага, это способ обвинить врага, оскорбить его, очернить его, наделить его какими-то безумными грехами. Вот это то, что они придумали.
И это просто на самом деле, потому что для этого не нужны никакие аргументы, для этого не нужны никакие доказательства. Для того чтобы обвинить, я не знаю, в экономической агрессии, для того чтобы обвинить в каких-то нарушениях прав человека или в чем-нибудь еще таком, обычно требуются какие-нибудь доказательства, требуются какие-то свидетельства. Это можно делать, просто растопыривая пальцы и выпучивая глаза. И это, конечно, на обывателя производит большое впечатление и на человека необразованного, дремучего, создает в нем какие-то внутренние страхи: вот сейчас они нападут на наших детей, детей наших переделают там насильно, что-то такое в них исправят, что-то такое в них изуродуют, научат их каким-то ужасным глупостям и всяким таким.
Вот это примитивная такая звериная пропаганда. Она приводит вот к этому. Она приводит к тому, что в России будут тысячи людей, потому что эта ситуация этого гендерного перехода, она не очень частая, это не массовое явление, но значительное, в обществе этих людей не единицы, это не орфанное заболевание, знаете, вот про которое мы говорим, что там на десятки тысяч населения ставится один такой диагноз и так далее. Нет, это абсолютно не так. Это совершенно выглядит не таким образом в данной ситуации.
Эти люди окажутся беззащитны, беспомощны, эти люди окажутся на самом деле, вот что важно, брошены в руки разного рода мошенников и в разного рода криминальные круги, потому что совершенно очевидно, что всегда, когда такого рода отношения оказываются вне закона, находится кто-то, кто пытается этим воспользоваться и создает этому криминальную заведомо… Это, знаете, как с абортами. В тех странах, в которых запрещены аборты, процветают криминальные аборты. Аборт всегда можно сделать, но только в чудовищных условиях с риском для жизни, с нарушением всех на свете медицинских и санитарных правил, заплатив денег какому-нибудь мошеннику и так далее.
Так это будет и здесь. Совершенно очевидно, что это будет продолжаться, но вот только теперь криминальным образом. Плюс возникнет просто трафик людей, когда людей будут вывозить из России, для того чтобы они могли там пройти все эти процедуры. А второе следствие – конечно, может быть, менее важное, чем первое, – что это будет продолжать питать вот этот фонтан пропаганды, фонтан оскорблений, фонтан каких-то совершенно средневековых, дремучих обвинений, которые существуют в России.
Это важная очень вещь. И если вы думаете, что это где-то на периферии политической жизни, что это какая-то экзотическая штука, какие-то трансгендеры, собственно, почему мы должны про это думать, в каком смысле это нас касается? Это вас касается, потому что это оказывается важнейшим элементом и индикатором той дикости, которая захватывает Россию.
И, наконец, последний сюжет. Тот сюжет, который я, на самом деле, хотел бы сделать главным, но я уже достаточно много говорил об этом. Вернусь к нему сейчас. Это сюжет о марафоне солидарности, который прошел 12 июня, с участием, собственно, всех сильнейших сил, заметнейших сил российских независимых медиа, работающих и в России, и главным образом за пределами России.
Я говорил уже и повторю здесь, что это важнейший пример того, как может происходить объединение, о котором столько говорят в отношении российской оппозиции, антипутинских сил и так далее: «Вот почему же вы не объединяетесь? А почему вы не бросаетесь в объятия друг друга? А почему вы поддерживаете какие-то сложности в ваших отношениях? А почему вы продолжаете конфликтовать?» И так далее и так далее.
Отчего это происходит? Оттого, что нет ясной задачи. Оттого, что невозможно никакое объединение на пустом месте, просто на фоне общего разговора о необходимости этого объединения. Тогда, когда возникает смысл, тогда, когда возникает дело, тогда, когда люди обращаются друг к другу с идеей совершить какую-то общую работу, вот тогда это получается.
Есть во всей этой истории важный элемент. Он относится, собственно, к тем деньгам, которые были собраны. Была собрана громадная сумма в конечном итоге – около 40 миллионов рублей. Это, по существу, полмиллиона евро. И в этом тоже есть много всяких политических разговоров, потому что немедленно возник разговор о том – и, конечно, об этом позаботились разные пропагандисты околокремлевские и всякие спецслужбы, – возник разговор о том, что это опасно и что организаторы этого сбора подставили и подвергли опасности, вовлекли в опасность людей, которые доверились им и которые стали жертвами.
Давайте поговорим про это чуть подробнее. Ну, во-первых, там много вранья в этой истории. Например, немедленно Russia Today опубликовала свой, видите ли, репортаж о том, что один из сайтов технических, при помощи которого происходил сбор денег, это сайт под названием Digital Duck, который каким-то образом связан с Леонидом Волковым и в целом со структурами ФБК, и что вот люди, которые жертвовали деньги через этот сайт, они теперь, находясь в России, будут обвинены, конечно же, обязательно будут обвинены в пособничестве экстремистской организации, каковой объявлен ФБК. Вот, значит, на них будут заведены уголовные дела и так далее.
Это вранье, конечно. По одной простой причине – Digital Duck работает только с карточками иностранных банков. Люди, которые находятся в России и которые жертвуют рубли при помощи российских банков, технически не могут попасть на этот Digital Duck и не могут с ним связаться. И совершенно очевидно, что это не связанные вещи. Те, кто воспользовались этой системой, это люди, которые заведомо находятся за пределами России, которые работают вообще, что называется, в других валютах, с другими банками и так далее.
Наоборот, те, кто жертвовали в рублях, они жертвовали при помощи компании, которая в конечном итоге, хотя она зарегистрирована за границей, но она имеет российских бенефициариев и в контактах с нею нет абсолютно ничего предосудительного.
Но, в любом случае, помимо вот этой вот брехни, которую запустили немедленно пропагандисты, есть еще и, собственно, политическая сторона дела. Послушайте, ну надо выходить каким-то образом из этого противоречия. Либо вы говорите о том, что никто никаким образом не пытается вовлечь никого, находящегося в России, ни в какую полезную деятельность, в том числе правозащитную деятельность, в том числе в деятельность, связанную с солидарностью с политическими заключенными, незаконно обвиненными, неправосудно осужденными и так далее и так далее, либо вы все время говорите: «А почему же вы не обращаетесь к этим людям? А почему вы с этими людьми никак не работаете? А почему вы им не предлагаете никакие формы участия?» и так далее и так далее, либо вы бесконечно обвиняете тех, кто это все-таки делает, в том, что они вовлекают кого-то в риск и так далее.
Да, послушайте, любая форма гражданской деятельности, любая форма гражданской активности в России сегодня рискованна в любом случае. Человек, который вылезает из-под дивана и делает хоть что-нибудь, и хоть каким-нибудь образом пытается участвовать в общественной жизни, этот человек естественным образом оказывается подвергнут риску и открыт для атаки, для нападения. Это и есть диктатура сегодня.
И мы с вами прекрасно понимаем, что в условиях диктатуры каждый человек для себя решает этот вопрос. Либо он полностью исключает себя из какой бы то ни было гражданской активности, либо он понимает, что риск существует, но это его не останавливает для участия в каких-то гражданских проектах. И он определяет сам для себя степень допустимого риска. Он определяет сам для себя, до какого уровня он может в это включиться.
И обвинять в этом организаторов безнравственно и бессмысленно. Да, очень хорошо, что российские медиа предложили большому количеству людей в России, всем своим зрителям, всем тем, кто смотрит сегодня эти материалы, кто продолжает следить за российскими независимыми медиа. Им предложили на самом деле достаточно безопасную, достаточно разумную, проверенную форму участия в гражданской жизни – поддержка прежде всего адвокатов, тех, кто помогает самим этим осужденным или обвиняемым, или их семьям (на это пойдет значительная часть этих денег), или поддержка семей политических заключенных, людей, близких к ним, их соратников и их сотрудников и так далее и так далее.
Да, это та форма, которая сегодня доступна людям в России. Является ли она стопроцентно безопасной и гарантирующей их от каких бы то ни было претензий со стороны власти? Нет, конечно, не является.
Сама жизнь в России сегодня ставит вас под угрозу. Любой человек, находящийся в России сегодня, человек, для которого приняты все вот эти звериные законы, когда слово «война» является запрещенным, когда любая правда о войне может обернуться либо обвинением в дискредитации вооруженных сил, либо обвинением в распространении каких-то заведомых фейков и, соответственно, вы получите или 7 лет тюрьмы, или до 15 лет тюрьмы. Ничто в России не является стопроцентно безопасным.
Но это не повод для того, чтобы набрасываться на людей, которые придумывают, создают возможности для какой-то гражданской активности, обвинять их в том, что они провокаторы, что они кого-то там намеренно куда-то затаскивают, втягивают, подставляют и так далее и так далее. Это безнравственная, бессовестная ложь. Вот что это такое. Мне кажется, что это чрезвычайно важно понимать.
Ну и главное это то, что теперь у нас есть пример того, как можно создавать совместные коллективные акции ,акции солидарности. Для этого нужна очень ясная цель, для этого нужна очень отчетливо поставленная, просто сформулированная задача и выбор тем, выбор средств для ее достижения. Вот почему мне этот сюжет кажется чрезвычайно важным и вот тот урок, который, мне кажется, мы из него извлекаем.
Да, вот меня, собственно, просят прокомментировать закон о запрете смены пола. Я это сделал уже. Давайте посмотрим, еще какие есть вопросы. Я обращаюсь сейчас к моему коллеге Кириллу, который мне помогает.
Елена Герасименко спрашивает: «Как, по вашему мнению, изменения в России можно осуществить без участия мирового сообщества? Этот маньяк – только наша проблема? Для планеты он еще не представляет опасность?»
Ну конечно представляет, Елена. И, собственно, то, что мы видим с отношением мира к этой войне, то, что мы видим с отношением мира к сражению Украины, именно этим объясняются и поставки оружия украинской армии, и та постоянная поддержка, которую испытывает Украина, и то, как психологически люди относятся к Украине. Весь мир увешан украинскими флагами сегодня. Куда вы ни приедете, вы немедленно обнаружите там знаки солидарности с Украиной. Почему? Вот ровно поэтому. Потому что этот маньяк – это проблема не только российская, это проблема всего мира. И весь мир сегодня пытается с этой проблемой справиться.
У меня тут был вопрос в этом самом чате, который у меня тут развивается в прямом эфире, когда и чем может кончиться война?
Послушайте, война может кончиться только одним – она может кончиться только победой Украины и поражением России. Никак иначе остановить эту войну невозможно. И в этом весь трагизм момента, потому что любые переговоры сегодня с этим диктатором, любая возможность для него остановиться, опомниться, передохнуть, перестроить свою армию, как-то пополнить запасы и так далее являются не чем иным, как прелюдией к следующий агрессии.
Абсолютно очевидно, что останавливаться российскому диктатору нельзя. Я про это непрерывно говорю и из этого исхожу при анализе любой ситуации. Абсолютно очевидно, что диктатор становится заложником своей собственной войны и вообще существует ровно столько времени, сколько эта война продолжается. И поэтому никакой возможности для переговоров, никакой возможности для умиротворения агрессора, никакой возможности для того, чтобы договориться с ним о перемирии или примирении. Какое примирение? Примирение бывает тогда, когда бывает ссора.
Я вам скажу парадоксальную вещь. Россия и Украина не ссорились, поэтому невозможно их помирить. Между ними нет никакого разногласия. Есть желание одной стороны уничтожить другую. Знаете, это не ссора. Это не называется «они как-то о чем-то не договорились». Это вот волк не договорился с зайцем о том, что он его съест на ужин. Вот примерно так это примитивным образом можно описать. Поэтому невозможно и примирение.
Путину, скажу еще одну парадоксальную вещь, не нужны куски Украины. Путину нужна власть над миром, Путину нужна гегемония, доминирование по меньшей мере над Европой, а на самом деле над миром в целом. И сколько бы его пропагандисты ни говорили о том, что нам пора из Европы уходить, отказываться от этого европейского проекта, сколько можно, вот мы побродили по Европе 300 с лишним лет с петровских времен, а теперь пора возвращаться в нашу родную Азию, на самом-то деле понятно, чего они хотят. Они хотят гегемонии над Европой, они хотят быть диктаторами цивилизованного мира. Именно цивилизованный мир их интересует, а не задворки человечества.
Так что вот только этим может закончиться. Закончится поражением этого агрессора, закончится лишением этого агрессора технических возможностей для продолжения войны. И никакого другого выхода здесь нет.
Еще пара вопросов. «Будет ли применено ядерное оружие на Украине?» Ну, в Украине, наверное, хотели вы сказать. Я думаю, что попытка применения ядерного оружия рано или поздно будет сделана. Будет ли это в Украине или нет, я не знаю. Мне кажется, что риск этого постепенно возрастает.
И в словах Путина, сказанных, собственно, на встрече с этими военкорами – я тоже про это говорил уже публично, повторю здесь еще раз – в словах Путина о том, что необходимо создать какую-то буферную, санитарную зону, что он имел в виду? Он имел в виду зону безлюдности. Не зону, которую он захватил. Он не может ничего захватить в Украине. Сегодня об этом речь не идет. Он может сколько угодно командовать, сколько угодно щелкать пальцами, но никакие куски Харьковской, Сумской, Черниговской области не окажутся под контролем России, для того чтобы создать санитарную зону и защитить приграничные российские области от каких-то нападений с украинской стороны. Нет, так это не получится.
Что может получиться – это создать зону мертвую. Санитарную, то есть мертвую, то есть пустую, то есть безлюдную, безжизненную. Вот это они могут попытаться сделать. И это одна из опасностей применения ядерного оружия.
Но я не исключаю, конечно, что в демонстрационных целях оно может быть применено где-то за пределами Украины. Об этом много говорили. Такой демонстрационный ядерный удар где-то в каком-то безлюдном месте либо на Севере, либо где-то в Мировом океане, для того чтобы показать саму возможность и для того чтобы, между прочим, испытать оружие, потому что одна из важнейших проблем для Путина на сегодня – это то, что он не может быть уверенным в том, что эта штука работает.
Он не может быть уверен в том, что после того, как он нажмет на кнопку, что-нибудь взлетит и куда-нибудь отправится в том направлении, в котором ему нужно. Поэтому риск вот такого демонстрационного – он же испытательный – ядерного удара на самом деле вполне существует.
Поехали дальше. «Все говорят, что Россия – маленький рынок. Зачем тогда такой маленький рынок Китаю?» Россия – громадный рынок. Она маленький только для высоких технологий, потому что она неразвита в коммуникационном смысле. Россия – маленький рынок для сверхсовременных, сверхскоростных поездов, потому что нет путей для этих поездов, они не построены. Для высоких технологий Россия – маленький рынок, а для потребительских товаров – громадный, для продуктов питания – громадный, для продукции, связанной с развитием сельского хозяйства, – колоссальный.
Тоже мы много раз про это говорили, какое невероятное количество всяких малозаметных вещей, необходимых для производства еды, Россия способна потребить, сколько ей нужно дрожжей, сколько ей нужно пищевых красителей, каких-то эмульгаторов, загустителей, растворителей, сколько ей нужно удобрений, сколько ей нужно ферментов для сыра, сколько ей нужно рассады, сколько ей нужно оплодотворенных яиц, из которых может кто-то вылупиться. Из тех яиц, знаете, которые в картонной коробочке продаются в магазине, никто не вылупится никогда. Это яйца без петуха. А вот яйца с петухом нужны отдельно, для того чтобы из них вылуплялись цыплята. И икра для рыбы нужна отдельно. Вот тут Россия – колоссальный, гигантский, немыслимый рынок. Так что надо просто эти рынки различать, вот и все.
Что там с Делимхановым, поговорили. Не знаем, что с Делимхановым. Делимханова нам не показывают, причем как-то очень подозрительно не показывают. Вместо этого демонстрируют какие-то фальшивые, смонтированные съемки.
«Стоит ли какая-то мысль или идея за высказываниями Путина на публичных выступлениях последних дней или он просто дурачится?» Он не дурачится, он цепляется за жизнь мучительно, он мучительно пытается продемонстрировать, что он по-прежнему велик и страшен. Вот смысл того, что с ним происходит, и смысл того, что он делает.
Он пытается участвовать в своей собственной пропаганде, он пытается накачивать истерию, а она не накачивается. Люди по-прежнему не хотят этой войны. Они отдаются ей, они соглашаются с ней, смиряются с ней, но они не проникаются восторгом по этому поводу. Ему нужны аргументы для того, чтобы наполнить это каким-то духовным смыслом.
Поэтому вот он и цепляется за все эти безумные идеи: за денационализацию, за то, что вот там какие-то бандеровцы, а мы от них спасаем, что вот они там совершали какие-то военные преступления, пытаются украсть у нас победу, пытаются украсть у нас наших детей, пытаются наводнить наши школьные учебники своей подрывной пропагандой. Вот за этим оно все и нужно. Это он не дурачится, это он мучительно цепляется за что-нибудь, на что он может зацепить, поймать российское население, причем по возможности за бесплатно, что называется.
Потому что, когда надо денег дать, эти деньги надо взять откуда-то. Отсюда все вранье про какой-то колоссальный рост доходов и все остальное. Нету его. И даже то, что он объявил сегодня по поводу подъема минимального размера оплаты труда, так это арифметический обман. Если этот обещанный рост минимальной оплаты пересчитать на инфляцию, то становится понятно, что он абсолютно сжирается этой инфляцией. А вот это вот бесплатно – рассказать про то, что они украли у нас нашу победу, исказили нашу историю и отняли у нас наших детей. Это вот, что называется, вам, товарищ майор, собраться – только рот закрыть, а начать пропагандировать – только рот открыть, больше ничего, собственно, для этого и не нужно. Вот он и орет.
«Почему до сих пор не убили верхушку пропагандистов? Я говорю про спецназ Украины». Ну, не знаю. Я думаю, что спецназ Украины главным образом занят другим. Спецназ Украины направлен прежде всего на те события, которые происходят на фронте. Там есть кем и чем заняться спецназу Украины. Но, кроме того, какие-то пропагандисты еще и хорошо охраняются, до них еще и, как я понимаю, хрен доберешься. Так что это все не так просто, как вам кажется.
Ну, собственно, все. Давайте на этом остановимся. Почти полтора часа я в эфире. Сейчас я сделаю маленький перерыв и после этого появлюсь в эфире, в стриме у Александра Плющева, в его этом огромном марафоне. Сколько часов это будет продолжаться, я не знаю. Ну, попробуем. Не знаю, сколько я выдержу. Сейчас пойду себе налью какого-нибудь чая, чтобы выдержать подольше.
А вы, пожалуйста, не забывайте про то, что я очень нуждаюсь в свидетельствах вашего пребывания здесь в моем Ютюб-канале. Эти свидетельства – это лайки, это подписки и это донейты, которые вы вполне можете сделать. Пожалуйста, обратите внимание, если вы находитесь за пределами России, на ту ссылку, которая у меня над головой, если вы внутри России, на те ссылки, которые находятся в описании этого стрима. Все это будет чрезвычайно полезно, чрезвычайно уместно и, что называется, не пропадет. Спасибо вам большое!
Мы увидимся, видимо, в ближайшую среду в программе «Особое мнение» на «Живом гвозде», если не считать того, что буквально через несколько минут на канале Александра Плющева. Спасибо! Будьте здоровы. До будущей среды и до будущей пятницы здесь у меня на моем канале. Счастливо. Пока.