«Самый настоящий детектив»: Дело о Дне полиции
Венер просит дать ему бумагу. Он уже готов подписать что угодно. Просто расписаться, просто поставить подпись, он больше не может терпеть. Что ему отвечают? Ты должен написать признание полностью самостоятельно. Его развязывают. Но тут у полицейских возникает сложность…
Подписаться на YouTube-канал «Эхо Подкасты»
Слушайте следующий выпуск на любой удобной вам подкаст-платформе, мы есть в Apple Podcasts, Spotify, YouTube и YouTube Music, а также на Castbox. Если вам понравился подкаст, поставьте ему оценку и напишите отзыв — это правда помогает в продвижении.
***
История, о которой вы сегодня узнаете, произошла почти десять лет назад в Башкортостане, в городе Нефтекамске.
Один обычный день навсегда изменил жизнь человека из этого небольшого города. Он оказался в центре событий, которые больше напоминали запутанный детективный сюжет, где улики и ложные свидетельства не давали установить правду, а влияние тех, у кого в руках была сосредоточена сила и власть, казалось безграничным.
Это «Самый настоящий детектив», тру-крайм подкаст Эха и «Команды против пыток». Меня зовут Кирилл Набутов. В этом выпуске мы погрузимся в одно из самых громких уголовных дел Башкортостана. Обратите внимание: в нашем подкасте будут описаны сцены насилия. К сожалению, это важная и неотъемлемая часть повествования. Пожалуйста, будьте осторожны.
Похищение Венера Мардамшина
10 ноября 2016 года. Зима всё ближе, похолодало, серое и облачное утро. День для 46-летнего Венера Мардамшина, жителя Нефтекамска, отца троих детей, начался как обычно. Утром он отвез жену в больницу на плановые процедуры, затем младшего сына в школу и вернулся домой.
Около половины десятого он снова выходит из домой, задерживается на крыльце, докуривая сигарету. Тушит окурок, бросает в урну и идет к машине. Вдруг видит, что его машину перегородил другой автомобиль. Вот, как он сам это описывает:
«Появился мужчина. Мешает машина? Я говорю да. Уберете? Он говорит, уберу. И в это же время появляется еще 4 человека, сзади двое и спереди получается еще трое. Я между машинами, возле своей машины стою, и мне говорят, нужно проехаться с нами. Я говорю, кто такие? Узнаешь».
Мужчины молча надевают на Венера наручники, натягивают ему на голову и на лицо шапку, а сверху — пакет. Венер, крепкий и сильный, сопротивляется, но их просто больше. Количественно. У него не выходит. Его грубо бросают на заднее сиденье, захлопывают дверь, и машина трогается с места.
Нефтекамск — не самый большой город. Высоток здесь практически нет. Машина петляет по прямым улицам с рядами пятиэтажек, между серыми фасадами домов и заборами промзон.
Раз за разом водитель поворачивает, как будто нарочно запутывая маршрут. Венер с пакетом на голове ничего не видит, но считает повороты. Это непросто. Со временем он сбивается. Дышать тяжело, а в голове пульсирует одна мысль: «Они везут меня за город». Спустя полчаса колеса, наконец, останавливаются. Венера достают из машины.
«Открывается там железная дверь и поднимают на второй этаж по бетонным лестницам. Я это чувствовал. Я на самом деле подумал, что кому-то привезли. Это всё это время я также в шапке, в пакете ничего не вижу. Заводят. Сажают меня на диван мягкий. Там я сижу минут 10-15, там 20, не знаю. В это время они все ходят, о чем-то переговариваются», – вспоминал Венер.
Венера заводят в комнату. Сначала усаживают на диван, а потом грубо бросают на пол. Его руки скованы наручниками за спиной. Ноги сгибают в коленях и скрещивают. Затем веревку продевают через плечи и стягивают так, что Венер оказывается согнутым в неестественном положении. Мышцы сводит. Пакет по-прежнему на голове. Воздуха внутри все меньше. Дышать практически нечем.
«Потом ничего уже, просто не говоря, начинает избивать. Ногами там, дубинками. Долго. Часа два. И ничего не говорят. Просто молча».
Венер Мардамшин
Неизвестный голос обратился к Венеру:
Ты понял, с кем имеешь дело?
«Я, говорю, понял. Я говорю, это Сагитов. Давай рассказывай. Украл телефон. Кому продал. Я говорю, за кражу телефону так не избивают. Тем более, говорю, я никакого телефона не крал. И отношений к нему не имею. Да, давай, я, говорит, рассказываю, как похищал женщину, как вывозил, как держал в гараже», – ответил Венер.
Похищение Фирузы Насыровой
«Я, как обычно, приехала с работы домой, заехала вот в этот гараж на своей машине, закрыла машину и, как обычно, с сумкой, с ключами, с телефоном пошла домой через двор к себе», – Фируза Насырова.
Это события, произошедшие годом ранее, в ноябре 2015 года.
58-летняя Фируза Насырова — предпринимательница и депутат городского совета Нефтекамска. Как обычно, после работы она вернулась домой. Холодный ноябрьский вечер, частный сектор, людей на улицах нет. Поставила машину в гараж. Пошла к дому. В голове — мысли о завтрашнем дне. Дела, встречи, как все успеть. Она открыла дверь своего дома — и сразу почувствовала неладное.
Да, что-то не так. Ее уже ждали двое мужчин. Так об этом вспоминает сама Фируза:
«Закрыли мою голову шапкой, закрыли мне рот перчатками, я пыталась кричать и с силой удерживая меня, посадили в мою машину и вывезли из этого гаража в неизвестном направлении.
Тот, который меня вез на заднем сиденье, регулярно повторял. Думай, Фируза, думай, кому ты дорожку перебежала. Говорил, что ты женщина умная, ты должна понять, ты перебежала дорожку, кому перебежала».
Несмотря на шок, Фируза сохраняла спокойствие. Через маленькую щелочку в шапке она следила за поворотами машины. Так она догадалась, что ее везут в гаражный кооператив.
Машина остановилась. Фирузу вывели, сняли шапку, срезали наручники и приказали спуститься в холодный погреб, который находился внутри одного из гаражей.
«И в этом погребе вели со мной вот эту свою работу, угрожали мне, требовали деньги, опять требовали драгоценности, спрашивали, есть ли у меня дома сигнализация, какой код сигнализации. Ну вот здесь потом, к счастью, погас свет».
Наступила кромешная темнота. О том, что происходило дальше, Фируза вспоминает так:
«Через некоторое время все стихло, мне опять сказали сидеть, не выходить, не то меня тут прикончит. Внизу, пока я сидела, мне угрожали, тоже говорили, что если я не сделаю то, что они требуют, то придут их руководители, они не будут со мной деликатничать, что они будут очень суровыми. После этого, когда все затихло, я все-таки потихоньку поднялась, вышла из погреба, подошла к двери, 06:17 на ушке замка замок, он не был заперт»
Пока похитители возились со светом, Фируза, не теряя времени, выбралась из гаража и побежала.
Как позже выяснилось, это было всего лишь плановое отключение электричества, которое происходило каждый день ровно в 21:00 в этом гаражном кооперативе. Представляете, какая удача? Это совпадение спасло Фирузу Насырову.
Телефон и сумка остались у похитителей. После похищения Фируза обратилась в полицию. Уголовное дело завели быстро. Подозреваемым стал… Венер Мардамшин.
Да, тот самый Венер Мардамшин. Дело в том, что родная сестра жены Венера — это Альфия Фахурдинова, бывшая напарница по бизнесу Фирузы Насыровой.
Фируза Насырова и Альфия Фахурдинова когда-то были деловыми партнерами, но в 2000-х их пути разошлись из-за конфликта. Позже Фахурдинова рассказывала журналистам, что ее отстранили от дел: сменили замки, заблокировали доступ в офис и склады. После этого отношения между женщинами стали натянутыми, но до открытой вражды не доходило. Пока не доходило. Какое-то время.
В 2012-м году старый конфликт вспыхнул с новой силой. Это произошло, когда компании обеих предпринимательниц боролись за контракты на питание школьников в Нефтекамске. Как утверждала Альфия Фахурдинова в разговоре с журналистами правового центра “Человек и закон, ее фирма предлагала городу экономию в 15 миллионов рублей, но победа досталась Фирузе Насыровой. ФАС признала торги незаконными, вот только местные власти проигнорировали это решение. И даже постановление Верховного суда не изменило ситуацию.
И вот через три года, в 2015-м, Фируза Насырова оказывается жертвой похищения. А Венер Мардамшин – обвиняемым по этому делу.
Пытки в полиции
«Прямо называют по фамилии, как похищал Насырову. Я говорю, я слышал, что ее похищали, но отношение к этому я вообще не имею. У нас есть все доказательства, но знаем, что это ты. Я говорю, нет. Я женщину знаю, но отношения не имею»
Венер Мардамшин
Вернемся в события 2016 года. Венера Мардамшина пытают неизвестные. На его голову все еще надет пакет.
«Ну, боли были адские уже, я не могу даже описать, как все это было. Просто в какой-то момент я уже готов был все подписать даже, что они требовали».
Венер Мардамшин
Венер просит дать ему бумагу. Он уже готов подписать что угодно. Просто расписаться, просто поставить подпись, он больше не может терпеть. Что ему отвечают? Ты должен написать признание полностью самостоятельно. Его развязывают. Но тут у полицейских возникает сложность: из-за адской боли и онемения рук Венер не может даже удержать ручку, не то что что-то писать. Конечности его просто не слушаются. Он даже стоять толком не может.
Наступает вечер. Полицейские понимают: с него сейчас ничего не взять. Просят назвать человека, который точно сможет подписать признание. Венер на мгновение замирает. Вот оно. В голове мелькает мысль, которая тут же перерастает в надежду. Может быть… может, это шанс для него найти свидетеля.
Он называет имя знакомого — Артем Антипин.
Полицейские приводят Артема в отделение. Тот видит, в каком состоянии находится Венер — изможденный и не способный стоять на ногах. Тоже наотрез отказывается что-либо подписывать. Артема отпускают, он связывается с женой Венера и поднимает на уши друзей.
Но Венера пьяные полицейские оставляют в отделении на ночь, не понимая, что с ним делать дальше. В таком состоянии, до которого они его довели, он точно ничего написать не сможет.
Полицейские продолжают праздновать, потом расходятся, Венер проводит ночь в этом кабинете. Только ближе к полудню следующего дня к нему подходит какой-то новый, незнакомый полицейский. С абсолютно невозмутимым видом он просит Венера написать объяснительную.
В тексте объяснительной говорится, что у Венера Мардамшина нет претензий к сотрудникам полиции, а сам он в прошлый вечер просто выпивал с друзьями в Нефтекамске. Полицейский небрежно добавляет, что те, кто вчера пытал Венера, “переборщили” и что им “пора увольняться”. Такие дела. Бывает.
Освобождение, больница, давление
11 ноября, на следующий день после похищения, Венер выходит из здания, где провел эту страшную ночь. В этот момент он понимает, что все это время он находился в опорном пункте полиции номер 6 города Нефтекамска, расположенном на улице Трактовой, 33.
У входа в здание его встречает знакомый, который дежурил здесь после информации от Артема Антипина. Он помогает Венеру добраться домой. Венер настолько истощен, что едва держится на ногах. У дома их встречает супруга Венера, Гульназ Мардамшина.
Она вспоминает, как возле их дома остановилась машина, из которой несколько человек на руках перенесли измученного и ослабленного Венера в их автомобиль. Он выглядел изможденным, заметно похудевшим, с окровавленной курткой и брюками. Сказал, что его избивали и пытали около суток. На её вопрос о том, кто это сделал, Венер ответил: «Сагитов».
Гульназ вызывает скорую помощь, Венера доставляет в больницу Нефтекамска. Врачи, осмотрев его, фиксируют следы насилия: черепно-мозговая травма, перелом позвоночника, множественные ожоги от электрошокера. Его тело покрыто более чем сотней электрометок, оставшихся от пыток.
12 ноября Гульназ Мардамшина, супруга Венера, пишет заявление в Следственный комитет. Но на этом ужас не закончился. Наоборот — после больницу то и дело наведываются полицейские.
«Ко мне в больнице неоднократно приходили сотрудники полиции. Первым пришел начальник полиции Хакимов Рафик Фавзиевич. Просил забрать заявление. Просил пожалеть этого Сагитова. Мотивирует тем, что у него маленькие дети, на что я ответил мне тоже трое детей. Почему вот так со мной поступили?»
Венер Мардамшин
К нему приходит даже сам начальник уголовного розыска Сагитов. Венер вспоминает, что тот угрожал, требовал, чтобы он забрал заявление и обещал только в этом случае спокойную, безопасную жизнь для его семьи. Венер заявление забирать отказывается.
Ровно через месяц, 12 декабря 2016 года, Следственный комитет возбуждает уголовное дело по статье 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий с применением насилия и специальных средств».
Помимо заявления в Следственный комитет, Венер с семьей начали искать и другие способы защитить свои права. В интернете они наткнулись на информацию о Комитете по предотвращению пыток — независимой организации, помогающей жертвам насилия со стороны силовиков. 22 ноября Венер подал туда интернет-обращение. За дело взялся молодой юрист комитета Евгений Литвинов, который на тот момент жил и работал в Оренбурге. Вот как он сам это описывает:
«Сама история, сама фабула, о которой рассказал Венер в своем электронном обращении, она не оставила иного выбора. Так вышло, что мне сказали собирайся в командировку, езжай и проводи там общественное расследование, ОР так называемый».
Евгений Литвинов отправился в командировку в Нефтекамск, чтобы разобраться в деле. Там он опросил свидетелей, которые видели Венера до и после 10 ноября. Он также поговорил с сотрудниками скорой помощи, собрал все медицинские документы, фиксировавшие его состояние.
«Мне удалось там опросить где-то 6-7 человек. То есть у Венера там, в городской больнице в Уфе уже какие-то документы удалось получить, а вот собственно и его травмах. И уже со всей этой фактурой я вернулся в Оренбург, мы какую-то анализ ситуации провели. Поняли, что здесь однозначно, более чем вероятно, имело место то, о чем нам рассказано, было рассказано Венером».
Евгений Литвинов, юрист
Санаторий, задержание свидетеля
В реанимации Венер находится три дня. А затем еще почти месяц он остается в больнице, восстанавливаясь от тяжелых травм. Только 7 декабря его выписывают.
Правозащитники посоветовали Венеру и его семье уехать в санаторий в Оренбурге для реабилитации. Но их главной целью была скорее попытка «спрятать» Мардамшина подальше от Нефтекамска, где он всё ещё оставался под угрозой давления и преследования со стороны местных полицейских. Однако в санаторий он смог пробыть всего четыре дня.
«Мне звонит его жена говорит у нас тут полный полный санаторий нефтекамских оперов они его задерживают предъявляет ему обвинение и забирают его из санатория. Со стороны это выглядело конечно максимально как-то дерзко, по-хозяйски. Приехали его забрали к себе
Евгений Литвинов, юриствсе это имело определенный эффект, которые они закладывали под свои действия, как мне кажется, он действительно впечатление определенное произвел. Мы как бы тоже прифигели с этой ситуации, честно говоря».
Уже 20 декабря в санаторий добираются нефтекамские полицейские. Они забирают Венера прямо с больничной койки и с конвоем увозят обратно в Нефтекамск. На следующий день Венера заключают под стражу в изолятор временного содержания по обвинению в похищении Фирузы Насыровой. Все усилия по защите и попытки избежать давления, казалось, не имели никакого смысла — он снова оказался в руках пытавших его полицейских.
В тот же день, 20 декабря, в Нефтекамске задерживают еще одного человека. Артема Антипина, того самого свидетеля, который видел Венера со следами телесных повреждений в опорном пункте полиции 10 ноября.
«Мне буквально звонит жена Венера Гульназ, говорит о том, что его задержали. Спустя какое-то время звонит девушка Антипина Артема, тоже сказала, что Артема задержали».
Евгений Литвинов, юрист
По словам девушки, Артему позвонил участковый и попросил выйти на улицу для разговора. Как только Артём вышел, его тут же задержали, затащили в ближайший подъезд, где, как утверждает полиция, у него обнаружили сверток с наркотическим веществом. Обвинение по статье 228. Но, похоже, настоящий мотив задержания был совсем другим.
Артем утверждает, что настоящий мотив был другим: Ильвир Сагитов, тот самый начальник уголовного розыска Нефтекамска, который пытал Венера в день полиции, потребовал от него изменить показания. Сагитов угрожал уголовным преследованием, если Антипин не откажется от своих слов о том, что он действительно видел, как Венер был избит в тот роковой вечер.
Под давлением, да еще и под угрозой наказания, Артем вынужден дать ложное признание. Под видеозаписью он заявляет, что 10 ноября не видел никого избитого и что свои предыдущие показания якобы дал со слов жены Венера. После этого его отпускают под подписку о невыезде.
Поворот истории
10 дней до Нового года. Венер Мардамшин находится в изоляторе временного содержания МВД Нефтекамска, под контролем людей, которые еще недавно его пытали. Его обвиняют в похищении женщины годичной давности. В деле как бы внезапно появляются улики: сигарета с его ДНК и волос в машине потерпевшей. В изолятор к Венеру постоянно заходит Ильвир Сагитов, требуя, чтобы тот забрал заявление и дал новые показания.
Главный свидетель по делу о пытках, видевший Венера избитым, отказался от показаний после задержания с подброшенными наркотиками. Начальник уголовного розыска Ильвир Сагитов, похоже, держит ситуацию под контролем.
Правозащитники понимают, что Венер Мардамшин находится в огромной опасности. Евгений Литвинов и его коллега Тимур Рахматуллин снова отправляются из Оренбурга в Нефтекамск.
«Мы незамедлительно практически сразу, как только об этом узнали, выехали в Башкирию».
Тимур Рахматуллин, юрист
Это Тимур Рахматуллин, на тот момент руководитель оренбургского офиса Комитета по предотвращению пыток. Его голос вы уже могли слышать в самом первом выпуске нашего подкаста про нападение на автобус в Чечне.
«Ты приезжаешь, это какое-то болото 90-х. Ты чувствуешь, что, для них ты просто чужеродный элемент. Ты как будто из другой страны, из другой планеты туда спустился, и тебя сразу воспринимают как врага. И при этом ты приходишь хоть в прокуратуру, хоть в следственный отдел. Ты понимаешь, что про тебя уже знают, знают, что ты придешь, ну, друг друга люди покрывают, ты для них чужой, а они все свои. Будь то прокуратура, будь то полиция, будь то следственный отдел. Мы понимали, что будет сложно и что, скорее всего, именно там, в Нефтекамске мы ничего решить не сможем, не сможем спасти Венера».
Тимур Рахматуллин, юрист
Тимур понимает, что времени почти не остается — приближаются новогодние праздники, и любое промедление может навредить Венеру Мардамшину. Поэтому он решает поехать в Уфу и добиваться внимания к делу на республиканском уровне.
26 декабря Тимур заходит в следственное управление Следственного комитета Башкортостана. В здании уже совсем праздничная атмосфера: повсюду горят гирлянды, в углу наряженная елка.
Тимур настаивает на встрече с руководителем. Сотрудники отдела по связям с общественностью вежливо, но твердо отказывают. Прием, возможно, смогут организовать в январе — после праздников. Но Тимур не собирается уходить.
«Я им просто сказал, что человек в опасности, человеку грозит не просто уголовное преследование незаконное, под угрозой его здоровья и возможно жизнь. И я начал говорить, что я здесь буду, вот все новогодние праздники, я здесь пикет у вас во дворе устрою. Вы понимаете, что ваш пикет продлится очень недолго. Я говорю, у меня много коллег, у меня много журналистов знакомых. Я говорю, механизмов спасти человека у меня очень мало. Я говорю, ну я их задействую все, даже если придется на какие-то вот такие вот крайние, отчаянные действия решиться.
Вот, я помню, что они были в замешательстве, но у меня была такая, скажем, ну, в каком-то смысле, наверное, злость. Злость на то, что люди собираются уходить на выходные, праздновать новый год, а Венер Марданшин эти выходные Новый год будет проводить по сути в руках своих мучителей, в руках своих пытателей».
Тимур Рахматуллин, юрист
В итоге Тимура наконец принимает Руслан Султанов, один из заместителей руководителя следственного управления. В кабинете находится еще несколько сотрудников, они делают записи и фиксируют разговор на видеокамеру.
Султанов выслушивает Тимура, задает четкие, вдумчивые уточняющие вопросы. Юрист вспоминает: тогда он подумал, что даже если решение не будет принято мгновенно, главное уже произошло — проблему донесли до самого верха. После встречи Тимур возвращается в Нефтекамск.
На следующее утро 27 декабря в Нефтекамск прибывает следственная группа из Уфы во главе с Римом Габдуллиным. Они буквально переворачивают всё с ног на голову. Срочно просят адвоката для Венера.
Голос Тимура Рахматуллина: 22:15 «Позже от следователей нам стало известно, что в тот же вечер, когда я был в следственном управлении, в тот же вечер у них было проведено совещание на самом высоком уровне и вопрос обсуждался очень серьезно».
Дело о пытках передают в отдел особо важных дел, Венера Мардамшина освобождают из-под стражи и берут под государственную защиту.
В этот же день проводят очные ставки, а уже 29 декабря задерживают самого Ильвира Сагитова — да, того самого главу уголовного розыска. Но Нефтекамский городской суд отказывается отправлять такого важного человека в СИЗО.
«Полицейские там, в Нефтекамске, они нисколько не боялись ни местного суда, ни прокуратуры в Нефтекамске, ни следователей следственного отдела в Нефтекамске. То есть для них это были свои люди».
Тимур Рахматуллин, юрист
«Новый год встретил дома в этом плане, гуманно с ним обошлись. Но опять же это был, то есть, такой, конечно, очень сильный, серьезный, контрастный момент эмоциональный. Мы сперва думали, что дело у нас все просто из рук вырвано, а потом, ого, вот так вот получилось, грубо говоря, их местами поменять».
Евгений Литвинов, юрист
После новогодних праздников уже Верховный суд республики Башкортастан все же отправил Сагитова в СИЗО.
Суд, первый процесс
Расследование по делу о пытках длилось целых 10 месяцев. За это время обвинение предъявили еще одному полицейскому — старшему оперуполномоченному Радиму Хайруллину, который тоже находился в опорном пункте в ту ночь.
6 октября 2017 года уголовное дело поступает в Нефтекамский городской суд. На скамье подсудимых — начальник уголовного розыска Ильвир Сагитов и его подчиненный Радим Хайруллин. Им предъявлены обвинения в превышении полномочий и насилии над задержанным. Суд начался в ноябре и продолжался долгие семь месяцев.
И вот — момент, который все так долго ждали. 4 июня 2018 года. Судья Ибрагим Даутов выносит вердикт.
Сагитов и Хайруллин оправданы.
«Нефтекамский суд по итогам судебного рассмотрения этого дела вынес оправдательный приговор, который просто, вот, честно говоря, меня, я на целый час, наверное, просто вот офигел и в какой-то прострации находился, вообще ничего не понимал. И уже ли настолько там вот эти все щупальцы левиафанские распространяются?»
Евгений Литвинов, юрист
Суд признал, что Венеру Мардамшину действительно нанесли травмы — это подтверждали экспертизы. Однако виновными в этом Сагитова и Хайруллина он не счел. Одним из ключевых оснований оправдательного приговора стали показания их знакомых, а также — детализация телефонных звонков, которая, по мнению защиты, якобы доказывала, что в момент пыток оба обвиняемых находились не на месте преступления.
«У Сагитова алиби, так называемое алиби было в том, что он находился недалеко от места, в гостях у друга, где они праздновали день полиции, ходили в баню, сидели там, распивали напитки и так далее».
Евгений Литвинов, юрист
В итоге судья постановил вернуть дело на новое расследование. Сагитов прямо в зале суда выходит на свободу. С Хайруллина снимают подписку о невыезде.
Дело против Мардамшина
Пока идет расследование и суд против полицейских, параллельно развивается и другая история — дело против самого Венера Мардамшина.
Спустя год после похищения женщины, в котором обвиняют Мардамшина, как мы уже упомянули, следователи вдруг находят новые улики.
У гаража жертвы находят окурок. Экспертиза подтверждает: это сигарета Венера Мардамшина. Казалось бы, неопровержимое доказательство.
Но есть нюанс. Производитель сообщает, что эта партия сигарет поступила в продажу 12 ноября 2015 года — то есть в тот же день, когда было совершено преступление. Могла ли пачка сигарет в этот же день добраться до магазина, а затем оказаться на месте преступления? Кажется, что крайне маловероятно.
Но и это не всё. В машине потерпевшей находят волос, и ДНК-экспертиза подтверждает, что он принадлежит Мардамшину. Однако есть одна странная деталь: волос был отрезан, а не выпал естественным путём. Сам Венер уверен, что его могли подложить после пыток.
«С адвокатами мы уже все доказали, что я не участвовал в этом похищении. Это показывает биллинг, что я был в это время как раз я был в другом регионе, в Удмуртии. Со мной были там 8 человек, мой телефон, их телефон, это все проверялось».
Венер Мардамшин
Суд, второй процесс
Оправдательный приговор по делу о пытках стал шоком. Никто не ожидал такого исхода. Ни сам потерпевший, ни его адвокаты, ни даже государственный обвинитель. Юристы сразу же обжаловали решение суда.
4 сентября 2018 года Верховный суд Башкортостана отменил оправдательный приговор Ильвиру Сагитову и Радиму Хайруллину. Дело вернули в тот же суд, но уже к другому судье.
Но у председателя Нефтекамского суда, на тот момент исполняющего обязанности, возникает вопрос: можно ли доверять местным судьям, если они уже трижды выносили решения в пользу обвиняемых — и все три раза их отменяли вышестоящие инстанции?
12 октября 2018 года он обращается в Верховный суд с просьбой передать дело в другой город. Аргумент весомый: оба подсудимых, Сагитов и Хайруллин, много лет проработали в местном уголовном розыске и были хорошо знакомы с судьями.
«Что Сагитов, что Хайруллин, это оперативные сотрудники, которые по долгу службы очень много и часто взаимодействуют с судьями всех абсолютно так сказать, видов дел. И Верховный суд рассматривает это представление и меняет подсудность на близлежащий район, к Нефтекамску, на Янаульский».
Евгений Литвинов, юрист
В январе 2019 года В Янауле начинается новый суд над экс-полицейскими. Рассмотрение дела вновь возобновляется, и этот процесс продолжается 10 месяцев.
21 ноября 2019 года. Через три года после событий. Судья Янаульского городского суда Юлия Даутова выносит приговор.
Ильвир Сагитов и Радим Хайруллин признаны виновными в пытках. Оба получают три года и три месяца колонии общего режима.
«Эмоции были положительные. В целом, знаете, что у юристов, что у правозащитников, что у адвокатов, эмоции все-таки такие. Ну, скажем так. Но не то чтобы притупленные, но все равно сдержанные.
А Венер, там, родственники его, ну естественно, там, слезы, слезы, слезы разных абсолютно оттенков, что в целом, потому что все это закончилось наконец-таки, что удалось их привлечь к ответственности».
Евгений Литвинов, юрист
Доказательная база
Евгений Литвинов вспоминает, что это было непростое дело с кропотливой доказательной базой. Полицейские действовали хитро: Венера Мардамшина не задерживали официально, а просто похитили. Его увезли не в отдел полиции, а в опорный пункт для участковых — небольшое здание на отшибе города, ближе к объездной дороге.
«Там из доказательств был достаточно подробный биллинг детализации звонков. Из-за того, что сотрудники там были пьяные и принимали поздравления на день полиции, там очень много было звонков. Но опять же, из-за того, что Нефтекамск город небольшой, и все находится достаточно близко друг к другу, защита очень тоже умело эти манипулировала».
Евгений Литвинов, юрист
Возможно, решающим доказательством стали следы электрошокера, которые были установлены во время независимой медицинской экспертизы.
«Я предполагаю, что если бы электрошокера в деле не было бы, самого факта пыток электрошокера, ну кто бы знает, чем бы это дело повернулось. Вот. Но так как электрошокер было, это, как правило, всё-таки, ну, так или иначе, уводит всегда в сторону полиции все подозрения».
Евгений Литвинов, юрист
Специалисты провели анализ металлизации кожи. Когда электрошокер касается тела, его металлические наконечники оставляют в коже микрочастицы металла. Химическая экспертиза нашла эти следы в местах ожогов у Мардамшина.
«Янаульский суд дело рассматривал, ну, ну, прям сходу, сразу было понятно, что судья это дело ведет кропотливо. что ему интересно в этом деле разобраться. Состязательность сторон также была обеспечена.
В конечном итоге Янаульский суд осудило обоих подсудимых на три года и три месяца каждого, но с учетом отбытого в СИЗО Сагитову было положено сидеть гораздо меньше. Хайрулин же, ну ему вроде как бы это. Ну, полный срок положено было отсидеть».
Евгений Литвинов, юрист
Финал
В 2016-2017 годах дело Венера Мардамшина прогремело на всю страну. Был широкий общественный резонанс. История привлекла внимание не только местных, но и федеральных журналистов, которые активно освещали события.
«Шума навели в СМИ достаточно серьезного. Но и само дело, сама фабула, оно тоже всех взбудоражило. Все фантомные боли всплыли на тот момент. Башкирия славилась на начало нулевых всякими делами пыточными.
И во второй очередь это были, собственно, сами действия сотрудников. То есть они вели себя так, что рано или поздно кто-то должен был на место их поставить».
Евгений Литвинов, юрист
Башкортостанская полиция на тот момент — довольно специфическая структура. Евгений называет ее кастово-элитной. Бытовало мнение, что высшие посты МВД в республике тогда занимали выходцы из Нефтекамска — небольшого, но богатого города, возникшего в 1963 году на месте нефтяного рабочего поселка. Нефтекамск вырос благодаря Арланскому нефтяному месторождению и строительству автозавода, который обеспечивал КамАЗ запчастями.
Особенность Нефтекамска в его расположении — буквально в часе езды Удмуртия и Татарстан. Это соседство открывало возможности для криминальной деятельности.
Коллега Евгения Тимур Рахматуллин вспоминает про Нефтекамск:
«Ты приезжаешь и у тебя правда ощущение 90-х. Во-первых, там все друг друга знают, я имею в виду, представители криминального мира и сотрудники полиции, и как будто у них даже есть какой-то контакт.
У нас даже был эпизод, где мы искали важного свидетеля. И в какой-то момент в одном из дворов этого Нефтекамска нас как бы чуть-чуть заблокировали приоры. Подошли к нам серьезные мужчины прямо из кинофильмов, там, я не знаю, бригада или еще что-то. Даже попроще что-то. Ну, в общем… такие братки из 90-х и очень вежливо попросили пойти сесть в машину к уважаемому человеку.
Вот, этот уважаемый в городе человек нам сказал, что мы занимаемся хорошим делом, но поскольку это его родственник, а его родственник не готов с нами общаться. Пожелал нам успехов, сказал, что у вас здесь ничего не получится, потому что здесь все друг друга знают, прокуратура знает следователей, следователи общаются с сотрудниками прокуратуры, все они родственники, полиция тоже их друзья.
Мы чувствовали страх людей в Нефтекамске, то есть многие люди боялись с нами общаться, потому что мы понимали, откуда этот страх растет».
Тимур Рахматуллин, юрист
В таких условиях местная полиция, привыкшая к безнаказанности, чувствовала себя всесильной.
«Они грубо говоря были уверены в своих силах были уверены в том что за ними там кто надо постоять постоит и ничем серьезно для них это не обернется Венера удастся привлечь к ответственности осудить а дело попыткам замять».
Евгений Литвинов, юрист
Но по итогу дело разворошило целое гнездо.
«Дело приобрело большой резонанс. Все, в принципе, плюс-минус поняли, насколько зашла за край. В данном случае нефтекамская полиция, и что таких случаев впредь допускать не должно. Вот. А вот эта вот система оповещения в целом, распространение и циркуляции информацией сотрудников, она тоже есть там в системе МВД. Там, грубо говоря, на каких-то совещаниях нет-нет, да доводит до них, что вот так вот мы не делаем, так мы не работаем. Вон, видели, что было там-то, там-то. Вот давайте, чтоб такого не было у нас».
Евгений Литвинов, юрист
Практически сразу после этих событий Венер Мардамшин покинул город. После всего пережитого оставаться в Нефтекамске было невозможно. Сейчас Венер с семьей живет в Уфе.
Спустя почти 10 лет дело о похищении женщины, по которому Венер до сих пор числится обвиняемым, никак не дойдет до Прокуратуры.
«И там тоже все перемешало, все теперь уже и не понятно, где они грубо говоря по горячим следам что-то там нафальсифицировали, чтобы его лишь бы привлечь, а где, грубо говоря, действительно доказательства имеют какой-то объективный характер. Вот из-за вот этой примеси лжи к правде, как мне кажется, это дело в целом какой-то перспективы в принципе сейчас не имеет».
Евгений Литвинов, юрист
В 2017 году правозащитник Евгений Литвинов тоже переехал в Уфу. Дело Венера Мардамшина стало переломным событием в его жизни.
Еще молодым человеком, сразу после университета, Евгений какое-то время сам проработал в МВД. Но вскоре понял, что это не его путь, и, уволившись, начал искать что-то другое. Через Хэдхантер он наткнулся на вакансию юриста в Комитете против пыток — название показалось странным, почти экзотическим. Евгений не знал, что это за организация, чем она занимается, но решил сходить на собеседование. И, как оказалось, это стало началом нового пути. В 2015 году он устроился в Оренбургский офис Комитета против пыток.
«В мае 2017 года я как раз в Уфу перебрался. Дело Венера Мардамшина стало таким делом, которое дало понять, что в Башкирии явно что-то не так здесь с полицейским, с соблюдением полиции законодательства федерального и применением физической силы. Стало заново открывать отделение и вести работу. И с 17-го года, получается, 22-й, я в качестве руководителя в Уфе работал».
Евгений Литвинов, юрист
За эти годы многое изменилось. На какое-то время ситуация с пытками в регионе действительно пошла на спад. И во многом – благодаря делу Венера Мардамшина.
«Дело Венера для меня это знаковое дело, конечно, много с ним воспоминаний на самом деле таких и рабочих и нерабочих. Вот. Просто это целый такой прям жизненный период. Вот. Много, конечно, много эмоций как бы это дело доставило. Самых разных. По сути это дело знаково в том числе и тем, что в нем абсолютно все варианты развития событий, юридические, какие бывают в делах, все абсолютно были».
Евгений Литвинов, юрист
Дело Мардамшина стало – для Башкортостана, да и для России в целом – делом своего времени. Сегодня оно могло бы пойти по-другому, но в те годы, в 2017-2018, оно стало символом того, что полиция не всесильна, что сопротивляться и добиваться справедливости возможно.
Закрывающая сцена
Это был очередной выпуск тру-крайм подкаста «Самый настоящий детектив» и я его ведущий Кирилл Набутов.
Сценарий этого эпизода написала Екатерина Дыба, редактировал Артем Беседин, звуком и музыкой занимался Антон Образина.
Слушайте и подписывайтесь на нас на любой удобной вам подкаст-платформе. Если вам интересно, то что делаем: поставьте оценку или оставьте комментарий там, где слушаете — это помогает новым слушателям найти наш подкаст.
