Купить мерч «Эха»:

«Особое мнение» Сергея Пархоменко

Сергей Пархоменко
Сергей Пархоменкожурналист, политический обозреватель
Ольга Бычкова
Ольга Бычковажурналист

Эти карты должны демонстрировать неправильные границы Российской Федерации. Но правильные границы никому не известны, их не существует. В результате чудовищной авантюры, которую придумал рехнувшийся российский диктатор, она превратилась в страну с неясными границами…

Особое мнение21 декабря 2022
«Особое мнение» Сергея Пархоменко 21.12.22 Скачать

Подписаться на «Живой Гвоздь»

Поддержать канал «Живой гвоздь»

О.БЫЧКОВА: Добрый день, добрый вечер! Это «Особое мнение» на «Живом гвозде». С вами Ольга Бычкова. С «Особым мнением» Сергей Пархоменко. Привет!

С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте-здравствуйте! Я надеюсь, что видно, слышно, понятно.

О.БЫЧКОВА: Да, всё видно, слышно, надеюсь, понятно. Мы, как обычно, с тобой в прямом эфире сейчас. Я открыла чат нашей трансляции в YouTube. Пишите, пожалуйста, сюда. Я слежу за тем, что там происходит. Вопросы и соображения, которые будут возникать у наших зрителей и слушателей по ходу нашего разговора, я тоже постараюсь не пропустить.

Ты мне начал говорить, что самый короткий день сегодня.

С.ПАРХОМЕНКО: Я проснулся утром с каким-то неожиданным  чувством. Я никогда как-то не наблюдал за природными явлениями, а сегодня пришло в голову. Сегодня самый короткий день в году. Завтра уже будет немножко больше света, весна будет ближе, тепло будет ближе. И в украинских городах будет на пять минут больше света и ближе будет тепло. И вообще такой страшный год, такое ощущение, что мы движемся все-таки к какой-то весне. И, может быть, самое ужасное отступает. Хотя кто знает, что нас ждет.

Не знаю. Я про себя отметил это 21 декабря как отдельное важное событие. Вы уж извините, но такое у меня настроение, такие приоритеты в жизни.

О.БЫЧКОВА: Мне хочется разделить твое настроение, но я также всегда вспоминаю, когда я слышу такое что-нибудь, я слышу эти заклинания о том, что самая темная ночь бывает перед рассветом. И сколько уже было этих темных ночей, а как-то, в общем, так себе.

С.ПАРХОМЕНКО: Сейчас это всё приобрело какой-то совершенно буквальный смысл. Действительно, когда мы говорим тьма, мы имеем в виду тьму, мы имеем в виду то конкретное, что происходит сейчас в Украине, где Россия принялась уничтожать мирных жителей. В прошлый раз мы говорили про то, что есть некоторое противоречие в том, что, с одной стороны, официальная российская доктрина заключается в том, что Россия воюет с НАТО, с Западом с Америкой, со всем этим, а Украина не имеет никакого значения, это какая-то марионетка, это какая-то прокси сила и вообще нечто промежуточное, на что не стоит обращать внимания. Но почему-то вся сила, вся ненависть, все бешенство обрушивается на Украину, а не на этих, с кем на самом деле воюет Россия. Это от чего, от трусости, наверное, и что вранье, собственно, стало содержанием этого государственного послания. Вообще, мне кажется, что вранье, лицемерие, какие-то кривые зеркала должны стать основным сюжетом нашей  программы.

И я бы начал уже совсем практическую часть с того, что мы переживаем в эти дни некоторое совершенно новое событие в области российского законодательства. Я много-много лет занимаюсь в своем журналистском качестве тем, как принимаются российские законы, как они действуют. У меня нет юридического образования, но очень много пришлось писать за последние 30 лет писать о том, какие законы принимают. Еще всё  начиналось со съездов народных депутатов СССР, с Верховного совета СССР последнего. Казалось, это очень важно. Это, действительно, очень важно временами, как создаются эти нормы, как потом применяются, как они потом работают, какие из них живые, какие мертвые, что в действительности за ними стоит, как они отражают политические противостояния. Все время мне приходилось про это писать, говорить, пытаться в этом разбираться. И, скажем, пока Конституционный суд в России означал что-то существенное, приходилось заниматься Конституционным судом именно потому, что он высший арбитр в области применения законодательства.

И, конечно, мы много чего видали. Видали страшные, злодейские законы. Закон Димы Яковлева, абсолютно звериный, свирепый. «Вот вы обидели, вы отняли у нас наши деньги, а мы отнимем у вас наших детей, запретим вам усыновлять, удочерять детей в России, чтобы вам было больнее. Это же вам надо, а не нам». На мой взгляд, это все-таки непревзойденное произведение по части зверства.

О.БЫЧКОВА: Так там есть еще другая часть этой формулы: «А у наших детей, которые пока наши, а не ваши отнимем будущее и вообще всё». Они могли бы получить…

С.ПАРХОМЕНКО: И есть исследования о том, что стало с теми конкретными детьми, которые не успели.

О.БЫЧКОВА: Это универсальная формула, которая работает до сих пор по разным поводам.

С.ПАРХОМЕНКО: Будем отмечать юбилей. Это конец 12-го года эти события. Ровно 10  лет назад. Это все события  декабря 12-го года. Тоже надо как-то про это вспомнить. И Фейсбук присылает какие-то детали. И друг прислал пост одной моей знакомой. Это русская семья, живущая в Америке. И она пишет в 12-м году: «Шутки шутками, но если они сейчас примут закон, мы не получим нашу девочку». И это совершенно конкретная семья, совершенно конкретная девочка. И вот этот ужас этих нескольких строк, когда люди наблюдают, как где-то далеко принимают этот закон и понимают, что это специально про них и для них. Они видят эту конкретную девочку, о которой идет речь, и это уже их девочка.

О.БЫЧКОВА: Они получили ее?

С.ПАРХОМЕНКО: Насколько я знаю, нет,  так ее и не получили.

О.БЫЧКОВА: А девочка не получила родителей.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, соответственно. Я не очень хорошо знаю эту семью, но насколько я помню, там нет дочерей. Это значит, что никакой девочки там нет.

Да, это самое страшное, что приняли российские законодатели за эти годы. Было много всякого другого. Были очень вероломные, очень подлые законы. Все, что связано с иностранными агентами, с закрытием, фактически запрещением гражданской активности в России, запрещении гражданских проектов, правозащиты, НКО. Это всё такая специальная история.

Были совершенно идиотские законы, всякие. Но вот мы сейчас присутствуем при каком-то новом этапе, повороте этой законодательной истории в России. Впервые будет вот-вот принят (он пока принят в первом чтении) закон, который принципиально невозможно исполнить. Это все-таки что-то новое. Закон, который никто не может исполнить, не существует физической возможности исполнить этот закон. Между тем этот закон принимается и принимаются меры наказание за его нарушение притом, что не нарушить его нельзя.

Это так называемый закон о неправильных картах. Государственная дума приняла в первом чтении пакет из нескольких законопроектов о введении штрафов за распространение разными способами, за публикацию на бумаге, в интернете, так, сяк, как угодно, хоть в камне — за распространение карт.

О.БЫЧКОВА: И не игральных карт, а географических.

С.ПАРХОМЕНКО: Да-да, географических карт, которые, как там сказано, «оспаривают целостность России». Вот такие неправильные карты будут считаться экстремистскими материалами, и всякое распространение их будет трактоваться как экстремистская деятельность. И, соответственно, закон об экстремистской деятельности будет карать по этому поводу, за то, что публично демонстрируются картографические и иные документы и изображения, оспаривающие территориальную целостность России. Это что такое? Это Крым, это четыре вновь присоединенных… точнее, они провозглашены оккупированными, — четыре области Украины: Донецкая, Луганская, Херсонская, Запорожская. Теперь любая карта, на которой они изображены не как часть России, является уголовным преступлением в соответствии с законом об экстремистской деятельности и еще преступлением согласно Кодексу об административных правонарушениях. Полагается за это штраф, либо арест до 15 суток. А штраф до 1 миллиона рублей.

Во-первых, совершенно ясно, что это первый шаг к уголовной ответственности. У нас всё развивается в эту сторону, всегда, мы можем это видеть на десятках примеров, начиная с административной ответственности, потом навязывается уголовная. Тем более, что у нас, по существу, отменен принцип запрета на многократное наказание за одно действие, который, кстати, закреплен в Российской Конституции. Но у нас этого нет. У нас может одно  и то же действие может повлечь сначала административное наказание, потом повторно, снова, а потом эти же самые действия просто в связи с их накоплением, что их стало несколько в течение года, этих административных нарушений, соответственно, штрафов, — за это следует уголовная ответственность и уголовное наказание в виде уже лишения свободы. Это касается всех историй про иностранных агентов, и этого тоже будет касаться.

Почему я говорю, что это невозможно исполнить. Эти неправильные, вредные карты должны демонстрировать неправильные границы Российской Федерации. Но правильные границы Российской Федерации никому не известно, их не существует.

О.БЫЧКОВА: Начиная с самой Российской Федерации.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, сама Российская Федерация превратилась в результате этой чудовищной авантюры, которую придумал рехнувшийся российский диктатор, в страну с неясными границами. Так стран вообще не очень много в мире. И страны, которые оказываются в таком положении, они чувствуют себя ужасно и очень стремятся эту ситуацию как-нибудь исправить, делимитировать границы, окончательно выяснить, где что.

Россия совершенно, по всей видимости, на это не обращает внимания. Если посмотреть на то, что в тот момент, когда территорию, которую сама Россия объявила своей собственной территорией, уже внесла в свою Конституцию — я имею в виду Херсонскую область, — вдруг законный владелец этой территории забрал ее обратно, на это даже никто особенно не обратил внимания. У нас до сих пор действует, если вдруг кто-то забыл, администрация Херсонской области в изгнании, администрация Харьковской области у нас есть. Там люди какие-то сидят, они зарплату получают. Что они делают, я не знаю, не берусь сказать. Скорей всего, ничего. Может быть, производят какие-то бумаги, может быть, нет. Но это всё существует.

Так вот этих границ нет. Даже в самих законах о принятии этих территорий в состав Российской Федерации сказано, что как-то в границах, имеющихся на день принятия этого закона…». Не дай бог, чтобы ничего не написать… вот этого забора, до вот этого дерева, до поворота реки и до этого отдельно торчащего камня. Нету этой границы, не существует, никто не знает, где она.

И это создает практически непреодолимые проблемы. Вот я участвую сейчас в создании одного сайта, там связано с одним волонтерским проектом, неважно, что это. Там должна быть карта по дизайну, по конструкции сайта. И я вижу, как создатели сайта обсуждают это: «А что мы будем делать? На какую карту поставим: с Крымом туда или с Крымом сюда?» Понятно, что мы не хотим ставить карту, где Крым захваченный, аннексированный  обозначен частью России, мы не будем этого делать. А как мы хотим поступать? Потому что когда наш сайт откроется, его немедленно закроют.

В результате там ставится карта… континента Евразия, вообще карта, на которой нет никаких границ, она вся раскрашена в приятные зеленовато-бежевые цвета. Потому что Россия не позаботилась о том, чтобы установить свои границы, но позаботилась о том, чтобы наказывать за неправильное изображение этих несуществующих границ.

И это, конечно, некоторое новое слово. Мы всё время говорим: произвол, произвол… Эти законы принимаются для того, чтобы чиновник чувствовал себя не связанным никаким законом, чтобы он абсолютно свободно управлял окружающей жизнь, карал не по закону, а по революционной справедливости. Вот, наконец, это произошло. Наконец принят принципиально неисполнимый закон, который, тем не менее, будет исполняться в меру дурости конкретного чиновника: Сейчас зацеплюсь — а сейчас не зацеплюсь.

Такого рода законов будет становиться всё больше и больше.

О.БЫЧКОВА: Еще же один сегодня такой закон появился, принятый в третьем чтении. Это как раз про эти самые диверсии и диверсионную деятельность, ее финансирование, обучение, вербовку и чего-то еще. Как с предыдущим экстремизмом и что там еще было на эту тему, всё абсолютно покрыто мраком.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну да. Это становится манерой, это становится методом. Это перестает быть какой-то ошибкой, проблемой, профессиональным проколом законодателей или чем-то еще. Это становится стратегией.

Закон о запрете удаленной работы, который тоже…

О.БЫЧКОВА: Подожди. Сейчас ты про удаленную работу скажешь. Я вспомнила, еще же есть законопроект об осквернение георгиевской ленты.

С.ПАРХОМЕНКО: Это уже принято. Да, георгиевская лента — символ воинской славы. Я приглашаю читателей и зрителей наших совершить небольшое расследование самодельное и поколлекционировать немножко изображение георгиевской ленты, которое присутствует на разных российских сайтах, на открытках, которые выпускаются в Российской Федерации, почтовых марках, каких-то изображениях, дипломах. Этих георгиевских лент страшное количество. Они используются сейчас для украшения предпраздничного городов, для елочных игрушек, для маскарадных костюмов.

О.БЫЧКОВА: Для украшения собачек, людей, причесок, ботинок.

С.ПАРХОМЕНКО: Вот попробуйте установить, а что такое в точности изображение георгиевской ленты? Это такая полосатая вещь, на которой неизвестно, сколько полосочек,  неизвестно каково соотношение этих полосочек. И часть этих полосочек темненькие, а часть светленькие, более-менее желтенькие. Они бывают золотые, бывают лимонные, бежевые, бывают почти оранжевые. А черные бывают не черные, темно-коричневые или темно-зеленые, или даже темно-синие, или еще какие-нибудь.

Короче говоря, в общем, это закон о запрещении матраса. Вот матрас бывает полосатый. Вот всё, что полосатое… если у вас что-нибудь встречается полосатое, имейте в виду, это может плохо кончится.

О.БЫЧКОВА: Наши, между прочим, зрители и слушатели в чате YouTube обратили внимание, что у тебя над головой окошечко тоже полосатенькое.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну да, да. При желании могут сказать, что у меня над головой в форме георгиевской ленты. И тем, что я тут говорю эти слова под ним, я в некотором роде его обижаю, это изображение, потому что говорю такие ужасные вещи.

 О.БЫЧКОВА: Давай вернемся к удаленной работе. Валентина Матвиенко сказал сегодня как спикер Российской Федерации, что не нужно всем чохом подряд эту удаленную работу целыми отраслями, а только тем, кто имеет отношение к каким-то точечным персональным данным какой-то стратегической важности, не помню. Короче, выборочно.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну да. Выборочно — это значит, произвольно. Это значит, в тех случаях, когда мы захотим, когда мы объявим. И в законопроекте об этом — он тоже еще не принят окончательно он находится в логике этой законодательной акции — содержится сообщение о том, что в некоторых случаях для некоторых специальностей, но не содержит сообщения этих специальностей, оставляет составление этого перечня неизвестно кому — уполномоченному органу. Еще осталось выяснить, кто будет этим этим органом. Это тоже отдельная такая история о том, как формируется эта бандитская власть бандитского времени.

Я чуть-чуть отвлекусь в стороны. Просто на слове “уполномоченные органы” я как-то вздрогнул, услышав свой собственный голос. Вот сейчас происходит дикая совершенно история, о которой писали в прошлом месяце. Это не имело громадного резонанса. Берут некоторые люди под контроль целую отрасль российской медицины, а именно психологическую помощь. Это очень большая вещь. Она и в мирное-то время очень важное, а уж в военное время колоссальное количество людей нуждаются в психологической помощи. Это не психиатрия, хочу обратить внимание. Это психология. Это разного рода психологические консультации, психологическая помощь, вывод людей из стрессового состояния, помощь им в сложных обстоятельствах, борьба с депрессией, подростковая работа в огромном количестве, то, что связано с пожилыми, наоборот, людьми. И в стране существуют сотни тысяч людей, которые, так или иначе, завязаны на эту психологическую помощь.

Почему я про это вспомнил. Потому что готовится закон, он еще даже не внесен. Уже многие видели этот законопроект, где некоторое количество заинтересованных граждан, которые пытаются прибрать к рукам этот бизнес. Они говорят, что это будет уполномоченный  орган, который будет всем рулить, регистрировать тех, кто будет это делать, который будет заниматься лицензированием, регулированием всей этой деятельности.

Но штука заключается в то, что еще происходит борьба между разными органами за право быть этим органом. Есть какие-то самопровозглашенные какие-то академии, общества, какие-то бандитские образования, которые пытаются крышевать этот бизнес. Они еще воюют за то, кто из них станет уполномоченным органом, кто будет формировать.

Разумеется, в этом  законе нет ни слова, откуда берется этот орган и как в точности это происходит. Но, тем не менее, этот орган уже упомянут, уже существует, хотя его еще нет, но ему уже даны полномочия.

Примерно то же самое происходит с этим запретом удаленной работы. И совершенно очевидно, что это тоже бизнес, в конце концов, кому можно, кому нельзя. Например, каким компаниям. Ведь речь идет не только о судьбе конкретных людей, не только о том, что какой-то человек вдруг обнаруживает, что по этому, вновь принятому закону ему нельзя. Он хотел бы уехать и работать удаленно или, наоборот, он уже уехал и хотел наняться в какую-то компанию, чтобы работать удаленно, а тут выясняется, что ему нельзя. Но речь ведь идет о компаниях в целом.

Прежде всего, наверное, это коснется всяких компьютерщиков, всяких  разработчиков систем безопасности, всякой стандартизации. Появляются компания, которая работает в этой области. И ей либо разрешают нанимать удаленных сотрудников, либо не разрешают. А от чего зависит наличие этого разрешения, догадайтесь. Догадайтесь, как сделать так, чтобы эта конкретная компания оказалась выведенной из-под действия этого закона, тем более, что закон составлен таким  образом, что в него можно ввести или вывести абсолютно всё, что угодно. Вы знаете способ. За бабло. Или за влияние, что гораздо более часто происходит, когда чиновник не хочет одну разовую взятку, а он хочет участия в этом бизнесе. У него появляется тетя или престарелая бабушка или молодой племянник, который почему-то оказывается акционером этой компании. Смотри бесчисленные расследования компании «Проект», или «Важный историй», или навальновских медиа.

 Так это теперь делается в России. И закон об удаленной работе помимо того, что это политика, помимо того, что это мобилизация, помимо того, что это следствие войны, помимо того, что правительство объявляет опять же о сотнях тысяч людей… Министр цифровых технологий России заявил, что больше 100 тысяч компьютерщиков покинули Россию и не собираются возвращаться. Это стратегический  ресурс. Это то, что важнее нефти с каждым днем становится.

Вопрос не только в этом, а вопрос в том, что это громадный бизнес. Это громадный резервуар, инструмент для коррупции, который  в свою очередь является ресурсом в руках власти в ответ на санкции. Вот мы на этой неделе видели несколько случаев, когда несколько конкретных горемык обнаружили, что они остались без своих поместий, без своих виноделен. Никита Михалков — читали? И разные другие люди. И им в ответ говорят: «Не горюйте. Украдете здесь. Вся страна ваша. Берите, что хотите». Мы помним, как тот же Никита  Михалков в свое время собирал мзду с каждого проданного в России пустого диска для записи, с каждого CD пустого, с каждой машинки для записи, с каждого прибора, с которого можно что-то записать, с каждой видеокассеты. Он собирал через какие-то авторские общества типа взносы на поддержку авторов, которые страдают от того, что кто-то копирует их произведения. Была у него такая форма обогащения. Вот он на этих деньги, по всей видимости, купил себе итальянское поместье с каким-то несметным количеством гектаров виноградника. Теперь у него отняли это поместье. Теперь адвокаты итальянские говорят, что «извините, нет возможности удержать эту собственность, вы ее утратили — попрощайтесь». Ему и еще сотням никит михалковых говорят: «Да вот, ребята, как-то работайте, братья. Собирайте. Вся страна у ваших ног».

О.БЫЧКОВА: Давай прервемся буквально на очень маленькую паузу.

***

О.БЫЧКОВА: И мы продолжаем наше «Особое мнение» на «Живом гвозде» с Сергеем Пархоменко. Прежде, чем мы продолжим обсуждать события, я еще продолжу немножко рекламную паузу очень коротко. Потому что у меня есть еще одна книжка, которую можно заказать на сайте shop.diletant.media, где продают книги. На сей раз это красивое и очень содержательное издание, книга Юлии Андреевой «Жизнь женщины в Средние века: о чем молчат рыцарские романы. Мы все понимаем, что жизнь женщины в средние века была не такой красивой и возвышенной, как описывают это в прекрасной литературе. Но там много подробностей у Юлии Андреевой. Всё это стоит 1600 рублей. Первые 50 штук этого издания с печатью «Дилетанта» вы можете заказать, подарить на Новый год, читать сами. Хорошая вещь.

Продолжим теперь наш разговор.

С.ПАРХОМЕНКО: Я, собственно, связал эти события  с санкциями и сказал бы, что да, это такая побочная форма действия этих санкций, что огромное количество людей, близких к власти в России, начинают нуждаться в новом корме, новых кормовых базах, полях, на которых они могут пастись. И вот они получают самые разные вещи в виде принимаемых законов.

Я, между прочим, закон о борьбе с гей-сообществом российским и с ЛГБТ тоже отношу к этому. Я говорил об этом в прошлый раз, что это тоже способ заработка будет для огромного количества людей, которые будут это контролировать и брать на себя эти карательные функции.

Но вообще это большой разговор о том, все-таки, работают ли санкции? И они работают. Таким  образом, они загоняют конкретных холуев и слуг этого преступного сообщества, которое управляет сегодня Россией, в  положение просто прямых воров. А кроме того они создают атмосферу, постепенно усложняющуюся, развивающуюся, сгущающуюся невозможности взаимоотношений с Россией. И вот это косвенные последствия санкций, когда огромное количество компаний уходит из России. И дальше это оказывается все большим обстоятельством.

Часто на это говорят: «Да ладно, есть серый импорт, параллельный импорт. Как-нибудь через Индию завезем». Но сейчас вы будете видеть в течении ближайших месяцев начинающегося года последовательно развивающийся процесс давления уже на это вторичное окружение. Уже этот происходит на Индию. С Китаем все сложно и особенно, но есть какие-то страны, которые собираются на этом всем специализироваться, начиная от Казахстана и кончая Пакистаном, Сингапуром, Индонезией, которые берут на себя эти возможности, которые им даются в связи с этим параллельным импортом.  На них будет особое внимание, давление, чтобы постепенно заткнуть эти возможности.

И вот событие этой недели очень важное, которое еще предстоит оценивать специалистам,  нам с вами предстоит выяснять, что в точности за ним есть, — сообщение о еще одной крупнейшей компании, которая покидает Россию — это Huawei, крупнейшая китайская  очень мощная компания, действительно, конкурирующая и с Apple, и с IBM, Hewlett-Packard, вообще с крупнейшими производителями электронного оборудования на самых разных рынках. И она сообщила о том, что она расформировывают свои подразделения  в России, увольняет громадное количество сотрудников своих и, по существу, сворачивает свою деятельность в России.

Что такое этот Huawei? Помимо того, что это мобильные телефоны, бытовая техника, иногда очень остроумно устроенная — там напольные весы, которые каждый день сообщают вам ваш вес, посылают его вам в телефон, сообщают, что вы опять поправились на 200 грамм после вчерашнего гамбургера, — помимо всех этих штучек Huawei производитель сложных, тяжелых, я бы сказал систем профессионального коммуникационного оборудования. Например, это базовые станции, которые используются в системах сотовой связи в массовых количествах.

И российская система сотовой связи, вообще связи, вообще коммуникаций в огромном проценте, в огромной своей части построено на оборудовании Huawei, на серверах, которые хранят эти гигантские объемы информации. Это не тот сервер, который стоит, может быть, в серверной комнатке в заднем углу офиса вашей компании, хотя и он может оказаться хуавейским. Это не тот сервер, который у вас дома и с помощью которого можно быстро и удобно играть в сетевые компьютерные игры, хотя и он может оказаться. Нет, это гигантские комплексы, которые иногда занимают целый дом и отвечают за оборот данных на большой  территории.

Вот я вспомнил историю старую, которую я слышал. Эта история уже более чем трехлетней давности. Почему-то она застряла у меня в голове. Наверное, с тех пор что-то изменилось. Но я помню, что она была. Что Центральный банк Российской Федерации в свое время заявлял в свое время, что он строит на оборудовании Huawei целую стратегию своих коммуникаций на гигантские деньги — 4 миллиарда рублей. Дело было в начале 2019 года. Тогда Центробанк объявил о том, что он меняет всю свою систему обработки данных, которой оплетена вся страна, их там было 90 с лишним, а оставляет меньше 10: в Москве, Санкт-Петербурге еще паре-тройке крупных городов. И создает гигантские эти центры обработки данных на хуавейском оборудовании. Для этого был произведен огромный аукцион. Huawei его выиграл, это оборудование было закуплено.

Это означает, что всё это надо поддерживать. Это означает, что это требует ремонта, запчастей, модернизации, обновления программного обеспечения, обучения специалистов, которые обслуживают это оборудование. И вот в этой области коммуникаций, самой чувствительной, самой важной, самой стратегической области, которая вообще существует в любом современно государстве, возникает угроза каннибализации, того, что происходит сегодня с российскими самолетами, точнее с самолетами, которые работают в России. С самолетами, поездами, локомотивами, танками, когда из трех старых делают один новый, разбирая самолеты на запчасти. Из трех паровозов, скоростных поездов или уже теперь не очень скоростных и з трех танков, а вот теперь еще из трех серверов начнут собирать один новый.

Это огромная история. И люди, которые анализируют это сегодня, чаще всего, что они могут сказать, что ну, за счет параллельного импорта теперь. Будем ходить по миру, искать эти запчасти. Наверное, будет дороже, наверное, будет медленнее, наверное, будет без гарантий, наверное, будет без обслуживания, наверное, будет из неясных источников, наверное, будет без уверенности в том, что это заменят, в случае чего. Но будем искать.

Но на том-то конце тоже будут искать. Будут искать эти каналы и перекрывать один за другим. И мы это увидим на российских коммуникациях, на российской системе сотовой связи, на российской системе спутниковой связи, в том числе, спутниковых телеканалов, на российских финансах, коль скоро вся эта система участвует в системе Центробанка. А я уверен, что то, что делают частные банки, коммерческие банки, работающие в России, они же адаптируют свою систему к тому, что есть у Центробанка. Они как-то с этим связывают, они создают какую-то систему совместимости с этим. Так что это громадная история, которая происходит на наших глазах. Вот еще одна. Мы все горевали о «Макдональдсе» и о компаниях, которые продают массовую одежду недорогую, о чем было очень много всяких разговоров. IKEA тоже целый удар по психологии. А теперь речь идет о таких производителях тоже.

О.БЫЧКОВА: Не надо здесь же забывать еще одно обстоятельство, что эти связи с Китаем все предыдущие годы презентовались российскими властями как план Б. Если Запад от нас отворачивается, а у нас тут есть партнеры. А теперь выясняется, что и телекоммуникации и, например, энергетика и еще другие, менее масштабные вещи оказываются в этих областях. Китайские товарищи не сильно как-то собираются поддерживать…

С.ПАРХОМЕНКО: Huawei — китайская компания. И именно Huawei очень часто называли в тех случаях, когда возникал разговор о риске или уже о состоявшемся, начавшемся процессе выпадения использования в России всякого рода сложного телекоммуникационного оборудования западного производства, прежде всего, тех серверов, которые осуществляют связанность российского интернета, которые являются узлами российского интернета, не только интернета, но и, в том числе, всех других видов коммуникации, в том числе, телефонной связи, мобильной связи и прочего. И всегда звучал этот разговор, что айбиэмовских нету, сименсовских не будет…

О.БЫЧКОВА: Перейдем на китайские.

С.ПАРХОМЕНКО: Нет, прямо так и говорили: «Huawei обойдемся. Huawei никуда не денется. ну, поставим Huawei вместо этого Siemens, IBM, Hewlett-Packard или что там стояло. Ну, Huawei поставим, чего? Делов-то». Вот теперь пришла очередь Huawei, которого делов…

Последний большой сюжет, о котором я хотел поговорить, — это дуэль двух президентов, которая разворачивается на наших глазах. Это эпическое зрелище того, как Владимир Зеленский избивает Владимира Путина, вот просто его водит за волосы и мордой об стол. Он это делает снова и снова.

Давайте скажем откровенно, что когда выбирали Владимира Зеленского, когда вообще появилась кандидатура Владимира Зеленского на пост президента Украины, как-то никто не предполагал, что такое может случиться и что вот так распределяться силы и что вот такое будет соотношение сил между этими двумя президентами. И один из них окажется совершеннейшим ничтожеством, трусом и чмом — человек, который управляет Россией сегодня; а другой окажется человеком, который такой очень мощной поступью идет к славе просто одного из самых выдающихся, блестящих политиков XXI века, который точно завоевал то самое место в истории, о котором так рыдал Путин. Он так хотел в учебники, он так хотел в нобелевские лауреаты. Он так хотел на мемориальные доски, бронзовые памятники, на вот это всё. А там будет Зеленский.

И мы это видим и в каких-то практических вещах, совершенно очевидных. Вот один награждает своих холуев в Кремле. И просто сам набор этих холуев, на которых держится сегодня российская мощь и слава. Вот посмотрите на эти лица людей, которые такой крысиной побежкой перемещаются между захваченными территориями и Москвой, стараются даже не появляться там, потому что это слишком опасно. Их постоянно ловят на том, что они выступают откуда-то из Воронежа, делая вид, что они в Запорожье или что-нибудь вроде этого. Плюс вот эти лживые, отвратительные, уже не просто со скошенными от постоянно вранья глазами, но с такой бесконечно прилипшей к лицу маской лжи, эти пропагандисты и военкоры, корреспонденты, которые не сообщают ни о чем, из того, что они видят, а сообщают о том, что им велели сообщить.

 И люди, которые защищают Родину, те, кого приезжает награждать Зеленский. Не вывозит их в Киев, на затаскивает их в подвал, глубоко в убежище, где безопасно, где не достанут и там чтобы развешивать на их груди какие-нибудь медальки, а едет в самое опасное место российско-украинского фронта сегодня — в Бахмут. И там в метрах от передовой, каждую секунду рискуя тем, что накроют каким-нибудь артиллерийским залпом, бомбами, крылатой ракетой, чем-нибудь еще, что найдется предатель, найдется информатор, снайпер, —  каждую секунду рискуя. Потому что он не просто должен кому-то повесить медаль на грудь, а потому что это его разговор со страной, это его разговор с народом украинским, и это его разговор с миром. И, конечно, весь мир с восхищением смотрит на Владимира Зеленского, сравнивает их и смеется надо одним и восхищается другим.

И дальше мы видим абсолютно естественный ход событий. Зеленский летит в Вашингтон, фактически из Бахмута, можно сказать, он летит для того, чтобы обсуждать важнейшие события — предоставление Украине  нового поколения вооружений — вот же, зачем он туда. Поразительным образом он едет поговорить даже не с Байденом — то, кстати, к вопросу об американской демократии, это к вопросу о том, как устроено принятие решений в США, как устроена эта система сдержек и противовесов, — он летит, прежде всего, в Конгресс. Он летит для того, чтобы поговорить с теми, от кого действительно зависит развитие в предоставлении Украине  военной и финансовой помощи. Конгресс предоставил президенту большие полномочия. И сегодня Байден может многое решить сам, но все-таки ключи этих событий у Конгресса. И мы знаем, что существует консенсус разных групп и политических партий. И, скажем, Республиканская партия, на которую очень рассчитывали в Кремле, что сейчас они все выиграют и сломают, и разнесут в дребезги. Республиканская партия на самом деле является еще большим сторонником сейчас помощи Украине  в предоставлении разнообразного оружия.

И я просто хочу обратить ваше внимание на то, что мы видим сейчас, это всё последствия этой безумной войны. Этот сумасшедший своими руками это устроил. Он сам загнал себя, свою страну, он сам запер себя в границах Беларуси,  последнего места, куда он может съездить относительно безопасно. И вот что происходит тем временем с Украиной и с Зеленским.

Я вспоминаю, между прочим, историю взаимоотношений Зеленского с США. Я вспоминаю громадный скандал, который разразился в США в сентябре 19-го года после очень неудачного сначала визита, а потом  телефонного разговора Зеленского. В сентябре 19-го года Зеленский в первый раз оказался в ставке президента в США. Он даже не был по приглашению Трампа, он приезжал на Генассамблею ООН. И там аккуратненько их свели на три минуты в коридоре с Трампом, и вот произошла встреча, короткий обмен мнениями с Трампом.

А тем временем был телефонный разговор через некоторое время. И в результате этого разговора произошел огромный скандал, когда выяснилось, что Трамп, его сотрудники просили Зеленского, в свою очередь сотрудников администрации Зеленского организовать расследование каких-то преступлений семьи Байдена и так далее. И это была очень неприятная история, которая носила характер какого-то странного сговора и, во всяком случае, попыток завербовать Зеленского для каких-то конкретных целей трамповского штаба и трамповских избирательных штабов.

Получился из этого «украиногейт» и получилась из этого аж прямо процедура импичмента Трампа, которая закончилась безрезультатно, потому что это заблокировал тогда сенат, но это было принято  палате представителей в конце 19-го года и в начале 20-го всё это рассматривалось в сенате. И импичмент был отклонен. Но образ Зеленского, статут Зеленского был совершенно другой. И да, это какой-то деятель какой-то небольшой страны, который оказался каким-то странным стечением обстоятельств занесен в американскую политику, оказался поводом для чего-то там такого.

Сегодня Зеленский приезжает как мощнейший, мирового класса политический деятель, голос которого звучит невероятно громко, слова которого звучат невероятно веско. И мы увидим, как его будет принимать конгресс. Я уверен, что это будет совершенно триумфальный прием. И он обсуждает колоссальные суммы, гигантские объемы этой помощи.

Между прочим, тогда, когда состоялся первый, уже официальный визит Зеленского, он был в сентябре 21-го года, через два года после этих скандальных событий 10-го. В сентябре 21-го года Зеленский с официальным визитом приезжал в Вашингтон. Что они обсуждали? «Железный купол» — противоракетную оборону. Это было еще до войны. И речь шла об очень небольших суммах, о десятках миллионов долларов. И смутно, кажется, что есть какой-то шанс, может быть, что Украине  что-нибудь дадут, как-нибудь ей помогут, потому что как-то Россия ведет себя угрожающе.

И вот прошли эти полтора года и 300 дней войны. И мы видим сражающуюся Украину, которая сделала Зеленского. Вот это тоже очень важно, что сделало Зеленского политиком мирового масштаба и человеком, к голосу которого прислушивается весь мир, что его вынесло туда, на эту вершину — Украина. Украина, которая вот так сопротивлялась и продолжает сопротивляться, Украина, которая противопоставила вот такое российскому агрессору; Украина, которая на протяжении 300 дней выступает на наших глазах вот так, как от нее никто не ожидал. И Зеленский, заслуги которого лично в этом чрезвычайно велики, потому что хотя бы тот факт, что когда ему предлагали бежать в первые дни, и он произнес свою знаменитую фразу, которая точно останется в истории: «Мне нужны боеприпасы, а не поездка». Это сыграло очень большую роль и оказалось очень мощным ресурсом сопротивления — тот факт, что Украина не осталась без управления, без символа, своего президента, Украина не осталась без системы принятия решения, то есть какая-нибудь была бы, наверное, без Зеленского, но кто знает, насколько она была бы эффективна, насколько она была бы авторитетна, насколько ее решения принимались  бы страной и так далее. Зеленский для этого очень потребовался. Он сыграл для Украины колоссальную роль, но и Украина сыграла  для него в его судьбе, в свою очередь роль суперсилы, которая сделала из него суперполитика.

Я бы сказал, что это величественное зрелище, вот это всё. И уровень унижения в свою очередь… знаете, на наших глазах подтверждается закон Ломоносова — Лавуазье, один из базовых законов природы: закон о сохранении энергии, материи, вещества. И вот закон о сохранении политического веса, закон о сохранении достоинства. Такое впечатление, что количество достоинства в мире величина постоянная. И вот сколько взял себе Зеленский и сколько взяла себе Украина, — вот столько они забрали у Путина и у России, которые на самом деле символ позора и бесчестия, мирового бесчестия, в которое Путин окунул свою страну, свой народ и каждого из тех, у кого в кармане российский паспорт. И это, собственно, последствия 300 дней войны. Мы, конечно, должны с вами вспомнить об этих 300 днях и о том, что хотя 21 декабря, сегодня света будет немножко больше, но конец этой войне еще нескоро, и свет где-то вдалеке. И, собственно, об этом, кстати, говорил Зеленский, разговаривая со своими солдатами, которых он награждал в Бахмуте.

О.БЫЧКОВА: «Особое мнение» на «Живом гвозде». Спасибо Сергею Пархоменко. До встречи через неделю! Спасибо всем, кто был с нами. Не забывайте про лайки и донаты, пожалуйста.

С.ПАРХОМЕНКО: Счастливо, всего хорошего!