«Код доступа»: Изменит ли удар Израиля по Ирану правила для современных конфликтов?

Юлия Латынинапублицист, писатель

Мы имеем абсолютно фантастическую операцию. Мы имеем 9-миллионный Израиль против страны, население которой 90+ миллионов, и мы имеем полное уничтожение ПВО, полное господство в небе. Есть, конечно, у этой операции глубоко тревожащие меня аспекты, включая, например, убийство ученых — ну как-то вот в истории Европы принято убивать генералов на поле боя, но не принято убивать кинжалом на улице Медников. Но эта операция именно в связи с тем, что это Давид против Голиафа…

Подписаться на Yulia Latynina

Поддержать канал Latynina TV

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа! Это Юлия Латынина, это «Код доступа». Не забывайте на нас подписываться, не забывайте ставить лайки. Не забывайте задавать вопросы, к ответам на которые я очень быстро перейду. Не забывайте покупать книгу «Сотворение Бога», описание которой, я надеюсь, есть в ссылке под этим видео.

И кроме того, у меня маленькое радостное объявление — два радостных объявления. Первое радостное объявление заключается в том, что у нас в ближайшее время, как только я закончу повесть — а я надеюсь, что я очень скоро закончу, — будет несколько исторических стримов, в том числе обещанный Моисей. Обещанного 3 года ждут, да. Но вторая радостная новость — естественно, это освобождение в Беларуси оппозиционера Тихановского во время визита Келлога. Человек спасся из ада. Просто троекратное «ура!», потому что обращаю ваше внимание, что все, кто сидят — практически все, кто сидят, вне зависимости от того, по каким причинам они сели, — это люди, которые, во-первых, страшно страдают, во-вторых, это в полной мере политические заключенные, а в-третьих, это герои.

Я очень надеюсь, что за этим освобождением последует и в России, во-первых, освобождение политических заключенных или тех людей, которые приравнивают себя к комбатантам. Потому что я напомню, что в России сидят несколько человек — например, анархист Руслан Сидики, или вот только что посадили на 22 года Надин Гейслер, главу «Армии красоток». Это люди, которые, по-видимому, помогали ВСУ. В случае анархиста Руслана Сидики он прямо рассказывает, как он пытался с помощью дронов уничтожить самолеты на аэродроме. Но это человек, который считает себя комбатантом, это человек, который получал инструкции от ГУРа. И я очень надеюсь, что такие люди будут включены в обмены военнопленными. Это очень важно.

Напоминаю, кстати говоря, что Россия своих, вот ту часть людей, которые в Украине сидят — отчасти кто-то потому, что он что-то неосторожно написал в Россию, кто-то потому, что он наводил (по крайней мере, с точки зрения украинского СБУ) ракеты, кто-то потому, что он лайки поставил, кто-то потому, что он переписывался, — они были отданы во время последнего обмена, и они были зачтены. И я надеюсь, что украинская сторона тоже может сделать то же самое относительно вот таких людей, как Надин Гейслер или Сидики.

Собственно, это освобождение — понятно, что оно было условием визита Келлога. Понятно также, что визит Келлога имел отношение… Это не только оливковая ветвь, протянутая Лукашенко, но и, во-первых, попытка, возможно, сыграть на противоречиях между Лукашенко и Путиным, посмотреть, нет ли там чего расшатать. Во-вторых, это, конечно, попытка продолжения переговоров, которые совсем как-то завяли, потому что ни Путин, ни Зеленский не хотят их вести по разным причинам. Вернее, не хотят договариваться. А если ты не хочешь договариваться, то ты всегда не договоришься.

Но это такой тоже хороший показатель, что позиция переговоров гораздо больше приносит, чем гордая принципиальность. Тихановского освободили при Трампе, и даже без обмена, а не при Байдене. Обратите внимание, что ни Тихановского, ни других (больше дюжины заключенных), которых обменяли, ни на кого не обменивали. Вернее, не обменяли — их просто отпустили.

И я также хочу обратить внимание ваше, что Лукашенко, очень возможно, подкидывает оппозиции крученый шар. Он слишком опытный политик, чтобы не просчитывать следствий того, что Тихановский окажется за границей. Он должен стать по определению лидером оппозиции, потому что его жена, Светлана Тихановская, стала объединенным лидером оппозиции только когда Сергея Тихановского посадили в тюрьму. И вот судя по тому… Во всяком случае, я не знаю ситуации внутри белорусской оппозиции, за исключением той фантастической истории, когда спецслужбы Лукашенко как-то выманили или завербовали одну из женщин, которая состояла при кассе, при грантах белорусской оппозиции, вместе с этими грантами сбежала и потом обнаружилась, как я понимаю, в Беларуси и, видимо, еще много чего рассказала. Так вот я сильно подозреваю, что Лукашенко отпустил Тихановского только после того, как счел свои позиции непоколебимыми. И, конечно, он посмотрел на дрязги внутри оппозиции, на каких-то уже определившихся лидеров, каждый из которых выгрыз себе полянку — и тут вдруг в серединку прилетает крученый шар, и последствия могут быть нетривиальными.

Вторая вещь, к которой я, конечно, должна была перейти — к израильско-иранской войне, потому что это новый фундаментальный фактор в международной политике, который нормализует снова то, что во все века существования человечества было нормально: здоровую международную агрессию. Но все-таки я хочу начать — вернее, уже какой-то второй заход, — начать с того, о чем мы вчера начинали с Алексеем Арестовичем — это с удивительной истории, когда два пропалестинских активиста вообще на самокатах проехали в базу королевских ВВС Брайз-Нортон. Это гигантская база, где 5800 человек персонала, где стоят очень важные самолеты, где стоит в том числе самолет премьера — один из самолетов, как я понимаю, — и просто их там молотками немножечко попортили.

Естественно, это сразу заставляет нас задуматься. Вот Европа — не только Европа, но и Великобритания, которая в данном случае действует не только как часть Европы, а как наиболее такой задиристый член этого союза, — Европа берет на себя функцию поддержки Украины в войне с Россией вместо Трампа, который вычел себя из уравнения и которого Путин убедил дать ему разобраться с Украиной, а потом, типа, мы будем дружить после Китая. Соответственно, Трамп вычел себя из уравнения, Европа берет на себя эти обязательства — посмотрим, насколько она их будет исполнять, кроме того, что она будет говорить: «Конечно-конечно, денег нет, но вы держитесь».

Ну вот только что мы видели с помощью дронов две атаки: в одном случае украинскую операцию «Паутина» на российские стратегические аэродромы, в другом случае атаки, как можно понять, израильскими дронами, собранными внутри Ирана, как на иранское ПВО, так и на отдельных иранских физических лиц. Обе атаки были суперуспешны. Про обе атаки сразу было сказано не только мной, но и, скажем, генералом Майком Флинном, что смотрите, ребята, это меняет правила игры, и так же можно вынести любые американские стратегические бомбардировщики.

Но вот это всё было как бы сильно подготовлено. А тут вообще два человека, я не знаю, с кольцами в носу и голубыми волосами — или, может, у них не было голубых волос, но у таких обычно бывают, — просто проехали на самокатах, и их никто не остановил, потому что, ну, наверное, все смотрели кино или что-нибудь в этом роде. Естественно, возникает вопрос: а если бы это была хорошо подготовившаяся спецслужба или просто хорошо подготовившиеся террористы? Что бы осталось от базы RAF Брайз-Нортон и сколько миллиардов стоит вся утварь для убийства летающая, которая там стоит?

Итак, возвращаемся к израильско-иранской войне. Я уже сказала главную вещь, которая, мне кажется, происходит — нормализация здоровой международной агрессии. То есть если вы считаете, что поведение какой-то страны вам угрожает, то вы можете ей вломить, чтобы устранить первопричину конфликта. Как пел Высоцкий, «ударил первым я тогда — так было надо». Я считаю, что это замечательно оздоровляет международную атмосферу, потому что как-то вот мы привыкли, что последние пару десятков лет все бегают и говорят: «Ой, лишь бы не было войны. Ой, лишь бы не было войны». И кончается это тем, что Америка тратит, скажем, 20 млрд. долларов, чтобы заменить «Талибан» «Талибаном». 

Израильское военное руководство приняло решение, что есть окно возможностей. Окно возможностей нанести удар по Ирану и эндгейм израильского военного руководства… Обратите внимание, неслучайно я сказала «военное руководство». Не политическое, не Нетаньяху (это само собой), а именно военное, которое, кстати, часто с Нетаньяху не согласно, но просто у них есть задача — задача сделать так, чтобы Израиль не был уничтожен. И они видят, что у них есть… Ну, возможно, это не измерялось неделями, возможно, это измерялось месяцами и годами. Более того, возможно, это просто измерялось тем, что есть президент Трамп, который, по крайней мере, не будет мешать, в отличие от президента Байдена. А дальше всё, у Ирана появляется ядерное оружие, и, соответственно, Израиль имеет дело с ситуацией, когда страна, которая грозится постоянно стереть Израиль с лица земли; когда аятоллы регулярно об этом публикуют фетвы, твиты и речи; когда на площади Палестины устанавливают часы, которые отсчитывают время до уничтожения Израиля; когда страна, которая делает ядерное оружие и давно его пытается сделать…

Напомню, что даже по данным МАГАТЭ Иран достиг уровня обогащения урана в тех частичках, которые нашли в Фордо, 84%. Напоминаю, что 10%, 6–10% нужно для обычного урана, который есть на обычных мирных ядерных электростанциях. Буширская электростанция в Иране работает, ее никто не трогает.

Более того, обратите внимание, что Иран сделал средства для его доставки. 500 ракет только во время этой войны упало на Израиль в ответ — 520, по-моему, где-то упало, и из них 25 прошло линию обороны «Хец-2» и «Хец-3». Напомню, что это не «Железный купол» обороняет от баллистических ракет, а именно «Хец-2» и «Хец-3». И вот 25 ракет прошло. Понятное дело, что они причинили ничтожный по сравнению с масштабами такой войны в прошлом ущерб. Но представьте себе, что 25 этих ракет — что из них хотя бы 5 были бы ядерными. Израиля бы не было.

Кроме того, Иран потратил бешеные деньги на то, чтобы окружить Израиль сетью террористических прокси — это ХАМАСа, «Хезболлы», шиитских милиций в Сирии и даже хуситов. И, кстати говоря, напомню, что после ликвидации Хании и Насраллы, то есть двух лидеров этих милиций, Иран нанес по Израилю два ракетных удара. В одном случае это было 100 с лишним ракет (по-моему, 120), в другом около 200 баллистических ракет. Беспилотников мы тут не считаем, потому что все беспилотники Израиль сбивает. Вот просто представьте себе на минуточку: Россия, помните, уничтожила в Катаре Яндарбиева. И в ответ, допустим, Катар отправляет по России 200 баллистических ракет. Просто представьте себе такую картину и что бы сказали российские военные. «Ах, право!», — сказали бы они. И понятно, что все это делалось в расчете на полную безнаказанность, на то, что в текущей международной обстановке, когда все говорят: «Ну вот лишь бы не было войны» и «Кто первый напал, тот и агрессор», до часа X, то есть до применения ядерного оружия по Израилю, никто не одобрит нападение Израиля на Иран. А после того, как час Х случится, филиал ХАМАСа под названием ООН созовет заседание и сурово осудит. Возможно, даже президент Франции Макрон что-нибудь такое сурово осудит и выразит крайнюю озабоченность.

Ну, вы можете сказать: «А где гарантия, что час X обязательно бы наступил?». Да нет, ответ, гарантии нет. Вот Северная Корея сколько раз обещала уничтожить Южную, а до сих пор не уничтожает. А это тоже возможно. Но вот ситуация, когда Израиль такой сидит и гадает: «А сотрет меня с лица земли сумасшедший режим, который в день вешает 3-4 человека, или не сотрет?». Тоже так себе гадание.

Напоминаю, кстати говоря, что это происходит не в первый раз. Например, 1980 год, когда на стол Бегина лег разведывательный доклад, что Саддам Хусейн в Ираке строит ядерный реактор, и тогда, собственно, этот реактор разбомбили. Естественно, на следующий день осудили сурово, в том числе Соединенные Штаты осудили, это позорное действие Бегина — что, как это, вот нехорошо бить первыми. Более того, даже это сделал президент Рейган, напомню. Он ввел даже частично эмбарго. Он присоединился к резолюции ООН: приостановили поставку запчастей для разной израильской военной техники. А потом вот началась война в Персидском заливе, и тогда заместитель министра обороны США Дик Чейни просто поблагодарил Израиль за уничтожение реактора. Потому что представьте себе: у Саддама Хусейна было бы ядерное оружие во время войны в Заливе — и кто бы тогда осмелился спасать Кувейт? Собственно, это называется «доктрина Бегина». Это стратегический принцип: Израиль не позволит враждебному государству получить ядерное оружие. И миниатюрные географические размеры Израиля, и поведение Ирана создают комбинацию, с которой невозможно мириться.

То же самое было в 2007 году, когда израильские ВВС снова уничтожили реактор, причем, надо сказать, уже сирийский. Причем тогда премьер-министр Эхуд Ольмерт предложил Джорджу Бушу атаковать этот объект силами США. Джордж Буш тоже вежливо отказался. А теперь вот представим себе, что было бы, если бы, когда восстание в Сирии началось, у Башара Асада была бы уже ядерная бомба. Представьте себе, как бы здорово было на Ближнем Востоке тогда…

Я прошу вернуть кота, который на меня смотрит, на место. Соответственно, понятное дело, что иракская задача — она гораздо более сложная. Потому что обратите внимание, что прежде всего именно иранский режим выучил уроки и ударов по иракскому реактору, и ударов по сирийскому реактору, и, соответственно, он рассеял ядерную программу по всей стране. И на этот раз речь идет о десятках объектов. Речь идет о могущественном ПВО, которого, кстати говоря, и в Сирии не было. Речь идет о том, что все-таки та же самая Сирия граничит с Израилем, а от Израиля до Ирана 2.000 километров. И на этот раз обратите внимание, что происходило — что в течение последнего десятка лет два президента США, и Барак Обама, и Джо Байден, делали все, чтобы не допустить этой израильской атаки.

Обама подписал ядерное соглашение, которое… Это всегда, современная демократия очень это любит. Ты подписываешь некое соглашение, которое ты можешь предъявить потом как бумажку: вот, знаете, я подписал. Понятно, что через несколько лет после конца твоей каденции это соглашение кончится тем, что у Ирана будет ядерная бомба, но, типа, это уже не моя проблема, это проблема следующего президента, а я сейчас собрал все лайки и все плюсы. Абсолютно то же самое было с Джо Байденом, который, напоминаю, послал Ирану 6 млрд. долларов кэшем, а всего, если я не ошибаюсь, было расположено 16 млрд. Все это в переводе называлось «Только не в мою каденцию. Вот потом пожалуйста, а сейчас дайте мне получить лайки».

И вот мы видим, что в этом смысле президент Трамп — он действует совершенно по-другому. Потому что мало того, что президент Трамп одобрил этот удар и был о нем предупрежден… Он не был, кстати, предупрежден, например, об операции «Паутина». Я просто напомню, что — то есть не напомню, а скажу, — что представители американских вооруженных сил присутствовали в ситуационном центре Израиля, когда наносились удары.

Кстати говоря, я напомню, что Иран сам в свое время атаковал иракский же объект «Осирак» в 1980 году. Это называлось операция «Опаленный меч». Целью Ирана тогда было помешать программе Саддама Хусейна создать ядерное оружие, и, собственно, вот это был тот уникальный случай, когда 30 сентября 1980 года бьет Иран, а меньше чем через год, 7 июня 1981 года, соответственно, то же самое делают ВВС Израиля. Даже есть предположение, что тогда Иран мог поделиться с Израилем разведданными.

И вот мы имеем абсолютно фантастическую операцию. Мы имеем 9-миллионный Израиль (напоминаю, население 9,7 миллионов) против страны, население которой 90+ миллионов, и мы имеем полное уничтожение ПВО, полное господство в небе. У нее есть, конечно, у этой операции, глубоко тревожащие меня аспекты, включая, например, убийство ученых — ну как-то вот в истории Европы принято убивать генералов на поле боя, но не принято убивать кинжалом на улице Медников. Но эта операция именно в связи с тем, что это Давид против Голиафа, и именно мы видим то, что делает Израиль: он, во-первых, физически уничтожает реакторы и центрифуги, в которых обогащается уран, во-вторых, он уничтожает документацию — просто были нанесены удары по центрам, где хранится эта документация, а она не всегда дублируется.

Кстати, я напомню, что несколько лет назад Израиль просто физически вывез из Ирана огромное количество документов, потому что, начитавшись, видимо, Эдгара По, иранские генералы в связи с тем, что существовала проблема МАГАТЭ, часть этих документов старых, кончающихся 2003-м годом, они решили, чтобы ни в коем случае МАГАТЭ их не увидела, положить в сейфы (кажется, 39 сейфов) и хранить их в незащищенном складу прямо где-то в Тегеране. И агенты «Моссада» это просекли. Ночью нагрянули в склад, потому что он для конспирации не был защищен, вскрыли 6 сейфов, вывезли из них самые важные документы — в частности, планы вот этого вот места под названием ФордО или ФОрдо (я не знаю, где ставится ударение, если наши слушатели знают, напишите), вот та самая главная и практически недосягаемая база, — они были тогда в этих вывезенных документах. И, конечно, МАГАТЭ могло посмотреть то, что происходило до 2003 года. Это произвело очень сильное впечатление.

Ну и третья часть операции — это уничтожение носителей и ученых. Как я уже сказала, с моей точки зрения, это крайне сомнительно, но эффект Давида и Голиафа. И, конечно, уничтожение иранской правящей верхушки, особенно военной, которая принимает решения. Обратите внимание, что это то же самое, что было с ХАМАСом и «Хезболлой». Потому что в операции с пейджерами, особенно с «Хезболлой», в условиях операции с пейджерами сначала было уничтожено руководство, что внесло дезорганизацию, потом был второй удар по руководству, потому что это руководство оставшееся побежало в бункеры, расположение которых было известно, и только после этого… Одновременно с этим выносилось ПВО, что обеспечило, с одной стороны, полнейшую дезорганизацию иранских военных, а с другой стороны, очень быстро после уничтожения ПВО полное господство Израиля в небе над Ираном, ну а также Сирией и Ираком.

Соответственно, обращаю также ваше внимание, что наносятся удары, в частности, по штаб-квартире басиджей. Напомню, что и басиджи, и КСИР — это фактически… Ну, КСИР — это более сложное, а басиджи — это фактически внутренняя полиция. То есть я не думаю, что Израиль сильно рассчитывает на смену иранского режима. По-моему, иранская оппозиция — это то же самое, что российская; ну, может быть, чуть-чуть труба повыше и дым чуть-чуть погуще. Но тем не менее на тот случай, если внутри Ирана есть какие-то силы, которые способны восстать, ну зачем же их отчуждать? Наоборот, Нетаньяху говорит: «Замечательно, древний иранский народ, мы с вами, мы только против верхушки». Это очень правильно, потому что надо врагов превращать в друзей, а не друзей во врагов. И, соответственно, вот этим силам предоставляется возможность воспользоваться сложившейся ситуацией. Хотя, честно говоря, я думаю, что на это вероятности крайне мало. Если это будет, еще неизвестно, хорошо это будет или плохо.

Соответственно, два главных плюса всей этой истории для Путина. Во-первых, он может сказать: «Ну, вы знаете, если международная агрессия теперь разрешена…». А все-таки это не просто однократный удар по какому-то реактору, а это полноценная война. Правда, обратите внимание, что война не объявлена, но из-за разных международных глупых ограничений, но тем не менее это полноценная военная операция. Путин может сказать: «Ну вот вы знаете, я считаю, что Украина — это зона исторического влияния России, и что курс Украины в НАТО и многое другое (что он, кстати, много говорил) для нас представляло стратегическую экзистенциальную опасность. Мы с этим не можем смириться. Вот жуйте». А, конечно, второй плюс — это то, что США в силу вечного закона концентрации военных ресурсов может вести только одну войну. Разумеется, Трамп будет помогать победителю, а не лузеру, Нетаньяху, а не Зеленскому, тем более что он Зеленского считает клиентом «глубокого государства», а Нетаньяху совершенно точно противник этого «глубокого государства».

Третья очень интересная вещь. Обратите внимание: вот якобы куда-то сейчас летят американские бомбардировщики, а может быть, это утка — сейчас в этом очень сложно разобраться. Обратите внимание на одну важную деталь, что ключевой вопрос — это вот та самая Фордо, которая чуть ли не на 200 метров заглублена под землю и которую могут достать только американские бункербастеры В-59, если я не ошибаюсь. И, соответственно, Израиль просит эти бункербастеры и, соответственно, бомбардировщики В-2 у Соединенных Штатов Америки. Непонятно, даст Трамп, не даст, впишется — таким образом, это уже будет просто полное участие США в войне против Ирана, — или просто постоит рядом. Но обратите внимание, что, во-первых, не факт, что эти бункербастеры достанут это место, а во-вторых, у израильтян наверняка есть что-то на тот случай, если Трамп не согласится.

Более того, я, если честно, думаю, что на самом деле перед нами ломают комедию. Все на самом деле давно решено. Потому что ни одна страна… Все израильские генералы, так же, как и любые другие, читали Сунь-цзы и прекрасно знают, что никогда нельзя ввязываться в войну со словами: «Ну вот, может быть, противник сделает какие-то ошибки, или союзник нам поможет, а может быть, и не поможет, но если он не станет нам помогать, то мы в процессе будем думать». Очевидно, что у Израиля есть план А, план В, план С и так далее. И поскольку какая-то часть этих планов предусматривает, видимо, использование ядерных бомб для поражения этого места, и в любом случае это место, где изготавливают ядерное топливо — где изготавливают, вернее, обогащенный уран, то есть если вы по нему грохнете, то, очевидно, будет какое-то ядерное загрязнение, — то открываются новые перспективы для Путина. Потому что если что-то такое ядерное будет применено, то вообще вопрос применения тактического ядерного оружия встанет, скажем, совсем другой плоскостью. Вот сейчас Путин не применял и не собирался пока применять тактического ядерного оружия в Украине, потому что он понимал, что после этого разверзнутся все хляби небесные и мир вступит в такой период стратегической неопределенности, что мало не покажется… Но согласитесь, вот просто представьте себе: США или Израиль бьют по Фордо ядерным оружием, а потом Путин говорит: «А что я, рыжий, что ли? А мне что, нельзя?».

Там, конечно, вот когда я сказала, что это легитимизирует международную агрессию, возникает все-таки вопрос, насколько. Потому что многократно замечено, что то, что позволено Юпитеру, не позволено быку, и то, что было позволено Соединенным Штатам, скажем, в Ираке, в Югославии, в Панаме, скажем, было не позволено Саддаму Хусейну при вторжении в Кувейт. И хотя Израиль — это далеко не Соединенные Штаты, и та ненависть к Израилю, которую испытывает современное «глубокое государство» и современные леваки, она совершенно поразительна, тем не менее, в общем, каждый раз, когда дело доходит до жареного, все-таки Израиль, будучи союзником Соединенных Штатов, будучи буферным государством Соединенных Штатов, я бы сказала, будучи вассалом Соединенных Штатов — ну вот вассалу Соединенных Штатов все-таки позволено больше, чем вассалу кого-то другого.

Главный, конечно, минус для Путина, что Кремль лишился союзника, причем весьма драматическим образом. Союзник был так себе, называл Россию «малым сатаной», но в той изоляции от Запада, в которой Путин находится, даже самым завалящим союзником брезговать не приходится. И вот этого союзника вынесли изумительно впечатляюще. Плюс, собственно, показано, как должна выглядеть впечатляющая победа, потому что вот как выглядят действия победоносной армии. Она, например, в течение первых суток достигает господства в воздухе. То, что российская армия этого господства не завоевала, собственно, и обрекло ее на длительную войну в грязи на истощение.

Как бы там ни было, эндгейм заключается в том, что ядерная программа Ирана будет надолго отложена. Она не перестанет существовать, понятное дело, потому что придут новые ученые, построят новые мощности — но, по крайней мере, not on my watch, как можно сказать. Надежды, как я уже сказала, на смену режима после военного поражения, скорее всего, беспочвенны, потому что, во-первых, военное поражение обычно способствует консолидации общества — режим скорее укрепится. То есть поскольку с кем-то надо совладать, ну вот не совладали с Израилем, зато расправились с оппозицией, которую заодно обвинят в предательстве, и, собственно, это и назовут победой.

Кроме того, если представить себе, что все-таки что-то типа революции или беспорядков вспыхнет, то результат с большой вероятностью будет такой же, как в Ираке — то есть полная дезинтеграция страны, шииты против суннитов, азербайджанцы против персов, белуджи против персов… Это будет скатывание в такое средневековье, по сравнению с которым уже не то что Саддам Хусейн, а и муллы покажутся лучше. И тогда это будет очередная ситуация с показыванием пальцем на Соединенные Штаты — что, мол, вы всегда на Ближнем Востоке сеете хаос и занимаетесь тем, что вообще выключаете регион из человеческой цивилизации. А происходит это намеренно или с самыми добрыми намерениями — этого уже, конечно, никто не знает, да это и неважно. И, собственно, это наглядный пример и для Кремля будет, и для российской оппозиции, чем может кончиться смена «плохого режима».

Ну и последнее, наверное, что я хочу добавить — это что вот часто мы можем слышать, что Украина проигрывает войну, потому что США и Европа ей недостаточно помогли: вот того не дали, этого не дали, маленькая Украина не может сражаться одна против большой России. И вот как раз война Израиля против Ирана напоминает, что это утверждение неточное, потому что, еще раз, вот на наших глазах 9-миллионный (ну хорошо, 10-миллионный, 9,7-миллионный) Израиль атаковал 90-миллионный Иран, полностью господствует в небе страны, которая последние 20 лет собирала все силы, чтобы его уничтожить.

Если вы скажете, что ну вот — это как у нас часто пишут разные пропагандисты и идиоты, — ну вот, Израиль получает столько денег, не то что как Украина. Действительно, Израиль пользуется значительной военной поддержкой. Напоминаю, что прямая военная помощь США Израилю — это 3 млрд. долларов в год. Кстати, началась она далеко не в 1948 и далеко не в 1967 году. Началась она фактически уже в 70-х годах, когда Израиль много раз в одиночку выиграл свои войны. Так вот 3 млрд. долларов в год — это семечки. Я просто напомню соотношение, что происходило с экстренной помощью. Потому что, помните, когда после 7 октября был билль, американский билль, в котором были заложены как деньги на Израиль, экстренные, дополнительные к этим 3 млрд., так и деньги на Украину. И вот на Украину были деньги 61 млрд., а на Израиль было 14 млрд. Но это было еще не все, потому что кроме денег на Израиль, там еще были деньги непосредственно на Газу — 9 млрд. Ну это, представьте себе, как вот Украине дали 60, а России по тому же биллю тоже 45 отвалили. Ну, немножко меньше, но сопоставимые.

Вот у Украины, если сравнить с тем, как начинал Израиль в 1948 году, когда гол как сокол, после Холокоста, атакованный 7-ю странами… Ну, если честно, 5-ю армиями: 7 стран объявили тогда Израилю войну, 5 стран прислали свои армии. Вот если вспомнить и сравнить с Украиной: 51-миллионная Украина в 1991 году против 144-миллионной России. При этом Украине достались все сливки двухвекового роста Российской империи и СССР на Запад: великолепная энергетика, прекрасная дорожная сеть, могучая промышленность, гигантское количество накопленных от СССР вооружений, великолепные университеты… Все это растащили и распродали задолго до войны. Если бы не распродали комплексы ПВО, было бы чем отстреливаться без всяких «Патриотов».

Зато, как это часто бывает, провалы в экономике компенсировались трескучей и ползучей украинизацией. Я напомню, что еще при Ющенко в Крыму стало необходимо документы оформлять на украинском. В связи с чем, понятно, жители Крыма были очень удивлены — ну, примерно так же, как если бы в швейцарских кантонах, которые говорят на немецком, вдруг обнаружилось, что надо оформлять документы на ретороманском, или в Бельгии, во франкофонной части, вдруг сказали, что знаете вот, а документы только, соответственно, на фламандском.

В принципе, все это было довольно дико, потому что если представить себе, что Украина была бы… Я, как вы знаете, по-разному отношусь к демократии, но вот здесь я не могу не отметить, что представим себе, что Украина была бы монархией: XVIII-XIX век, каким-то образом откололась от Российской империи. Я не могу себе представить, что монарх, который вот в этой ситуации получил бы такой крупный и хороший кусок, унаследовал богатую страну с элитой, говорящей на международном языке, стал бы устраивать на ровном месте ползучую культурную революцию, чтобы там приходили в какой-нибудь Харьковский университет и объявляли, что через 2 месяца вы читаете лекции по физике на украинском, которого ни студенты, ни профессор не знают.

Ну вот представьте себе: Техас выходит по каким-то причинам из состава Соединенных Штатов, и вдруг… Ну, мало того, что он выходит, но Соединенные Штаты к этому относятся нейтрально, со словами: «Ну хорошо, теперь будем двоюродными братьями. Мир, дружба, жвачка. Бывает, случилось, ничего страшного. Феодальная раздробленность тоже иногда бывает полезна». И вдруг, значит, видят потихонечку Соединенные Штаты, что Техас — а еще это Техас прямо вместе с Калифорнией и Флоридой, — начинают потихонечку деколонизовать, переводить на испанский. И вдруг они видят, что там советское посольство помогает проводить выборы. Ну, наверное, у Соединенных Штатов тоже появились бы вопросы.

Естественно, это не означает, что Россия не наделала ошибок и Путин не наделал ошибок. Мы, может быть, об этом поговорим в конце программы. С моей точки зрения, главная ошибка Путина, системная, стратегическая, заключалась в том, что, поскольку он в России согнул олигархов в бараний рог, он не сумел приспособить их ядерную энергию к мирным целям. Он предпочел их сломать. И, естественно, когда украинские олигархи, которые, конечно, были гарантами украинской демократии, посмотрели на то, что происходит в России с их сотоварищами, они сказали: «Нет-нет, мы такого в Украине не хотим». То есть, если уже забегать к 2014 году, просто это было очень очевидно, когда те ресурсы, которые были у Рината Ахметова, и, в принципе, теоретически можно себе представить, что в других исторических условиях он бы договорился с Путиным и сказал: «Ну а чего, давайте как-то посотрудничаем», — Ринат Ахметов после некоторых небольших колебаний и того, что происходило в Донбассе, твердо встал на сторону украинской власти. Там просто люди, которых он контролировал, передали Мариуполь украинской власти — это было очень заметно. И это было совершенно понятно, потому что Ринат Ахметов посмотрел и сказал: «А зачем мне в худшем случае участь Ходорковского (или вот Каменщика, у которого сейчас отжали аэропорт Домодедово), ну а в лучшем случае участь там Фридмана или Прохорова, которые, конечно, ничего не отжали, но которые раньше ходили вольготно, а теперь держат линию». Соответственно, вот то, что Путин сделал во внутренней политике — оно имело вот такие последствия во внешней. И, конечно, ставка на Медведчука и Януковича — это, скажем, тоже так себе. 

В общем, в итоге, когда Путин напал в полную силу, то выяснилось, что после не такой уж долгой вспышки энтузиазма ТЦК людей ловят, от армии откупаются, 6 миллионов не встали на воинский учет, укрепления в Сумской области опять не построены, госзаказ не выполнен, ну а фейсбучные активисты — они на фронт не спешат, потому что их окоп Facebook. И тут нам начинают объяснять, что виноваты, конечно, Штаты, которые недодали. Вот только что президент Зеленский сказал, что должны все союзники (вернее, все партнеры) Украины скинуться и вписать себе в бюджет по 40… Если я не ошибаюсь, он сказал, что надо вписать бюджет, но в любом случае он сказал, что все, включая Соединенные Штаты, должны давать Украине ежегодно по 40 млрд. Еще раз: Израиль ежегодно получает по 3 млрд. и, надо сказать, права-то не качает. Да, и еще Соединенные Штаты, конечно, вот не вмешались на стороне Украины. Вот если бы они «Томагавками» по ядерной державе шарахнули, то активисты бы уже мощно Россию деколонизовали.

Но, как я сказала, Путина сравнение с израильской войной тоже не красит. Но тем не менее итог заключается, как я уже сказала, в том, что вот это безумно левое восприятие, что нет, уж если кто первый напал, то всё, это военные преступники, над ними суд, полный развод, в общем, девичья фамилия и полный дележ имущества — так вот, мир возвращается к какому-то более нормальному состоянию. Потому что только в кривом мире активистов и национал-деколонизаторов права жертва и поддерживают тех, кто слабее. А на самом деле в конечном итоге, как и тысячи лет подряд, поддерживают победителей. Вот Израиль побеждает, и Трамп вписывается за Израиль. До какой степени, это еще вопрос, но в любом случае он полностью вписывается — ну, как я уже сказала, в отличие от Байдена, который все это время делал все, чтобы Израиль хватать за руки, за ноги: пожалуйста, только не бросай меня в терновый куст — только не бомби Иран, только не занимай Газу, только не начинай войну с «Хезболлой» и так далее, и так далее. И в итоге чем хуже дела у Украины, тем меньше охотников за нее вписываться.

И это, кстати, очень характерно видно. Мы тоже вчера с Алексеем Арестовичем обсуждали, что, скажем, та самая Польша, которая в 2022 году просто невероятные вещи сделала для Украины, сейчас вводит национальный день памяти геноцида и избирает президентом Навроцкого. И даже Южная Корея, страна, которая все это время поставляла очень хитрым путем Украине снаряды: вдруг южнокорейский новый президент — правда, он это говорил уже достаточно давно, но он тоже говорил, что президент Зеленский своими неловкими действиями спровоцировал войну. Согласитесь, это как бы крайне серьезное заявление из уст сторонников Запада.

Юлия Латынина, «Код доступа». Мы, собственно, переходим к вашим вопросам. Секундочку… «Прокомментируйте приговор Надин Гейслер». Да, я напоминаю, что эта девушка — женщина, ей 30, по-моему, с небольшим 30, — она получила чудовищный срок, 22 года. Она возглавляла в Белгородской области «Армию красоток».

Там разночтения, за что именно этот приговор. Защита говорит, что только за пост в Инстаграме с призывом на что-то жертвовать, который ей не принадлежал или якобы не принадлежал. Там опубликовали также какую-то ее переписку — ну, видимо, вскрытую ФСБ, — где она хвасталась, что она, хлопая глазами и изображая красивую дурочку, очень много помогла не только украинским беженцам, но и украинской армии. Она там подробно рассказывала свои подвиги, которые совершенно…, что это убежденный человек, как очень многие, которые сейчас получают совершенно чудовищные срока — как правило, за помощь Украине, иногда действительно очень активную помощь Украине, военную помощь Украине; люди, которые там как-то, как тот самый анархист Сидики, дронами даже пытались взрывать самолеты.

Меня в этой истории вот две вещи резанули. Одна — это статья, если я не ошибаюсь, «Медиазоны» «Надин Гейслер и армия красоток». Давняя статья, в которой она называлась чуть ли не провокатором и агентом ФСБ. Ну вот это отвратительно. То есть вы ни с того ни с сего просто человека за то, что ему много удается, и за то, что он самоотверженно делает такие вещи, которые вы не смеете делать — а, ну мы давайте назовем его агентом ФСБ, а потом поплачем, когда ему дадут 22 года.

А второе — как я уже сказала, я очень надеюсь, что Надин Гейслер и другие такие же, как она, люди будут внесены в списки обмена, и украинская сторона сочтет возможным их обменивать как военнопленных. Потому что это действительно люди — кстати, это касается и Дарьи Треповой, которая сидит за убийство Владлена Татарского, — потому что это единственный способ для этих людей выйти на свободу.

«Прокомментируйте высказывание Путина о том, что Россия там, куда дойдет нога российского солдата. Что-то очень похоже на Гитлера». Ну, знаете, история о том, что «куда доходит твоя нога» — там действительно есть аналогичный плакат немецкий. Но тут я должна всех присутствующих разочаровать, что тема, что вот «куда ступит наша нога, туда достигает наша власть» — это настолько избитый троп со времени еще Древнего Востока, что вот я могу процитировать, например, «Книгу Иисуса Навина»: «Коль маком ашер тидрох каф раглехэм бо лахэм нэтатив». То есть вот «каждое место, куда ступит подошва ваших ног, Я вам даю». Ну согласитесь, можно предположить, что Путин цитировал не Гитлера, а непосредственно Господа Бога, который в этот момент говорил с Моисеем и так далее.

Если же говорить серьезно, то вот я даже не поленилась, кстати, к сожалению — сейчас, одну секундочку, — даже не поленилась и вспомнила свою собственную книгу про сотворение Бога, которую я вам только что рекомендовала. Потому что вот не только это был, как я уже сказала, троп очень распространенный на Древнем Востоке… И не только на Древнем Востоке. Например, вот Амарнские письма: «Амон положил верхние земли и нижние земли, восход и закат под ноги царя». Или храм Айн-Дара в Сирии, который недавно… Напоминаю, что это храм, который ровесник Иерусалимского храма, первого Иерусалимского храма. Построен он в X веке до нашей эры. Разбомбили его как раз в ходе операции против ИГИЛ. По-моему, турецкие войска его разбомбили — я не помню, кто кого бомбил. Но, в общем, там как раз перед храмом в камне вырублены гигантские следы, которые символизируют стопы Бога (вероятно, Баал-Хадада), который вступает в свой храм. Самое интересное, что на земле Израиля мы как раз копаем — археологи, вернее, копают, — очень интересные теменосы, то есть такие священные участки, которые, судя по всему, появились в XII веке или около XII века до нашей эры, как раз тогда, когда появляются первые израильские поселения на земле Израиля, еврейские поселения, поселения сынов Израиля на земле Израиля. И вот интересно, что этот теменос, священный участок — очень часто они выполнены в ходе как раз гигантской ноги.

То есть, еще раз повторяю, это просто я привожу пример с Древнего Востока не потому, что это было исключительно на Древнем Востоке — я думаю, что в Китае и Индии было то же самое, просто я из них примеров не знаю. Ну а если вы посмотрите всю последующую историю западной цивилизации, буквально от римлян и до стихотворения Киплинга, которое называется «Boots» («Сапоги»), то там вот эта же самая идея и прослеживается — что куда ступит нога нашего солдата, там и есть наше владычество. Это как бы настолько очевидное сравнение, что мне кажется, что в данном случае сравнение с Гитлером, мягко говоря, сильно натянуто. Гитлер явно не был первооткрывателем этой прекрасной истории. 

Секундочку. О, Двас Котас мне пишет: «А про педофила Дерипаску расскажете?». Да, конечно. Насчет слова «педофил» я бы поостереглась, потому что спать с 15-летними девушками… По крайней мере, там одна была 15-летняя девушка — я не знаю, он с ней переспал или нет, и в какой момент. Но напоминаю, что у нас «Важные истории» — секунду, даже найду, — значит, «Важные истории» опубликовали в основном экстракт уголовного дела. Это, конечно, написано по материалам уголовного дела. Я не могла понять, от кого это дело утекло, но вот тут Леонид Волков опубликовал весьма вероятную, на мой взгляд, версию, что, дескать, это уголовное дело утекло благодаря Невзлину. Знать не знаю, но вот на всякий случай это упоминаю. Соответственно, это просто в основном пересказ материалов уголовного дела, в чем нет ничего абсолютно плохого, потому что когда в руки журналистам плывет такое золото, почему они должны им брезговать?

Но там, конечно, феерические ситуации — что ни ситуация, то золото. Значит, одна из них — цитирую просто: «Согласно показаниям Максима Некозырева, девятиклассницу Елизавету Попову готовили миллиардеру в содержанки с условием, что половина ее месячного дохода должна будет уходить сутенеру. План рухнул, по словам Некозырева, когда Попова поехала к другому клиенту». То есть девушка не могла удержаться. Ну бедная, несчастная, чистая девушка — вот у нее уже все было готово, на нее должны были свалиться вот все эти плюшки, все эти розовые кадиллаки, но она не смогла удержаться от желания подзаработать на стороне, и, значит, главный клиент узнал и сказал, что он за порченный товар платить не будет. Так все эти розовые планы рухнули.

Другая. Значит, вот эту же школьницу потом подсунули другому человеку, но хотели ее выдать за совершеннолетнюю девушку. Отфотошопили для этого ее паспорт, вписав туда 2000 год рождения. Тогда же, цитирую, «Гончарова дала Лизе шприц с красной краской и средство для сужения влагалища (ну, чтобы, дескать, подделать девственность). На этой встрече вечером 1 ноября 2019 года Попова нервничала с самого начала, жалуясь в сообщении Гончаровой на боль и жжения внутри. «Мне щиплет. Это норма? Голова кружится, сейчас в обморок упаду. Как будто солью на раны посыпали. Мне страшно, просто капец. Что делать?» — пишет она, значит, своей «мамочке». «Не переживай, там просто узко становится. Котик, потерпи, дома все вымоем», — отвечает ей Гончарова. 

Видимо, вот эти прекрасные девушки, которым еще подделывали паспорт, чтобы они казались старше, и проходят в этом самом расследовании по серии «несчастные, изнасилованные, изабьюженные школьницы». И тут я как раз, когда все это читала… Потому что, конечно, это дивный текст. Это что ни ситуация, то в сериал. Это даже не фильм «Содержанки», это круче. Я, по счастью, вспомнила две вещи. Что вот ровно неделю назад я вам обо всем об этом говорила, когда говорила, что — это этнографическое, считайте, наблюдение, — вот есть у разных народов разные сексуальные обычаи, связанные с устройством их общества. Иногда они нам кажутся странными. Например, вот известно, что у ашанти — это в XIX веке, потом в XX веке описывали многократно этнографы, антропологи, Эванс Причард описывал, — был, например, институт мальчиков-жен. С чем он был связан? Это без всякой связи с тем, что я сейчас говорю, просто чтобы напомнить, как удивительно антропологически многообразен человек. Дело в том, что у ашанти царь забирал всех девушек подходящего возраста к себе в гарем, и, соответственно, молодым мужикам просто баб не оставалось. А потребности у них есть. Тем более, что они привилегированные люди — они молодые воины, которые служат царю. И вот тогда очень часто бывало, что молодой воин женится на молодом мальчике. И, как правило, это не просто молодой мальчик, а если он, этот молодой воин, с этим молодым мальчиком хорошо обходится, то потом — ну видно: человек хороший, не бьет, помогает, — этому молодому воину дают потом скидку при женитьбе на сестре этого мальчика.

Или вот, например, есть такой народ эторо в Новой Гвинее, в котором считалось, что молодые мальчики не могут вырасти, если они не получают семени более старшего мужчины. И, соответственно, в достаточно молодом возрасте мальчиков отправляли в «длинный дом», где они получали это средство для роста — сначала орально, а потом другим способом. Потом, когда мальчик вырастал, он сам становился донором этого замечательного средства. А вот уже потом, когда мальчику где-то уже лет 30 исполнялось, тогда он, опять же, обзаводился женой женского пола — как правило, сестрой одного, мягко говоря, из своих мальчиков. И тоже антропологи очень удивлялись, что вот такая странная история. Но, в общем, понятно, с чем это было связано: потому что это племя в Новой Гвинее, которое находится в гомеостазе с природой, которое не очень сильно размножается. Потому что если человек размножается, он начинает или уничтожать все вокруг, или завоевывать все вокруг. И вот это, кстати, любителям первобытных племен, находящихся в равновесии с природой, я хочу напомнить, что очень часто это равновесие поддерживалось или за счет людоедства и каннибализма, или за счет вот таких практик, которые характеризовали народ эторо.

Это я к тому, что очень разнообразны сексуальные практики человечества. Ну вот более нам привычные заключаются либо в европейских практиках, которые, собственно, и создали Европу, и которые заключались в том, что жена была одна, развестись с ней было нельзя, и поэтому брак с женщиной был очень сильной валютой для построения связей. Это вот в феодальном обществе очень хорошо описано у Джорджа Мартина. Наследница, богатая наследница, может принести герцогство, может принести графство, иногда может принести целое королевство. Целые династии — например, Габсбурги, — поднимались не благодаря завоеваниям, а благодаря удачным бракам.

И наоборот, на Востоке, в таких разных культурах, как арабская и китайская, которые ничем друг на друга не походили — там был другой принцип, гаремный принцип: если у вас есть сильный самец, у него есть гарем. И это характеризует сильного самца — что у него есть гарем. Соответственно, там очень плохо было с построением родственных связей среди равных, потому что если у вас, естественно, большое количество женщин в гареме, то, понятное дело, женщина как валюта ценится гораздо меньше. Вот эта особенность европейской культуры — что женщина как валюта из знатного рода ценилась очень высоко, потому что за брак с такой женщиной ты получал фантастические военные союзы и крупные финансовые ресурсы, — она совершенно отсутствовала в Китае, она совершенно отсутствовала в той же самой Турции. Вот очень интересно читать в китайских источниках, как относились даже очень богатые люди, когда император объявил о том, что в гарем производит очередной набор. Ну, конечно, были люди, которые этому очень радовались и пытались как-то подсунуть своих дочерей, но огромное число людей буквально там переполашивались и были готовы дочку хоть за горшок просватать, чтобы она не попала на этот смотр, потому что они трезво оценивали свои шансы и понимали, что если там 3000 наложниц в гареме, то шанс, что твоя родит будущего императора и станет государыней, практически ничтожен.

Так вот это я к чему? Что вот в царской России, понятное дело, при всех недостатках вот этого патриархального сексистского общества был характерен европейский способ. И в Советском Союзе был характерен европейский способ, когда вы женились на ровне. И очень часто целые большие карьеры делались, потому что вы женились на правильной женщине — ну просто один из способов сделать карьеру. Или, наоборот, вышли замуж за правильного мужа, что, конечно, было сложнее. А вот когда грохнулась вся система Советского Союза… Вы не думайте, что такой этнографический экскурс, что я не знаю, что я хочу сказать — я знаю, что я хочу сказать. Так вот, когда грохнулась вся вот эта вот система в Советском Союзе и наступил абсолютный хаос, то обратите внимание, что сексуальные привычки кишащих в этом хаосе альфа-самцов, особенно олигархов, вернулись к исходным настройкам по умолчанию. А исходные настройки по умолчанию — это гарем. Необязательно как у японских микадо — можно сказать, как у Меровингов: вот ты мужик, и ты крут, потому что у тебя большое количество хороших, вот в таком пубертатном возрасте, только-только вступивших в сок девочек, девушек.

Это была, конечно, такая страшная, кстати, дезорганизация общественной жизни, помимо всего прочего. Я всегда думала, что как-нибудь это российскому правящему классу аукнется. Потому что когда я смотрела на историю принца Эндрю знаменитого… Помните вот этот вот самый «остров Эпштейна» — там, помните, тоже была девушка, которая разоблачала принца Эндрю, которая говорила, как страшно с ней обошлись, когда ее, еще несовершеннолетнюю, вывезли из Америки на частном самолете, потом повезли в лучшие ночные клубы, в которые она никогда бы не попала, потом накупили ей тряпок, которых она бы никогда не носила, а потом принц Эндрю ее изнасиловал. Кто бы мог ожидать! Просто страшная, душераздирающая история. Слезы капали от злоключений этой девушки. И вот я всегда думала, когда это грохнет, когда эта маленькая медийная бомба грохнет внутри России. Ну так вот таки грохнула. Драма, я бы сказала. Шекспир просто.

Еще, значит. Секундочку, простите, ради бога. Да, вот пишет мне Роман: «Колхоз дело добровольное. Девчонки хотят деньжат срубить. Пророк вовсе на 9-летней Айше женился». Ну, слушайте, Айша отдельно, а эти девчонки, как понятное дело, совершенно отдельно. Но вот видите, Роман оценивает эту ситуацию совсем не так, как ее оценивают крайне левые товарищи. Потому что у нас же сейчас такая мораль, что вот это… А, как там было в истории с Оксимироном? У нас же была замечательная история с Оксимироном, когда 13-летняя девушка по имени Виктория, потом уже вырастя, уедя в Америку, как она сама говорит, выйдя замуж за какого-то менеджера Гугла, которым она угрожала тем, кто начал копаться в том, что произошло — что, дескать, Оксимирон ее изнасиловал. Потом выяснилось, что, во-первых, все-таки это произошло не в 13, а в 16 лет, но она писала, что он ее все это время грумил. Доказательств, что он ее грумил, не было предоставлено никаких. Там были переписки с совсем другой девушкой Оксимирона, который посмотрел на ее фоточки в неглиже и очень дипломатично пригласил ее на сеновал (в гримерку после концерта), объяснив, что он будет делать с ней в этой гримерке. Сказал, что «если хочешь большой чистой любви, приходи в гримерку», и описал все в подробностях. Она не пришла, и как-то так он ее перестал грумить.

Так вот эта, значит, Виктория была администратором страницы Оксимирона с 13 до 16 лет. Потом она все-таки к нему поехала. То есть он допустил ее, когда ей было только 16 — очень предусмотрительно, потому что да, возраст уголовной ответственности. А потом выяснилось, что у нее к этому времени уже был парень. То есть, строго говоря, она парню изменила с Оксимироном. Потом она долго еще писала разные положительные отзывы, скажем так, на творчество Оксимирона под разными его текстами. А через некоторое время она да, решила… А, потом она еще переспала с Оксимироном, а потом вот, когда она попала в нежные лапы психологов, те объяснили, что это была дереализация, что это была страшная травма и что Оксимирон ее изнасиловал. И вот она с этим пришла и поведала urbi et orbi, и тоже люди, скажем так, неоднозначно отнеслись.

«Приличное общество, — пишет Виктория, — все-таки защищает молодых женщин». Я по этому поводу уже говорила, что вы не можете и пирог съесть, и на елку влезть. Либо вы пользуетесь всеми плодами сексуальной революции, то есть ведете себя как свободные молодые девушки… А молодая девушка в наше время в 15 лет может очень по-разному себя вести. Может быть скромняшкой и сидеть за компьютером, а может считать, что это ее лучшие годы и надо испытать все. Я ни в коем случае не хочу здесь выглядеть ханжой, которая каким-то образом обсуждает тот или другой вид поведения. Я только хочу сказать, что если сексуальная революция подарила женщинам потрясающую возможность распоряжаться своим телом так, как они хотят, то, естественно, будет огромное количество злоупотреблений, с этим связанных. И вот нельзя постфактум говорить, что, знаете, а вот то, что было 20 лет назад — это вот, оказывается, я-то думала, а это была такая травма.

При этом я совершенно согласна, что это действительно может быть травма. Потому что ну как — если девушка с 15 лет считала, что вот у нее есть целка, которую она может продать и на этом построить карьеру, а к 40 годам обнаружила, что карьера не построена, семьи нету, детей нету, и вообще лучшие годы были в 15 лет, то трагедия, понимаете.

Но у меня вопрос: а лучше что — как в XIX веке, с помощью свах? Не оставаться наедине с молодым человеком в одном помещении? Ну, в некоторых странах к этому и идет. Вот, насколько я могу понять, там даже есть социологические исследования, что после движения Metoo в США молодые люди, как бы сказать, мужского пола — они стали значительно больше опасаться притронуться к девушке. Потому что они-то притронутся, а она потом через 20 лет что-нибудь такое вспомнит.

Алексей: «Юлия Леонидовна, вам не кажется, что ваше поражение в дебатах с исламистом и подонком Шевченко — это не столько антисемитизм и левачество вашей аудитории, а ваше поразительное неумение вести дебаты?». Алексей, нет, не кажется. Во-первых, мы вывесим эти дебаты завтра. Я думаю, что это закономерный, абсолютно закономерный итог того, что я не предпринимала никаких организационных усилий, чтобы нагнать публику, которая бы мне поставила лайки. И да, это вот то явление, которое наблюдаем на «Живом гвозде» и на многих других каналах, когда чрезвычайно левые люди, которые отказывают Израилю в праве на существование — они находят поразительным образом общий язык с исламистами. Собственно, это происходило перед иранской революцией, это происходит в Гарварде, это происходит и на многих наших российских левых каналах.

Так, мне тут пишет Денис: ««Медиазона» называла Надин Гейслер агентом ФСБ. Какой кошмар! Это, наверное, сломало ей жизнь. Или ей сломали жизнь те, кто ей дал срок 20 лет? И на этого судью надо внимание обращать, а не на «Медиазону»». Денис, знаете, я как-то вот ничего нехорошего не говорила про судью. Просто мне кажется странным… Еще раз повторяю, я просто не уверена на 100%, что это была «Медиазона», но, по-моему, таки это была «Медиазона». Просто надо уточнить, потому что, не дай бог, я ошиблась и кого-то другого назвала. Кстати, удивительные комменты под этими известиями. Ладно, я не буду эти комменты читать, особенно с украинской стороны.

Да, конечно, одна еще вещь, которая меня потрясла — это статья «Важных…». Я уже говорила на прошлой неделе о статье «Важных историй», в которой сообщалось, что Дуров связан с ФСБ, потому что серверами, на которых размещен Telegram, владеет некий Веденеев, а у этого Веденеева есть провайдер в России, этот провайдер делает работу для ФСБ. Я уже говорила, что это с самого начала дурно пахнет, потому что ну практически на любого бизнесмена и даже на любого человека, находящегося в России, всегда можно найти, что у вас есть двоюродный брат, у вас есть троюродный дядя и так далее, и так далее, а вот он прокурор, а вот вы знакомы и в один детский сад ходили со следователем ФСБ. И вот это вот с самого начала пахло дурно. Но оказалось теперь, что это пахнет не просто дурно.

Я впервые в жизни рекомендую, страшно сказать, расследование «Соты», потому что они поговорили с этим Веденеевым, и оказалось, что Веденеев живет в Швейцарии, а сервера компании стоят в Майами. Из России он уехал после войны, потому что был не согласен с войной. Питерского вот этого своего маленького провайдера, которым его попрекали «Важные истории», весь бизнес в России он продал. Но поскольку это было в начале войны, никто не покупал, и он продал в рассрочку родственникам — во всяком случае, он так говорит. А работа на ФСБ компании выражается в том, что компания буквально проложила дата-кабель для какого-то из то ли подразделений ФСБ, то ли организаций, с ФСБ связанных.

То есть вот это меня совершенно потрясло, потому что это не просто гнусная политическая — будем надеяться, что политическая, — заказуха против Дурова, а это вот реально легитимизация столь популярного сейчас в Европе нарратива: если ты русский, значит, ты чекист — тебя надо отменить, закрыть счета в банках, не дать визы. Потому что я просто представляю, какие проблемы у этого Веденеева после такой статьи. И оказывается… Вот обратите внимание: вот ровно как нам про Максима Каца говорили, оттого, что его жена получила какие-то рекламные деньги от компании, которой руководит Кабаева: «Кац сотрудничает с Кремлем», вот сейчас нам говорят про человека, который уехал из России, давно ведет бизнес не в России, 90% бизнеса не в России, осудил войну, живет в Швейцарии, сервера держат в Майами. Вот «Важным историям» понадобилось докопаться до Дурова по какой-то причине, которому, на минуточку, французы сорвали размещение Телеграма по миру, приземлив его во Франции. И вот «Важные истории» открыли, что один из его партнеров когда-то кончил академию Можайского — и бинго. И «Важные истории», оказывается, все это знали. Они просто предпочли написать, что Веденеев отказался комментировать. Это действительно какой-то дикий юденрат. Обратите внимание, что если надо будет, то таким способом достанут любого.

Тут у меня еще, конечно, спрашивают об интервью Дениса Катаева Дудю. Я его все не посмотрела, но я как раз досмотрела до того момента, когда — простите, Китаев, — Китаев говорит… Напомню, что это французский корреспондент «Дождя», который очень влюблен в La Republique и считает, что вот Франция все делает правильно. Россия все делает неправильно, ее надо лишить армии, а вот Франция все делает правильно. И они там обсуждают, почему Китаев считает, что правильно приземлили Дурова, и Китаев говорит, что суд разберется — во Франции суд независимый. И к моему сожалению глубочайшему, Дудь на это ничего не парирует, кроме того, что да, конечно, суд независимый. Потому что тут надо две вещи важных сказать.

Во-первых, несомненно, во Франции суд независимый — я не сомневаюсь, что он разберется. Но тут проблема такая, что современный суд длится очень долго и стоит очень много денег. Вот представим себе, что, например, там кто-то на Китаева напишет донос, что он российский шпион, и его по этому поводу задержат или как-то поместят под домашний арест. Я не сомневаюсь, что независимый французский суд точно разберется, что нет, Денис не российский шпион — это вам действительно не Россия. Но просто на это понадобится лет 6 или 7. На это потребуется полмиллиона долларов, которых у Дениса нет, которые он будет занимать. И занять ему никто не даст, потому что его попрут со всех работ: пока суд да дело, мы на всякий случай лучше вас уволим, или, по крайней мере, не дадим вам работы, или не возьмем у вас статью. И окажется, что человеку сломали жизнь, а суд все разберется, суд все разберется.

Но даже не это самое главное, потому что я уже много раз говорила, что именно благодаря независимости суда современная западная демократия открыла для себя такую радость, как разные виды внесудебных санкций. Вот те самые санкции на российских бизнесменов или там просто открыть счет в банке — это типичный пример такого дела, когда государство вроде бы не несет никаких издержек, все издержки возлагаются на частную компанию (например, банк), а тебе от этого не лучше, потому что вот даже если ты санкции, как Фридман, оспоришь в суде и докажешь, что они назначены совершенно не по делу, то на выходе из суда тебя, такого нехорошего, за твое рыпанье встретят новые санкции, у которых будет другая формулировка — и на кону мочало, начинай сначала, ходи в суд и оспаривай.

Так вот, соответственно, самое неприятное во всей этой ситуации то, что, как я уже сказала, Павел Дуров перед тем, как он прилетел во Францию и там, что называется, присел — даже, по-моему, сейчас не под домашний арест: он, по-моему, сейчас просто не может покидать территорию Франции, или даже может, но только с какого-то разрешения, — он как раз должен был отправляться в роуд-тур. Он должен был собирать миллиарды и миллиарды для нового размещения валюты — внутренней валюты TON, которой пользуется Telegram. Он должен был собираться превращать Telegram в гигантский маркетплейс, где есть вся цифровая инфраструктура, от мессенджера до средств массовой информации, до различных маркетплейсов, которые продают прямо в Телеграме, до цифровой валюты, которой ты можешь всем этим рассчитываться.

Ну и вроде бы ничего не произошло, но, согласитесь, вот как-то вот инвесторы — они ну вот прямо горят желанием дать тебе миллиарды долларов, если узнают, что к тебе есть какие-то претензии со стороны французского правительства. И обжаловать это ни в каком суде ты не можешь, потому что, ну, суд разводит руки и говорит: «Ну мы же вас не собираемся неизвестно за что сажать на 6 лет. Мы вас полностью оправдаем». Ну вот если перевести с языка бизнеса на общечеловеческий язык, это представьте себе, как если бы вы хотели улететь в какую-то страну, где вам должны были в клинике дать уникальное, спасающее вам жизнь, допустим, от рака или от какой-то другой страшной болезни лекарство — и тут, понимаете, вас самая справедливая французская или какая-то другая полиция задерживает и говорит: «У нас есть к вам вопросы. Вот прежде, чем вы не ответите на эти вопросы или мы не передадим дело в суд, вы не можете покидать пределов нашей страны». Вы говорите: «Но как же? У меня тут вот лечение завтра, завтра меня не будет». — «Но у нас-то суд совершенно справедливый, мы вам ничего не сделаем. Вот через 6 лет будет суд — все в порядке, мы разберемся, суд вас отпустит». Ну, через 6 лет или даже через 4 месяца наступает суд, и все разбирается, и все отпускает. Но, понимаете, к этому моменту человек уже не в том состоянии, чтобы воспользоваться плодами справедливого суда.

Значит, про текст про последствия для Путина ирано-израильской войны. Двас Котас мне пишет: «Юлия, а мальтиец Серхио Гор наш или не наш?». Я тоже видела эти странные сведения в интернете, что якобы у Трампа есть какой-то начальник по работе с персоналом, который якобы на самом деле россиянин, подменный российский агент. Извините, я на это глубоко не смотрела, но то, что я увидела, мне показалось абсолютной уткой по одной простой причине: если бы это было действительно так, то, во-первых, нам об этом бы сказал Христо Грозев, а не анонимные аккаунты, а во-вторых, это было бы на первой странице New York Times, Washington Post, CNN и так далее. И в-третьих, я напоминаю, что есть такая вот знаменитая… Помните, было целое расследование о связи Трампа и российских спецслужб? Вот представьте себе, если бы такие дела действительно происходили — ну вы представляете, какой сейчас был бы… Это называется по-английски… Это был бы большой праздник у американского истеблишмента. 

«Пару слов о Тихановском, пожалуйста. Подвинет ли Тихановский свою жену?». Ну, я только что говорила о Тихановском, что все это… Я страшно рада, что его отпустили, потому что всегда приятно, когда отпускают политических заключенных и заложников, но действительно внутренние процессы в белорусской оппозиции сейчас могут завязаться достаточно интересные.

Андрей пишет мне: «Юлия, вы уверены, что Трамп вступится за Израиль, на 100%? Он же бизнесмен, а это очень рисковая сделка». Андрей, я уверена на 100%, потому что Трамп уже вступился за Израиль. То есть, еще раз повторяю, вопрос, насколько Трамп впишется. Я понятия не имею, будут ли бомбардировщики бомбить, B-2, вот этими глубинными бункербастерами Фордо. Тут уже кто-то, значит, пошутил, что в «Книге Бытия» в 12:30 написано, что Господь обещал Израилю, что президент по имени Трамп обязательно даст ему бункербастеры. Так вот, соответственно, этого я не знаю, хотя я уверена, что это было решено задолго до всей этой операции, и что у Израиля есть и план Б, и план С, возможно, крайне рискованный.

Но, еще раз повторяю, Трамп уже вписался за Израиль. Потому что я напоминаю, что президент Байден не только запрещал Нетаньяху как-либо атаковать Иран, а президент Байден запрещал Нетаньяху атаковать «Хезболлу», президент Байден запрещал войскам израильским заходить в Рафиах, то есть получать контроль над территорией Газы так, чтобы не действовали туннели из Египта в Газу и не поставлялось по ним бездонное количество оружия. Я напоминаю, что как только израильские войска зашли в Рафиах, собственно, это был первый момент, когда ХАМАС стал обречен, потому что ХАМАС перестал получать оружие, которое он получал полной волной. А кроме этого, президент Байден был категорически против того, чтобы эта армия израильская раздавала еду в Секторе Газа. То есть фактически он был за то, чтобы эту еду раздавала ООН, то есть, считай, ХАМАС, потому что мы в Секторе Газа пишем «ООН», подразумеваем ХАМАС, пишем «ХАМАС», подразумеваем ООН. И так, как у Маяковского, вечно пишем одно, подразумеваем другое — пишем «партия», подразумеваем «Ленин». Так вот, это было все равно как если бы в Берлине в 1945 году союзники поручили раздачу продовольствия такой замечательной организации, которая называлась СС, а потом удивлялись, а что это не происходит денацификация берлинцев. 

Естественно, не только Байден был против. Сразу скажу, что Армия обороны Израиля сама была против, что очень понятно, потому что это несвойственная армии функция — раздавать еду. И вот мы видим, что как только Трамп пришел к власти, то произошел коренной перелом, который заключается в том, что сейчас часть еды уже раздает американская частная военная компания. И, собственно, это вот второй удар, который ломает хребет ХАМАСу. И обратите внимание, что именно поэтому ХАМАС в лице всех своих пиар-подразделений, как то Грета Тунберг, CNN, Guardian, BBC и прочие — они ужасно кричат, они ужасно рассказывают о том, что израильские танки расстреливают людей, которые плачут, пытаются получить продовольствие. И все это, разумеется, вот именно об этом продовольствии, которое раздает американская военная компания, а там во внешнем круге стоит Армия обороны Израиля, и все это, естественно, делается для того, чтобы право раздачи хавчика вернулось обратно ХАМАСу.

И, соответственно, как я уже сказала, когда представители американского военного командования сидели в ситуационной комнате, когда Израиль наносил удары по Ирану, не говоря уже о том, что там… Напомню, что Трамп сразу же поставил Израилю те вооружения, которые были уже оплачены и которые Байден не поставлял, несмотря на то, что они были оплачены. Таким образом, соответственно, вот автоматически. 

Иданна пишет: «Здравствуйте, Юлия Леонидовна! Приветствую вас из Израиля. Огромная благодарность за этот экскурс в историю, за очень интересное, захватывающее, а главное, правдивое освещение событий в моей стране». Иданна, спасибо, вот доброе слово и кошке приятно.

Еще у меня один вопрос… Да, два вопроса. «Владимир Зеленский просит 40 млрд. в год. Дадут ли?». Ну, ответ: я думаю, что не дадут. Да, он попросил это у G7, включая США. Но, собственно, мы видим, что президент Дональд Трамп на встрече G7 не стал дожидаться Владимира Зеленского, хотя встреча была согласованная. Он покинул встречу G7. И я, в общем, его понимаю, потому что мы видим, что встречи Трампа с Зеленским проходят в двух форматах. Если они публичны, то получается склока, как в Овальном кабинете в Белом доме, и тогда, соответственно, все legacy media и вся украинская пропаганда говорят: «Как хорошо Зеленский нагнул этого Трампа, как он ему показал!». А если они тайные, как это тоже часто бывает, то после этого выходит Зеленский и говорит: «Трамп на все согласился, я его уговорил. Вот он уже прямо…». Такое впечатление, что прямо вот Трамп в кармане. Из этого, в общем, естественно, видимо, единственная тактика — это не встречаться.

«Правда ли, что операция «Народ как лев» названа так потому, что символ Персии — лев?». Ну, я уже сказала, что я крайне скептически отношусь к вот этим попыткам не то что вызвать в Иране революцию… Я прекрасно понимаю, что это правильная тактика, потому что хуже не будет. Израилю хуже не будет. Израиль должен думать о себе, а не об иранском народе. И даже если там начнется какая-то заварушка, которая кончится, как я уже сказала, еще более худшим средневековьем, то у Израиля главная цель, отсутствие ядерного оружия у Ирана, будет выполнена. Я считаю, что это просто крайне маловероятно.

Другое дело, что я считаю, что Биньямин Нетаньяху очень правильно ведет себя, когда вместо того, чтобы рассказывать про то, какие там генетические рабы персы или какие они вечные это самое, или говорить: «Пожалуйста, всех деятелей персидской эмиграции быстро отправьте обратно в Иран, чтобы они свергали там ненавистный режим», — вместо этого наносит, как я уже сказала, израильская армия удары по штаб-квартире басиджей, чтобы, типа, вот если у вас там есть порох в пороховницах, то пожалуйста, можете пользоваться. И Биньямин Нетаньяху говорит о том, что настанет время, когда два древних народа, иранский и еврейский, будут вместе, как, собственно, в тот момент, когда Кир сказал евреям: «Вы можете возвращаться и восстанавливать храм», или в тот момент, когда, соответственно, была династия Пехлеви, потому что тогда не было бОльших и лепших друзей, чем, соответственно, Иран и Израиль.

Тем не менее я должна сказать, что… Вот тут я, конечно, не могу не похвастаться. Извините, я вам опять прочту маленький исторический экскурс. Значит, операция «Народ как лев» названа по строке из Книги Чисел, которая буквально звучит так: … — я цитирую наизусть, поэтому извините, если я сделаю какие-то ошибки, и носители иврита, конечно, должны извинить мое произношение, — что значит «Вот народ поднимается как лев» или «как львица» («лави» — это и львица, и молодой лев, это просто различные варианты переводов), «и он не ляжет, пока не сожрет добычу и не запьет кровью растерзанных». 

Соответственно, это строки из «Чисел», 22, если я не ошибаюсь… Нет, из «Чисел», 23. И это на самом деле очень интересные строки. Сейчас я вам объясню, почему. Потому что с этими строчками связан целый комплекс мессианских верований. Это строки, которые говорит пророк Балаам, который благословляет Израиль. Я напомню, что вся история заключается в том, что царь моавитян Балак пригласил пророка Балаама, который то ли аммонитянин, то ли арамей, проклясть Израиль, а пророк Балаам три раза вместо этого Израиль благословил. В том числе он произнес такие строки.

Более того, он через некоторое время произнес другие строки. Вот как раз уже в Книге Чисел, в следующей главе, в главе 24, он сказал немножко по-другому: … То есть опять вот он поднимается, как лев и как львица, «проклиная тех, кто его проклинает, и благословляя тех, кто его благословляет».

А дальше следуют еще более сильные и возвышенные строки из благословения Балаама, которые гласят .… Это очень сильные боевые строки, которые достаточно, как ни странно, необычны для Торы. Потому что если вы прочтете всех пророков, то обычно пророки рассказывают: «Вот какой Израиль плохой — он этого не послушался, он под каждым зеленым деревом что-то там приносил в жертвы, он поклонялся Ашере, он поклонялся на высотах. И за это Господь его поразил язвами и там сделал всякое нехорошее». А это абсолютно торжествующие строки, которые говорят: «Встает звезда от Иакова, и восходит жезл от Израиля, и разит князей Моава, и разит сынов Сифовых. И будет дом его наследие, и будет его наследие Сир, и Исраэль будет храбрым и поразит остаток города».

Как вы понимаете, это такое вот очень сильное духоподъемное заявление, как я уже сказала, нехарактерное на самом деле для многих частей Торы — вернее, для многих частей еврейского Священного Писания. Потому что как бы пророки — это «Невиим», это немножечко другое, и они такие торжествующие, потому что эти строки принадлежат той части Торы, которая называется «Элохист» и которая, видимо, была написана во времена очень процветающего израильского царя Иеровоама II-го, при котором, собственно, Израиль, царство Израиль и достигло максимальной протяженности.

И вот что еще более интересно… Извините, почему я вам это рассказываю — потому что, мне кажется, здесь удивительно история перекликается с современностью. Дело в том, что вот все эти строки и особенно это сравнение со львом и с львицей — или со львом и с молодым львом, это как переводить, — очень понравилось придворным другого царя, а именно царя Иудеи (я напоминаю, что Израиль и Иудея было два различных еврейских царства, северное и южное), и они написали свой текст, который тоже потом вошел в Тору, который называется «Яхвист». Им очень понравилось это дело, они его забрали себе и они его немножечко переделали. И они поместили вот это вот благословение, которое являлось плагиатом благословения Валаама — они поместили его в Книгу Бытия — Бытие, 49, знаменитая глава, где Израиль и Иаков благословляет всех своих сыновей, и особо, конечно, он благословляет Иуду. И он говорит: «Гур арье Йехуда…». Если кто-нибудь всего не понял, что я сказала, я сейчас переведу, потому что если вы христианин, вы должны эти строки знать наизусть. Это знаменитые строки из Бытия 49:10, которые называются «Силомским пророчеством» («Пророчеством Шило»), которое христиане обычно относят к Христу. Тоже все то же самое, что мы слышали — что вот сын льва Йехуда, он, значит, встает как лев и как львица. А дальше буквально говорится: «Не отойдет скипетр от Иуды и жезл от ног его, пока не придет Шило (или в Шило), а ему покорность народов».

Вот это те самые строки, из-за которых, как говорит Иосиф Флавий, разгорелась Иудейская волна войны, потому что он называет эти строки пророчеством о том, что именно в Земле Иудейской родится человек, которому будет суждено всемирное могущество. И славянский вариант Иосифа Флавия говорит, что эти строки три относились к разным людям: некоторые относили их к Ироду, некоторые относили их к Иисусу, называемому Христом, а на самом деле эти строки относились к Веспасиану.

Еще раз повторяю: эти строки, вот 49:10, которые на самом деле очень сильно перекликаются с названием этой операции «Народ как лев» — они просто вот самое знаменитое пророчество в истории человечества, которое все время фигурирует в Кумранских свитках, которое все время фигурирует в раннехристианских текстах, которое все время фигурирует, как я уже сказала, в книгах Иосифа Флавия как причина Иудейской войны. Вот такие неожиданные, я бы сказала, к вопросу вот этой шутки, что в Книге Бытия, 49 Господь пообещал Израилю бункербастеры от Трампа. Бункербастеры от Трампа не пообещал, но вот видите, как удивительно оно все перекликается.

Кыштымский Карлик пишет: «Что, сионисты, Тегеран за 3 дня?». Кыштымский Карлик, вы совершенно неправильно понимаете ситуацию, потому что никто не ставил, в отличие от российской операции, брать этот самый Тегеран за 3 дня. Никто вообще не начинал наземную операцию. И плюсы и минусы этой операции, как я уже сказала, ровно в том и заключаются, что цель, которую ставит перед собой Израиль — это уничтожить иранскую ядерную программу. Он не ставит себе задачу вообще какого-то присутствия на земле в Иране. И, соответственно, это означает, что одна из главных целей любой войны — то есть да, или уничтожение государства, на которое вы пошли войной, или, по крайней мере, навязывание ему той политики, которую вы хотели бы ему навязать, — заведомо невозможна.

«Гои, — пишет мне Дина, — учите иврит». Юлия пишет: «Юлия, сделайте, пожалуйста, лекцию об Иисусе». Слушайте, у меня даже на канале столько лекций об Иисусе… И не только об Иисусе, а об апостоле Фоме — я вам очень рекомендую. Тем более, что апостол Фома считал себя двойником Иисуса, напоминаю. Близнецом. Собственно, «теом» на иврите и «тома» на арамейском — это и значит «близнец». А также об апостоле Иоанне. Так что вот смотрите, читайте. А также читайте, как я уже сказала, книгу «Сотворение Бога». Да, кажется, и «Иисуса» сейчас будут переиздавать.

Евгений мне пишет: «Без негатива. Вы так щеголяете фразами на иврите и на арамейском, но не можете правильно поставить ударение в греческом слове «аксИос»». Простите, «аксиос» греческое слово? Впервые слышу. Виновата, но греческий-то я тоже знаю, просто не знаю такого слова. 

«Иранская эмиграция, кстати, пишет, чтобы не бомбили Иран, и не собирает на ракеты Израилю», — пишет мне Анастасия. Ну, иранская эмиграция разная. Потому что я видела как раз иранскую эмиграцию, которая там празднует, что бомбят басиджей. А что она не собирает на ракеты Израилю, Анастасия — это, надо сказать, тоже вы совершенно правильно заметили, потому что вот в начале этой войны… Я только теперь понимаю — вот мы это вчера обсуждали с Алексеем Навальным, — почему-то для российской оппозиции, и не только для оппозиции, была неожиданно объявлена морально единственной такая позиция, которая была не просто крайне левой, а запредельно левой. Требовалось не только назвать Россию агрессором, но сказать, что все однозначно. Требовалось не только сказать, что все однозначно, но и сказать, что вот если агрессор, то он абсолютно неправ, и каждый человек, который вошел на землю Украины — это военный преступник, а если жертва, то она абсолютно права, и она имеет право делать все, что хочет. И вот это просто превратилось в такой гигантский этический террор, когда, с одной стороны, кроме этого, требовалось признать, что Россия должна там лишиться армии, лишиться ядерного оружия, быть деколонизована, там Татарстан должен стать свободным… А иначе ты генетический раб, вообще ты должен был просто быть в соплях от того, что ты не поехал домой и не сверг Путина, и ты должен был донатить на ВСУ.

При этом как-то… И более того, вот помните — кто же это из знаменитых игроков «Что? Где? Когда?», я забыла сейчас имя на секунду, — когда его спрашивал Дудь, жалко ли ему российских детей, которых бомбят, он гордо сказал, что не жалко. Потому что это вот такой этический террор, который превращается в свою противоположность: вот если жертва, то ее жалко, а если агрессор, то ее не жалко и как бы она во всем виновата. И тогда, если вы помните, отменяли «Дождь» за то, что тамошний ведущий Алексей Коростылев неосторожно выразился о «наших мальчиках». Тогда отменяли Виктора Шендеровича за то, что он неосторожно сказал, что вообще-то вот в Украине тоже некоторые странные вещи происходят с национализмом — немедленно его отменили. И тогда вот просто всех затоптали копытами.

Соответственно, как я уже сказала, мне тогда, ну, не все части этой позиции, но значительные части этой позиции казались абсолютно нормальными. Вот сейчас, оглядываясь на то какое-то странное безумие, в которое нас погрузило начало этой войны, я могу констатировать, что ну просто это вот аналог был Queer Jews for Palestine — другого нельзя подобрать. Потому что просто я не припомню, когда ставились такие фантастические моральные (вернее, аморальные) планки для людей, которые против войны и которые ее не одобряют. И стало постепенно ясно, что нами безумно манипулируют. Потому что — ну, я уже приводила этот пример, но я его приведу еще раз, — ну как же вы говорите, что каждый российский военный — преступник, допустим, потому что он участвует в бомбежках украинских городов, и там жертвы среди мирных людей? Ну вот, например, не далее как всего лишь в 2016-2017 году, то есть не во время какой-то Второй мировой войны, не во время бомбежек Дрездена, американские войска, ВВС, участвовали в бомбежках Мосула, который они освобождали от ИГИЛа. Там погибло, по подсчетам Associated Press, от 9 до 11 тысяч мирных жителей. То есть только в одном Мосуле погибло число мирных граждан, сравнимое со всеми мирными гражданами с обеих сторон — и в России, и в Украине, и на Донбассе, — погибших на этой войне: 13 тысяч, считает ООН. Ну и мы не можем себе представить… Ну это надо быть каким-то безумным крайним леваком, чтобы считать, что американские летчики — это военные преступники, которых надо непременно судить.

Это был, конечно, страшный способ манипуляции антивоенным движением, который кончился тем, что, обратите внимание, что большинство людей, которые в начале войны высказывались против войны, как Алла Пугачева и как Борис Акунин — они просто замолчали, и остались только профессиональные революционеры, которые в качестве референтной группы своей имеют западные — сначала американскую, а потом европейскую элиту. Не только потому, что они оттуда получают гранты, но просто потому, что они оттуда получают поддержку. Это теперь их референтная группа. И, соответственно, они в результате потеряли — ну, с моей точки зрения, — какой-то минимальный контакт с людьми, которые находятся в России, или с людьми, которые по своему положению почему-то независимы от грантов, независимы от одобрения европейских элит и так далее, и так далее.

Собственно, вот я удивляюсь, что мне тут не пишут, потому что начался дикий скандал в Твиттере, когда процитировали мое вчерашнее высказывание из моего спора с Шевченко. Мы это все завтра выставим. А сказанула я от души, и, конечно, сказанула я именно в пылу полемики. Да, просто должна добавить, что нет, я сейчас занимаю исключительно позицию наблюдателя. От меня ничего не зависит, поэтому я не топлю за переговоры и я не топлю против переговоров. Но то, что сейчас строится в Украине, мне кажется чрезвычайно опасным для обеих стран. У украинского общества, в принципе, есть два варианта: либо стать открытым обществом, и тогда это требует существенного пересмотра не просто пропагандистской риторики, а того центрального сигнала, который задается обществу властью — либо стать, да, националистическим государством, построить вот тот проект, который Арестович начинает называть «землянка УПА», а я называю «Галичина от реки и до моря». Но в таком случае на прежние территории трудно будет рассчитывать.

В любом случае я должна сказать, что вот по мере того, как приходило отрезвление — и об этом мы тоже с Алексеем Арестовичем вчера говорили, — происходил полный пересмотр того набора ценностей и того представления о мире, который, мне страшно сказать, был не то что последние 2–3 года, а последние 20 лет. Это гораздо серьезней, потому что, в принципе, я бы вот сформулировала главную проблему как такую проблему, что в 1991 году нам всем казалось, что Советский Союз рухнул, как вот старый гнусный Арканар. Мы все такие были, знаете, немножечко адепты братьев Стругацких и все считали себя донами Руматами, прогрессорами и живущими в «Полдне, XXII веке». Нам казалось, что Запад — это «Полдень, XII век», а Советский Союз — это Арканар.

Вот он сейчас рухнул. Совершенно неважно, на сколько государств он разбился — это как раз даже хорошо. Потому что вот, например, Германия в средневековье была разбита на множество государств, и эти государства конкурировали между собой и построили прекрасную немецкую культуру, которая именно благодаря этой конкуренции стала все подниматься и подниматься. Европа была разбита на множество государств и именно благодаря этому стала Европой. Потому что вот Китай объединился в одно государство, и внутри него эволюция цивилизации прекратилась после того, как это произошло. Соответственно, казалось: ну и что? Разбилось на 15 государств — очень хорошо. Было ощущение, что сейчас мы все вступим в Царство Небесное, которое называется Запад, которое называется… Ну, тогда еще ЕС не было. И, соответственно, с Россией, с осколками Советского Союза будут обращаться мудрые западные страны, мудрая западная цивилизация, так же, как они обращались с Германией и Японией, которых вроде как бы победили во Второй мировой войне, и вместо того, чтобы их уничтожить и добить, им протянули руку помощи. И, в частности, в Германии вместо страшного и знаменитого «плана Моргентау», который, напоминаю, предусматривал полную деиндустриализацию Германии и, как следствие, гибель нескольких десятков миллионов от голода — вместо этого реализовали «план Маршала». Казалось, что такой «план Маршалла» будет реализован и в отношении составных частей Советского Союза. 

И долгое время эта картина действительно не расходилась с действительностью, потому что в мире гораздо больше вещей делается в силу естественного течения событий, нежели в силу злого умысла. Но вот я думаю, что у Путина первые звоночки зазвенели, когда он попросился в НАТО — это было еще в начале 2000-х годов, — и ему сказали, что он рожей не вышел, Россия рожей не вышла. И в тот же год стало известно, что Украину будут предлагать в качестве кандидата в НАТО. Это было, если я не ошибаюсь, где-то в 2002-2003 году, еще при Кучме. Я думаю, что для Путина это был первый серьезный звонок, потому что, ну, тогда Россия была не сильно более авторитарным государством, чем Украина — даже, напоминаю, Ходорковский еще не сидел. И это выглядело как первая попытка не просто там перераспределить геополитическое влияние, и вместо того, чтобы оставить 15 стран, на которые распался Советский Союз, сами по себе, или оставить их в сфере влияния России, или оставить их сами по себе, по периметру окружить Россию государствами, которым выданы чеки на то, что они могут противостоять России: вот, типа, вас берут, а вас не берут.

Я думаю, второй сильный звонок для Путина был, конечно, первый Майдан. Потому что, как я уже сказала, вот удивительно: когда я сюда еще в начале войны пригласила тогдашнего посла в Киеве американского Хербста, он стал мне рассказывать, что вот, типа, все уже были убеждены, что пророссийская партия Януковича выиграет, а он увидел, что есть масса людей, которые этого не хотят, и он стал их приглашать в посольство, пестовать, помогать им набраться сил. Я его слушала с немым изумлением, и вот сейчас задаю себе вопрос: представьте себе — уже я его задавала, — Техас отделился бы от Соединенных Штатов Америки по какой-то причине, и вдруг стало известно, что советский посол в Техасе очень сильно помогает одной из партий выиграть. Ну ради бога, пусть прозападная партия соревнуется с пророссийской на равных условиях, или даже пусть пророссийской партии помогает Россия, как действительно Путин очень сильно помогал тогда Януковичу. Но как-то вам не кажется, ребята, что вы залезли на чужую поляну и можете ожидать реакции? Хотя я еще раз повторяю: я не сомневаюсь, что если бы я была гражданкой Украины, то во время первого Майдана я бы в Киеве тоже стояла на этом первом Майдане и всячески топила за Ющенко.

Потом следующие звоночки зазвенели ровно тогда, когда, я уже сказала, Ющенко в силу явных экономических неуспехов — он не сумел провести никаких реформ, в отличие от Саакашвили в Грузии, — он начал разыгрывать националистическую карту. И в том же самом Крыму вдруг обнаружилось, что надо все официальные документы заполнять на украинском. Ну это вот как если бы в Швейцарии оказалось, что граждане немецкоговорящих кантонов еще там между собой могут общаться на немецком, а вот официальные бумаги они уже должны заполнять на ретороманском. Это, понятное дело, вызывает известное напряжение у тех людей, которые говорят на русском. И напомню, что это ничего не предвещало тогда относительно общественных опросов. Если я не ошибаюсь, в 2005 году 49% украинцев сказали, что они хотели бы видеть одним из государственных языков русский. Что совершенно нормально, что соответствует европейским практикам. Я напоминаю, что в том же самом государстве Израиль особый статус у арабского языка сейчас, и вы в любой суд и в любое другое место можете официальную бумагу подать на арабском. И если бы это было не так, согласитесь, я думаю, в Израиле были бы очень серьезные проблемы.

И как я уже сказала, с моей точки зрения, Путин тоже совершил гигантское количество ошибок. Самая большая ошибка была его внутренняя, а не внешняя политика. Потому что, сломав хребет олигархам внутри России, не приспособив, не найдя с ними вот правильного симбиоза, который, допустим, Южная Корея нашла со своими чеболями, Путин тем самым показал украинским олигархам — а украинская демократия на самом деле тогда были украинские олигархи, потому что именно их соперничество поддерживало в значительной степени различные политические силы, — что если он придет в Украину, то, грубо говоря, они все точно так же лишатся власти, как российские олигархи; собственно, перестанут быть олигархами, потому что олигарх — это человек, который пользуется не только финансовым могуществом, но и имеет большие административные рычаги. Вот эти административные рычаги, и вместе с ними возможность с помощью этих административных рычагов умножать свое имущество будет радикально сокращена, что, понятное дело, украинским крупным бизнесменам не нравилось.

Это была плата за централизацию — излишнюю централизацию, насильственную централизацию, я бы сказала, — власти в России. Но одновременно понятно, что по мере того, как Путин пытался наползать на Украину и использовал для этого таких людей, как Медведчук и Янукович, которые ну вряд ли лучшие образцы украинских политиков, то, понятно, с одной стороны, росло сопротивление, а с другой стороны, еще раз повторяю, не забудем, что после 1991 года мы все с большой радостью глядели на Запад. Там это казалось таким НАТО небесным. И действительно, в этот момент Запад — Европа, не говоря уж о США, — в разы несравненно лучше жили, чем остатки бывшего СССР. Это был просто, что называется, здравый смысл. И, естественно, когда, например, во время уже второго Майдана перед Украиной стоял вопрос «Запад или Россия?», понятно, что Европа просто была намного привлекательней. Ну ежу понятно.

Я точно так же не сомневаюсь, что если бы я была во время второго Майдана гражданкой Украины, я бы стояла на этом втором Майдане, и когда бы я услышала, что в Майдан стреляли, я бы, естественно, заключила, что это сделали клевреты, наймиты Януковича и так далее — что они расстреливают восставший народ, который сделал свой европейский выбор. Но теперь, глядя уже постфактум на все это, я с изумлением обращаю внимание ваше на исследование Ивана Качановского, профессора из Оттавы, который, кстати, у нас был здесь в нашем эфире. Из расследования Ивана Качановского (и не только, собственно, его), которое уже на основании официальных расследований, которые, напоминаю, очень сильно задержались, доказывает, что все-таки по Майдану стреляли из окон гостиницы «Украина», которую на тот момент занимали члены партии «Свобода», которые на тот момент контролировали восставший народ, и стреляли одновременно с одной стороны по беркутовцам, а с другой стороны стреляли по тем людям, которые наступали на беркутовцев.

Это ну действительно не вмещается в голову, но это, судя по всему, так, и это переворачивает все мои представления о том, что произошло во время Майдана. Потому что именно стрельба по Майдану была абсолютно ключевой вещью, которая превратила уже угасавший, достаточно угасавший Майдан, который, скорее всего, кончился бы ничем и который, скорее всего, оставил бы у власти президента Януковича, который там бы через некоторое время, может быть, потерял бы власть и так далее. Но вот именно эта стрельба — она была тем фактором, который переломил ситуацию. Потому что и теперь понятно, что это была не просто доблесть восставшего народа, который бросился на пули, но там среди этого восставшего народа была часть людей, которые прекрасно понимали, что они делали. И это, собственно, было начало такой абсолютной власти правых активистов, которые стали занимать в украинском обществе гораздо больше веса, чем они имели электорально, и которые, как все активисты, изображали из себя народ и навязывали этому народу мнение.

И вот с этого момента начинается уже очень тяжелая история, которая называется история активистократии. Конечно, во-первых, с этого момента начинается сначала аннексия Крыма и потом война в Донбассе, АТО в Донбассе. И она начинается не только потому, что Путин среагировал на Майдан, но она начинается в том числе и потому, что беркутовцы, которые, строго говоря, выполняли приказы действующего правительства, были обвинены в том, что они расстреливали Майдан. Это в основном были беркутовцы с Донецка, они оттуда приехали. И это довольно страшно, когда вне зависимости от того, какие у тебя убеждения, ну ты просто полицейский, который исполняет приказы. И ты знаешь, что в тебя стреляли, и ты понимаешь, что те люди, которые в тебя стреляли, пытаются тебе пришить расстрел Майдана, который сделали они тоже. Ну что сделать? Беркутовцы — естественно, они убежали на Донбасс, и там они очень сильно поучаствовали в ситуации, которая потом, когда ее подобрала Россия, кончилась, соответственно, вот этими сепаратистскими движениями.

Для меня, как человека, который невнимательно за всем этим наблюдал, это все в основном было… Я все это воспринимала через призму российской оппозиционной прессы, тем более через призму истории с MH-17, который сбил российский «Бук», и глупо и грубо об этом врали. И вот когда началась война, то, естественно, первое у огромного количества других людей было ощущение, что вот эта тирания, ни с того ни с сего российская тирания борется с украинской демократией, и вот сражаются две разновидности России. Я это и тогда, и сейчас воспринимала ровно как говорит Алексей Арестович — как гражданскую войну внутри одного метапроекта, внутри одной Метароссии: что вот хорошая Россия, то есть Украина, сейчас победит, и еще ей хороший Запад поможет, а плохая Россия, вот та, которая диктаторская, та, которая путинская — она сейчас проиграет, и еще, значит, Запад ей расскажет, почему не надо быть Саддамом Хусейном, почему не надо лезть в Кувейт. 

И для меня, как и, наверное, для многих, было сначала шоком поведение Зеленского, который стал говорить очень странные тейки: «Возвращайтесь в Россию, свергайте Путина», а потом шоком поведение Европы и поведение американцев — тогдашних демократических американцев, левых американцев, — которые вместо того, чтобы Зеленскому сказать: «Слушай, парень, это не совсем европейские тейки», вдруг оказалось, что все это, наоборот, поощряется. Вдруг оказалось, что это поощряется гигантским количеством денег от USAIDом, и что те самые 70 НКО, которые в свое время запретили Зеленскому договариваться с Россией в Париже… Напоминаю, в 2019 году, когда Зеленский должен был подписать договор… Когда Зеленский, который пришел к власти, который был избран 73% голосов с обещанием помириться с Россией, приехал в Париж, где он должен был подписать, где он обещал подписать договор о федерализации Украины, который, собственно, уничтожал возможность войны, потому что Путину этого было вполне достаточно, это было исполнение Минских соглашений — Зеленский отказался его подписывать. Во время совместной конференции смеялся над Путиным, открыто смеялся. Он просто… Путин еще пытался как-то соблюсти вид — пытался говорить, что мы будем продолжать договоры, спрашивал, а зачем, собственно, тогда Зеленский приехал, если он не собирался подписывать договор. Был ему ответ: «Посмотреть». Даже тогдашний глава администрации президента Зеленского Богдан сказал, что Зеленский Путина кинул, и это правда.

И возникает вопрос, почему. Что заставило президента Зеленского не просто переменить свои предвыборные обещания, а переменить предвыборные обещания, на основании которых он выиграл? 73% жителей Украины, без учета Крыма, Донбасса и Луганска, отдали ему свои голоса. И ответ двоякий. Во-первых, угроза со стороны правых. Потому что ну очевидно: если у вас кто-то там стреляет в Майдан, то вы такие угрозы склонны воспринимать всерьез. А другой — вот эти 70 НКО, которые практически все финансировали с USAIDом, которые написали от имени украинского гражданского общества: «Мы запрещаем вам договариваться с Россией». 

То есть оказалось, что вне зависимости от того, какие были намерения американского «глубокого государства» или американских левых, вот такого рода политика, которая неизбежно должна была кончиться кровавым столкновением с Россией, или постепенной капитуляцией России, или постепенной ползучей украинизацией и осуществлением проекта «Галичина от реки и до моря» — вот она была заложена в самой структуре американского покровительства.

Вернее, не всей Америки, а, это очень важно понять, только некоторых частей Америки. И, как ни странно, это были не только леваки — это, конечно, были и неоконы. Потому что именно политика неоконов где-то с 2003-2005 года в Америке — она была очень характерна для вот такого типа политики, — она подразумевала политику, что называется, «падающего добей». Вот Советский Союз развалился — теперь надо добить и изолировать Россию окончательно. И она отличалась от политики, которая была в отношении Германии и в отношении Японии прежде всего потому, что Германию и Японию, добив и уничтожив как две крупных потенциальных империи, стали, тем не менее, спасать в виде мелких национальных государств ровно потому, что в этот момент надо было противостать Советскому Союзу. А когда рухнул Советский Союз, то падающих можно было добивать. И, естественно, я думаю, к этому моменту у Путина было очень неприятное ощущение, что с Россией могут поступить как с Ираком — когда тоже вот ради восстановления демократии вошли американцы в Ирак, но что получилось, то получилось. 

Вот я думаю, что это приблизительно тот ход эволюции, когда ты понимаешь, что Советский Союз-то Арканаром был — ну, то есть у него были разные вещи, но в том числе он, конечно, был Арканаром, — а вот «Полдня, XXII века» не существовало нигде. А геополитика существовала и существует, и она неотменяема.

Естественно, все это накладывалось — ну, я уже не буду это повторять, — на сильное полевение вообще мирового истеблишмента и на то, что вот те же самые тейки, которые мы слышим о деколонизации России, мы слышим где-нибудь и в Англии, когда товарищи собираются деколонизовать (я не знаю, что они имеют в виду под этим) Стратфорд-на-Эйвоне от Шекспира. Но просто Стратфорд-на-Эйвоне когда деколонизуют на британские деньги, это просто глупость, а когда Россию пытаются деколонизовать на деньги иностранные, то это выглядит и называется несколько другим способом.

И, естественно, по мере того, как происходила эта моя переоценка, также — я думаю, с этим тоже многие сталкивались, — то, что происходило внутри самих европейских стран, и то, что происходило в Америке в правление Байдена… Понятно было, что это страны с великолепными традициями, с накопленным подкожным жирком богатства и демократии, с гигантским плодородным слоем действующих социальных институтов, которым Россия может только позавидовать. Но одновременно эти социальные институты и эта бюрократия, этот истеблишмент страшно левеют и движутся в каком-то несколько безумном направлении, которое вот, например, прекрасно видно на примере известного скандала с пакистанцами-насильниками, когда не только гигантское количество (нам называют цифру 250 тысяч) девочек по всей Великобритании из бедных в основном семей подвергались грумингу… И вы скажете, что, наверное, многие из этих девочек тоже там с 13-ти лет пили, гуляли и так далее, и так далее. Тоже с вами совершенно согласна, что там разные случаи бывали. Но когда это происходило систематически и когда та группа, которую эксплуатировали, были белые девочки из рабочих семей, а другая группа, которая была эксплуататорами сексуальными, были выходцы из Пакистана, которые относились к ним как к белому мясу; и когда оказалось, что весь истеблишмент боялся это сказать и, как это говорится по-английски, bent over backwards, то есть перегибался назад через себя, лишь бы не показаться российским. И называл это (если называл) «азиатскими бандами», как будто это были японцы или как будто это были, я не знаю, филиппинцы.

Так вот, еще совсем недавно, когда об этом вспомнил Илон Маск, если вы помните, была грандиозная кампания в английских СМИ и в европейских СМИ, которые говорили, что это все только нацисты об этом вспоминают, это все только фашисты об этом вспоминают, это только крайне правые об этом вспоминают. А тут внезапно в Англии все-таки, когда у Кира Стармера совершенно расшатался рейтинг, об этом вспомнили. Был доклад, и выяснилось, что да, все это правда, это не какие-то нацисты — да, это вот оно так было. И государство не просто подвело этих девочек — оно их бросило под автобус во имя мультикультурализма.

А мультикультурализм — это тоже очень странная штука, согласно которой, все культуры имеют право быть представлены в Европе, кроме собственно европейской. Вот если откуда-то приехал сириец, если откуда-то приехал афганец со своими традициями — даром, что он приехал из shitco country, которую его традиции, собственно, и сделали такой country, но вот тогда его традиции замечательные, их надо возносить. А вот те европейские традиции — традиции Вольтера, традиции Просвещения, — это все переименовано в белый патриархальный сексизм, и это надо все деколонизовать и отменять.

И это все выглядит безумно. И это все, естественно, заставляет задавать вопрос, собственно, а как политики, которые боятся противостоять этим радикальным тенденциям, которые боятся противостоять этой активистократии, которые боятся, что их отменят сначала в прессе, а потом активисты… Понятно, почему они боятся — потому что они думают только сегодняшним днем. Потому что это одна из главных печальных особенностей демократии: ты должен выиграть на выборах, которые будут завтра. А то, что будет через 20 лет — это там будет какой-то другой президент или премьер. Это тебя не должно интересовать, потому что ты до этого времени, если проиграешь выборы, не доживешь. И у демократий оказывается гораздо меньший горизонт планирования, чем у авторитарных государств, не говоря уже о монархиях.

И, соответственно, стал возникать вопрос: во-первых, так ли привлекательна та Европа, которая существует сейчас? Не та, которая существовала в XIX веке или, скажем, в XVIII веке, когда Петр просто сказал, что для того, чтобы модернизировать Россию, надо делать так, как в Европе, и действительно создал Российскую империю — с помощью Украины, заметим, и с помощью украинских чиновников, полководцев и государственных деятелей, аристократов. Так ли привлекательна эта модель, работает ли она? Вот все это буквально эта война поставила перед нами, обнажила эти вопросы, и те ответы, которые были очень простыми, стали внезапно очень сложными и не всегда приятными.

На этом я, пожалуй, с вами прощаюсь. Это была, как я уже сказала… «Вы прочитали Ганса-Германа Хоппе «Демократия — низвергнутый бог»? — спрашивают меня. — Одна из главных либертарианских книг, вам точно понравится». Да, я постараюсь ее прочесть, спасибо за наводку.

Юлия Латынина, «Код доступа». Подписывайтесь на нас, делитесь ссылками, ставьте лайки. Пишут мне: «Сделайте отдельный стрим — видео про Римскую империю. В частности, про вопрос демографии в ней. Очень важный стрим бы получился». Даниэль, обязательно будет рано или поздно стрим про Римскую империю. Но, во-первых, об этом сначала книжку надо дописать, а во-вторых, кстати, обратите внимание, что максимальная демография Римской империи, 70 миллионов, была во время Антонинов. После этого население Римской империи непреклонно сокращалось, даже когда территория увеличивалась. Происходило это в основном после так называемой Антониновой чумы, когда до трети населения погибло в разных городах. И, к сожалению, эти эпидемии потом неоднократно повторялись.

Это просто будет последняя, уж коль скоро мы заговорили об истории Римской империи, последняя важная вещь, которую я скажу. Обратите внимание, что, собственно, Римская империя именно в силу своего расширения, и в силу большой связанности, и в силу гигантских торговых путей именно и была уязвима для эпидемий. Потому что когда у вас эпидемия вспыхивает в маленьком патриархальном обществе, ну у вас вымирает одна деревня, и дальше больше никуда это не идет. А вот чума в Римской империи распространялась теми же путями, что христианство или что посуда из Грофесенк — местечка Франции, которое тогда называлось Кондотомагус и в котором обнаружены глиняные печи, в которых входило по 40 тысяч предметов, которые потом, естественно, расходились по всем концам империи. И такой уровень промышленного производства и такой уровень торговли был фактически достигнут только в XIX веке снова в мире.

Юлия Латынина, «Код доступа». Главная тема нашего эфира: изменит ли удар Израиля по Ирану правила для современных конфликтов, или правила для стран, которые являются вассалами (со всеми оговорками) США, и для самих США все-таки немножко другие, и будет ли нормализована здоровая агрессия? До свидания!