«Код доступа»: Договоренность с Москвой – часть новой глобальной доктрины США. Это не тактика, это стратегия

Юлия Латынинапублицист, писатель

Это страшный документ одновременно с поведением Соединенных Штатов не только для Украины, но и для Европы, потому что он объясняет то, что Трамп делает. Он объясняет, что Трамп, в отличие от Байдена, не собирается таскать эту гирю на ноге. Даже не потому, что ему стратегически важна Россия для того, чтобы уравновесить Китай, а просто потому, что это гиря…

Подписаться на Yulia Latynina
Поддержать канал Latynina TV

Купить книги Юлии Латыниной на сайте «Эхо Книги»

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый день, господа. Это Юлия Латынина. Это «Код доступа». Не забывайте на нас подписываться, делиться ссылками, ставить лайки, задавать вопросы, к ответам на которые я очень быстро перейду. Не забывайте, если можете, поддерживать нас на Патреоне. Тоже есть ссылка в описании.

Конечно, на мой взгляд, главная новость, причем та новость, которая перебила безрезультатную, как и ожидалось, встречу представителей Трампа в Кремле… Обратите внимание, как быстро все замолчали говорить об этой встрече. Как будто и не было. Ну, не случилось, так и не случилось.

Так вот, самая главная новость – это, конечно, публикация Доктрины национальной безопасности США, где, во-первых, главной целью США объявлено восстановление нормальной рыночной, свободной экономики и нормальной свободы и первенства США, причем первенства, основанного не на идеологии инклюзивности, равенства и всего прочего, а на вот хорошем, здоровом реализме, что означает полный пересмотр всей этой стратегии, которой руководствовались Соединенные Штаты относительно Европы за последние 20 лет.

Потому что приблизительно как минимум с 1997 года США превращали Европу в сложную конструкцию из своих буферных государств. В результате эта буферная Европа стала стратегически нерелевантна, но еще занялась инклюзивностью и разнообразием по ходу дела.

И сейчас Доктрина безопасности Соединенных Штатов говорит, что самое главное для Соединенных Штатов – это западное полушарие, то есть полушарие самих Соединенных Штатов, и Доктрина Монро. Но это не просто Доктрина Монро. Если вы прочтете в оригинале те 33 страницы, которые написаны, то Трамп прежде всего боится, что в западном полушарии пустил корни Китай. То есть впервые открыто заявлено, что «мы очень боимся», ну не так сказано, но практически прямым текстом сказано, что «многие латиноамериканские государства попали в зависимость от Китая, мы это всячески будем искоренять». Отсюда понятно, что Трамп хочет от Венесуэлы. Это такое отдельно стоящее государство-изгой, которое можно высечь первым для урока другим.

Второй приоритет Соединенных Штатов – это Южно-Китайское море, это Тайвань, это свобода судоходства по Южно-Китайскому морю, ограничение стратегической мощи Китая.

Слово «Европа» впервые употребляется на 29-й, если я не ошибаюсь, странице этого 33-страничного документа, в котором говорится, что Европа превратилась в свою противоположность, что Европа через 20 лет может сменить полностью демографический состав, и многие страны смогут стать мусульманскими. Соответственно, понятно, что это не те страны, которые первоначально входили в НАТО.

И почему это очень важно? Я еще вернусь к Доктрине национальной безопасности заново. Не только потому, что одним из главных стратегических противников США в этой доктрине фактически объявляются Брюссель и всякие доктрины DEI, социализма, мигрантов и так далее, а и потому, что это придает совсем другое значение той руке сотрудничества, которую Трамп протягивает России. Потому что я бы на месте российских властей, скажем, в тот же самый понедельник, когда проходила встреча Джареда Кушнера, Уиткоффа и Путина, отнеслась бы к американским предложениям крайне настороженно. Потому что все, чем являются эти предложения, они противоречат политике Соединенных Штатов последние 20 лет на 180 градусов.

И, соответственно, возникало бы предположение, что те предложения, которые делают Соединенные Штаты в лице Трампа России, это такой же фейк, такая же обманка, как то предложение участвовать в Партнерстве во имя мира, которое в свое время предлагал Клинтон Борису Ельцину.

Я напоминаю, что когда президент России Борис Ельцин захотел вступить в НАТО, то ему сказали, что НАТО будет неважной вещью, а вот важной вещью будет Партнерство во имя мира, именно через него будет структурирована постсоветская Европа, и туда вы, пожалуйста, вступайте. И Борис Ельцин расплакался от счастья и сказал: «Как это вы хорошо придумали». А это с самого начала было обманкой, потому что на самом деле структурировать буферные государства, постсоветскую Европу предполагалось через НАТО, а Партнерство во имя мира была обманка, специально придуманная для Ельцина и для России. Вот типа вы развалились, вот типа вы погнались за идеей, что вы теперь свободные люди, что вы теперь часть западного мира. На лохах воду возят.

Так вот, соответственно, вот те предложения, которые содержались в мирном плане Уиткоффа, те 28 пунктов, которые были не очень выгодны России, которые предполагали, что Россия остановит стратегически победоносную для нее войну в обмен на какие-то неясные обещания сотрудничества, создавали вот ровно это впечатление: смотрите, сейчас-то мы войну остановим, а потом с сотрудничеством нам скажут, что не получилось. Ну, как это было с Партнерством во имя мира.

И вот как раз Доктрина национальной безопасности США, которая обнародована, показывает, что то, что предлагали Путину, это не обманка, это не просто останови войну в обмен на некоторые общие рассуждения, это действительно капитальный разворот авианосца под названием США, который видит, что свободный мир доигрался, что западный мир доигрался, и хотят, во-первых, освободиться от мертвого балласта в лице Европейского союза, а во-вторых, им действительно гораздо важнее в нынешней конфигурации реалистический союз с Россией, которую надо оторвать от Китая, чем союз с европейцами.

В ходе этой войны мне сначала казалось, что это из жителей Украины, вернее, из властей Украины сделали черных в чикагском гетто, которые во всем зависят от демократов, потому что ничего не делают, считают, что им все должны и что их все обидели. А это на самом деле такое сделали из всей Европы. Потому что люди надели на себя белое моральное пальто и сказали: «Американцы же нам должны помогать. А вот у нас есть идеалы, а идеалы эти, например, уничтожить Россию и деколонизовать ее, будут воплощаться за американские деньги американским оружием. А мы тут будем поставлять ценные указания».

И вот, посмотрев на таких союзничков, вернее, на такие буферные государства, которые долго сами же американцы возделывали, Трамп сказал: «Знаете, я совершенно не хочу тянуть мазу за людей, которые являются моими идеологическими и стратегическими противниками».

Если говорить конкретно о некоторых вещах, которые написаны в этой Стратегии, я бы хотела просто обратиться к ее тексту, цитируя в переводе с английского, что «американская стратегия с конца холодной войны – это был список благих пожеланий». Я, извините, приблизительно перевожу, к сожалению. Надо было это, конечно, пропустить через Грок. Но так я вот перевожу с листа.

«Вместо того, чтобы иметь реальные цели, мы вместо этого обходились благими пожеланиями и очень часто не понимали, что мы должны хотеть. Американская политика привязана сейчас к сети интернациональных институтов, некоторые из которых прямо питаются антиамериканизмом, а многие – транснационализмом, которые стремятся отменить государственный суверенитет. Не только наши элиты следовали за невозможной целью, но, делая это, они подрывали те средства, которыми можно добиться этой цели. Что должны хотеть США? Вот возвращение на реальную почву. Они должны хотеть контролировать границы».

Кстати, например, это действительно смешно, что страна, которая при Байдене и перед этим при Обаме не могла контролировать свои границы, вернее, делала вид, что не может, хочет восстанавливать границы в Украине. «США хотят отличной экономики, отличной науки, счастливых людей. Это главные интересы, на которых США должны сосредоточиться. А вот радужный флаг и все остальное – это нафиг с пляжа. Долой DEI. Да здравствует дерегуляция! Да здравствует контроль над границами! Да здравствуют инновации!»

И еще очень важно, как я уже сказала, это самоограничение. Потому что в этой стратегии прямо написано, что со времени конца холодной войны администрация очень часто занималась стратегией национальной безопасности, которая пыталась определить американский национальный интерес таким образом, что он покрывал абсолютно все возможные уголки планеты и все абсолютно возможные предметы. Но фокусироваться на всем – это фокусироваться на ничем.

Итак, новая доктрина провозглашает неинтервенционизм, что очень важно, конечно, для воюющих в Украине, и реализм. Естественно, Соединенные Штаты не могут позволить, это прямо говорится, никакой нации стать настолько доминирующей, что они могут угрожать их интересам. «Эра массовой миграции прекращена. Время, когда Соединенные Штаты поддерживали весь мир на своих плечах, как Атлас, кончено». Потому что, еще раз, доктрина Монро, которую провозглашает Трамп, это направлено не просто на утверждение суверенитета Соединенных Штатов в западном полушарии, а прежде всего она направлена против Китая.

В доктрине прямо говорится, что будет тяжело обратить вспять некоторые вещи, касающиеся иностранного доминирования, учитывая политические соглашения между некоторыми латиноамериканскими правительствами и некоторыми иностранными правительствами. То есть обратите внимание, что пока Соединенные Штаты наводили порядок в Европе, другая сила – естественно, не Советский Союз, а Китай – скупила половину Латинской Америки.

Соответственно, как это собираются делать Соединенные Штаты, тоже сказано. Прежде всего с помощью экономики. И точно так же, как китайцы работают – об этом много сказано в доктрине – в пользу своих китайских компаний, американское правительство будет покровительствовать своим американским компаниям и убеждать иностранные правительства, прежде всего в Латинской Америке, что вот такие-то и такие-то плюсы, если вы покупаете американское.

«Президент Трамп, – прямо говорится в доктрине, – полностью оборачивает назад более чем три десятилетия ошибочных американских представлений о Китае. А именно, что, открыв наши рынки Китаю и аутсорся производства в Китай, можно будет сделать так, что Китай присоединится к основанному на правилах мировому порядку. Этого не произошло».

Прежде всего, это тут я скажу от себя, потому что основанный на правилах мировой порядок, когда мы видим западных политиков, которые целуются с новым сирийским джихадистом, называя его лидером демократическим, когда они закрывают глаза на этническую чистку в Арцахе, когда они устраивают сначала этническую чистку в Хорватии, а потом – этническую чистку в Косово, расчленяя Югославию, и все это называют борьбой за свободу, этот мировой порядок основан не на правилах. Он основан на том, что люди, облачившись в белое пальто, провозглашают очередную сумасшедшую идею за другой. И Китай, руководствующийся реализмом, как и Трамп сейчас в международной политике, не хочет во всем этом участвовать.

В доктрине напоминается, что в индо-тихоокеанском регионе уже производится половина мирового ВВП по покупательной способности. Я, кстати, напомню, что Россия четвертая по паритету покупательной способности, хотя это не очень хороший индикатор, среди стран мира.

Вот дальше говорится специфически о Китае, что экспорт Китая в страны с низким доходом вырос вдвое с 2020-го по 2024-й. Я этого, кстати говоря, не знала, но в переводе это означает, что Китай строит свою успешную колониальную сеть, так же как и в Латинской Америке, так же как и в Африке. Китай делает то, что делала Великобритания в XIX веке, причем не несет при этом никаких издержек, которые несла Великобритания.

И обратите внимание, что, во-первых, Европа ничего с этим не может сделать, и в значительной степени Америка, потому что они сами аутсорсили, сами убили свое производство, задушили его безумными идеями и безумными регуляциями, особенно Европа, в первую, конечно, очередь Европа.

А во-вторых, как я уже сказала, это очень важно, что Китай все менее начинает зависеть от развитых экономик, в которых покупательский спрос, особенно в случае Европы, падает. А вместо этого Китай, так же как Великобритания в XIX веке, становится «мастерской мира» именно для бедных стран. И, соответственно, понятное дело, это беспокоит президента Трампа. И очень смешно, что пока все эти люди боролись с колониализмом в собственном хлеву и, в частности, боролись со страшной колониальной державой Россией, которую, конечно, надо расчленить, деколонизировать и прочее, главной колониальной державой мира оказывается Китай. «Именно поэтому, – говорится в доктрине, – будут США жестоко оборонять Тайвань». Потому что это заноза в заднице Китая.

Слово «Европа», как я уже сказала, упоминается в этом документе на 29-й странице из 33-х. И в нем говорится, что континентальная Европа потеряла свою долю в мировом ВВП с 25% в 90-х до 14% сейчас. И здесь я предлагаю поставить точку и подумать о том, что победоносная Европа, та самая, которая победила в холодной войне, вернее, Советский Союз рухнул, после этой победы она практически потеряла плоды этой победы.

«Но кроме экономического угасания, – говорится в доктрине, – еще страшнее цивилизационное исчезновение и иммиграционная политика, которая переформатирует континент, которая приводит к цензуре, к цензуре на свободу выражения, к подавлению политической оппозиции». Я напоминаю, что только что Евросоюз оштрафовал Твиттер на 140 миллионов долларов. «И если существующие тренды продолжатся, – говорится в этой доктрине, –континент будет неузнаваем в течение 20 лет».

Более того, там прямо говорится, что есть очень большая вероятность, что в течение нескольких десятилетий некоторые члены НАТО, у них перестанет быть европейское большинство. Соответственно, возникает вопрос, будут ли они смотреть на свое место в мире или на свой союз с Соединенными Штатами как те, кто в свое время подписывал договор о НАТО.

И, наконец, специфически упомянута война в Украине, в которой говорится, что она имела отрицательный эффект, а именно она увеличила европейскую и особенно германскую зависимость. Например, германские химические компании сейчас строят крупные процессинговые заводы в Китае, используя для этого российский газ, который они не могут получить дома. И администрация Трампа видит, что ее желания идут вразрез с желаниями некоторых европейских официальных лиц, у которых есть нереалистичные ожидания относительно этой войны. Эти официальные лица руководят нестабильными правительствами меньшинства, значительная часть которых растаптывает базовые принципы демократии для того, чтобы подавить оппозицию.

Соответственно, в ней также говорится, что НАТО перестанет быть вечно расширяющейся вещью и что прямая цель Трампа – это помочь Европе исправить ее текущую траекторию, потому что Соединенные Штаты нуждаются в сильной Европе. И к тому же, как это говорится в доктрине, у Соединенных Штатов есть сентиментальная привязанность к европейскому континенту и прежде всего к Британии и Ирландии.

Кстати, я хотела бы обратить ваше внимание на эти слова. Потому что Соединенные Штаты, как известно, были колонией Великобритании. Причем действительно колонией, в прямом смысле слова, а не в том, в каком это употребляется сейчас деколонизаторами относительно России и Украины. Потому что территория современной Украины не была никакой российской колонией. Это, собственно, и была территория России. Вот представим себе, что деколонизаторы правы. И вот мы видим, что Соединенные Штаты говорят о своей бывшей метрополии о том, что они питают к ней сентиментальную привязанность, потому что они унаследовали всю ее политическую культуру.

Подумайте, вот те украинские деколонизаторы, которые вместо того, чтобы питать сентиментальную привязанность к Гоголю и Булгакову, к Разумовскому и Паскевичу, ко всем тем великим российским государственным деятелям, литераторам, музыкантам и так далее, которые вышли с территории нынешней Украины, вместо этого отменяют их, устраивая культурную революцию.

Вот представьте себе, что в этом или в любом другом документе Соединенных Штатов было бы написано, что «Великобритания – кровавая метрополия, которая нас колонизовала, и мы не забудем, не простим». Мы бы как к этому относились? Наверное, мы бы к этому относились как к признаку чрезвычайной незрелости нации.

Если что-то такое пишется или существует в национальной пропаганде, то это значит, что данная нация не состоялась как нация, что вместо того, чтобы говорить о своих достижениях и относиться с благодарностью ко всем, чьей частью вы когда-то были или кто был вашей частью, вы вместо этого говорите: «Я жертва. Мне все должны». А как только вы начинаете вот этот вот разговор «я жертва», это означает на самом деле «я лузер, поэтому помогите мне, и я хочу свой моральный капитал как лузер совершенствовать».

Как я уже сказала, на мой взгляд, самое важнейшее в этой новой оборонной доктрине, что все те инициативы Трампа, которые, например, я лично воспринимала с огромной долей скепсиса и которые мне казались из серии «братушки, ну вот вы остановите войну, и мы будем вместе бабло пилить», война останавливается, стратегическое преимущество утрачивается – «знаете, с баблом не получилось, но ничего, давайте вот как-нибудь так»…

Короче говоря, как я уже сказала, это страшный документ одновременно с поведением Соединенных Штатов не только для Украины, но и для Европы, потому что он объясняет то, что Трамп делает. Он объясняет, что Трамп, в отличие от Байдена, не собирается таскать эту гирю на ноге. Даже не потому, что ему стратегически важна Россия для того, чтобы уравновесить Китай, а просто потому, что это гиря. И эта гиря с этим комплексом жертвы, с этим комплексом «дай» разрослась до неимоверного размера.

С одной стороны, Украина, которая чем больше проигрывает, тем больше, видите ли, ей все должны. Это главная позиция лузера. Это главная позиция, условно говоря, черного, сидящего на бенефитах в Чикаго: «Я жертва системного расизма. Поэтому что бы со мной ни случилось и какой бы магазин я ни ограбил, и кого бы я ни пырнул ножом, и в каком бы я хлеву ни жил, это все меня делает дополнительной жертвой. И поэтому мне должны». «И чем хуже у меня дела на фронте, тем больше у меня должны» – в случае Украины.

Но одновременно то же самое происходит со стороны Европы. Не случайно, что европейские политики на глазах перенимают все ужимки Зеленского, на глазах перенимают манеру лгать, на глазах перенимают просто полное игнорирование реальности, обниматься продолжают с Зеленским уже после Миндичгейта и золотого унитаза, делают вид, что ничего не произошло, рассуждают: «Как бы вот нам тут украсть российские активы, чтобы передать Украине…», хотя уже совершенно ясно, куда эти российские активы пойдут. А когда сохранившая рассудок Бельгия, которая просто иначе потеряет все, говорит: «Пожалуй, мы этого не будем делать», то выходят большие статьи, в которых премьер-министр Бельгии называется «русским активом».

То есть европейские политики, европейские бюрократы, которые потеряли берега реальности, парят над миром в белом пальто, но при этом ради этого белого пальто не хотят шевельнуть пальцем, а хотят, чтобы все за них сделал Трамп, и этого Трампа они при этом же отменяют и называются утырком, агентом Красновым и так далее и так далее, путинским активом и прочее и прочее. А Трамп их, как мы видим, совершенно не боится.

Поэтому несмотря на то, что в этом документе сказано, что главный стратегический враг Соединенных Штатов – Китай, все-таки я думаю, что самый главный стратегический враг – это современные левые, это чудовищные беды – миграция и социализм, которые угрожают и на наших глазах уничтожают европейскую цивилизацию.

И вот, собственно, это, наверное, последнее, что я хочу сказать перед тем, как перейти к вопросам. Потому что надо повторить, что, с моей точки зрения, эта российско-украинская война – это безумие и это трагедия. Но это безумие не со стороны России, у которой не оставалось выбора. Вернее, к 2022 году перед Россией было два очень плохих выбора: или смотреть, как Украину превращают в аналог черного чикагского гетто, в территорию, на которой господствует идея анти-России и которая управляется через внешний общак и считает, что ей все должны (и первая, кто ей должен, это, естественно, Россия), и второй – это начать страшную братоубийственную войну. Оба варианта ужасны. Так что в этом смысле вот то, что стояло перед Россией – это эсхатологический ужас и катастрофа, но не безумие.

А вот безумием эта война является со стороны тех, чьи действия, я бы сказала так, привели к сложившейся ситуации. И, конечно, это было не просто расширение НАТО, а это было представление западных чиновников, прежде всего, кстати говоря, конечно, американских, европейцы тут играли вторую скрипку, о том, что Россию надо добить. Потому что в ситуации, когда сам Запад рушится, когда население европейского и американского в мире осталось 7% по сравнению с населением другого типа кожи, когда у вас идет неконтролируемая миграция, которая превращает континент… На самом деле это не миграция, на самом деле это завоевание, на самом деле это инфильтрация.

Когда ползучий социализм происходит в Европе, то последнее, что нужно выяснять, это устраивать на одной из окраин Европы драку между двумя интегральными частями Европы и двумя интегральными частями России, которыми являются Россия и Украина.

Вот часто говорят, что генералы готовятся к прошедшей войне. Вот эти прежде всего американские стратеги типа того же самого Бжезинского, которому так важно было расширение НАТО и которому так важно было… Вот многократно мной цитировавшиеся слова о том, что без Украины Россия не может быть империей. Вот вместо того, чтобы объединять усилия, большая часть европейской цивилизации решила устроить вот эту гадость на своих границах с абсолютно катастрофическими результатами, конечно, прежде всего для Украины, в гораздо меньшей степени для России, но, как сейчас мы видим, с абсолютно катастрофическими результатами для credibility, экономики и для дальнейших перспектив самой Европы.

Я просто могу повторить вслед за доктриной США, что, с моей точки зрения, Европе угрожает вовсе не Россия, которая в широком цивилизационном смысле является ее интегральной частью, молодой интегральной частью, точно так же, как, например, германский Рим стал в конце концов интегральной частью европейской цивилизации, хотя римляне в свое время смотрели на германцев с ужасом и считали их варварами. И были совершенно правы, потому что германцы в IV-V веке были варварами. Но потом они стали одним из столпов европейской цивилизации.

Так вот, три главных вещи, которые сейчас угрожают непосредственно Европе. Кстати говоря, я забыла сказать, что я хочу порекомендовать мою большую статью о всем, как это происходило, как происходило геополитическое строительство буферного государства Европы начиная с 1997 года. Я ее напечатала в СВТВ. Соответственно, ссылки на нее есть в моем Твиттере. Огромная статья. Две первые части вышли, третья уже выходит. Мы, естественно, здесь сделаем и стрим по этой статье.

Так вот, возвращаясь к тому, что угрожает Европе. Европе угрожает, конечно, не Россия. Европе угрожают три вещи, каждая едина в трех лицах. Это три ипостаси одной и той же сущности. Первая – неконтролируемая миграция. Причем не просто миграция, а миграция из стран, в которых мигранты не хотят наблюдать установление старой Европы и своей новой родины. Второе – это социализм, ползучий социализм, который уничтожает частную инициативу. Это прежде всего касается Европы. И это связано с DEI. И это связано со всеми различными историями о том, что «вот теперь мы найдем меньшинства, которые являются жертвами, и будем их окучивать, и все им будут должны».

И третье – это, конечно, всеобщее избирательное право. Потому что именно всеобщее избирательное право в обществе всеобщего изобилия приводит к парадоксальному результату. А именно в обществе всеобщего изобилия, где работать может меньшинство, оно приводит к тому, что большинство может не работать, соответственно, большинство тогда будет голосовать за тех, кто просто вам будет тем или иным способом обеспечивать пособие. И, соответственно, для того чтобы морально все это оправдать, надо объяснить, что это большинство состоит из большого количества различных меньшинств, которые по каким-то причинам исторически угнетены и которым по каким-то причинам активное меньшинство, творческое меньшинство, должно.

Соответственно, в этом смысле этот новый социализм чем отличается от прежнего своего Совка? Совок был страшная вещь. Но у Совка был, как ни странно, один плюс. Совок пытался построить общество будущего, технологическое общество, общество, основанное на идее технического прогресса. Вот десятками миллионов людей усылали в Сибирь, но одновременно миллионы людей и, более того, десятки миллионов людей учились в школах, сотни тысяч, не десятки даже тысяч, становились инженерами, учеными и так далее и так далее. Это Совок всячески поощрял. «Освобожденная женщина востока, сними чадру. Вот теперь мы будем здесь алгебру изучать. Вот теперь мы на Марс полетим». И так далее.

Вот обратите внимание, что новый Совок, Совок-2, насколько он не просто враждебен идее прогресса, это люди, которые учат, что три плюс три означает мультикультурализм. А если ты встал и сказал, что три плюс три равняется шести, то ты тем самым нанес страшное оскорбление тем, кто не такой умный, как ты, кто не помнит, что три плюс три равняется шести, кто вообще не изучал этой белой проклятой науки алгебры или этой москальской науки алгебры, или этой российской науки алгебры, и поэтому ты должен заткнуться и молчать, и преклонить колено.

И обратите внимание, насколько, несмотря на то что перед нами вроде бы как бы люди, которые за все хорошее и против всего плохого, насколько они побуждают в каждом человеке самые грязные, самые низменные и самые групповые инстинкты. Они отрицают каждого человека как личность. Они всегда стремятся привить ему комплекс жертвы. Если у тебя что-то не получилось, это потому что… Это потому что белый патриархальный сексизм и так далее.

Кстати, обратите внимание, что в этом смысле носителями российских оппозиционных идей очень часто являются люди внутри России, у которых ничего не получилось, они лузеры. Но у них есть такая старая российская игра – обвинять во всем этом государство. Если я не смог построить бизнес… Не обязательно у меня его отобрали. Хотя бывает и так. Человек, у которого отобрали бизнес, он в эту игру не играет. А человек, который просто не смог его построить, потому что он неудачник, он очень часто встает в позу и говорит: «Это потому что такое нехорошее российское государство». Это старая игра – обвинять российское государство в том, что ты лох.

Собственно, аналогичная игра в Европе, аналогичная игра в США: если у тебя что-то не получается или если ты просто вообще ничего не хочешь делать, то это потому что ты жертва белого патриархального сексизма. И, конечно, все эти новые идеологии, они учат идентифицировать человека с группой, они уничтожают его как личность, как успешную личность. А вот чтобы понять, почему тебе должны, ты должен сам себя идентифицировать с какой-то группой, а дальше сказать, что вот именно эту группу всегда дискриминировали как целое.

И если вы посмотрите на эту маленькую войнушку, которую деколонизаторы затеяли относительно России и Украины, это в каком-то смысле, конечно, меньше, но хуже, чем Первая мировая война. Потому что Первая мировая война – это была главная трагедия для Европы. Потому что до этого Европа и США, естественно, господствовали над миром, и в Первой мировой войне они себя уничтожили, в то время как надо было покорять мир и особенно Ближний Восток. Потому что к моменту Первой мировой войны, я вас рассмешу, Рим уже пал.

Что я имею в виду? К моменту Первой мировой войны та европейская цивилизация, которая выросла из античной цивилизации и наследниками которой мы все являемся, она уже существовала только на западной и северной половинке Римской империи. А сама по себе Римская империя, великая империя, как и Китайская, не сохранилась как целое, в отличие от Китая.

Потому что Римская империя находилась по обе стороны Средиземного моря, ее самые богатые, самые процветающие, кстати, самые интеллектуально совершенные достижения были, напомню, это города, которые находились там, где сейчас Турция, там, где сейчас Египет, там, где сейчас Алжир. И я напомню, что берберы, которые населяют Алжир, из них происходили и Блаженный Августин, из них происходила там парочка императоров, из фракийцев происходили десятки императоров. Хотя Фракия, конечно, на Балканах, она с другой стороны, поэтому это не валидный аргумент.

Так вот, почему я об этом вспоминаю? Потому что при Риме Средиземное море было тысячеполосным шоссе, которое соединяет все части империи и которое, собственно, и является ее живым бьющимся сердцем. И вот к моменту Первой мировой войны, да что там Первой мировой войны, на самом деле к V веку нашей эры Рим уже пал, и от Римской империи осталась одна половинка.

А это геостратегически означало следующее, что поскольку, если вы посмотрите на Средиземноморье, Средиземное море, две половинки, два его берега все равно являются двумя частями единого целого, и с Африки до Сицилии можно доплыть на любом корыте, это означает, что рано или поздно одна часть Средиземного моря завоюет другую. Как говаривал по этому поводу Катон: «Карфаген должен быть разрушен». Катон говорил, что Карфаген должен быть разрушен, потому что он понимал, что римское доминирование над Средиземным морем невозможно, пока существует соперник в лице Карфагена.

Так вот, накануне Первой мировой войны Карфаген снова разрушался. Накануне Первой мировой войны европейские державы, система великих держав, колониальные державы колонизовали опять Ближний Восток. После Первой мировой войны и после Второй тем более, и после распада Советского Союза мы имеем ситуацию, при которой эта колонизация сначала остановилась, а потом была обращена вспять, потому что один берег Средиземного моря рано или поздно колонизует другой. Рим уже пал. Рим пал в V веке нашей эры. В начале XX века эту ситуацию можно было обратить.

В 1991 году эту ситуацию тоже можно было обратить, если бы Россия наряду с другими государствами Восточной Европы стала частью большого союза. Вместо этого то, что выбрали Соединенные Штаты, ту систему построения буферных государств, которую они выбрали и которая исключала Россию и подразумевала, зашивала в эту новую конструкцию рано или поздно неизбежный конфликт между Россией и кем-нибудь из буферных государств, которые хотели стать буферными государствами Соединенных Штатов. Это была абсолютно четвертая часть трагедии. Это не была Третья мировая война, просто потому что для разрушения Запада Третьей мировой войны уже не нужно. Запад разрушился в первых двух. Вернее, Европа разрушилась в первых двух.

И, как я уже сказала, это трагедия прежде всего для Запада. А для России это оказалась абсолютно трагическая экзистенциальная угроза, в ходе которой Россия должна выбирать: или исчезнуть как цивилизационное целое с лица земли, тем более что предлагали деколонизовывать и дальше, или смириться с тем, что та территория, которая являлась интегральной частью Российской империи, и государство, которое возникло как бенефициар движения Российской империи на Запад, вдруг производит внутри себя культурную революцию со словами «нас вот тут возьмут на Запад за то, что мы свергнем Пушкина и Булгакова с парохода современности».

И поскольку в этот момент все части бывшего СССР и практически все слои бывшего СССР хотели на Запад, то, конечно, упрекать в этом людей нельзя, потому что казалось, что «наконец, мы, доны Руматы, из Арканара попадем в Полдень, XXII век».

А сообразить, что Полдень, XXII век к этому моменту погас и что если вас берут на замечательный восточный запад как в рай, но под условие, что вы устроите на своей земле культурную революцию и отречетесь от всего, что, собственно, и составляло вашу культуру и цивилизацию, но взамен наденете вышиванку, и что это вас обманывают, это было очень сложно, поскольку я думаю, что большинство западных НКО, которые все это поощряли, тоже не понимали, что они обманывают несчастных украинских активистов.

Собственно, пожалуй, на этом я, как я уже сказала, перехожу к вопросам.

«Нахрена нам быть частью большого союза? Нам земли мало».

Не знаю, это пишет россиянин или украинец.

«Арестович утверждает, что в Европе есть план выселения мусульман, и они без сопротивления уедут. Что вы об этом думаете?»

Я думаю, что, несомненно, европейские элиты, понимая, в какой катастрофе они находятся, и просто, что сейчас победит AfD, и бросил Трамп, пишут какого-то такого рода планы. Но эти планы, они, знаете, как план мира Зеленского. Они невыполнимы и их никто не будет выполнять. То есть трех с половиной калек выселят, миллионы останутся. И эти самые миллионы продолжат делать то, что они делают.

«Юля, почему вы постоянно смотрите назад. Давайте смотреть вперед, строить планы. Надоело уже копаться в древностях по кругу».

Вы знаете, вот это превосходная иллюстрация того, что очень много раз говорят, что тот, кто не помнит историю, обречен ее повторять. Это не смотреть назад, это некоторые фундаментальные основы, в частности, геополитики.

Да, возвращаясь, конечно, к делам нашим насущным, можно заметить по поводу российско-украинской войны, что за эту неделю, во-первых, продвинулся фронт, во-вторых, открылся второй фронт внутри самой Украины, как и следовало ожидать. Потому что, когда режим Зеленского посыпался, а он с отставкой Ермака и с золотым унитазом, и Миндичгейтом посыпался, в частности, вот второй фронт довольно ярко открылся, когда мы увидели в Конче-Заспе конфликт, бой при Конче-Заспе между ВСУ и ГУРом. Этого следовало ожидать. Как только власть ослабевает, как только власть становится скомпрометированной, то, естественно, люди, которые умеют стрелять, понимают, что делить элитную недвижимость – это гораздо лучше, чем сидеть под Покровском, когда на тебя сверху сыпятся бомбы. Под Покровском ничего не поделишь.

Мы видели другие вещи, в которых открывался этот второй фронт. Например, мы видели, что внезапно Ермак оказался исчадием ада. И человек, который еще недавно был если не первый в Украине, то и не второй, вдруг уже нам рассказывает бывший пресс-секретарь Зеленского Юлия Мендель о том, какой это был страшный человек, как она благодарна судьбе, что она осталась жива. И много нам еще открытий чудных готовит падение Ермака. Потому что, естественно, мы видим, что Зеленский не назначил еще нового главу Офиса. Тут, с одной стороны, самые недальновидные люди сейчас дерутся за эту должность, а самые дальновидные, наоборот, отступают несколько назад, не желая утонуть с Зеленским.

Потому что, как я уже говорила, то, что происходит, это на самом деле агония Зеленского. Это уже никак не удержать. И самое удивительное, что эта агония вызвана ровно тем самым мирным процессом, который идет между Путиным и Трампом и который, естественно, не кончается и не может кончиться, по крайней мере в нынешней ситуации, никаким мирным договором, потому что то, что пока предлагает Трамп, это, конечно, значительно лучше того, что он предлагал несколько месяцев назад, но значительно ниже, даже с учетом территории Донбасса, того, на что может рассчитывать Путин, учитывая его стратегическое преимущество.

Я уже говорила, что, во-первых, Путину нет резона прекращать войну в ситуации, когда его войска наступают и когда все противники, включая, конечно, Европу и Украину, с одной стороны, находятся в таком плохом положении (все хуже и хуже у них становится положение), и когда Трамп по причинам, которые я только что изложила, будет все меньше и меньше их поддерживать.

Вы скажете тогда, зачем же Путин ведет переговоры? Ответ: у этих переговоров есть две сверхцели, причем они осуществляются. Первая заключается в том, что сам факт переговоров является легитимизацией Путина. И если предыдущая администрация угрожала Путину тотальной изоляцией, говорила, что даже от Китая и Индии будет он изолирован, то помимо того, что у Путина сейчас прекрасные отношения с Китаем и Индией и со всем глобальным Югом, и со всем тем индийско-тихоокеанским регионом, где, как мы уже сказали, производится сейчас половина мирового ВВП по покупательной способности, мы видим, что Путин ведет переговоры непосредственно с Трампом.

Кроме того, сам факт ведения этих переговоров показывает, что США действительно вели прокси-войну с Россией. То есть это то, что всегда отрицала администрация Байдена. Потому что администрация Байдена всегда разводила лапками и говорила: «Да нет, мы тут никто, мы тут сбоку, это все сама Украина. Вот есть замечательный человек Зеленский, новый Черчилль. Он неустанно борется с вековечным врагом. А мы просто вот тут снаряды подтаскиваем, помогаем по мере сил». Это вторая вещь.

Но третья и четвертая вещь еще более главные. Потому что третья вещь, которую ставят перед собой, естественно, эти переговоры, это договориться с Трампом, не взирая на войну в Украине, договориться так, как будто этой войны нет. И в Стратегии национальной безопасности США видно, что это вполне реализуемая вещь. То есть Путин и Трамп могут договориться о сотрудничестве, вынеся войну за скобки, тем самым, конечно, делегитимизировав эту войну, делегитимизировав претензии Украины.

Но самое потрясающее другое, что, как я только что сказала, эта война была прокси-война. И для того, чтобы ввести прокси-войну, всегда надо делегировать часть права на совершение насилия, чтобы иметь возможность сказать: «Я не я, корова не моя. Это вот он сам». Точно так же, как у Путина с Пригожиным, когда у него Пригожин воевал в Африке, а Путин, если что, мог сказать: «Я не я, корова не моя. Это вот российская частная военная компания воюет».

Естественно, любая делегация насилия, как это нам известно из уроков феодальной истории, кончается плохо, потому что как только король делегирует право на совершение насилия какому-нибудь герцогу, герцог начинает гулять по поляне в свою пользу, а не в пользу короля.

Ровно это, собственно, и происходит с Зеленским, потому что Зеленский имел внешний общак, через который управлялась Украина. Из этого общака брались бусы, брались золотые унитазы. И, естественно, прекращать-то не хочется – какая приятная история. А тут вдруг Соединенные Штаты говорят: «Все, стоп машина. Сливаем бензин. Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны». Соответственно, вагоны освобождать не хочется. И тогда с Зеленским начинает происходить та же самая история, что у Пригожина с Путиным.

Ты видишь, что твоя марионетка отвязалась. Ты видишь, что хвост пытается вертеть собакой. И, естественно, тебе надо ставить хвост на место. Как Путин поставил Пригожина на место, мы видели. В случае с Трампом и Зеленским пошли менее трагическим путем – просто опубликовали первую серию Миндичгейта: золотой унитаз, «Энергоатом» и все сопутствующие дела.

И после этого, как мы видели, Зеленский, которому было делегировано это право на принятие решений, не понял намека, продолжал упираться, потому что ему покровительствовали европейцы, потому что европейцы сказали: «Неважно, какой там Миндичгейт. Неважно, какой золотой унитаз. Мы не то чтобы деньги давать будем, потому что у нас денег нет, но мы с тобой и мы потребуем от Трампа, чтобы он давал тебе деньги».

И, соответственно, оказалось, что Трамп находится в ситуации бунта на корабле, Трамп находится в ситуации, когда ему, все-таки руководителю первой державы мира, которая всех дергает за ваги, как марионеточек, вдруг марионеточки сами пляшут, и их надо поставить на место.

После этого последовала вторая серия Миндичгейта – предъявление обвинения Ермаку. Соответственно, после этого уже начинается тот раздрай в Украине, который мы видим. И, соответственно, после этого просто Россия может потребовать чашечку кофе, наблюдая, как Соединенные Штаты в Украине своими же руками уничтожают тех, кого они, как за бусы, нанимали для войны с Россией, и предъявляют для уничтожения вот эти самые украденные бусы. Причем все это происходит внутри неотменимой логики власти. Потому что когда твой собственный подчиненный, когда твой собственный герцог бросает тебе вызов, то ничего не остается, как либо он одумается и принесет снова клятву верности, либо его раздавить.

Да, вот меня спрашивают: «Юлия, видели ли вы новое заявление Подоляка про то, что победа в войне присуждается из-за статуса жертвы, а не исходя из реального положения на фронте? Это гениально».

Да, я видела. Но я должна сказать, это, конечно, Михаил Подоляк выразил общее желание украинской пропаганды. Но я боюсь, что это просто не имеет никакого отношения к действительности. Вот все очень часто говорят о военных преступлениях. Если говорить честно, то, я боюсь, военное преступление в войне бывает только одно – это если вы войну проиграете. Вот это и есть единственное военное преступление. Тогда вам точно припомнят все, которые вы совершали, и мнимые, и настоящие. А если вы войну выиграли, то вам никаких военных преступлений, даже если вы их совершали, предъявлять не будут. Потому что главное военное преступление – это поражение в войне.

Вот это прекрасная история, на которой вскормили, собственно, украинскую пропаганду, что, во-первых, хорошо бы Путин куда-то делся, во-вторых, хорошо бы Трамп как чудесный помощник, Соединенные Штаты подарили какое-то сверхоружие, на которое нажмешь кнопку – и России нет, и она расчленена, и Татарстан деколонизован, и третье – после этого сбегутся все другие волшебные помощники в лице европейских стран и дадут нам столько бабла, что мы превратимся в новый Иерусалим, она, конечно, в качестве пропаганды для телемарафона хороша. Но никакого отношения к действительности этот фиолетовый луч не имеет.

Ну и, собственно, вот еще раз повторяю перед тем, как мы сделаем маленький перерыв, и перед тем, как Даша приготовит небольшую песню на стихи моего отца, Ленина Александровича Латынина. Так вот, обратите внимание на то, как, с одной стороны, все быстрее и быстрее начинает подаваться фронт. И нам уже генералы НАТО говорят, что Россия полностью заняла Покровск. И нам уже говорят, что на окраинах Гуляйполя идут бои. И мы уже видим, что Россия пробует на зубок самые разные участки фронта и как параллельно это пытается компенсировать украинская пропаганда. Например, додолбались до дочки Путина в Париже, что, на мой взгляд, Путин, скорее всего, будет рассматривать как намек украинской разведки о том, что «вот смотри, дочка твоя у нас в зоне досягаемости».

Или обратите внимание на удивительные вещи, которые стали происходить с российскими танкерами, которые, напоминаю, сначала взрывались в береговых водах Турции. Ну, понятно, если у Зеленского проблемы с Россией, проблемы с Трампом, то еще обязательно надо добавить Эрдогана в числе людей, с которыми ты поссорился.

Так вот, сначала, обратите внимание, стали взрываться эти танкера, одновременно взорвался выносной причал Каспийского трубопроводного консорциума, который, напоминаю, на большую часть принадлежит Казахстану. То есть еще и с Казахстаном надо поссориться. А дальше произошла очень интересная вещь. Потому что про эти танкера сразу украинская пропаганда гордо объявила, что да, это взорвали украинские морские катера. А потом повредили еще один танкер, и тут почему-то уже про него после гневных окриков Казахстана и Эрдогана ничего такого не говорили, просто сказали, что повредили, а кто – мы не знаем.

А потом пришло удивительное известие о том, что румынские военно-морские силы уничтожили в акватории Черного моря – я не помню, честно говоря, Черного моря или Дуная, но, по-моему, Черного моря – украинский морской дрон. И как-то так это совсем замяли под ковер, что уже и Румыния уничтожает соответствующие украинские дроны.

Потому что понятно, что произошло. В компенсацию за военные поражения, в компенсацию за дипломатические поражения и чтобы как-то порадовать население решили открыть еще один гибридный фронт. Возможно, в надежде, что Европа не будет возражать, потому что, как мы знаем, российские дроны тоже якобы непонятно чьи, но, конечно, на самом деле российские летают по Европе, делая вот это подпороговое гибридное воздействие и заставляя Европу думать о собственной безопасности, вместо того чтобы думать об Украине. То есть это стратегически очень оправданное российское решение.

Но в том-то и дело, что российские дроны подпороговые. И вот это щупанье работает, конечно, стратегически на пользу России. А вот взрывы российских танкеров у берегов Турции, они поставили все средиземноморские державы перед очень неприятной перспективой, которая заключается в том, что если Россия ответит, то она, конечно, уничтожит украинское судоходство, уничтожит, в частности, ту самую зерновую сделку, которую, если вы помните, с таким трудом подписывали, выбивали в начале войны. Потому что фактически то, что зерно украинское ездит по Черному морю, это результат этой сделки и результат согласия России на то, что вот если миру надо, то хорошо.

И, соответственно, все встали перед фактом того, что Черное море станет ареной боевых действий, там прекратится всякое судоходство вообще. Потому что при современном состоянии дроноводства понятно, что вынести очень небольшим количеством морских дронов, которые стоят копейки, огромные и очень дорогие корабли – это задача нескольких недель. И после этого Черное море превратится если не в поле битвы под Авдеевкой, то, во всяком случае, в такое место, по которому ни один уважающий себя судовладелец не рискнет плавать, не заплатив страховку, которая такая большая, что стоимость груза ее никогда не отобьет.

То есть когда на вот этот абсолютно самоубийственный для Украины, если Россия станет отвечать, шаг посмотрели и Казахстан, и Турция, и даже Румыния, они сказали: «Нет, ребят, пожалуйста, не надо. Мы, пожалуй, сами уничтожим некоторые украинские морские дроны».

«Юлия Латынина, – спрашивают меня, – еще летом 2024 года спрашивала, куда же могли испариться укрепления. И как же она была права, что все укрепления в золотой унитаз ушли».

Могу добавить только к этому маленькому наблюдению, что, обратите внимание, сейчас нам украинская официальная пропаганда рассказывает, что вот никак невозможно отдать Славянск и Краматорск, потому что там есть какие-то волшебные золотые укрепления, которые остановят Путина, а типа вот если их отдать, то после этого пойдет Путин в следующей итерации дальше.

И у меня возникает вопрос. Когда я говорила, что укрепления не построены, а деньги на них куда-то делись, даже не уточняла когда, мне тут тучи ботов высаживались в комментарии. Я еще удивлялась. То есть, видимо, все-таки часть денег с укреплений пошла на ботов. Но что интереснее, к ним присоединялись полезные идиоты, которые сами добровольно становятся ботами, которые писали: «Вы не понимаете. В современной войне укрепления не важны». Во-первых, это, конечно, большая новость для военной доктрины. Спросите любого человека на фронте, не важно, с российской или с украинской стороны, ему где удобнее сидеть: в чистом поле в дырке или ему удобнее сидеть в бетонном укреплении, где сверху у него три этажа, который не возьмет никакой ФАБ даже при прямом попадании?

Но это ладно. Вы все-таки или крестик снимите, или трусы наденьте. Потому что нам тут рассказывают, что современные военные укрепления не нужны, поэтому не важно, куда на них девались деньги.

Но после этого нам, не сходя с места в карьер, рассказывают, что в Славянске и Краматорске такие замечательные укрепления, что их поэтому нельзя отдавать. А скажите, пожалуйста, кто мешал за все это время выстроить укрепления позади Славянска и Краматорска? Ведь те укрепления, о которых идет речь, 90% из них – это так называемая третья линия укреплений, которые были выстроены при президенте Порошенко. Три линии укреплений эти были выстроены в течение года, причем первая линия была выстроена в течение двух недель, а вторую и третью строили уже в течение года. Так с 2022 года идет война, за сколько времени можно было бы выстроить неимоверное количество укреплений, хоть по обеим сторонам Днепра. Где деньги, Зин?

Мы делаем перерыв на полторы минуты на песню моего отца. Напоминаю, что другие песни можно посмотреть по ссылке в описании на канал Дарьи. А я тем временем почитаю ваши вопросы и, соответственно, хорошо к ним подготовлюсь.

(Окончание следует)