Всем хороша идея, но не для всех
Европейская политика все больше становится политикой эвфемизмов, когда обозначение в публичном пространстве реальной проблемы табуировано, а вместо этого в общественный дискурс втягивается другая, либо вообще не существующая, либо значительно менее значимая проблема, лишь косвенно связанная с тем, что всех на самом деле волнует. То есть реально обсуждаемым является что-то одно, но все по умолчанию договариваются, что обсуждают что-то другое, а то «одно», которое и является по-настоящему единственной проблемой, вообще исчезает с поверхности дискуссии.
Типичный пример такой ситуации – обсуждение темы «конфискации российских активов в Европе». Реальная проблема здесь – неготовность избирателя основных стран-доноров Украины голосовать на предстоящих выборах за партии и лидеров, напрямую предлагающих и дальше оказывать финансовую помощь Украине из собственных бюджетов стран — членов ЕС. Это в целом отражает сдвиг общественного мнения в Европе в восприятии войны: от ее понимания как войны за безопасность самой Европы (сохраняется и даже усиливается в странах, граничащих с Россией, и в целом на Севере Европы) к ее пониманию как локального конфликта в рамках продолжающегося распада советской империи, не имеющего прямого отношения к Европе.
Как следствие представители европейского истеблишмента, придерживающиеся до сих пор первоначальных нарративов, уже не рискуют открыто пропагандировать оказание помощи Украине за счет собственных европейских средств. Всем хочется немного побыть Трампами, то есть успокоить избирателя, сказав, что ему не о чем беспокоиться, потому что он лично ничего не платит, а платит кто-то другой. Но кто? Трампу было легко, он мог спихнуть это бремя на Европу. А Европа, хоть и большая, но отступать некуда – позади Москва. На Москву и решили спихнуть – мол, все будет оплачено из российских денег, замороженных в Бельгии.
Всем хороша идея, но не для всех. Сумма активов резидентов ЕС, замороженных в России, по всей видимости, будет сопоставима с суммой конфискованных в Брюсселе российских средств. Собственники этих активов не могут быть поражены в правах внутри ЕС, и никто не сможет отнять у них право обратиться с регрессным иском к Бельгии (и к тому же не будет ни одного основания считать эти убытки форс-мажором: вполне предвидимое и в принципе остановимое действие). Выигрыш по этим искам в независимом суде практически стопроцентный. Так что не вижу ситуации, при которой Бельгия на это согласится, если кто-то не возьмет ответственность по таким искам в полном объеме на себя. Но этот кто-то вынужден будет объясняться уже со своими избирателями. То есть в этой точке круг замыкается.
В итоге европейские лидеры вынуждены вертеться, как уж на сковороде, пытаясь изобрести то, «чего не может быть», — схему, при которой Европа все-таки платит деньги Украине, но всем кажется, что платит их не она. Сам факт хождения этой истории по кругу несколько последних месяцев лично для меня является лакмусовой бумажкой европейской солидарности, демонстрирующей, что Европа – не очень надежный союзник, и при сильном давлении со стороны Трампа, скорее всего, предпочтет сойти с дистанции. Сильные и надежные не пытаются спрятаться за ширму «русских активов».