Вечная демократия
Завершились парламентские выборы в Великобритании. Победу предсказуемо получили лейбористы, но столь блестящей победы не ожидали – 412 мест из 650 – 63,4% состава Палаты Общин – уверенное абсолютное большинство. Консерваторы, после 14 лет правления, стали «Оппозицией Его Величества» со 121 парламентским местом (18,6%). Сравнительно неплохих результатов добились либералы, наследники исторических Вигов – 71 место (10,9%). А вот крайне правые Найджела Фараджа пришли к финалу с разгромным итогом – 4 места из 650. А им прочили от 10 до 20 мест. Очень плохо на этот раз выступили шотландские националисты, вместо 47 мест в уходящем парламенте, они получили только 9. Ирландские националисты из Шинн Фейн тоже продемонстрировали слабость поддержки, получив только 7 мест.
Палата Общин Великобритании традиционно выбирается самым старым и простым способом – выборы проходят в один тур, кандидат, получивший больше голосов чем любой другой в этом округе, считается победителем. Среди специалистов эта системы выборов так и именуется – Вестминстерской. Мне эта система выборов очень по душе. По душе она и британцам.
На этот раз избиратели отсекли все экстремы, предпочли умеренных центристов. Можно с большой долей вероятности предположить, что внешняя политика Соединенного Королевства не претерпит больших изменений, да и внутренняя – тоже. От всех почти специфически социалистических новаций новый лидер лейбористов сэр Кир Стармер отказался в процессе избирательной кампании. Конечно, британские избиратели помнили, что именно сэр Кир был самым горячим противником Брекзита и призывал к новому референдуму в 2019 г. Тогда избиратели прокатили это предложение. На тех выборах 2019 г. результаты Лейбористов были разгромными, а вот теперь – наоборот. Хотя Стармер и очень осторожно выступал в этот раз не за пересмотр Брекзита, что ныне нереально, но за ряд шагов по сближению с Евросоюзом. Думаю, избиратели услышали это послание, настрадавшись от Брекзита, и то, что было сказано, и то, что подразумевалось.
Но, пожалуй, самое главное – не различие программ. И в отношении Брекзита сегодняшние Консерваторы намного ближе к Лейбористам, чем «пассионарий» Борис Джонсон, ушедший из политики, и Лиз Трасс – его преемница и тоже брекзитерша, потерпевшая полное поражение в Юго-Западном Норфолке. Риши Сунак в последние месяцы своей администрации пригласил в кабинет на высокий пост министра иностранных дел Дэвида Кэмерона, который в свое время был как раз противником выхода Британии из Европейского Союза.
Главное – в ином. Британцы разочаровались в команде консерваторов, им всё большее не нравились их двуличие, а то и прямая ложь, их несбыточные обещания и личные амбиции в ущерб жизненным интересам народа. И потому избиратели отправили их в оппозицию. Пусть попробуют другие – лейбористы сэра Кира – солидная партия. И британцы дали ей шанс «порулить» под бдительным надзором СМИ, партийной оппозиции, профсоюзов и многочисленных НКО.
Именно в этом смысл демократии – не столько в выборе политических программ (такое бывает нечасто), сколько в смене команд политической элиты по желанию избирателей. Вряд ли многим понравится, когда кто-то за них решает, за кого выходить замуж, в какой университет поступать, какие книги читать, как формировать свой семейный бюджет. Демократия распространяет это самостояние на всю страну. Властные тети и дяди могут в очень ограниченных пределах решать судьбы граждан только от выборов до выборов. На выборах же граждане сами решат их судьбу. В Великобритании этот механизм работает четко, как старинные часы.
А в действительности он должен быть актуален для любого общества. – Там, где народ лишен права контролировать и менять власть, власть любая, такова уж природа человека, будет использовать сограждан для удовлетворения собственных прихотей. Об интересах граждан никакая власть, если она не ограничена перевыборами, не будет пещись никогда, разве что из страха мятежа будет немного себя ограничивать.
Полагать, что есть народы, способные к демократии, а есть к ней не предрасположенные – величайшая ошибка. Нет людей (или очень мало) которые бы предпочли, чтобы им кто-то выбирал жену и стиль одежды. Так же нет и народов, которые бы хотели, чтобы ими понукали и их обворовывали самозваные правители, ради собственной потехи ведущие войны и строящие роскошные дворцы среди хижин рабов.
Богатые народы нуждаются в демократии, чтобы остаться богатыми, а бедные народы только с помощью демократии могут надеяться стать богатыми, если с умом будут использовать сосредоточенную в их руках власть. Всё это бесконечно просто. Диктатура нужна только в доме умалишенных, которые не могут сами распоряжаться своей волей. Среди народов умалишенных нет, хотя есть те, кто, как и отдельные люди, погружаются, ведомые страстями, во временное помешательство. Так было с немцами в эпоху пангерманизма и нацизма, с русскими – в эпоху большевизма, а потом – путинизма, с японцами в годы строительства Восточноазиатской сферы сопроцветания. Когда же народы освобождаются, как правило ценой тяжких потрясений, от восторга перед гениальным вождем, «который знает, как надо», они вновь начинают строить демократию, и демократия ведет их к богатству, политической стабильности и счастью.
Так давно уже происходит в Англии, такой путь избрали Германия, Япония, Италия, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Индия. Можно с уверенностью сказать, что на этот путь встанут и Россия, и континентальный Китай, и Северная Корея, и Иран. Вопрос в глубине и трагичности потрясений, которые этим народам придется пережить, чтобы из подданных превратиться в граждан в своих странах. Право на управление своей судьбой никогда не обретается легко, но иного метода достижения общественного блага я не знаю.