Утопая в антиутопиях
Шутка о том, что «мы рождены, чтоб Кафку сделать былью», уже давно не смешная. Российское законотворчество, если присмотреться к нему пристальнее, даже опережает антиутопическую литературу, вмещая в себя идеи множества писателей одновременно.
Новость из свежего «Коммерсанта» о создании дружин для защиты традиционных ценностей получила остроумный заголовок «Операция “Мы”» – прямую отсылку не столько к фильму Леонида Гайдая, сколько к замятинскому роману. Но на самом деле замятинский «Мы» – лишь одна из многих антиутопий, которые российские законотворцы методично воплощают в жизнь.
Диденко с его предложением о народных дружинах попадает в самое яблочко замятинской логики. Молодёжь может попасть под «крайнее экстремистское» воздействие, предупреждает депутат, словно цитируя Благодетеля. Свято место пусто не бывает – эта максима могла бы стать девизом любого министерства Единого Государства.
Но современная Россия – гораздо более амбициозный проект. Зачем ограничиваться одним источником, когда можно брать лучшее из всех классиков жанра?
Оруэлл и QR-телескрины
В разгар ковидных ограничений 2021 года за законопроект о QR-кодах проголосовали 329 депутатов. Россиянам предлагалось предъявлять цифровые пропуска в кафе, театрах и на междугородном транспорте. Правда, сами депутаты могли не предъявлять QR-коды — у них «коллективный иммунитет достигал 94%».
Получилось изящнее оруэлловских телескринов: не нужно устанавливать камеры в квартирах, когда граждане сами носят устройства слежения и отчитываются о перемещениях. А элита получает особый статус. Никто не мешает найти новый повод для возвращения к QR-кодам сегодня.
Хаксли и кастовость без лишней жестокости
Когда сенатор Павлова предлагает «перестать ориентировать девушек на высшее образование», это звучит как деликатная адаптация «О дивного нового мира». Депутаты ужесточают правила поступления в вузы после колледжа – образовательные барьеры определяют траектории всё раньше.
Хаксли и не снилась такая изящность: зачем выращивать людей в пробирках по кастам, когда можно создать экономические стимулы?
Этвуд и маткапитал
Депутаты предлагают ограничить материнский капитал возрастом матери до 25-30 лет – мягкий контроль фертильности через экономику. Государство не приказывает рожать – оно создаёт систему поощрений, деликатно направляя демографические процессы в стиле «мягкой силы». Есть что-то от «Рассказа служанки».
Дэшнер и дети Селигера
С 2009 года «Селигер» превратился в сеть из 24 молодёжных форумов, которые ежегодно посещают 50 тысяч человек. Что это, как не «центры социальной адаптации» из «Бегущего в лабиринте» Джеймса Дэшнера? Молодых собирают в контролируемых условиях, проводят «образовательные программы», выявляют лидерские качества и благонадёжность.
Бёрджесс и самомаркировка
Законодательство об «иностранных агентах» напоминает принципы «Заводного апельсина», только изящнее. На 30 мая 2025 года в реестре – 1003 позиции. Тысяча человек и организаций обязаны при каждом высказывании напоминать о своей «сомнительности». Не нужно «перепрограммировать» критиков – достаточно заставить их самих помечать свои слова.
Литературные образцы в действии
Классики антиутопий писали предостережения, но невольно создали практические руководства. Современная Россия не выбирает между Оруэллом и Хаксли – она творчески заимствует из всех источников.
Получается увлекательный гипертекст: замятинские дружины дополняют систему QR-кодов, образовательная стратификация сочетается с селигерскими программами, а материнский капитал работает как инструмент демографического планирования.
Впрямь, Россия – литературоцентричная страна. Литературу здесь воспринимают не только как искусство, но и как источник практических идей.
Депутат Диденко просто не понимает масштаба творческой конкуренции – пока он предлагает одну замятинскую инициативу, его коллеги уже изучили целую библиотеку.
Остаётся с интересом наблюдать, какое произведение станет следующим источником вдохновения. Хотя, судя по темпам работы, всё станет ясно из очередных новостей.