Творческое не может быть важнее человеческого
Привет, дорогие друзья. Сегодня у меня не очень весёлая новость.
С этого дня Независимый Театральный Проект «Дочери СОСО», если не ПРЕкращает свое существование (в одну секунду это не сделать. Театр дело сложное), то радикально его сокращает.
Мы заканчиваем играть все спектакли, к которым я имею непосредственное отношение, как режиссёрка и/или авторка: «Считалка», «Рисовая собака», «Наше сокровище». Спектакль «Хиросима» в постановке Саши Плотникова ко мне никакого отношения не имеет (кроме моей нежнейшей любви и доверия ко всем его создателям и участникам). Ещё в декабре должна состояться премьера пластического спектакля Анны Закусовой и Ольги Шайдуллиной «Коридор Барто», где я числюсь «автором идеи», но от моих идей там все равно ничего, кажется, не осталось… В общем, команда сама что-то решит про этот проект и объявит особо.
А теперь попытка объяснений, почему я так решила. «Дочери СОСО» всегда были авторским проектом. Я в принципе не очень верю в возможность «горизонтального» театра, но «СОСО» никогда таким и не притворялся. Это театральный проект режиссёрки Жени Беркович. С сильнейшей командой, с попыткой максимально доверительных, честных и экологичных отношений, но с вполне классическим распределением ответственности: Вот худрук, вот все остальные. Сейчас худрук(чка))) находится в тюрьме, а также включена в список террористов и экстремистов. Все три «моих» спектакля, что идут сейчас у «СОСО», сами по себе никого не смущают и не возмущают. Проблема в том, что они МОИ. Поэтому я лично официально сообщаю: поиграли и хватит. Самому старому спектаклю пошел 7-й годик, самому новому почти 2. Кто хотел, все уже по три раза посмотрели.
«Дочери СОСО» всегда были пространством доверия, любви и честности друг перед другом. Спектакль, даже если он хороший и любимый, это не живой человек. Творческое не может быть важнее человеческого. Эго художника и автора не может быть важнее его ответственности.
Грустно ли мне, что в России больше не будет моих спектаклей? Ну грустно, конечно. Я-то живой человек! Грустно ли команде? Думаю, невыносимо грустно, но я их не спросила и с ними не советовалась. Это моё решение, и мне придётся ему подчиниться, вот такая я тиранша и деспотица!
Мы практически ничего не зарабатывали нашими спектаклями, так что у порога внезапной голодной смерти никто, кажется, не окажется. Все художники(цы) и артистки, работавшие в спектаклях «Дочерей СОСО», блестящие профессионалы и взрослые люди, у всех есть и еще будут крутые собственные проекты в России или за ее пределами, и они никак со мной не связаны. Но мы вам будем про них рассказывать, конечно же, будем дружить и поддерживать друг друга.
Очень велик соблазн написать что-то вроде: «ну вот и уничтожено Дело Моей Жизни». Но это было бы неправдой. Если у моей жизни и есть какое-то Дело, то это дело – по возможности оставаться приличным человеком и никого при этом не угробить. Мы все друг у друга останемся. Мы никуда не денемся. Мы здесь. И спасибо вам, что вы с нами.
С любовью, Женя Б. 11.11.2024.
P.S.. Стоит мне по-настоящему загрустить, как вселенная всякий раз приносит повод поржать. Если все эту историю уже знают, простите – мы тут слегка оторваны от информации. Так вот, как вселенная в этот раз разрешила мне продемонстрировать, что я не ее центр.
Раздобыла, наконец-то, шестой роман о Корморане Страйке Роберта Бэлбрейта (он же Джоан Роулинг) на русском. Да, я ленивая тварь и детективы люблю читать, не мучаясь со словарем. На 27-й странице герой – частный детектив приходит в Новый год в дорогущий лондонский клуб шпионить за неким объектом. И слышит там следующий диалог, кажется, никак не связанный с основной интригой, просто такая краска времени и места.
«Неподалеку от Страйка и Мирш тучный русский гость клуба объяснял сюжет «Тангейзера» своей спутнице, которая была значительно моложе его.
-… но Мездрич обновил оперу, – рассказывал он, – и в сцене оргии в пещере Венеры теперь появляется Иисус.
– Иисус?
– Да, и так как церковь очень недовольна, то Мездрича уволят… Он настаивает на своём видении произведения, но попомни мои слова – это для него добром не кончится». (Мы помним, Роберт. Но Иисус в оргии?!!)))
… На этом диалог заканчивается, Страйк целует случайную блондинку, наступает 2015 год, все пляшут и пьют. Я реально подавилась чаем и упала.
Ну что ж, если мне суждено будет остаться в истории тремя строчками в романе Роулинг, то я не против, даже если все наши страдания будут пересказаны ещё более удивительным образом. Но, пожалуйста, пусть это будет N-ая книга про «фантастических тварей и где они обитают». Очень уж много в нашей жизни фантастических тварей. И мы даже можем рассказать Джоан, где они обитают!
P.P.S. Не будте как я, читайте Страйка в оригинале, или дождитесь нормального перевода. Мне достался какой-то пиратский ужас, но это стало понятно только через 50 страниц, и блин, уже фиг бросишь!