Скорбная новость: умер Лев Рубинштейн…
Человек кристальной честности и порядочности, настоящий Моральный Авторитет – который, наверное, вряд ли согласился бы с этой оценкой и долго смеялся бы над ней. Как все НАСТОЯЩИЕ моральные авторитеты.
Да, я ГОРЖУСЬ тем, что был ЕГО адвокатом, а он – моим подзащитным.
Это произошло девять лет назад.
Льва Рубинштейна вызвали на допрос в Следственный комитет РФ по делу о мошенничестве. По этому делу он проходил бы потерпевшим, но допросить его хотели в начале в качестве свидетеля. Одна особа, вхожая в либеральную демократическую тусовку (не буду раскрывать деталей), с очевидностью присвоила его деньги. Кстати, еще одним свидетелем по тому делу был Виктор Шендерович.
Накануне допроса мне позвонил Лев Рубинштейн и обратился за юридической помощью и советом.
Ситуация была такова, что суть дела состояла не в правовой составляющей – с точки зрения права там всё было вполне ясно. Гонорар бессребеника Льва Рубинштейна (и без того не очень состоятельного) присвоили третьи лица. Во всяком случае, ничего ему за выступления не заплатили.
Но с моральной точки зрения заявить об этом на допросе в Следственном комитете России в тех условиях активизировавшегося наезда режима на гражданское общество было невозможно – по целому ряду причин (о которых я здесь не хочу писать подробно).
Это всё равно, что на оккупированной нацистами территории во время Второй мировой войны пожаловаться на сельского вора в гестапо. А потом еще в том же гестапо проходить свидетелем обвинения, на показаниях которого оно гестаповцами и строилось бы… Поступать так было нельзя, хотя этого и ждали власти.
Именно такую аналогию я и привел тогда Льву во время нашей предварительной беседы.
Лев Рубинштейн мне тогда сказал: “Ну о чем ты говоришь! Конечно, поступим – как правильно поступить!”
Мы совместно решили отказаться от дачи показаний.
На следующий день мы пошли со Львом на допрос в Следственный комитет РФ в Техническом переулке, где его перед входом провожала любимая и любящая супруга. С собой Лев взял достаточно объемную сумку, в которой на всякий случай была смена одежды, еда на первое время и всё, что необходимо человеку, который находится под риском быть арестованным.
Конечно, на самом деле реальной опасности ареста тогда не было. Мы со Львом Рубинштейном на допросе “сели на 51-ю статью” (право не свидетельствовать против себя – а проще говоря, отказались от дачи каких-либо показаний). Молодой следователь был этому даже рад (видимо, куда-то торопился), и всё посещение данного зловещего ведомства заняло у нас минут 40.
Но твердый моральный стержень человека – хрупкого на вид интеллигента – который ни в чем не виноват (наоборот – по сути, является потерпевшим), но при этом готов по исключительно моральным основаниям сознательно рисковать своей свободой (как он тогда опасался) – меня впечатлил.
Прощай, уважаемый Лев!
Для меня (как и для многих) ты всегда был настоящим МОРАЛЬНЫМ АВТОРИТЕТОМ
Оригинал