Система против Путина. Как это может случиться
Мы с вами уже обсуждали, по каким причинам может закончиться война, и пришли к выводу, что самый вероятный исход — исчерпание не материальных запасов, денег и снарядов, а политического капитала, когда вне зависимости от желаний Путина система перестанет ему подчиняться. Сегодня разовьём эту мысль и подумаем: а как и при каких обстоятельствах система может сбросить Путина, сохранив при этом себя? Грубо говоря. есть ли у нас шанс на то, что конец путинизма наступит раньше, чем Путин закончится физически?
Юлия Навальная, обращаясь к западным правительствам, предлагала относиться к путинской системе не как к государственной, а как к мафиозной, и бороться с ней соответственно. В общем-то, она совершенно права.
«And it’s good to repeat it again: Putin is a leader of organized criminal gang. This includes…»
Слово «мафиозный» в этом контексте не ругательное. Система мафиозная, потому что имеет соответствующие механики управления. Ярче всего мы эти механики увидели на том самом заседании Совбеза за пару дней до войны. С процедурной точки зрения это заседание не имело никакого смысла, не существует правовой нормы, согласно которой каждый член Совбеза обязан встать к трибуне и лично одобрить развязывание войны. Единственный смысл этого зловещего и унизительного мероприятия заключался в том, чтобы ни один из тех, кто находился у Путина на расстоянии удара табакеркой, никто из наделённых силовым ресурсом не смог бы, если что, сказать: «Я тут ни при чём, это всё он решил».
Смысл мероприятия в том, чтобы единоличное мероприятие сделать коллективным и всех повязать кровью. Замысел не удался просто потому, что Путин слишком любит унижать своих прихлебателей. Кто-то на этом заседании просто мямлил что-то невнятное, кого-то, как прокурора Краснова, просто вырезали из записи, а чьи-то слова нельзя интерпретировать иначе, как призыв к миру.
Планировалось показать, как у Путина все заодно, а показали, что Путин их всех ломает через колено. Так что вышло не коллективное решение, а публичная выволочка. Но она даёт нам представление о механиках нынешнего российского государства: каждый, имеющий властный ресурс, каждый, кто может представлять угрозу, должен исполнять лишь одну из двух одобренных сверху ролей: либо кровавого упыря, либо клоуна. Ни у кого не должно быть собственной репутации, никому не дозволено отделять себя от системы. На каждого должна лежать пачка публичного компромата, которая не идёт дело только до тех пор, пока указанный в ней персонаж нужен, предан и полезен.
Подобные механики по всему миру создают огромные проблемы для госструктур, которые борются с организованной преступностью, ведь участник банды находится под полным её контролем просто потому, что с точки зрения государства он преступник. Ему, может, и страшно наблюдать кровавые расправы над коллегами. Он, может, ежедневно просыпается в холодном поту, ожидая, что начальство вот-вот обвинит его в утаивании части денег и придёт за его головой. Но при этом член банды всё равно не может обратиться в полицию, а как ты пожалуешься полиции на беспредел, если тебя после задушевного разговора упекут в застенок на пять пожизненных? Такое положение вещей делает мафиозные структуры государством в государстве, ведь уголовный кодекс говорит, что их дом — тюрьма. Даже представители совершенно мирных профессий вроде бухгалтеров в структуре организованной преступности не могут оставаться чистенькими, на каждом должна висеть тяжёлая статья, и те мафиози, которые планируют жить долго, счастливо и на свободе, тщательно за этим следят.
В ближайшем окружении Путина хватает людей, которые с радостью посмотрели бы, как он сидит в судебном аквариуме. Проблема в том, что они понимают: Путин не будет сидеть там в одиночестве, они сядут рядом. Ровно так же, как лидер ОПГ, Путин стоит между людьми своего окружения и законом. Они знают, что совершали преступления. Коррупционные совершали все, кто-то и насильственные, а кто-то и военные. Они знают, что все вокруг об этих преступлениях знают. Каждую кровавую фантазию Путин претворял в жизнь руками своих прихлебателей. Ни в каком на свете суде не получится объяснить законным способом возникновение их денег и активов, поэтому в данном случае классическая теория элитистского переворота не работает. Да, политика Путина сделала жизнь его окружения хуже и опасней, она разрушает тот образ жизни, к которому они стремились, поддерживая Путина. Но жизнь без Путина станет для них ещё хуже, настолько, что нельзя сравнить ни с какими издержками.
Кажется, что такая система феноменально устойчива и непобедима. Все повязаны и кровью, и грязными деньгами. Все прекрасно понимают: то, что у них есть, это есть лишь до тех пор, пока Путин жив, при власти и силе. Перемены в любой форме не сулят им ничего, кроме передела, и тогда будет не до того, чтобы сохранить дворец или яхту, речь идёт о физическом выживании и личной свободе. В каких местах и при каких обстоятельствах эта схема может дать сбой? При двух наборах обстоятельств, внутренних и внешних. Внутренняя сводится к тому, что система начинает представлять для участников большую угрозу, чем любые последствия её разрушения.
Мы это обсуждали в одном из предыдущих роликов, Путин позволил своим подручным беспредел, нет теперь никаких сдержек на пути разворовывания бюджетных средств и передела собственности. Такого масштаба и интенсивности отжима собственности, который сейчас катится по регионам, мы не видели никогда. И речь не о маленьких фабриках или автосервисах, владельцев меняют крупные предприятия. Пока идёт раскулачивание олигархов второго эшелона, но в этом деле главное — начать и выработать механики. Чуть раньше или чуть позже региональную элиту вытрясут полностью, а аппетит, приходящий во время еды, никуда не денется. Борьба за деньги и активы, за кусок бюджетного пирога, за полномочия и близость к телу по мере раскрутки беспредела только обострится, и в этот момент могут возникнуть люди, даже целые группы интересантов, до которых дойдёт, что система их больше не защищает, что они вот-вот станут следующими, и теперь у них есть только два пути: или рискнуть и возглавить перемены, или стать жертвой вот такого вот паршивого статус-кво.
Страх — это инструмент управления, конечно. Людям вокруг Путина должно быть страшно, они должны понимать, что любое лишнее слово сразу окажется в распечатке на столе начальника, а любой заговор будет подавлен в зародыше. Они должны смотреть на пример Литвиненко и Скрипалей и осознавать, что их достанут где угодно, что предателям бежать некуда. Но, с другой стороны, тот же страх систему подтачивает. Ведь если круг неприкасаемых с каждым днём становится всё уже, то рано или поздно ты из него вылетишь, рано или поздно система сожрёт и тебя. И когда люди из окружения Путина это осознают, тот же самый страх, который парализовал волю, побудит их к действию — ведь деваться им будет некуда.
Что касается внешних обстоятельств, правда в том, что человечество на самом деле уже давно умеет справляться с организациями, построенными по мафиозному принципу. Технология несложная, нужно дать железные гарантии неприкосновенности тем, кто готов пойти против своей банды и дать показания полиции. От того положения, в которое Путин загнал Россию, проигрывают все. Никому, кроме дельцов чёрного рынка, не приносит пользу закрытие легального оборота товаров и денег с нашей страной. Весь внешний мир заинтересован в том, чтобы вернуть отношения с Россией к норме. В мире нет ни одной значимой силы, желающей продолжения войны и санкций, кроме самого Путина. Он сделал всё от себя зависящее, чтобы из войны не было выхода, чтобы любые идеи о переговорах с ним были вздором. Но он такой один, Украину и её западных союзников устроит совершенно любой человек с российской стороны, кто будет готов договариваться и выполнять обещанное. Никому не нужно выявлять степень причастности высшей российской элиты к политике Путина. Единственное желание всего внешнего мира — политику эту закончить.
У всех, кроме самого Путина, действительно есть выход. Каждый может сказать: «Я был в заложниках». В этой системе не увольняют за нелояльность, в этой системе нелояльные догорают в обломках своего самолёта над Тверской областью. Неважно, кто займёт место Путина, компромиссный Мишустин или людоед вроде Патрушева, им ничего не будет стоить свалить ответственность за все принятые решения на своего предшественника. Во-первых, это в принципе добрая старая традиция российской политической системы. Когда в январе начальника маленечко того, и тут всю правду мы узнали про него. Когда культ личности разоблачают те, кто на него всю жизнь работал, а репрессии осуждают главные организаторы.
Во-вторых, никому не нужно разбираться, чья тут рожа самая кривая. Никакой малоприятный пассажир во главе России не причинит ущерба хуже, чем каждый день причиняет Путин, разговаривать будут с кем угодно. Это побочный эффект персоналистской диктатуры. С одной стороны, очень удобно править, когда вся власть и все решения находятся в твоих руках, когда парламент, суды, вся вертикаль власти — всего лишь приложение, обслуживающий тебя персонал. С другой стороны, в такой модели ты не достигнешь искомой круговой поруки. Невозможно сочетать бесконтрольное принятие любых решений и разделение ответственности. Проблема путинской системы в слове «путинская». Демонтаж одного человека положит начало новой эпохи, где будет совершенно другая жизнь.
У той группы интересов, которая найдёт в себе мужество, силы и желание сковырнуть Путина, не будет никаких издержек. Никто им не припомнит предыдущие прегрешения. Для всех они будут миротворцами и реформаторами. Путин действительно построил мафиозное государство, но у этой мафии больше нет общего интереса. Элита вокруг Путина хочет бесконечно обогащаться, интегрироваться в западный мир и там защищать свои интересы. Их устраивала та жизнь, что была до 24 февраля. Интерес же Путина в том, чтобы продолжать войну любой ценой. Ему не нужны сотни тысяч людей с боевым опытом, которые вернутся с фронта и начнут задавать вопросы. Каждое его решение говорит об одном: никакого возвращения в 23 февраля 22 года не будет, пока он сидит в своём кресле. Ему плевать на последствия ровно потому, что никакого «после» для него не существует. Но те, кто его окружают, не могут позволить себе таких настроений, им-то нужно жить дальше. И в первую очередь, до этого «дальше» дожить.
Шеф готов идти до конца, для его подручных конец — это смерть, вот реальные предпосылки для возможного раскола элит. Все, кто определяет санкционную политику, кто говорит публично и может до этих людей достучаться, должен упирать именно на это противоречие, говорить: «Путин с вами не в одной лодке, он камень, который тянет лодку на дно. Избавление от него не принесёт вам никакого вреда, кроме пользы. Всё то, чего вы боитесь: передел собственности, физическая расправа — принесёт вам Путин у власти, а будущее вы себе обеспечите, только избавившись от него». Так полицейские всего мира раскалывают банды и расправляются с организованной преступностью. Так следует поступать и здесь: объяснять мафиози, что босс с его безумными кровожадными хотелками нужен только сам себе, а для остальных членов банды он угроза. Вам нужно бабки зарабатывать, ему в войнушку играть. Вам с ним не по пути. До завтра!