Олегу Орлову исполняется 71 год
Сегодня день рождения Олега Орлова. Ему исполняется 71 год.
Олег Орлов — настоящий, можно сказать, эталонный правозащитник. Принципиальный, последовательный, упрямый, готовый идти до конца. Он доказывал это не раз в своей жизни, и ужасно, что ему пришлось это доказывать снова.
Олег Орлов — один из тех, благодаря кому Мемориал стал правозащитной организацией и не замкнулся только на истории советских репрессий. Сотрудники Мемориала выезжали в горячие точки, фиксировали преступления против мирных людей, готовили доклады и жалобы, направляемые как российским властям, так и в международные организации. Горячих точек было немало, они сопровождали всю постсоветскую историю России, а доклады эти делались настолько тщательно и скрупулезно, что уже стали документами, на которые смогут опираться историки.
И вот мы в 2024 году. Два года идет война, и это уже не горячая точка, а бушующее адское пламя, разбрасывающее искры и грозящее превратиться в мировой пожар. Олег Орлов в тюрьме.
Ему плохо в тюрьме. У него серьезные проблемы со здоровьем, и ему приходится терпеть издевательства со стороны суда. Подобное приходится терпеть почти каждому заключенному, но не каждому из них 71 год.
В рамках подготовки к апелляции Олегу Орлову приходится ездить в суд и знакомится с материалами дела. Судья Астахова установила “ускоренный” режим ознакомления, ездить приходится 4 дня в неделю. С учетом особенностей работы конвоя, Олегу Орлову приходится выезжать до завтрака, много часов проводя в автозаке при любых погодных условиях, что в итоге привело к тому, что он простудился, заболел и начал терять слух. В суде ему приходится очень долго ждать, иногда по многу часов, а в процессе ознакомления ему не дают возможности конфиденциально общаться с адвокатом, контролируя все сказанное и переданное адвокату. Все это время — без отдыха и горячей пищи. В итоге он возвращается в СИЗО ночью и без сил.
Сейчас я желаю Олегу Орлову здоровья, надежды и свободы. И, конечно, требую его немедленного освобождения.
Это может звучать несколько жалко, но я уверен, что возможности его освободить существуют. Мы должны найти способ превратить правозащитную работу в реальную борьбу за изменения в России.