Прямая линия как диагноз: нормализация чрезвычайности
Прямая линия — это рентген политической системы. Четыре часа в эфире, 2,7 миллиона обращений, и главный вопрос: а что изменится? Спойлер: бояться стоит не репрессий, а медленной трансформации правил игры. Без эмоций, выделил 5 самых главных рисков, которые подтвердила «прямая линия»…
«СВО» как новая нормальность
Вчера Владимир Путин детально перечислял взятые населенные пункты, окруженные батальоны, проценты контроля с педантичным энтузиазмом. Но нигде не прозвучало: когда это закончится и при каких условиях.
Отсутствие четких параметров мира означает его бесконечную отсрочку. То, что в России принято называть аббревиатурой СВО, становится не чрезвычайной ситуацией, а режимом по умолчанию, на который списывают всё — от роста цен до невыплаченных пособий.
Для населения это означает: привыкайте. «Бюджетные ограничения», высокая ключевая ставка, рост тарифов в 10 раз — всё объясняется необходимостью «обеспечить потребности Вооруженных Сил». Социальный контракт эпохи 2000-х переписывается: лояльность измеряется готовностью терпеть во имя победы с открытой датой.
Бюрократия vs СВОшники
Самый опасный тренд для номенклатуры — программа «Время героев». Путин с удовольствием рассказывал, как участники СВО становятся губернаторами и замминистрами. Наран Очир-Горяев — из водителей в Герои России — сидит в студии как живая альтернатива традиционным элитам.
Послание читается элементарно: вы заменяемы людьми, пусть и без компетенций, но с несравненно более высокой «легитимностью». Как конкурировать с теми, кто «доказал готовность бороться не жалея себя»?
Одновременно на бюрократию сваливается ответственность за системные провалы. Путин раздает поручения «подумать», но ресурсов не дает. Региональный чиновник оказывается между молотом народных ожиданий и наковальней реального бюджета. Когда система даст сбой, виноватой окажется конкретная фамилия.
Милитаризация морали
Культ участников СВО — это переопределение того, кто имеет право на публичное высказывание. Путин постоянно апеллировал к Нарану, конструируя образ бойца как носителя высшей истины.
Для общества это означает негласную иерархию граждан. Участники СВО — «моральная аристократия», им доступны социальные лифты. Остальные — в серой зоне. Их проблемы реальны, но проигрывают в конкуренции за внимание системы.
Мобилизационная экономика: перегрев без роста
Безработица 2,2%, но рост производительности труда всего 1,1%. Классическая ситуация перегрева: все заняты, эффективность не растет.
Ключевая ставка 16% при инфляции 5,7% — приговор для инвестиций, покупки жилья, развития бизнеса. Экономика работает на сегодня, не на будущее.
Для населения: сбережения съедаются инфляцией быстрее, чем накапливаются. Ипотека недоступна. Предпринимательство рискованно. Остается найм в госсекторе или оборонке. Мобилизационная экономика — это сужение горизонта возможностей до участия в одном большом проекте.
Цифровой суверенитет контроль
«Полный цифровой суверенитет» через МАХ означает: любые коммуникации граждан проходят через подконтрольную государству инфраструктуру.
Отключение интернета в Белгороде показывает механизм: власть управляет информационными потоками в зависимости от ситуации. Сегодня — в прифронтовых регионах, завтра — где угодно.
Главное, чего стоит бояться, — не драматических изменений, а плавной нормализации чрезвычайности.
«СВО» без срока окончания.
Социальные обещания с припиской «бюджетные ограничения».
Элиты, заменяемые на «проверенных боем».
Моральная иерархия, где гражданская биография стоит меньше военной.
Экономика без инвестиций в завтра.
Четыре часа прямой линии. Система научилась поглощать критику, обещать решения и не меняться. Бояться стоит именно этого: привыкания к тому, что так будет всегда.