Просто вычеркнули на пять лет, а потом отдали
В начале сентября 2020 года я познакомился с Марией Колесниковой. Я никогда ее раньше не видел: познакомились мы по телефону, который я раздобыл у общих знакомых.
Я позвонил Колесниковой по просьбе коллег из Института Кеннана, где я в то время работал. Мы планировали онлайн-дискуссию с участием журналистов и экспертов из России и Белоруссии на темы постепенного подавления белорусских протестов. За несколько дней до того Колесникова объявила о создании новой оппозиционной партии, и была в самом центре событий и внимания.
Мария была очень приветлива и доброжелательна. Мне не пришлось долго представляться: оказалось, что она постоянная слушательница “Эха Москвы” и знает и мое имя, и мой голос.
Мы быстро договорились об участии Маши (она просила так ее называть) в дискуссии, назначенной на завтрашнее утро по Вашингтону, ранний вечер по минскому времени. За час до начала события решили созвониться, чтобы проверить связь.
Через несколько часов стало известно, что Колесникова похищена в центре Минска и увезена в неизвестном направлении.
Я позвонил в Институт Кеннана и сказал, что надо Колесниковой искать замену, потому что у нее некоторые неприятности в Минске, но будем надеяться, через пару дней ее выпустят, и мы передоговоримся с ней на другую дату. Тогда в Минске много кого задерживали, потом отпускали, потом опять забирали, потом опять, так что это было вполне рутинное событие.
Машу не отпустили ни через пару дней, ни через неделю, ни через месяц.
Она исчезла из жизни на пять лет.
И это было необыкновенно яркое и страшное чувство: щелк – и человека выключили, как не было. Вот она только что разговаривала со мной, обсуждала завтрашний разговор, какие-то технические детали. А вот я только что объяснял, что это ничего страшного, это теперь так бывает, ненадолго, все будет, устроим, не беспокойтесь.
А ее не было пять лет.
Теперь ее вернули – фактически на то же место, где произошла знаменитая сцена с ее первым насильственным выдворением из Белоруссии, когда она выскочила из машины, убежала и разорвала свой паспорт, чтобы остаться.
Просто вычеркнули на пять лет, а потом отдали. Зверь, дикое животное выпустило ее из своей зловонной пасти.
Это очень похоже на ту минуту, когда у меня зазвонил телефон, и там был Алексей Навальный, вышедший из комы и только-только научившийся опять говорить и сидеть за столом.