Про взломанный реестр воинского учёта
Когда коллеги из «Идите лесом» написали, что электронный реестр воинского учёта взломан, я подумал, что это будет отличной новостью, если он не будет работать хотя бы неделю. Затем коллеги сказали, что этот взлом просто замедлит его разработку, а в ближайшее время ограничения на выезд из страны и иные ограничения, предусмотренные статьёй 7.1 ФЗ-53, не заработают. Иван Чувиляев в эфире Breakfast Show сказал, что «реестр рухнул».
Мне бы тоже очень хотелось порадоваться этому взлому, увидеть, что ограничения не накладывают, электронные повестки не рассылают и теперь снова наступит 2018 год, когда я смогу начинать консультацию призывника со слов: «Вам просто кинули повестку в почтовый ящик, можете на неё не реагировать». Но я не могу. Потому что по сути ничего не изменилось, а в боте ДСО мы теперь две недели будем дополнительно отвечать на вопрос: «А как это возможно, ведь говорили, что реестр взломали?».
Ошибочно говорить, что реестр не работает на полную мощность только потому, что не работают ограничения. Работа ограничений завязана на разных ведомствах — от погранслужбы ФСБ до Росреестра. И только лишь МВД ещё в далёком июле 2023 года разработало порядок того, как они, например, будут ограничивать призывников в управлении автомобилем. Этот порядок, кстати, уже нуждается в актуализации. Остальные ведомства — от ФНС до кредитных организаций — даже не создали нормативное регулирование того, как будут работать эти ограничения. То есть на декабрь 2025 года даже нет правил, как эти ограничения включать.
Более того, ошибочно считать, что без реестра нельзя наложить как ограничения по статье 7.1 ФЗ-53, так и ограничение на выезд из страны. В августе 2023 года Госдума понимала, что разработка может затянуться на годы, и отдельно прописала в поправках, что до начала эксплуатации реестра временные меры могут применяться и без него. Это написано вот здесь прямым текстом. Почему, как мантра, проговаривается тот факт, что ограничения — это составляющая реестра? Военкомат их только накладывает, а реализуют другие субъекты. Тот факт, что мы знаем о четырёх подтверждённых ограничениях на выезд больше говорит о работе погранслужбы ФСБ, чем о реестре воинского учёта.
Реестр работает не на полную мощность не из-за ограничений, а, например, в части невозможности изменить данные в нём по обращениям граждан через «Госуслуги» в порядке статьи 8.1 ФЗ-53. Если вы сейчас хотите сообщить своему военкомату, что в реестре почему-то нет сведений об отсрочке, которую вы правильно оформили, то нужно будет идти на почту и отправлять заказное письмо. Сделать это через «Госуслуги» не получится.
Суть реестра заключается в учёте данных военнообязанных и в рассылке им электронных оповещений. И с этой задачей он отлично справляется. По каждой такой электронной повестке нужно искать свою индивидуальную стратегию действий. И хотелось бы, конечно, чтобы реестр справлялся с этой функцией не так хорошо, но, как назло, в пятницу «Школа призывника», а затем и мы зафиксировали первые повестки призывникам в Москве — не через систему mos.ru, а через этот пресловутый реестр. То есть у призывников в столице теперь даже нет возможности в своих жалобах писать, что повестка вручена им ненадлежащим образом (не размещена в реестре повесток). Вот Лев Карманов хорошо об этом пишет.
Я так и не понял, в чём был смысл писать про этот взлом и, что ещё важнее, почему нужно было сразу говорить о предположениях, которые не то чтобы нельзя проверить, а которые просто не сходятся с той логикой, которую мы можем почерпнуть из законов и подзаконных актов. Новость, конечно, на радость журналистам, выглядит красиво, но какой эффект она имеет для тех, на кого этот реестр влияет в первую очередь? Вот этого я понять не смог.