Про концепцию и здравый смысл
Не так давно, в Нью-Йорке, я сходил напоследок на «Чикаго» — образцово-показательный бродвейский мюзикл, икону жанра. Сходил, признаюсь, не в первый раз. И впервые испытал там чувство неловкости — когда хочется опустить глаза и не видеть того, что происходит на сцене.
Венгерскую заключенную («not guilty») играет актриса латиноамериканской внешности, что как раз не критично само по себе: мюзикл — это не про историческую достоверность, и Христос тоже не был англосаксом…
Дело, однако, в том, что эта самая латиноамериканская «Каталина» — вполне бодипозитивная тетенька, достающая своим кондиционным партнёршам на сцене примерно до плеча. И этот лишний десяток килограмм при нехватке десяти сантиметров сильно бросается в глаза — и выглядит, конечно, очень политкорректно, но, поверьте, совершенно невыносимо.
В танцевальных номерах она, естественно, впереди всех (иначе просто не видно), амплитуды движений коротенькие (другие взять неоткуда), в общем — сплошная неловкость. Ощущение, что на бродвейскую сцену пришла самодеятельность. Ещё и перо из веера уронила во время номера с адвокатом… Но поди скажи хоть слово против этого кастинга — затопчут как расиста и мужского шовиниста впридачу…
Отмотаем плёнку назад. Вернёмся к здравому смыслу и вспомним о задачах, которые стояли перед прогрессивным человечеством до смысловой подмены, совершенной неомарксистскими идеологами «новой этики».
А вначале таки было слово, и слово было — «равенство». С непременным (очень важным) уточнением: равенство прав!
Я имею право ПОПРОБОВАТЬ выйти на баскетбольную площадку, но не имею права ТРЕБОВАТЬ включения себя в стартовую пятёрку «Los Angeles Lakers» вместо Леброна на том основании, что в пятёрке ни одного еврея, а чёрных завались.
И если меня не берут в NBA, — это не антисемитизм, а здравый смысл: для попадания в команду надо уметь играть в баскетбол. От результата зависит касса, и некондиционный игрок обрушит ее мгновенно. Поэтому в NBA играют только самые лучшие — белые, черные, любые.
Толстенькая и не чересчур талантливая исполнительница второстепенной роли кассу легендарного мюзикла, конечно, не обрушит, но уверяю вас, это дело наживное: ещё два-три таких «политкорректных» ввода, и я не поручусь за аншлаг.
Но в том-то и засада, что в отличие от спорта с его быстрой и неоспоримой обратной связью («победа-поражение»), обратная связь в искусстве и тем более в социальной и общественной жизни — вещь, очевидная не сразу и немногим…
Тем не менее: хотя и неочевидная, она, эта обратная связь, работает неотвратимо, как галилеевский камешек, устремляющийся к центру земли. Законы физики и логики — не обманешь.
Поэтому — выигрывать конкурс должен лучший, то есть самый пригодный для этой работы или должности. А будет это чёрный гей, белый гетеросексуал или узбек-баптист — его личное дело в нерабочее время! Просто ничто из этого не должно помешать его приёму на работу или должность — в этом и состоит равенство прав.
«Политкорректная» же кадровая политика, ориентированная на «защиту слабого» по установленным квотам — это как раз неравенство и есть! Возмутительное — по отношению, скажем, к оставшимся за бортом претенденткам на роль Каталины в «Чикаго». А если немного подумать, то и вполне оскорбительное для актрисы, которая эту роль получила — явно не в связи со своими выдающимся способностями…
Чужая душа потемки, и я не знаю, как рефлексирует происходящее она сама: я бы, например, не хотел, чтобы меня брали на работу по квоте на евреев с лишним весом…
В мире закрепилась опасная подмена понятий, и описанный мною бродвейский кастинг — не полбеды и даже не сотая её часть… Это всего лишь родимое пятно, по которому, как в индийском кино, проблема узнает своих старших сестер.
Вот, казалось бы, что общего у этой моей театральной зарисовки — с реакцией западного сообщества на хамасовскую резню? Между тем, общий знаменатель совершенно очевиден: презрение к здравому смыслу. Понятийный морок, ложная концепция, выученная взамен этических норм…
В коллизии 7 октября все предельно ясно. Массовые убийства и изнасилования — чудовищное, абсолютное, беспримесное зло. В рамках нравственных законов, да просто обычного человеческого взгляда — какие тут могут быть расхождения в оценках?
Но тут из-за кулис выходит КОНЦЕПЦИЯ: борьба с колониализмом как основное содержание текущей либеральной политики… И выясняется, что все неоднозначно.
Что оценка массовых убийств и изнасилований — зависит от контекста!
От того, кто и кого насилует, то есть.
Что-о?
А что слышали.
Концепция, сама себя признавшая аксиомой, крушит остатки здравого смысла, выбрасывает вон базовые нормы старой (доброй) морали. И против этого лома сегодня, кажется, нет приёма.
Будем надеяться — пока нет…
Концепцию не останавливает даже инстинкт самосохранения! Той злосчастной гарвардской профессорше не приходит в голову, что она следующая в очереди на изнасилование после женщин из израильского кибуца — концепция оскопила её мозг.
Но она сама и её коллеги по продвижению антиколониальной повестки, увы, успели закомпостировать мозги уже не одному поколению американских студентов…
Тысячи милых прогрессивных мальчиков и девочек — за все хорошее против всего плохого — пали ментальной жертвой этого промывания мозгов. (Знаю, о чем говорю: в числе «павших» — дети моих близких американских друзей.) У них отбиты рецепторы: им объяснили, «как надо». Они надышались разреженным воздухом «новой этики» и потихоньку мутировали, приспособившись.
Вернёмся к здравому смыслу, ей-богу. Пока не поздно.
При всем, как говорится, уважении… — танцевать и петь в лучшем бродвейском шоу должны лучшие: черные, белые, желтые, голубые, любые, но лучшие. И никакая самая прогрессивная концепция не должна вынудить продюсера выпустить на сцену актёра, не подходящего для роли. Это неуважение к зрителю, пощечина профессионалам и растление цеха.
А убийцы и насильники — это убийцы и насильники. И ксенофобия — это ксенофобия. И легитимизация этих нравственных пещер — это подлость и идиотизм. И мы не должны позволить какой бы то ни было «концепции» заморочить нам голову, не должны признавать черное — белым.
Цена за сбитый смысловой фокус в «политкорректном» бродвейском случае — всего лишь испорченное настроение зрителей.
Во втором случае — цена куда серьезнее.