Пример мудрой стойкости
С Евгением Григорьевичем мы не были друзьями, не были и коллегами. Мы были соратниками. Встречались порой на узких консультациях политиков оппозиции, обсуждали возможность противодействия нарастающей диктатуре. Встречались, конечно, и на открытых симпозиумах. Евгений Григорьевич был одним из организаторов этих закрытых «советов старейшин». Меня стали приглашать на них время от времени с 2014 года.
Но одна встреча личная и важная у меня с Евгением Григорьевичем была.
Когда меня увольняли из МГИМО в марте 2014 года, я по наивности был уверен, что иные университеты примут меня охотно. Я знал, что в «Вышке» освобождается место заведующего кафедрой Истории религий и решил узнать о возможности её занять у Евгения Григорьевича. Он принял меня в своем уютном кабинете. Мы пили чай, беседовали о многом. И на его рабочем столе, и в «чайном уголке» были портреты его покойной супруги Лидии Алексеевны. Евгений Григорьевич потерял её за два года до нашей встречи и скорбел безмерно. Много и тепло вспоминал её, рассказывал о дочери — Ирине. Говорили и о Боге, и о вечной жизни, и о грядущей встрече тех, кто разлучен смертью. Здесь знаменитый политик и ученый вдруг стал внимательным и очень серьезным моим слушателем, а слушать министр Ясин ещё как умел.
Когда дошло до дела, Евгений Григорьевич непритворно удивился. «А разве Вы, Андрей Борисович, не профессор Вышки? Я был уверен». Обещал прояснить вопрос в ближайшие дни. Обещал позвонить. Но не было ни звонка, ни прояснения вопроса. В мае мы встретились на очередном «ареопаге». Обсуждали конечно же, начинающуюся войну в Украине и перспективы путинского режима. Когда уже стали расходиться, он подошел ко мне и с огромной горечью сказал — «простите, дорогой Андрей Борисович, ничего не смог для Вас сделать. Мне сказали категорическое — нет. Так бывает». И развел руками. Как сейчас помню его смущенную улыбку и жест его рук.
Только позже я понял, с чем он столкнулся «там», предлагая мою кандидатуру, что пришлось ему выслушать в ответ.
Дорогой Евгений Григорьевич, в этой короткой жизни мы встречались редко, но Бог дал нам эту одну встречу, чтобы лучше понять друг друга. И в ней и во всей Вашей жизни Вы явили себя настоящим человеком, а то, что не всё нам под силу, мы знаем. Уметь жить и творить добро, когда на твоих глазах жестокие и алчные руки разрушают воздвигнутый тобой мир — очень трудно. Вы смогли и тут дать нам пример мудрой стойкости.