Пост, написанный во время бессонницы
Ночь. Я ворочаюсь с боку на бок. В голове стучит: Салехард, Салехард. Пытаюсь отвлечься, хватаю телефон — там из каждого чата: Алексей Навальный убит, тело Навального не отдают семье, видео с подозрительными машинами, очевидно увозившими куда-то тело Навального, ссылка, по которой можно написать в СК и потребовать отдать тело Навального.
Боно дирижирует залом в Лас-Вегасе, где все скандируют: Алексей Навальный. Шевчук в Астане говорит о Навальном и свободе. Юлия Навальная публикует фотографию себя с мужем и подпись: «Я тебя люблю».
В голове: митинг на Сахарова в декабре 2011, еще митинги, демонстрации, выборы мэра, кубы Навального, Круги Навального, аресты, суды — выходим за Навального и Офицерова, выходим за Олега Навального. Больница в Омске, самолет, в который грузят странную, похожую на гроб капсулу, больница в Берлине — спасен!!!
Спать невозможно. Пытаюсь сообразить, который сейчас час в Салехарде. Мировые часы в моем айфоне не знают такого города. Ясно, что там уже день, учреждения открылись, можно снова стучаться в какие-то закрытые двери.
Где же Счастливая Россия будущего? Где человек, которого я видела своим президентом? Неужели жаба на трубе будет всегда побеждать?
Ну уж нет!
Вчера в Лиссабоне некий человек, о котором я знаю только, что его зовут Жозе, подогнал к российскому посольству свой здоровенный автомобиль, на крыше которого был установлен проектор, и вывел на стену посольства огромный портрет Навального с надписью: «Не сдавайтесь».
Алексей, мы попробуем не сдаваться. Вот только как?
И тут я думаю о том, что 16 числа, когда люди стали собираться перед посольством, то со всеми знакомыми, которых я там встретила, мы почему-то обнимались. Никто не мог просто поздороваться. Хотелось контакта.
Рядом со мной стояла громко плакавшая женшина. Она буквально обливалась слезами. Я ее не знаю, но она смотрит мой канал и узнала меня. И первое, что она сделала: схватила меня за руку. Так мы и стояли, держась за руки, и плакали.
Я думаю о том, сколько родных, близких, знакомых написали мне за последние дни. И это не желание поделиться горячей новостью, а стремление вступить в душевный контакт, поддержать друг друга.
This moment sucks — пишет мне мой американский племянник. Да уж… но вдруг среди этого ужаса понимаешь, сколько людей тебя любит, и скольких любишь ты.
Виктора Франкла, прошедшего через такие ужасы, которые нам и не снились, упрекали в том, что он оправдывает Холокост, придавая ему смысл. Франкл оправдывает Холокост? После того, как нацисты захватили Австрию, он был лишен возможности работать, его молодая жена была вынуждена сделать аборт, так как еврейкам было запрещено рожать, его родители погибли в лагере. Когда его жену увозили в другой лагерь, он кричал ей: «Выжить любой ценой!», но она не выжила, она умерла в лагере, где люди от голода доходили до каннибализма, и Франклу потом много лет снилось, как кто-то ест печень его жены.
Разные люди, в том числе, прошедшие Холокост, писали, что Франкл, утверждавший, что в любой ситуации человек может обрести смысл жизни, — тем самым придает смысл тому, что слишком ужасно и не может быть осмысленным.
А он отвечал, что смысл не в самом страдании, а в том, как человек на него реагирует.
«Потребность и вопрос о смысле жизни возникает именно тогда, когда человеку живется хуже некуда. Свидетельством тому являются умирающие люди… а также уцелевшие бывшие узники концлагерей»… «Мы встречаемся здесь с феноменом, который я считаю фундаментальным для понимания человека: с самотрансценденцией человеческого существования! В служении делу или любви к другому человек осуществляет сам себя».
Ну что ж, как говорил Форрест Гамп: «Это все, что я могу сказать о войне во Вьетнаме»…