Тамара Эйдельман

Совершенно невозможная ситуация, когда католический мир с ужасом узнает, что римскую церковь возглавляет не один папа, а целых два – и они, конечно же, проклинают друг друга…

По приказу добрыми стать нельзя. Но по приказу можно перестать делать гнусности, унижать, избивать. Когда знаешь, что есть вещи, которые делать действительно нельзя, то постепенно перестаешь эти вещи делать и привыкаешь. И это первый шаг вперед…

Я читаю книгу человека, который любит Меган, видит в ней свет и опору, и готов защищать ее от оскорблений и расистских выходок. И это вызывает у меня уважение…

Можно ли судить главу государства? Государство суверенно, оно никому не подчиняется. Но если президент действует так, что все мироздание грозит обрушиться, то пора вмешаться…

Я помню испытанное мной потрясение, когда президент, еще несколько лет назад постоянно осыпаемый проклятиями пропаганды, вдруг оказался на фотографиях рядом с Горбачевым…

Я, конечно, надеюсь, что это создаст хоть какую-то, пусть слабую, но всё же гарантию безопасности Алексея. И ещё — что те, кто продолжают считать россиян рабами, трусами, вечно жаждущими диктатора, кто считают, что эти качества запрограммированы биологией или историей, — хоть немного призадумаются…

Новая одежда и новые обычаи, новый алфавит и европейское обучение, резкое усиление светского характера всей жизни – и одновременно жесткое подавление свободы. Насколько успешной может быть такая политика?..

«Война, вообще-то, дело не очень хорошее, но раз уж нам надо бороться с нацистами, бандеровцами, войсками НАТО, то можно и повоевать, и побомбить, и мирных жителей поубивать…» Все ровно то же самое. Старые песни на новый лад даже, если в них нет ни слова о Сталине, а есть о русском мире…

Если на нашу долю выпадет еще одна оттепель, то нужно суметь ей воспользоваться – не как щелочкой, а как началом настоящих перемен, за которые надо бороться – разгребать сугробы, сбрасывать сосульки с крыш…

Сейчас так много разговоров о том, что в происходящем в Украине виновата русская культура. А для меня обвинять культуру — это такая же бессмыслица, как обвинять в чем бы то ни было целый народ…

Естественно, я привыкаю к новой жизни, к новым обстоятельствам, к новому дому. Я поливаю цветочки, мне уже не хватает места для книг… Но я не хочу привыкать к тому, что идет война и погибают люди…

Рушди выжил, но потерял один глаз и не может двигать одной рукой. «Город Победы» был написан до покушения, но теперь воспринимается, как ответ судьбе…

Это я не к тому, что «не все так однозначно». Сейчас все однозначно. Я просто все время думаю о том, как мы будем страшно грызться, когда война закончится…

«А о чем была лекция?» — спрашивает его девушка. «О вине», — говорит он. «А! Опять о вашей коллективной вине? — весело спрашивает она, — и поясняет мне: Я из Киева»…

Очередной виток открывшихся ужасов вновь порождает разговоры о необходимости коренных реформ в жизни католической церкви и сомнения в том, насколько этот институт соответствует современной жизни…

Как мы знаем, в 1918 году война все-таки закончилась. Мир стал другим – для тех, кто до него дожил. И никто уже не понимал, ради чего в течение четырех лет творился весь этот ад?..

Эти люди, постоянно имеющие дело с воспоминаниями об ужасающих репрессиях и с рассказами о сегодняшних ужасах, загадочным образом сохраняют энергию, силу и веру в людей…

Зачем нам демократические процедуры, бесконечные дебаты, борьба партий и засилье политиков? Пусть придут барбудос и очистят Авгиевы конюшни, выгонят олигархов…

Считается, что в Португалии антисемитизм слабее, чем в других местах, но похоже, въевшийся веками страх перебороть не так уж легко. Только в 70-е-80-е годы в Бельмонте была официально создана еврейская община…