Почему они это делают?
Потому что они начали войну, и им очень нужно ее выиграть. А они ее проигрывают день за днем, и сами это видят. Но им важно показать — прежде всего, конечно, их же хозяевам, но и вообще друг другу, — что они могут в этой войне победить хоть кого-то, добиться хоть чего-то, завоевать или разрушить хоть что-то. Так они и разносят то, что наброситься просто и безопасно.
Ликвидировать и разграбить «Мемориал», запретить Московскую Хельсинкскую группу, закрыть Сахаровский Центр и отобрать у него помещения, или вот, например, объявить «нежелательной организацией» неподконтрольное им и неуправляемое ими медиа — «Медузу».
Это совсем не трудно и вообще не страшно. Сахаровский Центр не выкатит «Леопард» из своего выставочного центра, мемориальские историки не выстрелят из «Джавелина», а медузовские репортеры не наведут залп «Хаймарса». Так что в ответ ничего особенного не прилетит.
Зато отчитаться можно будет как о настоящей победе: вот, отыскали и повергли врага, уничтожили элитное подразделение противника, подавили пункт сопротивления, накрыли залпом в месте расположения… И получить — что там у них за победу причитается? Звездочку? Очередное звание? Одобрительный взгляд хозяина? Снисходительное похлопывание по щечке? Разрешение на отпуск в Дубае? Освобождение от обязанности сдавать налоговую декларацию?
Конечно, есть и чисто прагматический смысл в этих подлых и жалких наездах. Запугать, заткнуть, заставить держать руки за спиной: чтобы преступлением, наказуемым в уголовном порядке, считалось любое действие, в поддержку этих «врагов». Интересовался историей, собирал имена невинно убитых, — в тюрьму. Сам выходил ни митинг в защиту права других выходить на митинги, — в тюрьму. Расследовал властное воровство и писал о нем, — в тюрьму. Читал это расследование и двал почитать соседу, — тем более в тюрьму.
Им хочется завершить этот процесс, законопатить последние щели, завернуть до упора последние болты. Чтобы никто вокруг не смел смотреть, говорить, а главное — понимать. Нельзя, чтобы люди вокруг понимали, как они проигрывают войну, и как они идут к краю ямы, тащат за собою всех, за кого успеют уцепиться, каждого, кто не отскочит от них с отвращением в сторону.
Нельзя, чтобы люди понимали это, говорили об этом, сравнивали это с другими столь же позорными катастрофами, произошедшими в другие времена или в других местах, но точно также отправившими вождей на помойку истории.
Вот зачем они все это делают теперь.
Но все кончится справедливо: «Мемориал» еще будет собирать по аривам материалы допросов на следствии над ними, «Сахаровский центр» устроит выставку фотопортретов из зала трибунала над ними, «Хельсинкская группа» будет требовать повышения калорийности их тюремного питания, а «Медуза» будет публиковать их мемуары, надиктованные в камерах.
У каждого есть свое дело, и оно несомненно будет сделано.