Отсюда раздражение Украиной и лично Зеленским
Когда ты воспринимаешь государство как корпорацию, классические демократические институты тебе только мешают.
Ровно об этом прямо или косвенно говорят Питер Тиль, Кертис Ярвин, Илон Маск и другие люди, без поддержки которых ни Трамп, ни Вэнс не оказались бы в Белом доме. Отсюда – желание не только разобраться с вашингтонской бюрократией (дело, безусловно, полезное), но и в принципе ослабить влияние лишних, на их взгляд, элементов системы сдержек и противовесов. Как считает тот же Ярвин, исполнительная власть – и не власть вовсе, если ее ограничивают законодатели и суды. Судя по словам и делам, Трампу как минимум близко это мировоззрение.
С кем государству-корпорации выгоднее вести бизнес – с демократическими странами, где решения принимаются в результате разных сложных процедур, или с автократиями, которые по сути те же государства-корпорации, и где любые вопросы решаются одним звонком? Именно поэтому Трампу тупо комфортнее иметь дело с Путиным, Си, Эрдоганом и прочими автократами. Именно поэтому ему невыгодна единая, но демократическая Европа – проще договариваться с конкретными лидерами, желательно национал-патриотами, которых ты же еще и поддерживал.
Именно поэтому в его представлении всё так и должно оставаться, как когда-то сформулировал сначала Бисмарк, а потом Кубрик: большие страны ведут себя, как бандиты, а малые – как проститутки. Отсюда раздражение Украиной и лично Зеленским – они не только мешают ему выстраивать отношения с авторитарной Россией, но и в принципе не вписываются в картину мира, которым правят «большие».
Разбираться, что и где Зеленский сказал не так, мог ли вести себя иначе, поздно или не поздно выразил сожаление сейчас – занятие увлекательное, но бесполезное. В том смысле, что отношение администрации Трампа к Украине и ее месту в мире в любом случае не изменится. Как не изменится и его отношение к Путину – до тех пор, пока Путин не кинет его по-крупному или не начнет претендовать на бОльшее, чем по мнению Трампа заслуживает. Проблема Трампа в том, что он не понимает, насколько фобии и амбиции чекистской корпорации отличают ее от любой другой.
