Официальный поворот к террору как госполитике
В безумной новостной повестке эта история может потеряться, а не должна. Речь об изменениях в государственной Концепции по увековечиванию памяти жертв политических репрессий и проекте приказа Генеральной прокуратуры об отмене решений о реабилитации «пособников нацистов» и «изменников Родины». Фактически, это попытка закрепить нормативно все то, что происходит с памятью о советском государственном терроре в РФ в последние годы – из последних проявлений этого – волна демонтажа табличек Последнего адреса и осквернения памятников жертвам советского террора в Сандармохе, Красном бору и других местах. Такое закрепление важно в первую очередь символически – процессы реабилитации всегда сопровождали отказ от прежнего репрессивного курса – после смерти Сталина, потом после начала перестройки и наконец закон о реабилитации 1991 года, фактически единственный в постсоветской России законодательный акт, где СССР квалифицирован как тоталитарное государство а его преступления осуждаются. И вот сейчас движение вспять, официальный поворот к террору как госполитике, логично зафиксировать “де-реабилитацией”.
Заимствую картинку, первоначально опубликованную Новой Газетой, из поста Grigory Vaypan, оттуда же цитата: “Сложно переоценить этот документ. По сути, официально объявлено о начале кампании по де-реабилитации жертв советского террора. Случаи отмены реабилитации уже встречались в последние годы. Но впервые заявлено о необходимости организовать эту «работу» «на постоянной основе». (…) Главный смысл (…) в том, чтобы в принципе дискредитировать идею реабилитации жертв советского террора.
Как и в случае с самим террором, когда достаточно репрессировать одного человека, чтобы держать в страхе многие тысячи людей, так и с реабилитацией — нет нужды отменять миллионы решений, если можно посеять недоверие ко всему процессу.
Несколько десятков или сотен показательных дел — и уже оказывается, что реабилитация проходила с ошибками и злоупотреблениями. Жертвы репрессий оказываются на поверку вовсе не жертвами, а обелёнными преступниками. А учитывая, что речь идёт об отмене прокурорами своих собственных реабилитационных решений 20-30-летней давности, сам статус «жертвы» становится максимально эфемерным — ведь его можно в любой момент отобрать. По сути, никаких «жертв репрессий» уже как бы и нет, а есть только список людей, ожидающих перепроверки (возможно, не одной? кто знает, сколько их будет?) на благонадёжность. Соответственно, и с «репрессиями» всё не так однозначно, ведь они в любой момент могут оказаться вовсе не репрессиями, а восстановлением «исторической правды».
Список преступлений государства можно просто вычеркнуть, как это сделали с текстом концепции. Но оказывается, что иногда можно и не вычёркивать, а просто всё размыть, подвесить в воздухе, посеять сомнения, бросить тень”.
Ссылки на важнейшие публикации по этому поводу, благодарю уважаемых авторов: Борис Вишневский (текст), Игорь Яковлев (текст 1, 2, 3, 4), Тамара Эйдельман (текст). Если кто-то знает другие публикации, прошу давать ссылки.
А напоследок еще одна цитата, общего характера, но тут хорошо ее напомнить. Это из “Соседей” Томаша Гросса:
“История общества — это не что иное, как коллективная биография. И, как и в биографии — жизнеописании, которое состоит на деле из отдельных эпизодов, — все в истории общества взаимосвязано. И если в каком-то пункте биографии есть ложь, то все, что произойдет позже, тоже будет каким-то образом не подлинное, проникнутое беспокойством и неуверенностью. И в результате вместо того, чтобы жить собственной жизнью, мы будем недоверчиво оглядываться, пытаясь догадаться, что о нас думают другие, отвлекать внимание от стыдных эпизодов в прошлом и все время защищать свое доброе имя, усматривая в каждой своей неудаче заговор чужаков”.