Наследие Николая Сванидзе
4 октября 2003 года. На федеральном телеканале «Россия» зазвучала тревожная музыка, аккорды Восьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. На экране возникают кадры кинохроники прошлого века. Так начался один из самых популярных и резонансных документальных сериалов на российском телевидении. Авторский 96-серийный цикл «Исторические хроники с Николаем Сванидзе».
«Российская история – это остросюжетное кино про нас с живыми людьми вместо актёров. На смертельные трюки каскадёры не приглашаются, всё сами, без страховки и с первого дубля. Сто лет прошедшего века и сто лиц, которые вы увидите в деталях».
Значимая часть съёмок проводилась в архивах, где Николай Сванидзе на камеру читал оригиналы исторических документов. Не менее важны для него места событий и подлинный интерьер.
«Обслуга подала вино, не проверив температуру, это крайне возмутило товарища Сталина».
Николай Сванидзе брал интервью у известных хранителей памяти. Серии про Великую отечественную комментирует писатель-фронтовик Даниил Гранин, режиссёр с боевыми орденами Пётр Тодоровский и литератор Елена Ржевская, которая в 45 году лично участвовала в поисках Гитлера. Не забывает автор и об обычных людях, попавших в жернова истории.
«И она ему писала: Добрый вечер, здравствуй, мой дорогой муж Николай Петрович. Шлю тебе свой сердечный привет и желаю всего хорошего в вашей жизни, а главное, ваших боевых успехах. Целуем мы вас 99 раз, ещё бы раз, да далеко мы от вас». Николай Курков с уральского прииска смертельно ранен офицером из личной охраны Гитлера в имперской канцелярии. Он погибает, когда над Рейхстагом уже водружён наш флаг».
Сочувствие – пожалуй, главная черта Сванидзе. Оно проявляется не только в его рассказах, но и определяло его отношение к современной политике. Сванидзе требовал помнить о цене побед и был категорически против любых форм подавления личности. С тех пор, как он приобрёл в России широкую узнаваемость, его постоянно атаковали оппоненты. У Сванидзе, говорили они, нет беспристрастности исследователя. Историк, журналист и правозащитник Николай Карлович Сванидзе своих пристрастий и не скрывал. Везде, где сталкивались интересы государственной власти и граждан, он всегда был на стороне граждан. Николай Сванидзе умер на этой неделе, 11 сентября, на 70м году жизни. Сегодня поговорим, что это был за человек и что он значит для новой России.
Родился Николай Сванидзе 2 апреля 55 года в Москве. Семья была не простой: бабушка и дедушка по отцовской линии большевики, дед был партийным деятелем, а по слухам ещё и якобы родственником первой жены Сталина, Екатерины Сванидзе. Стал жертвой Большого террора, был репрессирован и убит в 1937. Дед по матери был инженер-полковником в Красной армии, арестован в конце сороковых, освободили его только после смерти Сталина. По словам внука, вышел из заключения без зубов. Отец у Николая Сванидзе герой-фронтовик, а после войны – высокопоставленный сотрудник издательства «Политическая литература» ЦК КПСС, составитель сборника «Цели и методы воинствующего сионизма». Мать была крупным советским и российским историком, и Николай пошёл по её стопам. В 76 году он окончил исторический факультет МГУ, работал младшим научным сотрудником в Академии наук СССР, преподавал в историко-архивном институте. В 91 по приглашению своего друга Евгения Киселёва, который сам по первому образованию был историком-востоковедом, Сванидзе пробует себя на телевидении. Поначалу на второстепенных должностях.
«- А теперь я предоставляю слово политическому обозревателю российского телевидения Николаю Сванидзе.
– Несмотря на то, что телецентр «Останкино» по-прежнему находится под угрозой, как мне кажется, можно сказать, что в последний час в московской ситуации наметился определённый поворот к лучшему».
Одним из главных лиц российского телевидения Сванидзе становится в октябре 93 года, во время силового противостояния между президентом Ельциным и Верховным советом. Телеведущий встал на сторону Ельцина. Верным своему выбору он останется навсегда. В 2006 Сванидзе посвятил Ельцину документальный фильм, а в 2007 его закадровый голос сопровождал прямую трансляцию похорон первого президента России.
«Борис Николаевич был внутренне очень свободным человеком, и вот внутреннее ощущение личной свободы он стремился, мечтал, во многом ему это удалось, распространить на всю страну».
Николай Сванидзе сделал головокружительную карьеру на «РТР», сейчас это канал «Россия-1», но тогда он был другим. В какой-то момент Сванидзе даже возглавил медиакомпанию, но ненадолго. Ему было интереснее делать авторские передачи. Одной из наиболее успешных стала общественно-политическая программа «Зеркало». В наши дни посмотреть какой-нибудь из выпусков «Зеркала» – словно поймать сигнал с другой планеты. Со вкусом сделанная заставка, размеренная речь ведущего, который говорит, а не рычит. Это что касается формы. А содержание можете оценить вот по этому фрагменту.
«Сегодня у нас в программе принимает участие полпред президента в Южном федеральном округе Виктор Казанцев, врач, также пережившая трагедию как заложник, Фатима Шакова. Борис Немцов, который говорит о работе комиссии СПС по расследованию последствий теракта в Москве, и в прямом эфире министр труда Александр Починок с информацией о социальной помощи пострадавшим и родственникам погибших в результате теракта. У нас уже есть звонки, слушаем вас».
Вдохновителем «Зеркала» стала жена Николая Сванидзе Марина. В 2003 году они вместе запустили цикл «Исторические хроники». Этот сериал выходил на «Втором канале» в течение 10 лет, было задумано 100 серий, вышло 96. Авторы хотели показать панораму российской истории с 1901 по 2000 год, дошли только до 93, потом передачу закрыли. Но зато закончился цикл на высокой ноте.
«История, на самом деле, наука с чёткими законами, но некоторые времена, годы иногда кажутся исключением, потому что внушают надежду».
Сериал «Исторические хроники» стал знаковым для истории новой России. Невозможно подсчитать, сколько телезрителей заинтересовались прошлым страны, сколько студентов-историков выросли на хрониках Сванидзе. Огромное внимание там было уделено преступлениям государственной системы. Часть аудитории воспринимала такую риторику как очернительную. С каждой новой серией росла неприязнь к Сванидзе со стороны сталинистов и просто радикальных этатистов.. Даже если ведущий просто констатировал факт, раздражение было огромным. В этом, однако, был свой плюс для исторической науке: многие хотели оппонировать «Историческим хроникам», оспорить всё, что там сказано, что побуждало зрителей взяться за книги и документы. Возник даже целый проект «Анти-Сванидзе», где оппоненты подробно разбирали и критиковали каждый выпуск «Исторических хроник».
В противостоянии Сванидзе и сталинистов обнаружился большой потенциал. В 2010 году на «Пятом канале» 5 раз в неделю выходила программа «Суд времени», потом появилась похожая по формату передача «Исторический процесс» на «Втором канале». Это было уже телевизионное шоу. Участники, обсуждая события прошлого, примеряли на себя роль судьи, адвоката и прокурора. А в роли свидетелей даже появлялись Кравчук, Шушкевич и Акаев – первые президенты Украины, Беларуси и Казахстана. Поистине легендарной стала продолжавшаяся из выпуска в выпуск битва между Николаем Сванидзе и Сергеем Кургиняном, одними из самых известных в России сталинистов-консерваторов. Стоит сказать: споры Сванидзе со сталинистами – это нечто большее, чем просто дискуссии о Сталине. Это спор о смысле понятий «патриотизм», «страна», «отечество», «родина». Подразумеваем ли мы всех граждан в совокупности под этими словами, или только политическое руководство?
Некоторые из оппонентов Сванидзе придерживаются установки, которую озвучил ещё французский король Людовик XIV в середине 17 века, что, мол, государство – это я. В такой системе координат тот, кто ругает Сталина, точно не может быть патриотом, потому что Сталин, получается, и есть родина. Мало того, Сталин – родина, победившая в войне, так что какой же патриот может его ругать? Сванидзе на протяжении многих лет последовательно обвинял Сталина, что тот прямо накануне Великой Отечественной войны обезглавил армию, физически уничтожил большинство опытных командиров, чем заложил основу военной катастрофы 41 года, и это стало причиной тех чудовищных людских потерь.
«Что сказать о последствиях для армии 37-38 годов? Без 37 года, возможно, и не было бы вообще войны в 41 году. В том, что Гитлер решился начать войну в 41 году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошёл. Да что там говорить, когда в 39 году был ряд дивизий, которыми командовали капитаны, потому что все, кто был выше, были поголовно арестованы».
Сванидзе прямо цитирует маршала Александра Василевского, который большую часть войны возглавлял Генеральный штаб, мозг Красной армии. Спорить с маршалом, дважды героем и дважды кавалером ордена «Победа» как-то не с руки даже убеждённым сталинистам. Другое дело – либерал Сванидзе. Конкретные обвинения в адрес Сталина те постоянно перекручивали каким-то таким образом, будто критиковать решения вождя, который поставил страну на грань исчезновения – это плевать на могилы миллионов фронтовиков, будто это одно и то же. Однажды дело дошло даже до почти драки в прямом эфире. Сванидзе, который, казалось бы, давно привык, что с ним ведут недобросовестную полемику, опять услышав о том, что он, дескать, плюёт на могилы, всё же вышел из себя, встал и дал затрещину Максиму Шевченко. Началась потасовка.
Николай Сванидзе занял удивительное место в российских медиа. Он 30 с лишним лет работал на государственном телеканале «Россия-1», где с каждым годом становилось меньше дискуссий и больше пропаганды, но даже когда этот канал стал тем, что он представляет собой сейчас, там оставался участок свободы, который удерживал Сванидзе. Он умел говорить о настоящем и будущем через прошлое. В 18 году ко дню рождения диссидентки и правозащитницы Людмилы Алексеевой он выпустил документальный фильм с названием «Не враги». В шестнадцатом и девятнадцатом Сванидзе рассуждал о том, что происходит со страной после ухода диктаторов. Тогда он снял документалки «Двадцатый съезд» и «Год после Сталина».
В студии медиахолдинга ВГТРК Николай Сванидзе придерживался определённых рамок, прибегал к эзопову языку, но, оказавшись на независимой площадке, становился совершенно независимым. На радио «Эхо Москвы» он открыто говорил то, что думает. Мол, какими бы ни были правила на федеральном телевидении и радио, в своё личное время я свободный человек. И Сванидзе смог себя так поставить, что на ВГТРК его не трогали. Да, стали считать чужаком, инородным телом в коллективе – но работать не мешали.
«Александр Григорьевич, журналистам не место в автозаке и на нарах, особенно если эти журналисты – женщины. Преследуя их, сажая за решётку, вы демонстрируете не силу, а слабость. Александр Григорьевич, освободите Катерину Борисевич, Катерину Андрееву и Дарью Чульцову, оставьте журналистов в покое, дайте им выполнять свою работу».
Николай Сванидзе также был и правозащитником. Почти 9 лет он проработал в Общественной палате. 10 лет, с 12 по22 год он входил в президентский совет по правам человека. Как правозащитник, он вступался за фигурантов «Болотного дела». В девятнадцатом вступил в пикировку с Путиным, цитирую:
«Трогать полицейского нельзя, а женщину бить в живот можно? А стоять у неё на голове можно? А оставлять ребёнка год и девять месяцев одного без присмотра можно? На мой взгляд, нет. Таких примеров много. Немотивированная аморальная жестокость. У нас ведь и пытки приняли системный характер». Тогда Путин в ответ начал рассказывать о полицейском насилии в вша. В таком же духе президент отвечал на требования отменить антиконституционную дадинскую статью о митингах, сделать обязательным ношение номерных нагрудных знаков для всех полицейских, чтобы идентифицировать тех, кто превышает полномочия, так же отвечал и на требования отстать от «Мемориала» и «Движения за права человека», упразднить институт иноагентов. Возбудить, наконец, уголовное дело по факту отравления Навального. Выступление Сванидзе насчёт отравления было настолько жёстким, что его даже вырезали из официальной видеохроники. Осталась стенограмма, я процитирую. «Неважно, как его зовут, он гражданин Российской Федерации, общественный и политический деятель, один из лидеров оппозиции. Он чуть не умер, и очевидно, что не от гриппа. Отравлен ли он? Кем отравлен? Индирой Ганди покойной или сам себя отравил, или съел турецких пельменей или помидоров плохих? Что с ним случилось-то? Отсутствие уголовного расследования по делу Алексея Навального в нашей стране имеет не только репутационные последствия, но и умаляет право граждан на защиту со стороны государства». На той же встрече Сванидзе произнёс и такие слова: «В последние годы государственный интерес к исторической тематике очень велик, и вы этим занимаетесь очень много, Владимир Владимирович, но он, может быть, уже принял сильно избыточную форму, этот интерес, следствием чего может стать разрушение исторической науке в нашей стране, которая снова попадает под начальственную диктовку».
Ну а в ноябре 22 года Путин просто исключил Сванидзе из Совета по правам человека. Тем не менее, в своей зоне ответственности тот сделал всё, что мог сделать. Он высказывал многое президенту прямо в лицо. 25 февраля 22 года, в одном из последних эфиров в истории радиостанции «Эхо Москвы» Сванидзе прямо и однозначно осудил вторжение в Украину, а в ноябре двадцать третьего в интервью сказал следующее: «Ситуация .в которой мы оказались, вернее, в которую мы себя загнали, действительно уникальна, аналогии мне неизвестны». И это были слова человека, который жизнь посвятил изучению истории.
В 21 году Сванидзе выпустил свой последний документальный фильм, «Гетто». На этот момент автор уже тяжело болел, он очень мало появлялся в кадре, а зритель даже не догадывался, какого труда стоило ему читать закадровый текст. Лента посвящена еврейским гетто, которые в сороковые годы создавали нацисты на оккупированной территории Европы и СССР.
«Архив издан, так же как дневник Ишура и другие сохранившиеся записи. Остались детские библиотечные карточки, видим, что читал Оче Маргулис. А сверху крест – значит, уже убит».
Несмотря на тяжёлую болезнь, Николай Сванидзе как мог посещал важные для него мероприятия. Научные конференции, достойно выдерживал и критику, и хамство со стороны коллег-историков.
«Гражданин Сванидзе, у которого, в общем, были такие достойные предки, ведёт себя таким странным образом, демонстрируя, во-первых, полную историческую безграмотность, во-вторых, к сожалению, откровенно перевирая многие факты, которые есть».
Одно из последних очных появлений Сванидзе на публике было в 21 году в Музее Победы на Поклонной горе. У него в руках дрожал микрофон, дрожал голос, но в принципах выступающий оставался, как всегда, твёрд. Через рассказ о прошлом Николай Сванидзе снова предупреждал нас об опасностях настоящего. Говорил о том, что нельзя считать политиков, возглавляющих государство, непогрешимыми, в охранительстве и в поклонении перед ними нет патриотизма. Подлинная любовь к стране начинается с заботы о людях, с откровенного разговора о том, что было с Россией прежде и что происходит сейчас, что достойно гордости, а что должно вызывать скорбь. Многое нам следует осознать и принять, чтобы никогда не повторились снова репрессии, войны, огромные человеческие трагедии. Чтобы Россия была свободной и счастливой. В том выступлении Сванидзе были такие слова: «Наш долг – говорить правду. Правды бояться ничего, правда у нас честная, правда у нас гордая, и она состоит не в том, что всё было всегда однозначно хорошо, нужно говорить и горькую правду обо всём. Не нужно отделять руководство страны от народа».
Такими были принципы Николая Сванидзе, которые он пронёс через всю жизнь. 11 сентября 24 года его не стало. Соболезнования его семье, друзьям, его преданным зрителям и слушателям. До завтра!
«Почему мы об этом не говорим прямо, почему? Мы чего-то стесняемся? Нам нечего стесняться. Мы победители, мы потеряли столько людей, мы гордимся победой – но гордиться жертвами нельзя. Гордиться победой надо, гордиться жертвами нельзя. Мы не можем гордиться тем, что потеряли 30 миллионов человек, это не предмет для гордости, это предмет для горечи огромной. Мы должны знать и отрефлексировать это, и историки, и граждане, почему это произошло, почему это никогда не должно повториться. На мой взгляд, это наш долг перед детьми. Наш долг перед детьми и внуками – говорить им правду. Не говорить, как всё было замечательно и какие мы молодцы. Вот на нас напали, и мы победили, замечательно. Да, замечательно. Да, великие, да, гордые, но какой ценой. И почему была заплачена эта цена. Поэтому, отвечая на этот вопрос, уважаемый Михаил Викторович, на мой взгляд, нужно говорить правду. Мы обязаны нашим детям и внукам правду. Спасибо».