Моральный выбор, который не пожелаешь никому
Худший моральный выбор, который я могу себе представить, связан с войной. Уже не надо быть Львом Толстым, чтобы увидеть войну, переработанную в миллионах war-porn видеозаписей с нашлемных камер и дронов, как последовательность событий: болеющие и воняющие человеческие тела сталкиваются друг с другом на узком пространстве земли, которая называется “линией фронта”, чтобы остаться гнить в этой земле. В войне нет ни красоты, ни благородства, культура, продавшая людям этот миф, работала как пропагандистский отдел военкомата в интересах государства. Довольно трудно представить, вывернутые кишки можно сделать привлекательным для человека, и тут уж романтические поэты, философы-эстеты, соцреализм и голливудские блокбастеры постарались как могли.
Так вот, моральный выбор, который не пожелаешь никому. Допустим, вы нормальный человек, который ненавидит войну. Но на ваш город уже напал враг: он убьет ваших близких, он лишит вас свободы, он разрушит все, что вам дорого. Вы идете воевать, чтобы защитить себя, но вы ненавидите то, что вам приходится делать.
Даниил Хармс решил для себя эту дилемму радикальным способом – симулировал безумие во время призыва или действительно сошел с ума.
И чем дольше длится война, тем яснее, что ваше участие в ней, приведет лишь к тому, что когда вы отобьетесь, если победите, если повезет, по людям и городам пройдут рубцы, которые уже не исчезнут. Вы обречены быть частью самого нечеловеческого, что может случится с человеком.
Андрей Зорин недавно написал статью о том, что случилось с мировоззрением офицера царской армии Толстым, который пришел к радикальному отрицанию насилия (“Зачем люди друг друга убивают? Толстой и империя”). От “Севастопольских рассказов” до “Хаджи-Мурата” и яростной антивоенной публицистике Толстого идет распад романтизированного героического образа убийства, организованного в интересах государства.
Но это тоже никак не решает дилеммы человека, который вынужден сопротивляться агрессору.