Мой горизонт – всё равно Россия
Проблема уехавших и оставшихся зашла на новый виток. В начале это был сугубо абстрактный и моральный спор. Сейчас и у тех, и у других накоплен некоторый опыт, поэтому сама проблема из спора превратилась в обмен опытом (часто все равно конфликтный). Ситуация определяется двумя вещами: материальными/карьерными/статусными трудностями уехавших и политическим трудностями оставшихся.
Ну вот такая удивительная миграция, радикально отличающаяся от первых трех волн, в которой уезжают из устроенной и комфортной жизни в неустроенную и некомфортную с практически неизбежными, как минимум на первом этапе, потерями. При этом материальные трудности, казалось бы, должны компенсироваться какими-то новыми политическими возможностями (перестал давить репрессивный пресс), но из-за границы на ситуацию в России особо не повлияешь, так что политическое действие превращается в моральное (“не смог это терпеть, вот и уехал” – а толку?)
В России же вроде бы возможна какая-то конструктивная деятельность, но сугубо неполитическая, и тут аргумент “мы сохраняем страну для (неопределенного) будущего” плавно перетекает в факт политического конформизма и нежелания нести те потери, которые уже понесли уехавшие. (Причем смысл этих потерь по-прежнему до конца не ясен.)
Когда начинаешь рассматривать каждый кейс отдельно, становятся заметны детали, и где-то это действительно “мы сохраняем страну для будущего”, а где-то конформизм и даже коллаборационизм ради, извините, зарплаты (и ЧСВ). А где-то личные обстоятельства (естественно). Где-то и в диаспоре более конструктивный подход, а где-то потеря всяких политических ориентиров и бессмысленная агрессия в адрес населения России (которому и предстоит ее менять), проистекающая из жестокого ресентимента.
Ситуация эмоционально заряженная, политически грустная и довольно мутная в плане ролей и позиций участников. Тем не менее, где-то за пределами конформизма/коллаборационизма некоторых оставшихся и ресентиментного морального абсолютизма некоторых уехавших эти круги Эйлера все-таки пересекаются и возможно продуктивное взаимодействие. Мне кажется, если лучше понять ставки и скрытые пружины всей этой ситуации (в том числе эмоциональные), становится легче жить и работать. Мой горизонт – все равно Россия, даже если я никогда в нее не вернусь.