Лошак поступил не по-дружески. Но вполне по-журналистски
Я очень надеюсь, что основные эмоции по поводу скандала между Леонидом Волковым и Андреем Лошаком по поводу фильма последнего “Возраст несогласия. 2024” улеглись. Если кто-то не в курсе, но интересуется, подробности описаны у них в профилях в ФБ.
Поэтому выношу сюда из комментов развёрнутый ответ на вопросы, которые он у себя задал. Получился полезный учебный кейс для студентов и молодых журналистов. Хотя повод довольно неприятный и грустный, с какой стороны ни посмотреть.
Сначала небольшой дисклеймер.
Это будет не просто мнение, а более-менее экспертное мнение. Меня учили журналистике англичане на BBC, пока я работал на Русской службе ВВС. Потом я сотрудничал с большим количеством разных изданий. Потом стал преподавать на факультете Liberal Arts будущим журналистам. Мой предмет был и есть “Поиск и верификация информации”, но вопросы журналистской этики меня всегда занимали и мы их со студентами много обсуждали. Кроме того, я руководил парой ВКР, посвящённых этой проблеме. Ну, и я член Учёного совета Свободного университета, делегированный туда его Медиашколой. Сейчас я, помимо руководства собственным проектом “Проверено”, работаю в Delfi, крупнейшем издательском доме стран Балтии, и там периодически тоже приходится погружаться в разные этические вопросы на практике.
Это всё не значит, что моё мнение – истина в последней инстанции. Но вроде бы должно значить, что к нему можно прислушаться чуть внимательнее, чем ко мнению человека, не работавшего долгое время в общественно-политических СМИ. На мой взгляд, с точки зрения стандартов западной журналистики (и хорошей российской), обсуждаемый случай очень простой и однозначный. Он не попадает ни в какую серую зону и давно является предметом профессионального консенсуса.
Итак, ответы на твои вопросы, а потом комментарии:
1. Имеет ли право потенциальный герой документального фильма отказать автору фильма в участии без объяснения причин? А с объяснением?
Ответ: Имеет право. И с объяснениями, и без оных.
2. Этично ли со стороны автора фильма, получившего отказ, настойчиво преследовать того, кто отказался, и настаивать на объяснениях, если причины отказа показались ему “неудовлетворительными”?
Ответ: Это зависит от многих разных факторов. Если герой важен для фильма и, с точки зрения автора, его появление там имеет общественную значимость, он может быть весьма настойчив. Но в рамках некоторых приличий, а также “Закона о СМИ” (если такой есть в стране), ГК и УК. То есть общий ответ тут дать нельзя.
3. Допустимо ли снимать человека скрытно, а потом, когда он это видит и в явном виде протестует, продолжать снимать?
Ответ: Да, допустимо, особенно если этот человек публичный политик. Журналисты так нередко поступают. Да, чаще говноеды из жёлтой прессы, но далеко не всегда. Расследователям и авторам документальных фильмов время от времени приходится к этому прибегать. Это законно, а степень этичности нужно в каждом конкретном случае анализировать отдельно.
Здесь замечу, что в разбираемом случае, насколько я понял и увидел, о скрытой съёмке речь не шла. Оператор снимал довольно большой камерой, между им и тобой не было препятствий, которые бы могли её закрыть. И ты прямо обратился к оператору. Но даже если бы шла, см. выше.
4. Имеет ли право человек, которого снимали против его воли, написать сообщение следующего содержания: “На всякий случай в явном виде: я не даю разрешения на использование сегодняшнего футеджа”?
Ответ: Написать имеет право. В значительном числе случаев это не повлечёт никаких последствий. Журналист и редакция не обязаны подчиниться этому требованию, в частности, если речь идёт о политике на публичном мероприятии.
5. Можно ли после этого сообщения включить снятый фрагмент в документальный фильм, на участие в котором человек не давал согласие?
Ответ: В значительном числе случаев можно. См. выше.
6. И, наконец, допустимо ли ответить на это сообщение оскорблением?
Ответ: Этот вопрос не относится к сфере журналистской этики. Скорее общечеловеческой. Бывают грубые невоспитанные люди: и журналисты, и политики. В общем случае, конечно, никого оскорблять не стоит. Хотя тут я и сам грешен.
7. “Я был уверен, что понимаю, как работают стандарты профессии. У меня за последние годы — за 20 с лишним лет! — было много разного взаимодействия с журналистами, более или менее удачного. Было так, что оставался недоволен я; было так, что оставался недоволен журналист; куда чаще, впрочем, все были довольны — но ни разу за все эти годы не нарушался принцип: если мы говорим on record, то можно использовать мои цитаты как угодно и согласования не требуется, но что было off record, то остается off record.”
Комментарий: вот здесь ключевой момент. Видимо, всё-таки ты не совсем правильно понимаешь некоторые из стандартов журналистской профессии, что впрочем нормально для человека, который никогда не работал “по эту сторону”.
А именно, судя по этому абзацу и комментариям в треде, ты неверно понимаешь концепцию off the record в журналистике.
Ситуация off the record может возникать во время согласованного интервью, когда интервьюируемый хочет передать журналисту некоторые сведения или высказать мнение, но при этом не готов, чтобы эти слова публично были ассоциированы с ним, не хочет, чтобы на него ссылались как на источник. И здесь самое главное. Разговор off the record возможен только в ситуации явного согласия с этим всех участников коммуникации. То есть в вашем случае Лошак должен был бы сказать: “Ладно, ок. Давай off the record. Я не буду использовать это в фильме”. Если бы так было в реальности, а после этого Андрей нарушил слово, никаких оправданий для него бы не было.
В твоей же трактовке получается, что слова “off the record” эквивалентны фразе “я в домике”. Такая уловка – произнёс, и дальше можно говорить на камеру что угодно в уверенности, что эти слова не будут опубликованы. К сожалению, так это не работает.
Лошак поступил не по-дружески, это точно. Но вполне по-журналистски и не нарушил профессиональную этику. У политика и журналиста разные профессии и разные интересы. Иногда они могут совпадать, но вовсе не обязаны.
В завершение ещё один дисклеймер. С Андреем я познакомился недавно, довольно шапочно. С тобой мы знакомы очень давно и френды. Я понимаю, чем ты руководствовался, отказывая в комментарии для фильма. Я бы не советовал так делать, но понимаю. Я по-прежнему тебя уважаю, тебе симпатизирую и во-многом разделяю политические убеждения ФБК. Чтобы не попасть в итоговый фильм, тебе просто не нужно было отвечать на вопросы Лошака на том митинге. Вообще. Игнорировать, или говорить – прости, я не буду ничего комментировать. Через какое-то время он бы отстал”.