Когда у нас нет шансов получить точные фактические данные, логично придерживаться более вероятной теории
В журнале Cell вышла работа, о которой мне совсем не хотелось писать. Но надо, потому что я уже вижу, как представители двух коронавирусных лагерей — те, кто верят в лабораторную гипотезу происхождения SARS-CoV-2, и те, кто считают, что пандемия стала результатом зооноза, – начали яростно обсуждать эту статью. Потому что в ней приведены данные, которые, вроде как, подкрепляют гипотезу о зоонозе и перескоке вируса от животных на человека на уханьском рынке.
Я не буду детально разбирать генетические аргументы, приведенные в статье. Кто хочет, может сам посмотреть, статья выложена в открытый доступ. Не буду я их разбирать по одной простой причине: из этих данных нельзя сделать никаких определенных выводов. Как и предыдущие данные, они указывают, что рынок мог быть местом, откуда коронавирус перескочил на человека и начал распространяться. Но эти данные по-прежнему не исключают возможности, что к животным-переносчикам, продававшимся на рынке, вирус попал от человека, который заразился им раньше и где-то еще, не на рынке. А, например, в лаборатории, тут же скажут сторонники лабораторной гипотезы.
Как минимум, новые данные не могут служить однозначным доказательством потому, что анализируемые в работе образцы с уханьского рынка были взяты 12 января 2020 года. При этом геномные данные указывают, что вирус появился в ноябре предыдущего года, то есть 2019. Да, анализ показывает, что обнаруженный на рынке вирус идентичен этому общему предку всех вариантов SARS-CoV-2, которые заражали людей в последнюю пандемию, но, повторюсь, из имеющихся данных нельзя сделать однозначный вывод, как этот вирус попал на рынок. А значит, все остались при своем мнении.
Те, кто верил в лабораторную гипотезу происхождения коронавируса, могут продолжать в нее верить, так как убедительных доказательств против статья не дает. Замечу в скобках, что для подобного рода теорий и гипотез доказательств, опровергающих их, не может быть в принципе – такие гипотезы нефальсифицируемы. Когда мы говорим о секретных экспериментах в секретных лабораториях, принципиально невозможно собрать достаточно данных, чтобы полностью исключить такую вероятность – а вдруг вы не всё нашли?! Что, разумеется, не означает, что теория априори неверна или априори верна.
Те, кто уверен, что коронавирус попал к нам из природы, от кого-то из животных-переносчиков, получили еще порцию данных, которые подтверждают их уверенность (помимо идентичности геному общего предка там есть еще кое-какие аргументы). Впрочем, в этих данных по-прежнему отсутствует одно ключевое звено – летучая мышь. Мы знаем, что SARS-CoV-2 ближе всего к некоторым вирусам летучих мышей, например RaTG13. Но мышиных геномов в образцах, взятых с уханьского рынка, как раз и не было. И хотя это не исключает теорию о зоонозе – животные-переносчики могли заразиться от летучей мыши где-то в дикой природе до того, как их поймали, – противники гипотезы о естественной передаче вируса любят говорить, что они не поверят в нее, пока им не предъявят геном вируса той самой мыши. Или какие-то убедительные доказательства, что такая мышь была. Хотя это, скорее всего, уже невозможно, слишком много времени прошло, а наш друг SARS-CoV-2, как вы помните, очень быстро мутирует.
Да, новые данные подкрепляют версию зооноза как наиболее логичную и вероятную. Летучие мыши в лесу заражают каких-то животных-переносчиков, например енотовидных собак, охотники ловят их и привозят на рынок, где собаки содержится в клетках и загонах вместе с другими дикими животными, многие из которых тоже восприимчивы к коронавирусу. Животные массово заражают друг друга и работников рынка, которые затем распространяют вирус дальше. Все прочие объяснения, хотя и не исключаются полностью, но требуют дополнительных условий.
Например, можно предположить, что коронавирусом заразился от летучей мыши какой-то один охотник и уже он передал вирус животным-переносчикам. Может ли такое быть? Может, но вероятность того, что этот инфицированный охотник продолжал работать и исключительно удачно заразил одно, а лучше сразу нескольких животных-переносчиков, а не лежал дома с температурой, теоретически ниже, чем вероятность массового кросс-заражения в переполненных загонах и клетках от животных, заразившихся раньше в дикой природе. Конечно, охотник мог заразить переносчиков до того, как у него проявились симптомы, или он вовсе мог переносить болезнь бессимптомно – это все возможно, как и заражение сотрудника лаборатории, который потом пошел на рынок, просто менее вероятно. А когда у нас нет шансов получить точные фактические данные, логично придерживаться более вероятной теории, пока не будет убедительно доказано, что она все же неверна или верна какая-то другая. Но важно понимать, что эти именно логический выбор, а не стопроцентная уверенность.
Что новые данные показывают с куда большей убедительностью, это то, что уханьский рынок вполне мог быть тем местом, где коронавирус знатно распространился. РНК вируса была обнаружена на клетках, в переносках, в сточных водах и т. д. Причем чем ближе к загонам, где держали диких животных, тем выше была ее концентрация. Рынок уже давно закрыли, но нет сомнений, что незаконная торговля дикими животными в КНР и в целом в Юго-Восточной Азии по-прежнему процветает. И это полное безобразие, даже если вы не верите в гипотезу о зоонозе.