Каждый делает выбор за себя самого
Я глубоко уверен, что люди, которые на любой оккупированной, аннексированной и так далее территории занимаются своим повседневным трудом, идя при этом на минимально необходимые компромиссы с существующей властью, но не более того – не совершают ничего предосудительного. Я глубоко уверен, что каждый делает выбор за себя самого и навязывать выборы другому недопустимо. При этом да, есть зло, оно должно быть названо злом, активно содействовать ему – преступно. Но вообще не испачкаться об него невозможно, об этом и фильм «в сетке». Это же не только баскетбольный мяч в сетке, это про людей.
Все эти латвийские фильмы – про любовь к родной стране, народу, языку, культуре. При этом они могут быть очень критичны к любому государству. Фильм «Страшное лето», в частности, совсем, мягко говоря, не восхищается режимом Улманиса. Да, можно любить страну и не любить государство. Да, люди важнее государства.
Дальнейшие параллели проводите сами. Считаете ли вы справедливым, что сажают в тюрьму археолога Бутягина, который продолжал копать в Крыму и после 2014 года, и одновременно готовят нобелевку Трампу за то, что он выменивает этот же самый Крым на прекращение боевых действий? Я так не считаю.
Если что, я был в Крыму последний раз летом 2013 года. Мы как раз заканчивали работу над крымскотатарским переводом Библии, я консультировал этот проект, а потом, конечно, мы еще и задержались, чтобы отдохнуть. Я очень люблю Крым, но с тех пор я там не бывал, не считал для себя это правильным. Кто утверждает обратное – нагло врет (на сайте «Миротворца» висит как доказательство моей неизбывной вины наша семейная фотография 2008 года в Балаклаве, и по возрасту детей год совсем нетрудно определить). Но я не стал бы осуждать тех, кто продолжал там собирать свой виноград в своем саду, работать на своей прежней работе, приезжать на свою дачу и так далее. Если вы осуждаете – ну, ваше дело.
А наш перевод Библии так и остался не интересен никому, кроме крымских татар. Я очень люблю крымскую землю и ее людей, я дал ее единственному коренному народу то, что я мог дать – помог им перевести Библию. Но это не особо заметно, гораздо заметнее обличители в белых пальто с кровавым подбоем.