Хочу другого – чтоб били не по жилым кварталам, а по военным объектам
Проснуться от сильного взрыва, от его звука и сотрясения дома – так себе пробуждение. В 8 утра света не было по плановой отключке, так что и сирена не работала. Потом были ещё взрывы. Испуганные котики все пришли ко мне и легли сверху, не ссорясь при этом.
Срочный сбор
Нам нужна помощь как никогда
Дальше были ещё взрывы, и ещё и ещё, после небольшого перерыва. Шесть прилётов насчитала, из них два – поблизости, видимо в порту. Да и остальные ближе, чем хотелось бы. Так и не выходила в это время из какого-то оцепенения, в начале войны тоже такое случалось.
Свет не появился до сих пор, и по обновленным графикам сегодня его не будет 11 часов. Может, в середине дня на пару часов дадут.
Одесситам было понятно, что рушить опять энергоструктуру начнут, когда похолодает. Да, сегодня с утра небольшой минус, ледок на лужах. И обстрел, который при всей ожидаемости невозможно предотвратить.
Электротранспорт тоже стоит, конечно. Интернет пока есть в телефоне и модеме-флэшке. Но неизвестно, насколько.
Таксист один на днях спросил доверительно: “Вот вы, взрослая женщина, скажите – вы так же, как я, хотите, чтоб и мы били по их городам? Чтоб и они узнали, каково нам сейчас?”. Ответила, что хочу другого – чтоб били не по жилым кварталам, а по военным объектам и аэродромам, по энергостанциям и нефтебазам. По заводам, где делают оружие и дроны. По всему, что обеспечивает и поддерживает эти удары по нам, и всё, что делается на фронте. Что желаю полного разрушения и военной базы их, и промышленности заодно. А по жилым кварталам – не стоит, мы ж не они.
Вообще удручает то, что слишком ставят их бесчинства в оправдания того, что и мы должны сделать у себя – я про снос памятников и переименования чего угодно. Не устаю повторять, что они – не пример, а совсем наоборот. Похоже, расчеловечилась изрядно за время войны – уродов называю нелюдью, да и за людей считать их перестала.
А о плохом примере, который мы берём с них – много испорченного по городу, собственными руками. Вот кофейный киоск у Горсада на Преображенской. Те, кому показалась возмутительной надпись “Одесса” с двумя С постарались дважды. По-разному, и теперь это выглядит вот так.
Тут не разберёшься, осталась ли хоть одна буква С. Мне интересно, кому от этого стало легче и лучше жить? Кому это вообще надо, отчего нельзя подождать до появления средств на новую, красивую вывеску? Этой уже лет двадцать, на моей памяти. Кажется, те, кому надо немедленно и срочно извести лишнюю букву (не договорившись, какую именно) – не верят в то, что деньги на новое и лучшее вообще появятся. Вот посмотреть на них я б хотела затем, чтоб спросить, в чём их патриотизм?
Ладно, настроение у меня в последние дни тяжёлое. О борьбе с нашим ЗАГСом я тут не пишу. О том, как трудно иметь дело с заведением, где небольшие часы работы с людьми обрезаются и тревогами и отключениями света. О том, какие очереди после этих вынужденных простоев маются в коридорах. О том, почему городские власти гордо предъявляют новые красивые кованые таблички на бульваре Военно-морских сил, бывшем Жванецкого, но не могут найти для ЗАГСа ни генератор небольшой, ни Экофлоу, ни зарядной станции, ни даже ламп и флэш-модемов в компьютеры.
Много гнева во мне сейчас, и горечи, и боли, и досады. Ладно, живём дальше с этим всем внутри и снаружи.