Где Навальный?
Когда я пишу этот текст, во Владимирской области в разгаре зима. Температура — минус 16. Могу представить сугробы и холод. Могу представить, как холодно было в камере, когда на прошлой неделе Алексею Навальному стало так плохо, что он лег на пол.
Пытаюсь представить, что сейчас происходит с Навальным, и в голове у меня самые ужасные варианты. Проблема в том, что мы не знаем, что с Навальным. Уже три дня о нем нет никаких вестей, ему не дают выйти по видеосвязи на очередной суд, потому что в колонии якобы нет электричества.
Что с Навальным? Ему так плохо, что он не может говорить? Его положили в тюремную больницу? Его лечат или ему отказывают в лечении, так же как уже год (ГОД!!!) не дают возможности вылечить зубы, или как поступают с еще одним узником совести — Алексеем Гориновым, которого лишили лекарств? Его, совершенно больного, отправили куда-то по этапу?
Где Навальный?
Что они хотят сделать с Навальным? Да то же, что и с Алексеем Гориновым, Ильей Яшиным, Владимиром Кара-Мурзой, Сашей Скочиленко — и еще множеством других мужественных людей.
Они хотят их сломать. И сломать как можно более садистскими и унизительными способами — превратить в затравленных инвалидов, лишить здоровья и сил. Сделать так, чтобы они с трудом говорили и передвигались, не могли даже стоять и сидеть.
А потом со злорадством смотреть на их угасание в тюрьме.
Где Навальный?
Сейчас выходные, и начальство в колонии может спокойно выспаться, пообедать с водочкой — и имеет полное право не отвечать на взволнованные запросы. Полковник Дмитрий Ножкин, который, как говорят, проводит регулярные совещания, обсуждая со своими подчиненными, как ухудшить жизнь Навальному, «главному путинскому врагу», очевидно, доволен своими успехами.
Я бы, конечно, посоветовала гражданину Ножкину подумать о том, что ему 41 год и есть все шансы дожить до изменения режима в России, а значит, до заслуженного наказания. Но сейчас меня волнует не Ножкин. Меня волнует Навальный.
Где Навальный?
Давайте не будем восклицать про «бессильную злобу и отчаяние», или «не забудем не простим», и уж тем более не говорить пошлости про «агонию режима». Давайте подумаем, что можно сделать сейчас.
Я начала сегодняшний день с довольно бессмысленного действия — написала письмо в Amnesty International. Знаю, как они виляли и меняли свою позицию по отношению к Алексею. Понимаю, что его судьба, скорее всего, их вообще не волнует, но все-таки заполнила форму у них на сайте, сообщив, что хочу пожаловаться на их равнодушие к судьбе Навального.
Теперь сижу и думаю, куда еще написать. Решила написать этот пост.
За несколько минут до ареста Навальный сказал: «Я не боюсь, и вы не бойтесь». Он в тюрьме в нечеловеческих условиях, не вылезает из ШИЗО, лишен свиданий с родными и даже писем от них, лишен медицинской помощи и общения с адвокатами (при том, что некоторых из них уже тоже бросили за решетку). И при этом он читает, размышляет, обдумывает стратегию в связи с приближающимися «выборами», пишет невероятно сильные тексты.
Где Навальный?
Я вспоминаю, как иностранные дипломаты в Минске приехали защищать Светлану Алексиевич. Кто сегодня защитит Навального?
Мне кажется, сегодня любой человек, у которого есть хоть какие-то контакты с международными правозащитными операциями, должен попробовать пустить их в ход. Мне кажется, сегодня любой человек, связанный со свободной прессой, должен высказать свое мнение. Мне кажется, сегодня любой человек, знакомый с «инфлюенсерами», должен попросить их высказаться.
Это не поможет? Я не знаю. Шум и привлечение внимания пока что давали возможность хоть немного сдвинуть ситуацию.
Если Навальный, не дай Бог, умрет в тюрьме, то полковник Ножкин, конечно, в свое время будет наказан — вместе с остальной своей сворой. Но нам то что, легче от этого станет?
Где Навальный?