Фильм-одиссея и фильм-послание
Я посмотрел фильм Connected Веры Кричевской про Дмитрия Борисовича Зимина. Это удивительный фильм. Может быть, единственный в своем роде: фильм-одиссея и фильм-послание. У него два автора — Вера и сам Зимин, пригласивший Веру вместе с ним и его близкими в путешествие по морю. Это последнее путешествие Зимина, после него его не станет, оно закончится, если не буквально, то по смыслу происходящего, в швейцарской клинике, где Зимин пройдет эвтаназию. Ему 88 лет, Зимин болен раком, хоть и не в терминальной стадии, и таково его решение, об этом знают его спутники и с самого начала знаем мы, зрители: скоро, в декабре 2021 года, Зимин пересядет в другую лодку на берегу Стикса.
Поразительный эффект заключается в том, что Зимин в фильме не производит впечатление человека на пути к смерти. Да, он с трудом ходит и от дрожи в руках ему уже трудно поставить автограф, но это все тот же Зимин, которого мы так хорошо знаем — с абсолютно ясным умом, бодрый, нервный, очень эмоциональный и дружелюбный человек. Зимин объясняет: ему начала отказывать память. Но по ходу фильма растет понимание, что дело не в этом — или не только в этом.
Рассказ в фильме ведет другой удивительный человек — американский партнер и друг Зимина, моложе его на 30 лет и приехавший в горбачевские времена еще студентом в Советский Союз, и так они вместе с Зиминым создали “Вымпелком”, первую российскую компанию, разместившую акции на Нью-Йоркской фондовой бирже. Свой бизнес Зимин в фильме описывает не как бизнес — даже признается, что не понимал, сколько он стоит, — а как дело жизни. И “Вымпелком” воплощает не только эру политического освобождения и новых возможностей, но и технологический прогресс, который тоже несет свободу: мобильная связь стала неотъемлемой частью 90-х, а свобода личности заключается в том числе и в свободе в любой момент связаться — to connect — с адресатом.
В этом смысле русское название фильма — “Близкие” — кажется не очень удачным. Connected — это не только про отношения Зимина с его другом и партнером, со своей семьей. Это его состояние, определившее цели его жизненного пути. Он connected. Connected со своей страной, которая в 30-х годах репрессировала и убила его отца, а в десятых годах произвела в изгои его самого. Поэтому главное чувство, которые испытывает Зимин, когда его фонд “Династия” был назначен иноагентом — это чувство обиды: это оскорбительно. Главное чувство, которое он испытывает после аннексии Крыма — стыд. Он connected с московскими дворами, сделавшими его такими, какой он есть. Он часть России и ее истории, замкнувшейся в страшный порочный круг, и изменить это невозможно.
Из фильма становится понятно, в чем сила Дмитрия Зимина — в осознании границ того, что ему подвластно, и в умении управлять своей собственной судьбой. Не политик и даже не вполне бизнесмен, свою судьбу он описывает как везение: ему повезло, что у него есть возможность заниматься тем, что доставляет ему удовольствие — филантропией. Так он стал просветителем-первопроходцем — построил институт, фонд “Династия”, который работает помимо него самого.
Зимин — connected, и, управляя своей жизнью, он всегда совершает осознанный выбор — моральный, интеллектуальный, чисто практический. Когда он понимает, что режим не даст ему развивать бизнес, он выходит из состава акционеров. И из жизни уходит так же — осознанно и до последнего момента контролируя свой уход.
В фильме Веры нет и не может быть хэппи-энда. Но есть светлое чувство — от истории человека, который сам творит свою судьбу, до самой последней точки. Наверное, это и есть счастье.
