Дискуссия ФБК против «демократов 1990-х» для меня выглядит так
Дискуссия ФБК против «демократов 1990-х» для меня выглядит так. Люди, пришедшие в политику и гражданское общество в момент сравнительного политического и медийного плюрализма и снявшие сливки со стремительно растущей популярности интернета в целом и сетевых медиа в частности, считают, что так и должно было быть, но ещё «папочки» не озаботились тем, чтобы этому самому поколению не было бы комфортно заниматься политической борьбой, которая, собственно заключается в том, чтобы эта в тот момент «молодежь» стала «мы здесь властью». Не убрали, «папочки», понимаешь, вовремя неприятных чекистов и олигархов, и властью этой политической молодежи стать не удалось.
Срочный сбор
Нам нужна помощь как никогда
А для меня, как для человека уехавшего из России в 2005-м (а твердо решившего это сделать в 1998-м) очевидно другое.
После 1996 года в России, где едва не победил Зюганов, не было особых шансов выбраться из ямы перехвата власти старыми советскими элитами. Ельцин для меня играл всегда роль «меньшего зла», поскольку демократов всегда электорально было мало и повлиять на ситуацию они иногда могли морально, хотя после шоковых реформ (которые они обещали провести максимально безболезненно) их политический авторитет «в народе» растаял.
Поэтому Путин в 1999-2000 годах да, выглядел лучше и имперских реваншистов Зюганова, Примакова и Жириновского, но и лучше откровенно мафиозной связки Лужкова с Шаймиевым и Рахимовым, опиравшихся на опухших от всевластие региональных баронов или нечленораздельного Черномырдина опиравшегося на не менее мафиозный «Газпром», руководимый его коррумпируемыми друзьями. Популярную идею «пусть бы выбрали Зюганова, а потом бы мы его свергли» я не разделяю – достаточно посмотреть на соседнюю Беларусь, где свергатели собираются вместе раз в десять лет с понятным результатом. А про российских коммунистов я знаю немного больше чем в среднем. Если бы они хотя бы одним коготком зацепились бы за президентское кресло, или получили большинство в (умозрительном варианте парламентской республики) Думе – они бы свою власть не отдали.
Но после 2001 года стало ясно, что чекистский режим в России всерьез и надолго, и даже с той неправильной президентской демократией ельцинского типа, уже пришлось распрощаться. И все судороги оппозиционных проектов, типа немцовской «Стратегии» – это игра в политику, а не политика, как бы не хотелось надеяться на лучшее.
После 2008 года и российской агрессии против Грузии говорить о том, что Россия вернется в сообщество демократических государств в какой либо ближней перспективе было смешно, хотя в условно либеральных кругах в Москве царила радость от бурного роста зарплат и возможностей. Многие мои московские знакомые тогда впервые стали выезжать за границу в отпуск и вообще смогли себе позволить отпуска. Итогом стал резкий рост заносчивости в духе «у вас там в Германии скучно, а у нас тут смотри какой бар открылся…,.» Всё это социально-экономическое в целом было нормальным и позитивным процессом и я искренне радовался за людей, которые стали «более лучше одеваться» и питаться, пить, выезжать и танцевать.
Однако, когда над этим начинали строить «политическую надстройку» – сначала с одной стороны Немцов с Касьяновым, «Родина» и неонацисты с Лимоновым, потом Навальный с Яшиным и прочие давно уже забытые герои минувших дней, мне всё это казалось «игрой в оппозицию», поскольку реальных шансов прийти к власти у этих людей было ровно ноль и они напоминали заключенных играющих в тюрьме с охраной в футбол, в строго ограниченном секторе. Да, из него можно было попытаться выскочить и повиснуть на колючке, получить за побег пулю или выиграть дополнительную порцию ужина, но в целом, это была борьба «без шансов на успех», в которой политики да, зарабатывали себе моральный (а кое-кто и материальный) капитал, а их избиратели тешили себя иллюзиями, что их голос имеет значение.
Реально же, даже когда после протестов 2011-2012 годов оппозиции всякого рода выделили игровую площадку в виде возможности кое-где выбирать своих муниципальных депутатов и даже часть депутатов горсоветов, вся эта игра была иллюзией нормальной жизни, успокаивающая нервы городского среднего класса, который по прежнему (а то ещё с большим энтузиазмом) тянул лямку развития путиномики и учил будущих путинских чиновников или их детей английскому и пользованию вилками и ножами.
В результате «поколение Болотной площади», и особенно политики, которые его возглавляли, играло роль, простите, тех козлов-провокаторов, которые вели стадо баранов под забой, обещая «Прекрасную Россию будущего», которой не могло быть по определению. И тем отвлекали своими играми внимание от строительства и укрепления путинского государства, развития программ милитаризации и усиления традиционалистских трендов, которые надо было «бежать», а не пытаться изменить, сходив раз в несколько лет на выборы по «умному» списку. Он лишь давал иллюзию контроля за ситуацией вне зависимости от того, к чему это голосование вело в реальности. По сути это была игра с заведомыми мошенниками, и вступая в неё избиратель в любом случае играл в их пользу. Видимо, недаром такую популярность в оппозиционной среде России завоевал известный карточный шулер, которого сначала на ура приняли в «Яблоке», а потом столь же на ура те, кто «Яблоко» ненавидит.
Всей этой деятельностью по микроулучшению, пресловутым велодорожкам в темпе один шаг к демократии и тут же два шага назад можно было бы заниматься и дальше, но уверенность Путина в себе, в контроле за страной и в восстановившейся российской экономике привели к войне. И все нынешние российские танки, ракеты и дроны придумывают, разрабатывают и изготавливают не заведомые «орки» и «гопники», а ровно те же люди, что голосовали за правильных оппозиционных мундепов или слушали видео Навального. Просто они остались и привыкли жить именно в такой стране, с готовностью перетерпеть «временные трудности» и дождаться «Прекрасной России будущего», которую им теперь обещают уже из-за границы. Но все те же люди, у которых, похоже по прежнему нет иных идей, чем переложить ответственность за ситуацию на предшественников, а современникам предложить дожидаться возможности «прямых и честных выборов», когда «спящие институты» сделают своё дело. А институты дают храпака и переворачиваются на другой бок, демонстрируя внешним наблюдателям только свою могучую задницу.