Действия Халиля потенциально попадают под два обвинения
В прошлую субботу сотрудники Департамента национальной безопасности США арестовали Махмуда Халиля, одного из организаторов пропалестинских протестов на кампусе Колумбийского университета. Теперь ему грозит депортация. Мои коллеги восприняли это событие с негодованием. Потому что Халиль (недавний выпускник Коламбии) находился в Штатах легально. Потому что арестовали его у него дома на глазах беременной жены. Потому что протесты сами по себе не являются преступлением и защищены американской конституцией. Потому что в действиях властей легко увидеть смесь маккартизма с путинизмом. Зло, безусловно, должно быть наказано, но по закону, а не по понятиям – говорят мои друзья. И я с ними согласен. Но давайте разберемся с законом.
Итак, Халиль задержан за распространением флаеров с «прохамасовской пропагандой». Контраргумент его защитницы: вы любое высказывание в поддержку палестинского народа теперь объявляете «прохамасовским»; если я кричу «Свободу Палестине!» – это еще не значит, что я – за Хамас. Тут она права.
Однако вчера пресс-служба Белого дома обнародовала флаеры, которые раздавал Халиль. Их три.
На первом – сапог топчет звезду Давида под лозунгом «Сокрушить сионизм». На втором– захваченный израильский танк с комментарием: «Наш нарратив – Наводнение Аль-Аксы» (так хамасовцы называют геноцидальную атаку 7 октября). Внизу логотип «Медиа-офис Хамаса». На третьем – портрет Яхьи Синвара и глубокомысленное изречение: «Иногда истории нужен… мощный поток». (Отсылка к тому самому наводнению.)
Почему выбраны именно эти три улики? Потому что действия Халиля потенциально попадают под два обвинения. Первое – в подстрекательстве. Второе – в разжигании ненависти.
Звезда Давида – не только символ государства Израиль. Это символ идентичности в том числе и еврейских студентов Коламбии. И чтобы доказать подстрекательство нужно указать на связь между изображениями и действиями – нападениями на еврейских студентов, которые эти изображения подстегнули. Сделать это можно. Но придется также доказывать наличие злого умысла лично у Халиля. Обосновать наличие у обвиняемого интенции – дело неблагодарное. Южноафриканская делегация в МСС не даст соврать.
Поэтому – второй путь. Так называемая «fighting words doctrine», на которую вчера сослалась в Белом доме Кэролайн Левитт. По прецеденту «Чаплинский против Нью-Гемпшира» для разжигания ненависти злой умысел – например, спровоцировать толпу на погром – не нужен. Потому что есть фразы, которые сами по себе влекут за собой «нарушение мира и порядка». Скажем, заявление о «мощном потоке» может быть прочитано как призыв: «Геноцидальная резня – повивальная бабка истории!». И уже не так важно, что хотел сказать автор. Важно, как поймет средний читатель. Не захочет ли он поспособствовать рождению нового мирового порядка рекомендованным на флаере способом.
Впрочем, тут тоже есть проблема – в определении «среднего читателя». С первого прецедента (1942) применение доктрины «fighting words» постоянно съеживалось – одно судебное решение за другим выводило из-под дамоклова меча правосудия самые человеконенавистнические реплики. (Потому что свобода слова.)
Но в запасе – последний флаер. На нем недвусмысленная подпись: медиа-офис Хамаса. Распространение материалов террористической организации. Махмуд Халиль находится в США на законных основаниях. Но при подаче на гринкарту он заполнял анкету и отвечал на вопросы интервью. Довольно сложно будет доказать, что его любовь к Хамасу проснулась только после 7 октября, а не на этапе получения визы.
И да. Если вас посетила мысль, что подобного рода казуистика «возможна только в сошедшей с ума Америке Трампа», то напомню, что шесть лет назад 17-летнего Оскара Кочаровского в Великобритании приговорили к полутора годам заключения и исправительным работам за несколько расистских постов и фотоколлажи (пистолет, приставленный к виску принца Гарри). Суд увидел в них «сообщение об угрозе применения насилия с целью достижения политических и идеологических целей».
