Что за поворотом?
“До первого поворота”, – сказал Виктор Шендерович об Украине и российских либералах. А что там, за поворотом?
Для украинцев ответ ясен: поворот для них это военная победа и возвращение всех украинских земель. Затeм следует восстановление разрушенной страны при поддержке коллективного Запада и движение в ЕС и НАТО. В этом сценарии установление в Украине либеральной демократии европейского типа – вещь автоматическая.
Для россиян поворот означает нечто иное: конец диктатуры Путина, а затем — неопределённость.
Если верить социологам, российское общество состоит из трех групп: либеральных, проевропейски настроенных граждан (10-20%, т. е. 15-30 млн. человек), примерно столько же убеждённых национал-патриотов, и всех остальных (~70%, т. е. ~100 млн) – людей, не имеющих твердых убеждений, которые, будучи поставлены перед свободным выбором, пойдут туда, где увидят перспективу более стабильной и сытой жизни.
Кроме этих внутренних субъектов, на русском поле будут играть два внешних участника, обладающих существенными рычагами влияния. Первый из них – коллективный запад, в руках которого рычаг санкций плюс идеологическая притягательность “свободного мира”. Западу будет противостоять авторитарный Китай — антипод “свободного мира” и альтернативный рынок для российских энергоносителей. Ни Запад, ни Китай не могут позволить себе игнорировать Россию ибо тот из них, кто втянет её в свою сферу влияния, в конце концов выиграет геополитическое соперничество.
В одном случае эта игра закончится тем, что на восточных границах Еворпы образуется “Российская народная республика”, связанная с Китаем договором о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. При альтернативном исходе свободный мир в лице новой демократической России будет стоять у границ Китая.
В какой-то степени сегодняшний расклад напоминает ситуацию в Германии после победы союзников и краха Гитлера. Как и сейчас, Германия была лакомым кусочком, за который соперничали два геополитических противника: либеральный Запад и авторитарный СССР. Оба внешних игрока заранее подготовили себе внутриполитическую опору на период после победы: в Москве вырастили Ульбрихта с немецкими коммунистами, в Америке – либеральных интеллектуалов-антифашистов. Но и те и другие к концу войны имели минимальное влияние в широких народных массах, обеспокоенных в первую очередь проблемой выживания.
Конечно Германия тогда была оккупирована союзниками, а сегодня оккупация России едва ли возможна. Но это лишь означает, что сегодня у Запада свобода действий в России будет более ограничена, чем у победителей в 1945 г. Однако, вопросы, которые предстоит решать в России те же самые, что стояли тогда перед победителями Германии.
Поначалу к концу той войны западные лидеры склонялись в сторону жесткого наказания Германии и всего немецкого народа за злодеяния нацистского режима. Президент Рузвельт в августе 1944 года писал: “Слишком много людей здесь и в Англии придерживаются мнения, что немецкий народ в целом не несет ответственности за то, что произошло, что ответственность несут только несколько нацистов. К сожалению, это не соответствует фактам. Немецкий народ, должен будет понять, что вся нация была вовлечена в беззаконный заговор против норм современной цивилизации.”
В соответствии с этой установкой на Потсдамской конференции в 1945 г на Германию были наложены драконовские репарации в форме демонтажа и передачи странам-победителям промышленного оборудования тысяч предприятий, что по сути должно было уничтожить целые отрасли и превратило бы Германию из индустриальной в аграрную страну. Предполагалось конфисковать в пользу союзников немецкие активы на десятки миллиардов – от железнодорожных вагонов до патентов, торговых марок и авторских прав. Огромные территории на востоке были отданы Польше, Кенигсберг отошел Сталину, а промышленная Саарская область передана под управление Франции (возвращена в 1957).
Параллельно с репарациями, в Потсдаме были приняты планы демократизации и денацификации Германии и объявлено о суде над военными преступниками. Но если денацификация под жестком внешнем управлением прошла успешно, то планы демократизации довольно быстро вошли в конфликт с репарациями. К 1947 году стало очевидно, что нищета, безработица и голод, охватившие Германию, делают ее непригодной для демократического пути. Создавать Федеративную республику и проводить свободные выборы в этих условиях было немыслимо. А без Германии невозможно было восстановить Европу. Как говорил Джордж Кеннан, архитектор “доктрины сдерживания” СССР, “Восстановление Европы без восстановления Германии — нонсенс. Мы можем либо иметь и то, и другое, или не иметь ни того, ни другого.”
В 1947 г США объявили “план Маршала” – масштабную экономическую помощь странам, вставшим на путь демократии, в том числе Германии. Как объяснял Аллен Даллес, тогдашний директор ЦРУ, “План Маршалла не является филантропическим предприятием… Он основан на требованиях американской безопасности… Это единственный возможный для нас мирный путь, в ответ на коммунистический вызов нашему образу жизни и нашей национальной безопасности”.
Так идея наказания немцев за нацизм сменилась политикой восстановления Германии на американские деньги. История показала, что это был правильный подход. Важно, что осознание немецким народом своей коллективной вины за войну и Холокост началось лишь в середине 50-x, после того, как американская помощь вызвала бурный рост экономики и благосостояния. До этого, большинство немцев не признавали никакой ответственности и продолжали симпатизировать Гитлеру.
Эту поучительную историю сегодня безусловно учитывают творцы западной политики, когда думают о том, как быть с Россией после устранения путинского режима. Очевидно, что долгосрочные интересы Запада (включая Украину) и русской либеральной оппозиции совпадают. Напротив, национал-патриотическая публика, для которой движение в Европу как нож в горло, будет неизбежно тяготеть к Китаю. Главный вопрос – за кем пойдет большинство.
Поэтому, отвечая на вопрос, “Что за поворотом Шендеровича?” российские либералы, если они хотят играть хоть какую-то роль в “прекрасной России будущего”, должны принять следующую программу: смена режима — да, депутинизация — да, компенсация Украине — да, но разорительные репарации — нет.
Эту программу следует объявить уже сейчас и доводить до сведения нищающих российских масс, чтобы они поняли, что в конце туннеля для них есть свет и этот свет идет с запада, а не с востока. Но светит им только при условии, что они отправят путинизм на свалку истории, сделают ставку на либералов и выберут европейский путь.