А что же Путин? А он же в некотором смысле заложник мастеров черного пиара
Все возмущаются цинизмом Путина, который попользовал трагедию в Беслане для того, чтобы дать «правильный спин» в трактовке «ситуации» в Курской области:
– Это не война, а террористы – они были, есть и будут – мы их будем уничтожать – но жертвы неизбежны – короче, «армии нет, но вы держитесь»;
– Это большая, но локальная трагедия – она никак не связана с нашей политикой – жалко людей, которых это коснулось – все остальные могут спать спокойно – граница на замке, мы просто куда-то дели ключ – но мы обязательно найдем – всех.
Я же вижу в происходящем много позитива.
Во-первых, общественное мнение его по-прежнему волнует. Мог бы просто, как написал Довлатов, «класть с пробором». Однако не рискует, вынужден выкручиваться и объясняться.
Во-вторых, его припекло так сильно, что десяти дней не дотянули собственно до памятной даты – 1 сентября (трагедия случилась 1 сентября 2004 года). А что так? Еще 10 дней без мысли о том, что ВСУ – это хуже, чем бесланские террористы, страна бы не протянула?
В целом я, как человек, половину своей сознательной жизни наблюдавший, как испекаются подобные заморочки в околокремлевских «think tanks», не разделяю ажиотажа вокруг этого очевидного (и очередного) высосанного из политтехнологического пальца кремлевского гафа. Реальное влияние на общественное мнение подобные задумки оказывают крайне редко – чаще всего заложенный в них импульс просто игнорируется обществом. Это в некотором смысле пример не моральной деградации Путина (не сочтите, что оправдываю), а аппаратной деградации Кремля.
А что же Путин? А он же в некотором смысле заложник мастеров черного пиара: раз стоит в графике, значит, «стоящие сапоги», надо брать. И, наоборот, все, что не в графике (моральные сомнения, например), – как известно, на фиг.
Тот, кто долго жил рядом с кухней, не должен посещать рестораны. Я просто вижу эту картинку маслом – советники пишут письмо с предложениями по менеджерированию “ситуации” в Курской области.
Рабочая группа, пара сотрудников, пара командированных, пара консультантов (один трет треснувшее пенсне).
На повестке дня один вопрос: как отвлечь внимание от “ситуации” на то время, которое нужно бравому Генштабу, чтобы справиться с ней.
Набрасывают идеи:
Не привлекать лишнего внимания, не циклиться на теме, подчеркивать локальный характер происходящего. – Хорошо, но мало. Что еще?
Понизить градус, свести к минимуму военное знчение, приравнять к чему-то «обыденному», типа – к теракту, мол, плохо, но в целом норм. – Тоже хорошо. Но как?
А пусть он съездит куда-то, где чечены теракт устраивали, и скажет, что украинцы – это еще хуже. – Допустим. А куда?
Да хоть куда. Ну, в Беслан, например, – он по дороге из Баку в Грозный. – Это удобно, но там же 1 сентября юбилей?
Да какая разница – отметим раньше…
Ну, в общем, как-то так. Тяжелые будни посткоммунистического застоя на крови.