Обвиняемые в убийствах ушли на войну. Родные их жертв жалуются Москальковой, что им не платят компенсации
Весной 2024 года в России приняли поправки, позволяющие отправлять на войну с Украиной не только осуждённых, но и подозреваемых и обвиняемых — то есть тех, кто приговор ещё не получил. У этой меры обнаружились далеко идущие правовые последствия: теперь россияне жалуются не только на то, что убийцы их родных выходят на свободу, но и на невозможность взыскать с них компенсацию.
«Эху» известно о нескольких жалобах в аппарат уполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой по этому вопросу. Военный пенсионер из Приморья рассказал об убийстве своего брата, которого зарезал его старый приятель, а тело сбросил в реку. Подозреваемый признал вину, но до суда дело так и не дошло — убийцу отправили на войну в Украину. Заявитель жалуется, что его матери отказали в компенсации морального вреда.
«Родственники подозреваемого ходят по селу с гордо поднятой головой, а моя мать слезами каждый день умывается. Да, я понимаю, что на СВО несладко, возможно, подозреваемый искупит свою вину кровью, но при этом он станет героем — и как жить родственникам убитого дальше? Я считаю, что сначала должен был совершиться суд над подозреваемым, а потом он, уже осуждённый, может быть направлен в зону боевых действий для искупления вины и без всяких выплат, а ещё и с выплатой морального ущерба потерпевшей стороне. Где справедливость?», — пишет военный пенсионер.
Похожая претензия — у женщины, потерявшей мужа и отца в результате массового убийства. Громкое преступление было совершено в апреле 2025 года в Тихвинском районе Ленинградской области. Житель деревни в состоянии алкогольного опьянения расстрелял из ружья четырёх человек — трое погибли на месте, а четвёртый через месяц умер в больнице.
«[Убийца] уйдёт на СВО и получит все причитающиеся от государства гарантии, выплаты и льготы, а я, моя дочь и мать останемся оплакивать две могилы наших двух единственных мужчин, озлобленные на то, что наше государство не может нас защитить от внутреннего врага, не говоря о том, что, кроме пенсии по потере кормильца, моему ребёнку ничего не полагается. Я вас прошу от лица всех потерпевших защитить нас всех от этой правовой коллизии!», — пишет женщина.
«Принимая эти поправки, государство не подумало о родственниках потерпевших», — объясняет в разговоре с «Эхом» юрист «Движения сознательных отказчиков» Артём Клыга. Он отметил, что у людей есть возможность подавать гражданский иск в уголовном процессе — например, о компенсации морального вреда. Суд, вынося приговор, решает судьбу и этого иска. Однако принятые в 2024 году поправки, касающиеся подозреваемых и обвиняемых, всё изменили.
«Всей этой системы больше, по сути, нет. То есть уголовное дело прекращается, а значит, и никакого гражданского иска, привязанного к уголовному процессу, уже быть не может. Родственникам, конечно, разъясняют их право обратиться в суд, но это уже будет отдельный процесс. Как вы понимаете, для этого потребуются и юрист, и доказательственная база, потому что просто гражданский процесс из разряда “а вот там было уголовное дело, подозревали того человека” — это не приговор. И адвокаты того лица, против которого будет подан этот иск, отлично смогут защищаться против таких обвинений, выдвинутых в гражданско-правовом порядке», — говорит Клыга.
Кроме того, все иски к «участникам СВО» по закону приостанавливаются до тех пор, пока у них есть статус военнослужащего — то есть в большинстве случаев как минимум до конца войны и отмены указа о мобилизации.