Два года назад я проснулась от взрывов за окном
Два года назад под утро по моей жизни нанесли удар, отколовший от неё огромный кусок, разлетевшийся вдребезги. С оставшимся как-то выживаю, считая это лучшим, что могу — пережить тех, кто это затеял. Никогда не перечисляла публично, чего лишилась с этого дня и из-за войны — как-то неловко на фоне потерявших дома и близких. Но разрушенное — половина всего, что наполняло мою жизнь.
Другие потеряли и жизнь целиком — десятки, если не сотни тысяч живых до того людей. Много много раненых и покалеченных, потерявших здоровье и части себя. Взамен пришли очень мрачные открытия — эрэфия стремительно впала в отрицательную эволюцию. Десятки миллионов одобряют и поддерживают ежедневное убийство и уничтожение нас. Другие десятки, может, и не одобряют, но бессильны что-то предпринять и сами стали заложниками.
Жизнь каждого здесь порушена, в разной степени — но уцелевших не осталось. Беды и горя пришло к нам столько, что непонятно — как пережить и сколько горевать. Тем более, что всё продолжается и останавливаться не собирается.
Два года назад я проснулась от взрывов за окном. Они звучали за окном и позавчера и вчера, и сегодня, видимо, тоже. Раскол между теми, кто здесь (или беженцами по всему миру) и остальными в том, что мало кто, при всём сочувствии, в состоянии представить себе, что мы уже пережили и продолжаем переживать, как повседневность.
Вытягивать неподъёмное. Пусть по крохам, но носить глину и кирпичики в здание будущей победы. Поддерживать тех, кто рядом. Кормить уличное зверьё, наконец. Всё стало другим, изменилось навсегда, и уже не вернётся на круги своя. А нам нужно тянуть это дальше, изо всех сил.
Вот совсем новая песня Славы Вакарчука — как раз про всё про это. Он надорвал голос, разъезжая по позициям бойцов с гитарой — и вот этот надтреснутый голос уже навсегда, видимо, такой. Но именно таким голосом и так можно сказать за всех за нас и про всех про нас. Послушайте.