Вадим Прохоров - 2021 - 2021-02-26
К. Ларина
―
Добрый вечер. Начинаем программу «2021». Как всегда, ведут ее Ксения Ларина и Виталий Дымарский. Виталий, приветствую тебя.
В. Дымарский
―
Да, добрый вечер. Приветствую всех.
К. Ларина
―
И сегодня, накануне важнейшей и трагической даты – очередной годовщины убийства Бориса Немцова – мы, конечно же, посвящаем программу его памяти. И в гостях у нас сегодня адвокат семьи Немцовых, адвокат Бориса Немцова, когда он был жив, Вадим Прохоров. Вадим, приветствуем вас. Здравствуйте.
В. Дымарский
―
Просто хочу еще напомнить, что это в какой-то мере наш такой долг, поскольку из соседней студии в тот трагический вечер Борис ушел тогда от нас и ушел, как выяснилось, в последнюю свою прогулку, если это так можно назвать, по Москве.
К. Ларина
―
Давайте мы начнем прямо с завтрашнего дня. Мне кажется, это важно сказать. Во-первых, учитывая, что у нас в гостях, слава богу, юрист, а не случайный прохожий, поэтому Вадим уже точно сможет ответить на вопрос, не нарушаем ли мы ничего, когда говорим о завтрашней акции памяти, которая пройдет на Москворецком мосту?
В. Прохоров
―
Вы знаете, в наших нынешних условиях московских, российских реалий быть уверенным в чем-то на 100% невозможно. Я имею в виду не в плане положений закона, а в плане их правоприменения. Мы все с вами не так давно наблюдали, когда мирные акции, в общем-то, как применяла совершенно необоснованно силу власть.Но в данном конкретном случае относительно завтрашнего мероприятия, я имею в виду, действительно, годовщину 27 февраля… Я напомню, что каждый год, причем начиная с самого года убийства, того памятного 15-го года, проходит эта мемориальная акция. Она не является, строго говоря, какой-то остро политической на злобу дня, она мемориальная акция, которая будет проходить теперь уже до конца нашей жизни, то есть тех друзей, коллег и соратников Бориса Немцова, которые были с ним связаны, которые его ценят, любят и помнят. И мы в любом случае, так или иначе, всегда будем отмечать его память.
В этом году в связи с пандемией, которая действительно имеет место быть… Я понимаю, что под это легко запретить все возможные акции. Но в данном случае будет акция памяти Бориса Немцова проходить в виде возложения цветов на мосту – как известно, это Большой Москворецкий мост (или, в народе как его сейчас называют, Немцов мост). Никто не мешает прийти в течение всего дня, в общем-то, но ожидается, что основной поток людей будет приблизительно с 13 до 17 часов. Это достаточно большой разброс во времени. Подход будет осуществляться с метро «Китай-город».
И, собственно говоря, если люди идут кладут цветы, может быть, ставят свечи или иконы, если кто-то это захочет – это, конечно же, вряд ли должно подпадать под определение массовой акции. И насколько я понимаю, определенное понимание со стороны московских властей в этом плане есть. Еще раз, это именно мемориальная акция памяти Бориса Немцова. Это возложение цветов гражданами, теми, кто его помнит. И, собственно говоря, я очень надеюсь, что все пройдет мирно и в русле строгого соблюдения законодательства.
В. Дымарский
―
Дай бог, если будет так. Потому что, как мы знаем, власть в последнее время любое, по-моему, собрание людей больше одного, да и одного даже, когда одиночные пикеты, считает какой-то неприемлемой акцией. Вы это называете мемориальной акцией. Но я не сомневаюсь, что для власти любое напоминание о том событии, во-первых, неприятно, а во-вторых, они считают, что это все политический подтекст имеет.
В. Прохоров
―
Вопрос-то в чем заключается? Я могу только повторить то, что я сказал.
В. Дымарский
―
Ну да.
В. Прохоров
―
Мы не можем 100% решать за действующую власть в том состоянии, в котором она ныне находится в нашем городе и в нашей стране, но определенные переговоры с московскими властями проводили.
В. Дымарский
―
Были. Я вот это имею в виду.
В. Прохоров
―
Если это будет именно в виде возложения цветов на мост, которое будет проходить при участии наших волонтеров и, очевидно, представителей власти, видимо, представителей правоохранительных органов, то я очень надеюсь, что завтра это все, как и все последние несколько лет, акция памяти Немцова, надо отметить, проходила мирно, спокойно, без задержаний. Но только если раньше это был иной маршрут, то в этом году решено организовать в виде возложения цветов на мосту на месте гибели Бориса Немцова с 13 до 17 в субботу.
К. Ларина
―
Вадим, когда мы разговаривали в том самом последнем эфире с Борисом… У нас, конечно же, осталась эта запись. И мы с Виталием прекрасно помним, как в перерыве он разговаривал с вами по телефону. Это, очевидно, были вы. Я тогда не поняла. Он говорил: «Вадик, Вадик». Я не понимала сначала, кто это. Потом, конечно же, поняли, что это были вы. Это был ваш последний разговор или вы еще разговаривали после в течение этого вечера?
В. Прохоров
―
Вы знаете, это был наш последний разговор. Он касался того обстоятельства, что прошел по одному из провластных каналов, наиболее, с моей точки зрения, такому скандальному и неприятному…
К. Ларина
―
«НТВ». Это я помню.
В. Прохоров
―
Совершенно верно, да. Это прошел анонс очередного пасквиля на Бориса Немцова, который готовился как раз в эфир, я так понимаю, через день или через два.
К. Ларина
―
Как раз к маршу «Весна».
В. Дымарский
―
К маршу. Это же была пятница. А в воскресенье был марш.
В. Прохоров
―
Это было на фоне того, что Борис Ефимович готовил очередной доклад. Известно, что он готовил независимые экспертно-политические доклады. Целый ряд он выпустил. Но вот последний он не успел выпустить – уже за него доделывали соратники (Илья Яшин и другие) – по поводу агрессии в Украине. Очевидно, готовился некий сюжет.Но, что любопытно, в день похорон, которые состоялись через пару дней после этого убийства, мне раздается звонок с этого самого мерзопакостного, с моей точки зрения, телеканала «НТВ»: «Не хотите ли вы дать некий комментарий?» Я, в общем-то, комментарий дал им один в меру своего познания разговорного русского языка. На что был задан вопрос: «А почему так? Почему у вас к нам такое отношение?» Я сказал: «Вы знаете, мой последний разговор с Борисом Немцовым касался вот того пасквиля, который должен был у вас выйти, видимо, предполагалось, что еще при его жизни, если бы он остался жив». На что товарищ с «НТВ» мне сказал: «Ну так мы же его сняли, когда Немцова убили!»
Вот на это мне уже не было что добавить. Я просто прекратил этот разговор. Я думаю, что я постарался подробно ответить на вопрос о теме нашего последнего разговора.
К. Ларина
―
Кстати, этот сюжет они-таки показали чуть позже. Показали уже, по-моему, после похорон. Они все равно это сделали.
В. Прохоров
―
Я думаю, в несколько, может быть, препарированном виде, но это уже неважно.
К. Ларина
―
Но, вообще, дискредитация Бориса уже после его смерти продолжается до сих пор. Чем вы это объясняете? Чем так опасен этот человек? Почему необходимо не только убить его, но и вытоптать память? А если чтобы память и осталась, то только чтобы это был образ абсолютно врага народа, развратника, бабника и прочее, прочее, прочее.
В. Прохоров
―
С моей точки зрения, репутация развратника и бабника, конечно же, наиграна в том числе официальными каналами. И никоим образом Бориса Ефимовича никогда это не портило, как вы понимаете.
К. Ларина
―
Это точно.
В. Прохоров
―
От него это отлетало просто. Никоим образом, с моей точки зрения, его репутацию это никогда не испортило. А вот то, что он никогда не имел репутацию мздоимца, казнокрада и так далее – вот это было, действительно, очень важно. Ведь понимаете, за столько лет не нашли ничего конкретного, чтобы он взял бы взятку или занимался бы какой-то коррупционной деятельностью. Ну вообще ничего. Хотя наверняка немало народу над этим работало. Это, конечно, пугало.Борис Немцов был человек, который объединял нашу российскую оппозицию. Он говорил со всеми внутри страны. Он выступал таким объединяющим звеном. И Жанна Немцова, его старшая дочка, совершенно правильно сказала, что российская оппозиция оказалась обезглавлена после вот этого страшного убийства, вот этого страшного позднего вечера 27 февраля. Я сам, в общем, приехал на мост, успел еще в тот момент, когда его тело лежало там.
И, собственно говоря, он также имел огромный авторитет на Западе. Он точно так же на хорошем своем английском языке общался с американскими конгрессменами, с европейцами, с кем угодно. Его слушали. Он был любимцем Маргарет Тэтчер покойной. Он был вхож в российскую и мировую элиту. Причем он не был каким-то никоим образом экстремистом или человеком, который вносил какой-то дисбаланс. Наоборот, он пытался наладить нормальную жизнь в стране. И вот это как раз ему и помешали.
И вот именно как человек с такой, с моей точки зрения, незапятнанной репутацией и, более того, авторитетный как в российских кругах, так и в международных, он, конечно, очень сильно мешал действующей власти. И именно поэтому, очевидно, было принято решение от него избавиться.
Но можем более подробно поговорить, истоки вот этого решения к какому периоду относятся. Если будет задан вопрос, я готов.
В. Дымарский
―
Вадим, по поводу решения. Не секрет, что ходят разные сценарии этого убийства и кто это решил и так далее. Но как-то все не то чтобы сошлись, что это не было решение центральной власти, что это исходило не из Москвы, дипломатично скажем мы.
В. Прохоров
―
Я не знаю, кто принял такое решение…
В. Дымарский
―
Просто насколько проработаны вообще все эти…
В. Прохоров
―
…Кто пришел к такому выводу. Конечно, любую цепочку нужно тянуть снизу вверх. Для меня как адвоката самого Бориса Немцова в течение 14 лет, и уже после его убийства порядка 6 лет я представляю интересы Жанны Немцовой, признанной потерпевшей в рамках выделенного уголовного дела по его убийству, ясны несколько важнейших звеньев в этой цепочке.С нашей точки зрения, она тянется через Руслана Геремеева, которому в калитку постучали, никто не открыл, его ближайших родственников – братьев Делимхановых (Адама, Алибека и, видимо, Шарипа, третьего брата). Конечно же, Адам Делимханов – «правая рука» Кадырова. Это ни для кого не является секретом. Ну и разумеется, Кадыров вряд ли мог действовать в Москве без ведома и без координации с генералом Золотовым, собственно говоря, в ведомстве которого и числилась значительная часть тех, кто, собственно, и подозревается, отчасти были осуждены за убийство Бориса Немцова, а именно в Росгвардии (на тот момент – Главкомат внутренних войск).
Но понятно, что все эти лица. Является ли это конечным звеном? С моей точки зрения, во многом точки над и были расставлены показаниями Ахмеда Закаева, которые я как адвокат официально взял у него в октябре 18-го года. Они были опубликованы. В частности, до сих пор они размещены на портале «New Times». И они не являются большим секретом. Более того, они приобщены к материалам выделенного уголовного дела.
И Ахмед Закаев, человек, безусловно, осведомленный о ситуации в Чечне, о взаимоотношениях лидеров Чечни нынешних с федеральным руководством, просто четко рассказывает, как в декабре 11-го года господин Путин и сопровождавший его Золотов прилетали в Грозный, где, собственно, как утверждает Закаев, состоялся разговор с Рамзаном Кадыровым по поводу четырех лиц. По его показаниям, это о физическом устранении Бориса Немцова и Гарри Каспарова, на тот момент еще проживавшего в России, но вскоре эмигрировавшего, и о соответствующем последующем аресте Удальцова и Навального. Это следует из показаний Ахмеда Закаева.
Я хочу сказать, что в значительной мере этот план произошел. Удальцов уже отсидел. Навальный, собственно говоря, получил два срока условных и сейчас пошел на 2,5 года. Гарри Каспаров уехал из страны. А Борис Немцов был убит. Встает вопрос: почему с декабря 11-го года прошло на тот момент почти 3,5 года (до февраля 15-го года)? Ответ на поверхности – Олимпиада. Собственно говоря, близилась Олимпиада. Было другое время – несколько более диетическое, скажем так. И да, на тот момент этот план не был реализован, очевидно, опять же по отмашке сверху.
Но с апреля 2014 года, когда Борис Ефимович Немцов, давая комментарий в Киеве, высказал инвективную лексику, инвективное высказывание, проще говоря, матерное высказывание в отношении гражданина Путина, насколько мне известно в том числе из ряда разных источников, этот процесс в отношении Немцова снова был запущен вот этими лицами из окружения Рамзана Кадырова, как я полагаю, безусловно, с ведома последнего.
Знало ли об этом и помнило ли первое лицо страны? Думаю, что был, как минимум, осведомлен. Давал ли он второй раз указание или нет – это вопрос отдельный, это требует дополнительного разбирательства. Но то, что эта цепочка тянется, как минимум, до Москвы, уж точно, с моей точки зрения, до начальника Росгвардии, а скорее всего, и выше – это теперь по прошествии ряда лет и изучения ряда материалов, в общем-то, представляется для меня лично достаточно очевидным.
В. Дымарский
―
Официальное следствие за эти годы никуда не сдвинулось в этом направлении.
В. Прохоров
―
Значит, официальное следствие. Я напомню, что такое официальное следствие. Было два уголовных дела. То дело уголовное, которое было возбуждено, по сути, на следующий же день после убийства, то есть 28 февраля 15-го года, оно закончилось в октябре 17-го года вступлением в законную силу приговора пятерым выходцам из Чеченской Республики, четверо из которых, как мы полагаем, действительно, в разной мере, но причастны к исполнению данного убийства.Пятый Хамзат Бахаев там, судя по всему, лишний. По крайней мере, никаких реальных доказательств его соучастия мы, адвокаты семьи Бориса Немцова ваш покорный слуга и Ольга Михайлова, не обнаружили в материалах дела веских доказательств его сопричастности. Четверо – да. И Заур Дадаев, и братья Губашевы, и Тамерлан Искерханов в разной мере, но принимали соучастие в исполнении данного убийства.
Но даже с официальной точки зрения что инкриминируется этим пятерым? Инкриминируется ч.2 ст.105 п.п. «ж» и «з», то есть это исполнение убийства организованной группой лиц по корыстным мотивам, то есть кто-то им заказал. Ну, допустим. Но кто заказал? Тот, кто заказывал, у него эти деньги, которые им предлагались, лишние? Собственно говоря, очевидно, что у того, кто заказал, кто организовывал это, были какие-то свои мотивы.
То, что организатором и тем более чуть ли не единственным является Руслан Мухутдинов, водитель Руслана Геремеева – это, конечно, смешно. Которого, кстати, тоже сейчас не особо ищут. И это отдельный разговор, где он есть. В частности, есть данные, что в последние несколько лет уже после убийства он под другим паспортом летал к своему брату в Новый Уренгой, но почему-то не был задержан.
Но совершенно очевидно, что искать надо по той цепочке, которую я уже изложил, начиная с Руслана Геремеева, которому постучали в калитку, но никто не открыл. Вот бы так наших оппозиционеров задерживали: постучали в калитку, никто не открыл, и следователь Камашев ушел в сопровождении оперативников несолоно хлебавши, как это совершенно официально есть в материалах уголовного дела.
Да, и есть выделенное уголовное дело. В январе 16-го года было выделено отдельное уголовное дело в отношении Руслана Мухутдинова и иных неустановленных организаторов убийства. Да, Руслан Мухутдинов, безусловно, причастен скорее к исполнению данного убийства или, может быть, к нижнему уровню организации. Но, разумеется, тянуть эту цепочку нужно через Руслана Геремеева и его близких родственников – братьев Делимхановых, и выше.
И более того, у меня есть достоверные данные, что, как минимум, дважды в июле и в сентябре 15-го года даже то достаточно застенчивое следствие, как его назвала «Новая газета», предполагало предъявить обвинение «in absentia», заочно, поскольку его местонахождение официально не было известно, тому же самому Руслану Геремееву. Но оба раза и в июле, и в сентябре 15-го года это предложение руководителя следственной группы было отклонено Бастрыкиным – якобы недостаточно доказательств в отношении Руслана Геремеева.
Так вот могу сказать, из материалов дела их гораздо больше, чем на некоторых из тех, кто был осужден. Уж точно больше, чем на Хамзата Бахаева или, допустим, на Тамерлана Искерханова, хотя Искерханов в определенной мере причастен к исполнению убийства, с нашей точки зрения.
Более того, этих доказательств достаточно настолько, что даже американские власти включили Руслана Геремеева в свой соответствующий список лиц именно как лицо, причастное к организации убийства Бориса Немцова, причем по указанию сверху, как это там особо подчеркнуто. А я хочу сказать, что американские власти все-таки достаточно серьезно подходят к доказательственной базе. Вот этой доказательственной базы хватило для простейших выводов, но, очевидно, не хватает российскому застенчивому следствию, которое за истекшие 5 лет вот этого выделенного дела с января 16-го года нам неизвестно, чтобы что-то реально происходило в рамках этого выделенного уголовного дела.
В частности, нас обязаны информировать о назначаемых экспертизах в рамках этого дела. Нам неизвестно ни об одной экспертизе, чтоб она была назначена. Вроде как занимаются биллингами. Но раскруткой биллингом и получением новой информации вполне успешно занимаются исследовательские группы и независимые журналисты-исследователи, в частности Михаил Маглов в Вильнюсе (проект «Муниципальный сканер») и «Медиазона». Вот недавно они опубликовали прекрасный материал именно «Неизвестные убийцы Немцова» 2 ноября 2020 года, где прямо четко указали на несколько лиц, которые, с очевидностью, тоже причастны к исполнению убийства, но незаслуженно обойдены вниманием следствия.
Например, это Асланбек Хатаев, которого мы просили допросить, но нам было отказано, и просили провести следственные действия. Это Абдул Эльмурзаев, про которого мы, адвокаты, даже не знали и которого нет в материалах дела. Но это прослеживается по биллингам, особенно с учетом того, что все-таки техническая подкованность исследователей и расследователей сейчас ушла вперед, и сейчас много что, как показывают недавние расследования отравлений того же Навального и Владимира Кара-Мурзы, все-таки многое что можно из этого получить.
Но следствие совершенно очевидно буксует на месте, потому что, очевидно, стоит блок, что не надо продвигаться дальше. Вот сидят там несколько соисполнителей, причем далеко не все, ну и вполне достаточно. Это совершенно четкая позиция, занятая российскими властями.
К. Ларина
―
Сегодня Жанна Немцова в нашем утреннем эфире как раз вспоминала публикацию расследования независимого на «Медиазоне» и, можно сказать так, анонсировала, чтобы общество могло ждать в ближайшее время, как сказала Жанна, свое расследование представят те самые знаменитые группы, о которых мы сейчас уже вспоминаем – это «Bellingcat» и «Insider». Что вы можете сказать про это, если что-то можно уже сказать? И действительно, соответствует ли действительности то, что Жанна объявила сегодня?
В. Прохоров
―
Жанна абсолютно права. Расследование, которое очень успешно провели Михаил Маглов («Scanner project») и его коллеги журналисты-расследователи из проекта «Медиазона»… Еще раз повторяю, оно вышло на «Медиазоне» 2 ноября.
К. Ларина
―
Ради бога простите, Вадим. Я поступила очень плохо. У нас сейчас должен быть небольшой перерыв. Давайте мы с этого места, вот как бы вернемся к вопросу, и вы начнете на него отвечать, чтобы мы не торопились.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
В. Дымарский
―
Еще раз добрый вечер. Мы продолжаем программу «2021». Ксения Ларина и я, Виталий Дымарский – мы ее ведущие. И напоминаю, наш сегодняшний гость и собеседник – Вадим Прохоров, адвокат Бориса Немцова. Очередная годовщина его гибели, 6 лет, вот буквально в эти дни.Перед перерывом Ксения успела задать вопрос, Вадим, по поводу того, что сегодня объявила утром Жанна Немцова, что будет еще одно расследование вот этой группы расследователей, которые стали буквально знаменитыми в последнее время из-за той работы, которую они провели по Навальному. Что вы ожидаете? Когда это можно ожидать? Сколько там будет оговорок «возможно», «точно не утверждаем» и так далее?
В. Прохоров
―
Насколько я понимаю, Жанна Немцова совершенно справедливо напомнила про расследование Михаила Маглова (это «Scanner project») и его коллег из «Медиазоны» «Неизвестные убийцы Немцова», которое 2 ноября минувшего года, 20-го, вышла на проекте «Медиазона». И все могут с ним ознакомиться.Как раз там упоминается целый ряд очевидных соисполнителей убийства – Асланбек Хатаев, Эльмурзаев и некоторые иные лица, которые незаслуженно обойдены внимание следствия – им не предъявлено обвинение, а некоторые даже и не допрошены (как, например, Эльмурзаев). И оно уже состоялось. Более того, насколько я знаю, тот же самый Миша Маглов сейчас готовит еще и новое расследование тоже на основании имеющихся материалов дела.
Что касается расследования, я так понимаю, «Bellingcat» и Христо Грозева. Я знаю, что некая работа ведется. Но когда она будет доведена уже до каких-то результатов, мне просто достоверно, к сожалению, неизвестно. Но я уверен, что это будет тоже иметь определенный результат.
В. Дымарский
―
Вадим, у меня такой вопрос – не кажется, он интересен и по отношению к делу Немцова, и по отношению ко всем другим – по поводу вот этих вот расследований. Я почему так сказал – вот эти «возможно», «может быть»? Потому что во всех расследованиях того же Грозева, блистательных расследованиях, они никогда ничего не утверждают на 100%. У них нет доказательной базы стопроцентной. Если ее нет, для властей это не снижает не то чтобы ценность, они скажут: «А, слушайте, это ничего не доказано». Легко ли от этого отмахнуться?
В. Прохоров
―
Понимаете в чем дело, любое журналистское расследование содержит определенного рода сведения. Понятно, что эти сведения надо объективировать путем проверки их следственными органами официальным, а потом, очевидно, в ходе судебного следствия. Кстати сказать, публикации в СМИ являются одним из совершенно официальных, установленных УПК поводов для проведения соответствующей проверки на предмет наличия сведений о совершенном преступлении или дополнительных сведений уже в рамках имеющегося уголовного дела.Но ясно, что на основании журналистского расследования без соответствующего включения этих сведений, их проверки в рамках предварительного расследования никто осужден быть не может. Но следствие почему не интересуется? Ведь журналисты представляют определенные данные. Вот, например, очевидный соисполнитель убийства Немцова Хатаев, Эльмурзаев, за которым несколько месяцев следили вместе с теми, кто уже был осужден. И это тоже люди близкие к Делимхановым, к Руслану Геремееву и так далее.
Есть данные, скажем, по отравлению Навального или Владимира Кара-Мурзы, что за ними ездили ФСБшники, причем не топтуны из Седьмого Главка бывшего (или как он там сейчас называется), а химики из НИИ криминалистики ФСБ (или НИИ-2, как у него кодовое обозначение). Химикам зачем ездить за лицами, которые были с очевидностью отравлены? И именно в тот период, когда и Навальный летал по своим поездкам по стране, а до этого в 15-м и в 16-м – 17-м годах летал Кара-Мурза, дважды отравленный.
Понятно, что следствие, получив эту информацию, должно решить вопрос о возбуждении уголовного дела и в рамках этого уже проводить соответствующую проверку в надлежащем, установленном уголовно-процессуальном порядке. Но если нет желания возбуждать дело… Ни по Навальному не возбуждено до сих пор дело, ни с большой долей вероятности…
Недавно мы подали с Владимиром Кара-Мурзой младшим уже третье заявление о преступлении по поводу его двух отравлений, а именно сильнейших в мае 15-го года практически ровно через 3 месяца после убийства Немцова и в феврале 17-го года. Так вот, собственно говоря, по тем двум первым заявлениям мы до сих пор не получили ни одного ответа. Но сейчас уже подали третье, в том числе на основании вот этого журналистского расследования. Вот ездят люди, вот есть конкретные их имена, фамилии, более того, телефоны, адреса. Вот мы вам все предоставляем. Пожалуйста, проверяйте.
Почти убежден, что мы получим очередную отписку, что нет оснований. Видимо, как и адвокаты Навального, скорее всего, то же самое получат. Но я хочу сказать, что, в любом случае, это работа на будущее. Потому что даже те же самые очень важные показания Ахмеда Закаева, я еще раз повторяю, по сути, не были проверены следствием (я практически уверен, потому что он не допрошен, не было никакой попытки допросить его или тех лиц, которые были указаны в его показаниях), но они официально в конце 18-го года были приобщены к материалам выделенного уголовного дела в отношении Мухутдинова и иных неустановленных организаторов убийства Немцова.
Это очень важно, потому что рано или поздно со сменой режима в стране к этим делам в любом случае вернутся уже на новом этапе развития. И очень важно сейчас накапливать информацию, накапливать сведения, для того чтобы впоследствии вернуться, когда уже, очевидно, будут реформированы, я думаю, и следственные наши органы, и судебная система, наверное, более внимательно будет относиться к тем данным, которые она получает.
К. Ларина
―
Вадим, вот в вашей цепочке Геремеев-Кадыров-Делимханов отсутствует еще одно звено важнейшее – это спецслужбы, это Федеральная служба безопасности и все наши спецухи, о которых мы сегодня уже вспоминали. На ваш взгляд или по вашей информации, или по вашим ощущениям, насколько велика доля участия официальных спецслужб в этой операции по ликвидации Бориса Немцова?
В. Прохоров
―
Мое мнение следующее. Конечно, доля участия велика. Но давайте разбираться. Режим устраняет политических противников разными путями, он идет разными колоннами. В одном случае – это убийство в спину, в голову, куда-то еще. Можно привести цепочку: Анна Политковская, Наталья Эстемирова, Борис Немцов. Очевидно, что это делается руками кадыровцев.В случае с отравлением Навального или двойным отравлением Кара-Мурзы вряд ли здесь можно списывать на окружение Кадырова. Они слов таких не знают: «Новичок», яды. Не их стиль. То есть очевидно. И там уже роль непосредственно исполнителей из спецслужб совершенно очевидна. Но из спецслужб каких? ФСБ, наверное, или вот сейчас в последнее время говорят еще про ГРУ.
Что касается дела Немцова. Во-первых, даже внутри вот этих лиц, которые тусовались, как минимум, в двух квартирах на Веерной и, как выясняется, еще в ЖК «Эдельвейс», и в «Президент-Отеле», еще много где, даже там, например, был человек по имени Джабраил, фамилия которого до сих пор не установлена, который, по нашим данным, с большой долей вероятности является действующим сотрудником ФСБ. Это первое. То есть какие-то контакты точно есть. В конце концов, маршруты и место проживания Немцова и так далее откуда-то они взяли.
И второе. Я также абсолютно убежден, что спецслужбы, причем разные – и ФСБ, и Центр…
К. Ларина
―
ФСО.
В. Прохоров
―
…Следили. Они, топтуны, следили за Немцовым, тем более в преддверии марша «Весна». За ним все время следили. Но я полагаю, что информация о том, что какая-то группа выходцев из бригады «Север» или откуда-то еще ведет наблюдение за Немцовым, наверное, поступала через спецслужбы тем же самым руководителям страны. Но, очевидно, им была дана команда вести наблюдение, но не мешать. Кстати сказать, во многом я именно с этим связываю и то, что достаточно быстро были обнаружены вот эти исполнители. В конце концов, их достаточно быстро вычислили.Я не согласен с теми конспирологами, которые считают, что кадыровцы здесь вообще ни при чем. Причем конспирологи с разных сторон. Кто-то говорит, что идут в сторону Украины следы, в том числе из провластных сторонников власти; кто-то – что в сторону неких высших сил внутри страны и замыкаются они на спутнице Бориса Немцова и так далее. Конечно же, нет. Режим идет разными колоннами, разными путями устранения политических противников.
В каких-то случаях это идет через кадыровцев. А сам Рамзан Ахматович практически это и несильно скрывает в целом ряде своих заявлений за пару лет последних. Я просто могу вам напомнить. – «Ну что ж, если придется разбираться, в крайнем случае, наши люди отсидят, - я практически дословно его цитирую, - но с врагами Владимира Владимировича разберемся».
А в каких-то случаях это непосредственно применение спецслужб, когда это требует высокотехнологичного применения ядов, боевых отравляющих веществ и так далее. Поэтому здесь нет никакого внутреннего противоречия. Используют те механизмы устранения политической оппозиции, которые есть в наличии у власти.
К. Ларина
―
Там еще важен процесс, как я понимаю, подготовки места убийства, которое, как все знают, под неусыпным оком Федеральной службы охраны. Понятно, что этого не могло быть в принципе.
В. Прохоров
―
Да. Тут вот в чем вопрос. Получили ответ и следствие, и целый ряд депутатов, в частности Дмитрий Гудков, и мы как адвокаты из Федеральной службы охраны, что их камер нет на мосту. Хотя понятно, что Большой Москворецкий мост, как и рядом Большой Каменный мост, то есть два моста, которые ведут к Кремлю – наверное, это вообще самое охраняемое место на Земле.Другой вопрос, что я не вполне разделяю точку зрения, что именно Большой Москворецкий мост был заранее запланирован как место убийства Немцова. Я по ряду данных считаю, что это во многом возникло спонтанно, собственно говоря. И по-видимому, вот это некое якобы имевшее место недовольство со стороны Путина самим этим фактом, я думаю, вызвано не самим фактом устранения Немцова, а именно крайне неудачным для власти выбором места. Ну вряд ли господин Путин ожидал, что именно у его резиденции будет это совершено. Возможно, именно поэтому было решено выдать хотя бы часть исполнителей. Раз уж не довели до дома (всего 700-800 метров оставалось), значит кто-то за это должен ответить. Я думаю, что по такой логике принималось решение.
Но то, что потом зачищали тщательно следы и устраняли видеозаписи, в том числе, видимо, чтобы отсечь видеозаписи этих топтунов… Ведь с этой всепогодной камеры с «Балчуга» видно, что достаточно много народу ходит по мосту туда-сюда, в том числе даже когда лежит Борис Ефимович Немцов уже погибший. Там некое движение по мосту идет. И я думаю, что определенная часть вот этих лиц, перемещавшихся по мосту в одну и в другую сторону – это именно сотрудники спецслужб, причем разных. Наверняка это и ФСБшники, и эшники, и кто угодно еще.
Но, кроме того, то, что господин Золотов Виктор Васильевич долгое время был замначальника ФСО и один из влиятельнейших лиц в этой службе, сохранивший свое влияние и после ухода оттуда, в то время как Евгений Алексеевич Муров, тогдашний формальный глава, больше занимался, скажем так, коммерческими придатками при ФСО, чем работой непосредственно своей службы, тоже ни для кого не является секретом. Я думаю, что решение засекретить видеозаписи было принято совершенно осознанно.
К. Ларина
―
Можно я еще, Виталий, вопрос задам, связанный именно с днем убийства?
В. Дымарский
―
Да, да.
К. Ларина
―
Вадим, наверняка вы смотрели интервью с Дурицкой, которая заговорила почти через 6 лет.
В. Дымарский
―
Я о ней тоже хотел задать вопрос как раз.
К. Ларина
―
Большое интервью Дмитрию Гордону. Вот у меня к вам вопрос по конкретным двум эпизодам, ее личным наблюдениям, о которых я тогда не знала (не знаю, может быть, об этом говорилось) – это поведение двух странных людей сразу же после убийства. Человек, которого она видела, который подошел к Борису и стал обыскивать его, достал его документы, посмотрел и вернул их обратно. И она к нему бросилась, как она рассказывает, - это я слушателям напоминаю, если вы не видели, - с криком, что помогите, убили, позвоните. Он сделал вид, что он вообще ее не видит и не слышит.И второй человек – который был водителем этой снегоуборочной пресловутой машины, к которому она тоже бросилась, открыв дверь в кабину, умоляя позвонить, вызвать скорую помощь, полицию. И он тоже сделал вид, что он ее не слышит и не видит.
Все это говорит только об одном – что эти два человека определенно, совершенно точно по описанию и по поведению представители спецслужб. Что вы знаете про это? И говорилось ли вообще про это где-нибудь в следственных материалах?
В. Прохоров
―
Один из них, водитель вот этой, которая зачищает мусор, типа большого пылесоса – это Будников, насколько я помню фамилию. Второй – это Молодых, который шел сзади. Про Будникова, насколько я помню показания Дурицкой, он сам вышел из кабины. И она именно у него пыталась понять, по какому номеру вызывать экстренную службу. Насколько я понимаю, 112 в Москве номер. Я, например, даже сам этого не знал. Поэтому когда пытаются обвинить Дурицкую в том, что она не знала… Я сам до этого инцидента… Я помнил еще старый с советских времен 02.
В. Дымарский
―
Тем более, что она не москвичка.
В. Прохоров
―
Я москвич. Я не знал.
В. Дымарский
―
Да. А она не москвичка.
В. Прохоров
―
Она не москвичка. Это что касается Будникова. Он стоял курил, насколько я помню. Ее показания сводились к этому.
К. Ларина
―
А его-то допрашивали? Его показания есть?
В. Прохоров
―
Да, его допрашивали. Более того, он был допрошен в суде. Вы так безапелляционно говорите, что это однозначно… Я, например, не разделяю точку зрения, что Будников – тот же… С Молодых сложнее. Это молодой человек, сильно растатуированный, надо сказать, что не очень свойственно сотрудникам спецслужб, который, действительно, шел сзади. Любитель тяжелого рока, как его описал Игорь Краснов. И в момент показаний самой Дурицкой она про какое-то поведение не такое Молодых ничего не говорила. Вот про то, что он шмонал по карманам – это было сказано только в этом интервью. Собственно говоря, уже из этого интервью Гордону я это узнал.Трудно сказать. Я еще раз повторяю, по мосту ходят разные люди, в том числе топтуны и кто угодно. Молодых не производит на меня впечатление такого кадрового сотрудника спецслужб по ряду разных позиций. Но исключать нельзя ничего.
Еще раз повторяю, это одно из самых охраняемых мест в Москве. И то, что эти видеозаписи, о которых так предусмотрительно было заявлено, что они отсутствуют, я думаю, во многом именно связано с тем, чтобы скрыть лица тех, кто действительно ходил по мосту и, наверное, в значительной мере не только в связи с убийством Немцова (а возможно, и в связи с убийством Немцова) были, еще раз повторяю, сотрудниками тех или иных соответствующих правоохранительных органов.
Но официально были оба эти свидетеля допрошены. Я не связываю железно это, что именно снегоуборщик. Понимаете в чем дело, нам говорят: «Вот это надо был снегоуборщик для чего? Чтоб скрыть от камеры на “Балчуге”». А не проще ли затереть видеозаписи от камеры на «Балчуге», если они знали об этой видеокамере? Как это произошло с исчезнувшими видеозаписями всех видеокамер с моста.
Собственно, для чего тогда нужен этот снегоуборщик? Закрывать от видеокамеры на «Балчуге»? Проще тогда было с этой видеокамерой разобраться. Несколько странная позиция. Но, еще раз, конечно же, нельзя тут исключать разные варианты. Но по тем данным, которые есть, на сегодняшний день, кроме вот этих утверждений, пока данных конкретных нет.
Еще раз повторяю, в любом случае, к более детальному расследованию этого дела вернутся. Я абсолютно убежден, что как исполнителей, такую боевую ударную группу действительно использовали кадыровцев. Это совершенно очевидно. А кто еще крышевал это преступление и помогал скрыть следы, в том числе удаляя видеозаписи с камер, в том числе запрещая возбуждать уголовное дело в отношении того же Руслана Геремеева и так далее – это предстоит разбираться, я думаю, еще достаточно долгое время.
В. Дымарский
―
Вадим, если я правильно понял, само уголовное дело не закрыто.
В. Прохоров
―
Нет.
В. Дымарский
―
То есть следователи работают или якобы работают?
В. Прохоров
―
Есть выделенное из материнского так называемого дела в январе 16-го года уголовное дело в отношении Руслана Мухутдинова и иных неустановленных организаторов убийства. Ну, иных неустановленных организаторов – нашу версию цепочки я перечислил. Ну, как минимум. Там, конечно, возможны еще другие варианты. Но еще раз повторяю, за истекшие 5 лет понятно, что дело спущено на тормозах. Якобы работает там молодой следователь Александр Камашев. Это вот тот самый, который стучал в калитку к Руслану Геремееву, и тот не открыл.Но нам, адвокатам Жанны Немцовой, совершенно не известно ничего о том, чтобы проводились какие-то реальные действия, в частности хотя бы проводились экспертизы, потому что по экспертизам нас уж точно должны уведомлять. Мы не получаем никаких уведомлений, кроме периодического…
Вот не далее как сегодня я взял в офисе очередное постановление Тутевича, старшего следователя, руководителя следственной группы, о продлении срока предварительного следствия по этому выделенному уголовному делу до 28 мая 2021 года. То есть сроки все время продляются, а вот что по нему делается… Я думаю, что ничего особо не делается, в отличие от исследователей и расследователей, которые действительно ведут свою работу.
К. Ларина
―
Вадим, еще такой вопрос. Сейчас если отмотать назад всю эту пленку кошмарную, после самого преступления, когда было заведено уголовное дело, все ли вы как адвокат сделали для того, чтобы было возбуждено дело не по 105 статье, а по совсем другой – покушение на государственного деятеля?
В. Прохоров
―
Да, вы подняли совершенно правильный вопрос. Это 277 статья, «Посягательство на жизнь общественного и государственного деятеля». Я напомню, что на момент убийства Борис Ефимович был действующим депутатом Ярославской областной думы, причем на освобожденной основе. До этого он, как известно, занимал вообще высшие государственные должности в стране – он был и первым вице-премьером, и до этого губернатором Нижегородской области, потом вице-спикером Думы, потом лидером фракции, председателем партии. То есть совершенно понятно. В принципе, ни у кого не вызывает сомнение, что он был убит за свою политическую и общественную деятельность.И кстати сказать, приговор вот этой части исполнителей это никоим образом не опровергает, потому что приговор говорит только о том, что они осуждены за убийство, совершенное группой лиц по корыстным мотивам, то есть их кто-то нанял. А вот тот, кто нанял – понятно, что это с целью пресечь политическую и общественную деятельность.
Но мы с Ольгой Михайловой как адвокаты несколько раз – собственно, в интернете размещены наши жалобы – подавали ходатайства о возбуждении дела именно по 277 статье Уголовного кодекса. И последний раз это произошло на предварительном судебном заседании летом 16-го года в Московском окружном военном суде.
К. Ларина
―
Там, где прокурор высказался, да?
В. Прохоров
―
Да прокурор Антипов, на тот момент который представлял сторону обвинения. Сказал следующее. Я никогда это не забуду. Его слова буквально следующие: «Мы не можем себе позволить, чтобы убийства разного рода оппозиционеров, - в данном случае Бориса Ефимовича Немцова, очевидно, - квалифицировались как покушения, как посягательства на жизнь государственных и общественных деятелей». То есть что, видимо, у властей на уме, то у прокурора Антипова на языке. Кстати, его потом устранили от участия в этом деле, и он уже больше не участвовал, там были другие обвинители.Я думаю, что это как раз и является ярчайшим объяснением и ответом на то, почему дело возбуждено по 105 статье, а не по 277. Уверен, что если бы, не дай бог, что-то случилось с местным депутатом от «Единой России», не дай бог, конечно, подчеркиваю, то такое дело почти наверняка было бы возбуждено по статье 277. Уж тем более убийство лидера российской оппозиции, безусловно, требовало именно такой квалификации. К сожалению, этого не произошло. Мы подавали ходатайство, обжаловали, но нам было отказано.
К. Ларина
―
Мы должны заканчивать.
В. Дымарский
―
Надо завершать.
К. Ларина
―
Спасибо вам огромное, Вадим.
В. Дымарский
―
Спасибо.
К. Ларина
―
Хотя вопросов еще огромное количество осталось. Слава богу, что есть возможность встречаться и задавать эти вопросы вслух хотя бы.
В. Дымарский
―
И мы эти вопросы будем задавать столько, сколько потребуется. Мы не забудем и не успокоимся.
К. Ларина
―
Спасибо, Вадим.
В. Дымарский
―
Спасибо