Памяти Галины Старовойтовой - Ольга Старовойтова - 2013 - 2013-11-22

К.ЛАРИНА – 20 часов, 6 минут. Добрый вечер! У микрофона Ксения Ларина, мы начинам программу «2013». Я сегодня без своего партнера, без Сергея Шаргунова - он, выполнив гражданский долг на съезде писателей, отбыл в город Рязань на учения. У шучу - на самом делеу него там плановая встреча с читателями. Так что Сережа на следующей неделе появится. А, сегодня в нашей студии Ольга Старовойтова – сестра Галины Васильевны Старовойтовой, руководитель санкт-петербургского общественного фонда «Музей Галины Старовойтовой». И даже наверное, стоит напомнить о юридическом статусе моей гостьи: представитель потерпевших от семьи Галины Старовойтовой. Оля, здравствуйте!

О.СТАРОВОЙТОВА – Здравствуйте!

К.ЛАРИНА – Я хочу напомнить нашим слушателям, что сегодня мы отмечаем дату памяти Галины Старовойтовой, поскольку 20-го ноября 1998 года мы все получили эту страшную весть о ее убийстве. Ее не стало – ее убили. С тех пор прошло 15 лет. Выросло целое поколение уже людей, которые с трудом уже представляют, что это за человек был для российской политики, для российской истории, и даже, я бы сказала, для российской культуры. Сегодня мы поговорим о Галине Васильевне Старовойтовой, вспомним ее и обязательно услышим ее голос, поскольку она была частым гостем на радиостанции "Эхо Москвы", скажу честно – любимейшим гостем, я очень любила с ней встречаться на любые темы от политики до обычной частной жизни. Запись, которую вы сейчас услышите, это 98 год, сентябрь, за месяц до гибели.

На самом деле на уровне просто жизни обычных людей, как говорится, простых людей ситуация не проясняется. Я сегодня забирала внука из школы и ко мне подошла в буфете школы посудомойка, простая женщина, просто узнав меня в лицо, Валентина Александровна и говорит: «Скажите, скоро ли все-таки будет лучше жить? Можем ли мы надеяться, что это быстро произойдет». Я всегда стараюсь внушить людям какой-то оптимизм, но тут я себя почувствовала просто не вправе обманывать эту женщину. Я ей сказала: «Скоро – навряд ли. Не думаю, что теперь скоро». И она мне вдруг ответила: «Вы знаете, как будто антихрист какой-то пришел на нашу страну». Вот, так простой человек реагирует на это, потому что, действительно, необъяснимое, иррациональное что-то происходит с крупнейшей страной мира. Я не только ресурсы имею в виду наши природные, но и интеллектуальные, народные таланты. Просто остается надеяться – тоже иррационально – на чудо, которое сотворит наш народ, на то, что исторический опыт народа поможет ему избежать новых революций, гражданских войн, фашизма, потому что, ну не может быть так плохо с Россией – единственно, чем себя сегодня остается успокаивать.

К.ЛАРИНА – Галина Васильевна, а, как вы думаете, досрочные выборы президента – это возможно?

Г.СТАРОВОЙТОВА - Это возможно, если президент не сможет исполнять свои обязанности – будет болен тяжело, тогда это возможно. Но, в принципе, я против того, чтобы ломать сроки выборов любых, и парламентских и президентских. Как вы понимаете, мы не вполне удовлетворены и деятельностью президента, хотя он и остается гарантом все-таки Конституции.

К.ЛАРИНА – У вас есть какие-нибудь вопросы к президенту за это время? Ничего вас не удивляло, ничего не хотелось спросить?

Г.СТАРОВОЙТОВА – Мы давно знакомы с Борисом Николаевичем, так, что у меня вопрос нет, в общем-то, мне все ясно. Но я думаю, что новые сейчас выборы – будь то парламентские или президентские досрочные – они бы привели страну к такому хаосу, к таким финансовым затратам, что это сегодня непродуктивно, и никакой надежды нет, что сегодня будет избран лучший президент или лучшая Госдума.

К.ЛАРИНА – Вот, собственно, вы послушали – 15 лет назад, 98 года. Сказано, абсолютно, как будто про сегодняшний день, как будто Галина Васильевна комментирует события последних дней в Москве 2013 года.

О.СТАРОВОЙТОВА – Совершенно верно. И в то же время интервью должно нам напомнить, что это был конец 98 года, перед тем, как ее убили. Это «макашовские» митинги жуткие с призывом чуть ли нежидов вешать, это дефолт, это Ельцин то ли жив, то ли мертв- пошли слухи, что двойник его уже где-то бродить. То есть, очень было тревожное время и экономически трудное, и растерянность какая-то, и люди уже теряли деньги в 91-92-м годах и в 98-м опять этот облом. Те, кто только начали пытаться строить новый бизнес… То есть, было достаточно тревожно, но мы – близкие никак не ожидали, что Галину Васильевну расстреляют.

К.ЛАРИНА – Вы помните этот день, как вы узнали о том, что случилось?

О.СТАРОВОЙТОВА – Еще бы! Это, конечно, будет со мной всегда. Она должна была приехать, как она говорила, на выходные. В четверг я приехала на эту квартиру – злосчастную теперь – привезла что-то по хозяйству и в пятницу у меня были какие-то совершенно другие дела. И вышла такая, прямо кинематографическая и литературная ситуация. Я пришла откуда-то поздно, сидела почему-то поленившись снять дубленку – было очень холодно в то время – и сапожки у меня были на каблуке, ноги гудели. Почему-то у меня не было сил этого снять, я сижу, и включен телевизор, я не понимаю что – так, фоном – а оказывается, там старая, мудрая мисс Марпл уже знает, кто совершил убийство. И в это время раздается телефонный звонок. Чудеса! Я все собираюсь книжку об этом написать – наброски у меня есть. Звонит Владимир Андреев – это бывший депутат Ленсовета, того самого Ленсовета 21-го созыва известного, который был чуть ли не самый демократический тогда в России. А, Владимир Андреев создал незадолго до этого судмедэксперт службу – как она обычно называется, боюсь наврать - в городе. Он врач и его жена врач – тоже Галина Васильевна. Я слышу его голос и он говорит: «Ольга Васильевна, это вы?» - «Это я». – «В Галину Васильевну стреляли, приезжайте». Я говорю: «Кто это? Куда?» Я думала, что она в Москве – была пятница, вечер. –«Да здесь, у нас на канале».

Я жила тогда на Фонтанке у Египетского мостика – это довольно близко, я выскочила, поймала какого-то дяденьку и сказала адрес: Грибоедова-91, теперь его знают многие. Но, не укладывается же ничего в голове. Естественно, какая-то у психики основная функция – это, вообще, защитная. Некоторые специалисты считают, что это единственная функция психики – защитная. Но, у меня уже было сто процентов тогда… что чушь какая-то, ерунда какая-то, или кто-то пиарит ее. И, когда мы уже объехали подсвеченный Никольский собор и поворачивали на канал, и я водителю говорю: «Вон там-вон тем – где «скорые»». «Скорые»- значит, это не шутки. В первой скорой мне сказали: «Не ломайте дверь!». Я рвалась ко второй – там сидит девушка на ступеньках. Я говорю: «Где Старовойтова?» Она говорит: «Убили вашу Старовойтову» - так спокойно как-то. И почему-то я бегом во двор, а она за мной – почему-то она сообразила. Она говорит: «Давайте, я вам укольчик сделаю». Я говорю: «Убирайтесь!» Ну, вот, как было, так и рассказываю. У дверей стоял какой-то служивый человек – я не разбираюсь в погонах, но молодой парнишка с автоматом. Я не помню, чтобы он меня пропускал – я его оттолкнула. Видимо, энергетика его смела, в общем, вошла в подъезд без препятствий.

В первом этаже почти не было света на лестнице. Как потом выяснилось, на Театральной площади рядом, в итальянском консульстве тоже не было света. Но, потом расследовали – вроде не связали…. Был свет где-то на 4-м или на 5-м этаже. Это был 9-этажный дом, Галя лежала между первым и вторым этажом на лестничной площадке. Несмотря на полумрак, сразу было видно, что она мертва. У меня возникли глубокие мысли, очень здравые. В нашей семье, видимо, за свободу слова – это нечто. У меня была очень глубокая мысль: срочно дозвонится к Ельцину, чтобы он ввел цензуру. Почему – потому что нельзя сказать родителям. Первая мысль была: нельзя сказать родителям, нельзя. В то же время такое раздвоение сознания или, как там его диагностировать – я прекрасно понимала, что этого сделать невозможно, но долго этим мучилась, потом уже как-то приняла, что это так.

Потом были в прессе некоторые слухи, что поздно приехали оперативники – все это чушь! Я живой свидетель – оперативники приехали моментально. Быстро-быстро работали и ворчали, что «давай-давай, скорее, сейчас приедет начальство – все затопчет». Потом пришла собачка такая, седая, по-моему, достойного возраста овчарка. Мне стало неприятно, что она будет сейчас Галю нюхать, но собачка оказалась высшим профессионалом. Она деликатненько ножку за ножкой обошла Галю, и подошла – тут я увидела, что над головой Гали лежит автомат. Она его понюхала, точно так же деликатно спустилась, побежала во двор и во дворе под машиной нашла второе оружие. Вот, такие первые впечатления.

Потом я все думала, где же Руслан или кто-то? Потому что, ее же кто-то встречал, если не я, то кто-то. К счастью не я, не потому, что я так уж о себе, а о родителях опять же. А, если бы я ее встречала? Это я потом поняла. А там какая-то чушь в голове. Поймут ли правильно люди, но человек искренний – у меня мысли были всякие, в том числе, идиотические – я вспомнила какую-то ужасную детскую обиду, как она меня обидела. Потом мне объяснил знакомый психолог, что это хорошая реакция - «ты сбросила этот ужас», ну вот, так было. Потом уже, действительно, приехали – тогда был Черкесов у нас главным эфэсбэшником по городу – всякие еще другие генералы, и – забыла фамилию – кто был главный милиционер по городу. Под утро уже приехал Степашин, который был руководителем МВД. И я там простояла всю ночь. Я только вышла, когда приехали прокурорские, как они выразились «важняк». Я не знаю, как официально называется должность – мне тогда было, мягко говоря, не до того. Я только запомнила, что эта женщина-«важняк» очень ворчала, что ее ночью вызывали. Ну, бывает, наверное – у нее работа трудная. Бывает. И меня попросили выйти во двор, потому что стали вынимать из тела Глины Васильевны пули.

И, когда я наконец докричалась, где же Руслан – а он в скорой помощи, которую я чуть не сломала. Потом были еще слухи, что у Руслана была легкая царапина, что он чуть ли не соучастник. Но, естественно, мы его навещали в нашей Военно-медицинской академии. Там такое отделение в те годы было военно-полевой хирургии. И мне показывали снимок его рентгеновский снимок: одна пуля в шее, одна в плече. Но, в шее я не поняла, как. Он говорит, что это сзади. Я говорю: «Так это, что в затылок? Похоже на «контрольку»?» Доктор смотрит на меня и говорит: «Почему «похоже»? Парень в рубашке родился». Так что в очередной раз хочу развеять слухи о «легкой царапине». Руслан очень долго лежал в больнице. К нему, естественно, хотели быстро пристать с опросами и допросами. Руслан, когда пришел в себя, он сказал: «А вы кто?» Они говорят: «Мы из ФСБ». Он говорит: «А вы гнобили диссидентов – не буду вам ничего отвечать. Давайте начальника». Напомню вам, что начальником ФСБ в то время был Владимир Владимирович Путин, и он приехал. Руслан рассказал ему все, что мог, что видел на лестнице, как это было.

А до этого они приземлились в Пулково, и Руслан ее встретил, и они заехали к родителям. Странная вещь, я человек, собственно, ни во что особенно не верящий, но вот, они заехали к родителям, это было поздновато, это было у нас не принято как-то. Они все-таки были уже в возрасте, но все-таки они заехали. Она позвонила из машины маме, что «я приехала, можно я сейчас заеду, а то завтра день занят: телевидение, то-се, встречи». Она говорит: «Галочка, конечно, мы всегда рады. Хочешь есть?» Она говорит: «Нет, но, может быть, Руслан хочет». Они заехали – как попрощались: пробыли там минут сорок, что то обсудили. Мама вспоминала, что Галя была полна энергии, каких-то планов. Нужно было создать фонд поддержки молодых талантов, вместе с Лихачевым они это обсуждали, мне потом Дмитрий Сергеевич это рассказал. И мы сейчас отчасти осуществляем этот проект – об этом скажу позже. Потом был блок «Северной столицы», потому что 8 декабря этого года должны быть выборы - то есть, они и были - в законодательное собрание города. И она поддерживала часть людей, был создан блок «Северная столица» - он не партийный блок. Галина генеральная идея была такая: она уговаривала ученых – есть такой профессор Козырев; поэтов – Виктор Кривулин – великий поэт, от нас, к сожалению, ушедший; художников – Митька – Митю Шагина уговорила. Говорила: «Что вы все брезгуете, ругаете власть? А, туда идут, кто попало, давайте вы идите!» И она почти всех уговорила, потому ее убили и они, кто снял кандидатуру, кто не прошел – я уже не помню. Но пошло часть людей из «Яблока», из каких-то более-менее интеллигентских кругов, которые были в ее списке.

К.ЛАРИНА – Оля, по сути, это было первое политическое убийство в нашей стране?

О.СТАРОВОЙТОВА – Многие считают, что это был поворотный пункт некоторый.

К.ЛАРИНА – Сильно изменилась картина.

О.СТАРОВОЙТОВА – Я-то еще как ужасное, поворотное событие расцениваю убийство великого человека Александра Меня, но там, не знаю, связано ли это с политикой. Он не занимался политикой.

К.ЛАРИНА – До этого был и Влад Листьев – такое первое громкое заказное.

О.СТАРОВОЙТОВА – Влад Листьев - 95-й год, да. Но, чисто политическое – это первое. И это даже признавал – кто же у нас был после Путина начальник ФСБ? Я фамилии не очень помню, да простят они меня. И, тогда в думе на закрытом заседании спрашивали, как насчет этих громких дел. И этот человек сказал, что там деньги, там се… единственно, можно считать политическим убийством – это, пожалуй, Старовойтовой. Я думаю: «Ну, надо же – произнес!»

К.ЛАРИНА – Все эти 15 лет длится следствие.

О.СТАРОВОЙТОВА – Да.

К.ЛАРИНА – Есть люди, которые получили реальные сроки за это, это исполнители убийства. Давайте немножко об этом расскажем. Где возникла закрытая дверь, за которую уже следствие не заглядывало, на каком этапе?

О.СТАРОВОЙТОВА – Я этот вопрос регулярно задаю в ФСБ – там уже третья бригада, это я вечная, а они меняются. Они же в 50 лет уходят на пенсию, но чекисты бывшими не бывают, они работают в других сферах. Сейчас руководит группой новый человек. Это Александр Александрович Никитин. Он молодой человек, но, когда мы с ним разговаривали, я ему устраивала такую проверку, не скрывая этого, завала, например, вопросы про красный, синий проводок на прослушке. Я хотела понять, читал ли он дело? Я убедилась, что он все читал.

То есть, сначала руководитель группы мне рассказывал, что ничего нет, единственно, что произошло довольно быстро, это всякие мерзкие слухи про то, что она везла деньги. Мне неприятно, но должна сказать, что газета «Комсомольская правда» называется «Комсомольская ложь». Я имею право так называть, потому что я выиграла у них суд, решение суда до сих пор не исполнено – это они написали, когда еще не было 40 дней, в декабре, что она везла миллион долларов, что у нее было 36 коммерческих организаций. И покойный Юрий Маркович Шмидт, который еще на похоронах подошел ко мне и сказал: «Я вам всегда буду помогать, и никогда не возьму денег». Я тогда не поняла, о чем он – Галя уже убита. А тут-то все и началось. И, какие-то были листочки поганые – мы на них не реагировали. Но, на «Комсомольскую правду»- Юрий Маркович мне позвонил и сказал: «Это нельзя пропускать, газета тиражная, популярная…» - мы подали в суд. С точки зрения юридической очень легко было доказать: обратись в Регистрационную палату – никаких 36, и не единственного коммерческого предприятия не было зарегистрировано, деньги она не везла и прочее. То есть, мы выиграли этот суд. Но ведь, наверное, законы восприятия таковы, что «везла денежки» - это люди запомнили, а, что я суд выиграла – это не помнят. Мне до сих пор иногда приходится объяснять, что это чушь.

К.ЛАРИНА – Каждый раз, когда разговор возникает где-нибудь в компании про историю трагическую Галины Васильевны, обязательно возникает эта тема: «Ну, ведь там же были какие-то бабки, какие-то деньги, которые она везла. Этот слух остался, он утвердился.

О.СТАРОВОЙТОВА – Ну, конечно, это видимо законы восприятия человеческой психики – человек слаб. Я еще раз подтверждаю, что я выиграла суд и подтвердили, что денег никаких не было. Кроме того есть просто элементарные, разумные вещи – она не курьер. Если бы были деньги, их вез бы кто-то другой. И почему тогда благородные воры оставили 2 тысячи долларов в ее сумке, которые были возвращены мне. Она везла деньги, чтобы мы купили родителям телевизор новый. Ну, что делать…

К.ЛАРИНА – Когда вам предъявили преступников? Сколько прошло времени?

О.СТАРОВОЙТОВА – Их арестовали в конце второго года, они шли от оружия, что правильно. И шли рассказывали, но постепенно они вышли на эту банду. Я не знаю, правильно ли я выражаюсь юридически, но, наверное, это банда – организованная группа убийц. Они почти все – там пара человек из Петербурга затесались – а так они все из города Дятьково Брянской области, но работали в Петербурге. Они все работали вокруг Михаила Ивановича Глущенко: кто его помощником, кто водителем, кто просто в офисе сидел, кто просто на машинке что-то подвозил, кого-то – разные люди. И показания стали давать молодые мальчики, которым в то время было по 18 лет. У них, видимо, еще была совесть, и они постепенно начали рассказывать, как была прослушка. Я была очень удивлена тем, что следили за ней 5 месяцев. Зачем? Ведь она никогда не скрывалась. Ну, вот, как-то так получилось…

К.ЛАРИНА – То есть, получается, что исполнителей приговорили к большим срокам наказания, они сейчас отбывают свой строк, да?

О.СТАРОВОЙТОВА – Да.

К.ЛАРИНА – А то, что касается заказчика?

О.СТАРОВОЙТОВА – Сейчас чуть-чуть о приговоре. Суд шел очень долго, приговор случился городским судом 30 июня 5-го года, но сроки у них идут со времени ареста, то есть, еще пару лет накинуть. Это Юрий Колчин, который признан организатором. Вот, зачитываю из приговора: он обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных статьями: 33, часть 3… много-много, и главное, статья 277 УК Российской Федерации, я зачту ее полностью сейчас. Он признан организатором этого преступления. Акишин Виталий признан кроме этого еще статья 105 – убийство – он стрелял, Руслан его опознал, когда впервые увидели на предварительных слушаниях, несмотря на то, что было темно. А он был в женском парике, поэтому сначала были слухи, что были мужчина и женщина.

Итак, вот, как звучит эта статья: «Колчин организовал посягательство на жизнь государственного и общественного деятеля в целях прекращения его государственной и иной деятельности. В скобках – террористический акт – и руководил его исполнением». Это в разделе терроризм Уголовного кодекса. «Подсудимый Акишин совершил посягательство на жизнь государственного и общественного деятеля…» - то же самое, и плюс «покушение на убийство, то есть, причинение смерти другому человек с целью скрыть другое преступление». Это имеется в виду, что он ранил Руслана. Руслан выжил. Те молодые ребята, которые осуществляли слежку, были освобождены, потому что у них вышел срок давности. Мне кажется, это несправедливо не потому, что я кровожадное. Одно дело слежка, извините – кто с кем спит. Имеется срок давности, ну и ладненько. Другое дело, когда слежка заканчивается политическим убийством. Я не к тому, чтобы этих мальчиков сажать, но вообще, на будущее. Все-таки есть какие-то вещи, которые трудно уложить все в кодекс, но все-таки есть разница – слежка… это за то, что следили.

К.ЛАРИНА – Один исчез один из исполнителей, так они его и не нашли.

О.СТАРОВОЙТОВА – Второй стрелок Федосов до сих пор в бегах, кроме того был еще Мусин, Богданов – они все в розыске. Мусина, говорят эти наши преступники – преступники я выражаю, когда суд определил – что Мусина они убили, потому что был нервный, мог их выдать. Но труп не нашли, поэтому это очень важно –я не знаю, этого Мусина убили, не убили – потому что сейчас очень тревожный немножко момент: 15 лет – срок давности.

К.ЛАРИНА – Мы об этом поговорим в следующей части, сейчас у нас выпуск новостей. Напомню, что в нашей студии Ольга Старовойтова. Мы говорим о Галине Васильевне и о деле Старовойтовой. И о том, кто виноват, кто является заказчиком этого убийства, об этом мы тоже обязательно поговорим дальше. Я только напомню нашим слушателям, что вы также можете присылать свои вопросы на телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА – Возвращаемся в программу «2013». Сегодня мы говорим о Галине Васильевне Старовойтовой. Здесь в нашей студии Ольга Старовойтова. Мы сейчас пытаемся воспроизвести для наших слушателей хронику самого процесса расследования, следствия, и вот уже подходим к еще одному имени, которое вы произнесли, это Михаил Глущенко, бывший депутат.

О.СТАРОВОЙТОВА – Чуть раньше еще был второй суд, позже был задержан Вячеслав Лелявин некто, который считается пособником – подвозил. Он говорит, что он ничего не знал. Это был суд присяжных. Я впервые участвовала в отборе присяжных в работе с присяжными. Его приговорили к 11 годам тоже строго режима. Но, что интересно, первый вопрос, который задают присяжным – там же огромная группа вопросов – первый вопрос: был ли сам факт убийства? Им показывают видео, показывают мертвую Галину Васильевну. Голосование было: 5-7. Если бы 6-6 – все!

К.ЛАРИНА – А, как это может быть?

О.СТАРОВОЙТОВА – Это загадка. Поэтому, я, конечно, за суд присяжных, но, как с ними работают, как их отбирают. На стадии отбора я была, но я не уверена - я стараюсь не говорить, в чем не уверена, но я не уверена, что не было там засланных казачков. Ну, что это такое! Сам факт убийства: 5-7.

К.ЛАРИНА – Очевидная вещь, что тут говорить.

О.СТАРОВОЙТОВА - Это весь мир знает, что ее убили. Ну, не весь мир, но очень многие. Так что вот, он получил 11 лет, это еще один участник банды. Остальные в бегах, как говорила.

К.ЛАРИНА – Когда возникла фамилия Глущенко? На какой стадии, когда ее произнесли в качестве заказчика? Это имя произнесли исполнители, я так поняла?

О.СТАРОВОЙТОВА – Значит, он никакой не заказчик, но ситуация развивалась так. Когда я с помощью Юрия Марковича и с помощью подачи заявления в Конституционный суд, выиграла его и добилась доступа к материалам дела – на минуточку – хотя это положено изначально – мы прочитали с Юрием Марковичем, его помощникам 12 тысяч страниц – нам не все дали, но то, что было подготовлено к суду. Там были такие вещи. Ну, вот, молодые ребята – дай бог им здоровья, может быть, они сошли с преступного пути, я желаю им этого – они говорили, что главный у них был, конечно, «дядя Миша». Но юридически-то, что это значит? То есть, он звучал постоянно. Кроме того, Колчин, который признан организатором – история такая, что Колчин уже сидел срок, и следователи раскопали, что оружие было у Глущенко, Колчин был за рулем. И, когда их задержали – я уже не помню, при каких обстоятельствах и почему, это было задолго до – то им крикнул: «Вали все на меня!». Это зафиксировано. И Колчин сколько-то отсидел и досрочно вышел за хорошее поведение и регулярно молился богу. Так что Глущенко, так или иначе, все время звучал. Разумеется, мы – все близкие рыли в интернете, там-сям – что же такое Глущенко. Но никак не было никакого мотива, они не были знакомы. Как вам сказать? Галина Васильевна жила музыкой, поэзией, наукой, она из науки пришла в политику. А этот Михаил Иванович за изнасилование сидел еще в Алма-Ате и так далее.

К.ЛАРИНА – То есть, не пересекались, не могли, никакого личного мотива не могло быть.

О.СТАРОВОЙТОВА – Я не нашла сведений, то они вообще могли быть знакомы.

К.ЛАРИНА – А вот, скажите, все-таки – очень важно понимать – следствие уже заканчивалось, потом возобновлялось по вашему требованию, как это происходило?

О.СТАРОВОЙТОВА – По-разному было. То, что сейчас 1 августа возобновили, и это подавалось иногда, как сенсация – это не так. Даже совсем не так. Расследование проводилось беспрерывно, но с разной интенсивностью, что естественно. Что называется «возобновление» и «приостановление» - это касается процедур, следственных действий, допросов и так далее. И, когда они набирают материал достаточный для того, чтобы возобновлять… одно дело разговоры, опросы – всякая терминология разная, а другое дело, когда допрос в качестве свидетеля. Ты уж тогда, дорогой, за базар отвечаешь.

К.ЛАРИНА – А, скажите, пожалуйста, почему только в ноябре 13 года предъявлено обвинение господину Глущенко?

О.СТАРОВОЙТОВА – Наверное, до этого у них не было достаточно материала.

К.ЛАРИНА – Через 15 лет после совершения преступления.

О.СТАРОВОЙТОВА – Не могу сказать. Видимо, не было достаточно материалом. Глущенко – человек с каким-то звериным чутьем. Может быть, вы помните, сколько то лет назад в Испании взяли огромную группу новых русских, так называемых, которые там прятались. Человек 30 взяли. Он жил в Испании, он ушел чистым.

К.ЛАРИНА – А, сейчас он где находится?

О.СТАРОВОЙТОВА – Потом его каким-то образом выманили, он приехал менять паспорт, его взяли в паспортном столе. По другому делу – по рейдерству. И сейчас он осужден на 8 лет по делу о рейдерстве. И в этом время за него и плотно взялись.

К.ЛАРИНА – И вот сейчас только предъявили обвинение по делу Старовойтовой.

О.СТАРОВОЙТОВА – И сейчас только предъявили обвинение. Но обвинение звучит, как организатору – никакому не заказчику. И я на этом настаиваю и следствие со мной согласно. То есть, организатор. Хоть и Колчин организатор, но организаторов может быть 2, 4, 250 – не в этом дело.

К.ЛАРИНА – Оля, за эти 15 лет вы что-нибудь для себя прояснили, где можно искать заказчика, если его еще можно искать?

О.СТАРОВОЙТОВА – Я, разумеется, имела за эти годы много-много разных версий, и сейчас имею несколько из них. Я их не произношу частью из здравой осторожности, но по большей части и искренне чту презумпцию невиновности, и призываю, вообще, всех нас. Мало ли кого называли, чего я наслушалась эти годы. Первые года два – меня на улице до сих пор узнают в города, сейчас уже меньше, легче стало жить – меня просто останавливали люди и говорили: «Это Яковлев, наш бывший губернатор». Я говорил: «Ну, нельзя так ребята, докажите». – «Он ее ненавидел». Но следствие проверило – причастность Яковлева не была доказана. Но, нельзя так. Конечно, многие считают, что раз это фракция ЛДПР, то никто там не может принять решение без одобрения вождя. Я этого не знаю. Я просто, правда, чту презумпцию невиновности – нужно доказать. Доказать это очень трудно. Многие люди возмущаются: «Как же так – 15 лет?» Ну, а как?

К.ЛАРИНА – А срок давности, про который мы с вами сказали перед перерывом.

О.СТАРОВОЙТОВА – Сейчас еще пару фраз про это. Как доказать? Такие дела… разве человек напишет: «Убить Старовойтову» число и подпись? Это же делается втихаря через много ступеней. Это еще у Федора Михайловича описано в «Бесах», где эти «пятерки», где один не знает, что делает другой. Поэтому, это, конечно, трудно.

К.ЛАРИНА – Срок давности.

О.СТАРОВОЙТОВА – Есть такая статься в Уголовном кодексе – 78. Я уже многие статьи выучила, почти юристом тут станешь не от хорошей жизни. Там сказано, что 15 лет, но по тяжким статьям – а это супертяжкая статься, это раздел терроризм, политическое убийство – такие вещи решает суд. Несмотря на низкое у большинства населения доверия к суду, мне странно представить, чтобы суд принял такое решение, тем более на новом витке, когда есть продвижение, и будем надеяться, что Глущенко скажет что-то более толковое, чем просто - что он Гонсалес, что он ничего не знает – вот, у него такое было.

К.ЛАРИНА – А, что он сейчас играет в сумасшедшего?

О.СТАРОВОЙТОВА – Когда шло дело по рейдерству, он постоянно говорил, что он Гонсалес, что у него греческий паспорт, а у него был греческий паспорт, обнаружили, что он липовый, купленный, ну, в общем, там долгая история, ужасно некрасивая. Сейчас он, вообще, молчит. Пока он просто молчит, отказывается давать показания по 51-й статье Конституции уже, а не Уголовного кодекса. Выгодно ли ему молчать, если материалов достаточно? Я не знаю. Я просто этого не знаю. У меня есть свои предположения, они могут быть самыми идиотическими, поэтому бессмысленно это произносить. Кроме того, так как он получил уже 8 лет, как мне кажется, ему выгоднее сотрудничать со следствием. Но, может, это у меня такие иллюзии, потому что я за эти годы убедилась, что свою логику какую-то и свое «что хорошо – что плохо» применять к этим людям, абсолютно бессмысленно, они совершенно по-другому устроены. Я открыла для себя много нового. Это просто новый мир. И я поняла, что я жила в каком-то мире почти фантастическом, хотя он реальный – я живу в одном из лучших городов мира, и хожу в филармонию, я общаюсь с интересными людьми, с писателями, дружу с Басилашвили. И вдруг я окунулась в этот мир, и поняла, что ничего я на этом свете не знала до сих пор. Это, признаю, много и это очень плохо.

К.ЛАРИНА – Галина Васильевна, конечно, была фигурой невероятного масштаба, политической фигурой очень важной. Те, кто не знал, те, кто не помнит, вы даже представить себе не можете, что была Галина Старовойтова в то время. Безусловно, это был пик ее политической карьеры. Всерьез были разговоры о том, что она вполне может претендовать на высшую должность в нашей стране. Спокойно могла бы выиграть выборы, если бы у нас были выборы, запросто могла бы президентские выборы выиграть. И, конечно еще очень важно - когда я смотрела этот альбом замечательный, который принесла Оля в нашу студию, альбом посвященный Галине Васильевне Старовойтовой и здесь рядом с ней ее коллеги по политике того времени, середина девяностых годов. Это и Маргарет Тэтчер, это и Мадлен Олбрайт и многие другие.

О.СТАРОВОЙТОВА – Явлинский, Гайдар и много-много…

К.ЛАРИНА – Я хочу просто, чтобы понимали, что она была в ряду самых ярких исторических деятелей этого времени, безусловно. Такого масштаба человек…. Сравнить с тем, что сегодня мы имеем!

О.СТАРОВОЙТОВА – Ой, да! Во всяком случае, из депутатов Госдумы – вот, 95-й года ее последние выборы были – она в стороне была, и популярна была, и любили ее и ненавидели, но ни у кого из депутатов, я уверена, не было такого международного авторитета. При этом – вот эпизод из жизни – прихожу в парикмахерскую, меня стригут, что-то на затылке трогают, говорит: «Ой, у вас волосы растут, как у Галины Васильевны» - она еще была жива. – «Ну, да…» - признаюсь, чего же. И парикмахерша начинает рассказывать закон о конфессиях. Она читала, она все поняла. Я не говорю, что она глупая, но она простая женщина, не включенная в политику, в юридические термины. Она все поняла и говорит: «Какой хороший законопроект». Это я к тому, что Галина умела разговаривать, что с Маргарет Тэтчер, что с простыми людьми - ее все всегда понимали, и она не виляла никогда: то ли так, то ли вот так, а на всякий случай еще и вот так. Она говорила то, что говорила, и это нельзя было понять двояко. И это, конечно люди ценили.

К.ЛАРИНА – Ну, и при этом, конечно, политические противники, просто политические враги у нее были. Она многих раздражала именно своей абсолютной бескомпромиссностью, я тоже это помню прекрасно, каждое ее выступление в Госдуме, в парламенте, это всегда был эффект бомбы разорвавшейся, поскольку так радикально она всегда выступала – просто молодчина!

О.СТАРОВОЙТОВА –Да, вчера очень хорошо сказал у вас на "Эхе" Виктор Шендерович о том, что, к сожалению, очень много было желающих ее убить. Он сказал с абсолютным уважением, прекрасно, я ему благодарна, но то, что было много желающих – он прав. Это горько, но это правда. Но, ярких людей, наверное, да – или обожают или ненавидят. А, сейчас она даже стала какой-то мифологической личностью. Ну, наверное, людям свойственно мифологическое мышление, может быть, в России особенно. Сейчас уже говорят: «Ах, если бы она жива была, - была бы страна совсем другая». Но, все-таки она бы влияла. Она имела влияние, разумеется, и просто на людей и на политиков. Она имела влияние – за то и убили.

К.ЛАРИНА – Оля, что из себя представляет фонд «Музей Старовойтовой»? Чем вы занимаетесь, помимо того, что стараетесь как-то увековечить память и сохранить имя в истории для поколения, которое уже совсем другое, чем мы сегодня уже говорили. Расскажите немножечко об этом.

О.СТАРОВОЙТОВА – Да-да, то, что я упомянула в начале – мне позвонил Дмитрий Сергеевич Лихачев и попросил приехать, потому что он с ней встречался позже, чем я. Он с ней встречался, по-моему, 9 ноября или 11-го, в общем, незадолго до 20-го. И, он сказал, что они обсуждали фонд поддержки молодых талантов «Галатея». Это люди, конечно, были особые, но они жили на земле, они прекрасно знали, какие стипендии у аспирантов, студентов и хотели устроить такой фонд, придумал это название Дмитрий Сергеевич «Галатея». Галя подумала-подумала и сказала: «Пожалуй, да». Чтобы собирать как-то деньги поддерживать людей за их научную работу. Когда он мне это рассказал, я поняла, что у меня нет выхода. Мы сделали такой проект. Разумеется, он не такой мощный. Если были учредители: Лихачев, Старовойтова, третий должен быть Витя Кривулин – никого уже нет на свете – это был бы более серьезный мощный фонд. Но, мы стараемся и провели уже 14 конкурсов – на минуточку.

К.ЛАРИНА – Вот, конкурс последний – мне тоже принесла Оля –«Миграция в России и мире: ресурс или проблема?» Эта тема конкурса.

О.СТАРОВОЙТОВА – Каждый год тема меняется, это тем прошлого конкурса. В этом году мы придумали тему «Доверие», и такой, может быть, шутливый слоган или эпиграф к ней: «Верить друг другу – единственная возможность не быть обманутым». Но, на самом деле, тема очень серьезная. У нас низкий уровень доверия не только к властям – друг к другу, к разным социальным группам, из-за этого низкая личная ответственность. И вопрос о восстановлении доверия очень важен, как межличностного, так и межинституционального, ну, и, конечно, безобразно низкий уровень доверия у властям, в том числе, судебным властям и так далее. В этом смысле есть даже аспект некоторой угрозы. Если будет дальнейшее падение доверия, это просто опасно. Так что мы надеемся получить интересные и серьезные работы.

К.ЛАРИНА – А, кто принимает участие в этих конкурсах?

О.СТАРОВОЙТОВА – Студенты, аспиранты не только из Петербурга – из Москвы. У нас были победили из Улан-Уде, у нас была победитель девочка из Вильнюса. Сейчас тоже мы привлекаем Латвию, с Украины были работы. Однажды мальчик написал из Зимбабве, правда, работа не получила никаких призов – она была слабая, но сам факт расширения географии – мы этим гордимся. Участников бывает много. И, вы знаете, в ноябре у меня самые тяжелые дни в году всегда, а в мае, когда я читаю эти работы – мы заканчиваем конкурс к дню рождения Галины Васильевны, это 17 мая, - и, когда я читаю эти работы – это духоподъемные, извините за выражение. Какие умные ребятки! И там кто-то 18-19 лет, боже мой! Я бы в том возрасте ничего подобного не написала. Они, конечно, уже другие, они более свободномыслящие, они информированы благодаря интернету. Мы не берем прекрасные и интересные темы типа ядерной физики или медицины. Мы берем темы, которыми занималась Галя, как ученый, этнограф, как правозащитник, как политик. У нас были темы «Свобода слова и свобода совести», «Что такое гражданское общество» и так далее, самые разные темы. Но, все они связаны с ее деятельностью, так или иначе, тем самым мы продлеваем память о ней у молодых. В городе Москве пока, к сожалению, ничего не удалось, а в Петербурге ее память увековечена очень хорошо. У меня есть время сказать?

К.ЛАРИНА – Конечно.

О.СТАРОВОЙТОВА – Первой была мемориальная доска на доме, где ее убили, потом присвоили имя Галины Васильевны гимназии, которую она закончила – это была тогда обычная школа в Кировском районе, где мы жили. Потом у нас есть сквер прекрасный в центре города недалеко от «Эха Москвы» в Петербурге, на углу Суворовской Моисеенко прекрасный сквер и памятный знак огромный, это такая полуколонна и ее профиль. Кроме того, правительство города учредило две именные стипендии памяти Галины Старовойтовой по представлению жюри нашего конкурса. Мы выдвигаем студентов, но это только петербургских студентов, естественно. Им дают дополнительную вторую или больше даже стипендию – я забыла цифры, они меняются.

К.ЛАРИНА – Мы хотели, конечно, закончить сегодняшнюю программу с Галиной Васильевной, и мы сделаем это, потому что у нас есть еще один архивный фрагмент. Опять же, это 98 год. Вы хотели еще? Конечно.

О.СТАРОВОЙТОВА – Я хочу сказать про ее сына.

К.ЛАРИНА – Я хотела перейти уже к внукам.

О.СТАРОВОЙТОВА – Да, и внуки есть, есть внук Артем – это вы скажете. И потом у Платона родилась девочка, которую он назвал Галя, а три года назад родилась девочка, которую назвал Саша, Александра. Ну, теперь, я бабушка – они меня зовут «баба Оля».

К.ЛАРИНА – Вот, про Артема вы сказали – первый внук Галины Васильевны, и вот, она у нас с этим внуком была в гостях в 98 году, и тогда Артему было – сколько там? – 8 лет.

О.СТАРОВОЙТОВА – 8 или 9.

К.ЛАРИНА – Он сейчас, чем занимается?

О.СТАРОВОЙТОВА – Сейчас ему 24, он окончил университет в Лидсе, ландшафтный дизайн. Он закончил эти две ступени, и сейчас, наконец, устроился на работу - ландшафтных дизайнеров в Англии много, но он нашел работу.

К.ЛАРИНА – А сейчас мы услышим голос совсем юного Артема и нашей замечательно Галины Васильевны Старовойтовой, о которой мы все будем помнить, а Оле огромное спасибо за ту работу, за тот труд, которому она посвятила жизнь после того рокового дня.

О.СТАРОВОЙТОВА – У меня не было выбора, но спасибо.

К.ЛАРИНА – Спасибо!

Г.СТАРОВОЙТОВА - Папа с мамой, естественно, люди молодые и заняты устройством пока собственной профессиональной жизни и судьбы. Папа с мамой мотаются по городам и весям по разным странам, они то в Петербурге, то в Москве, то в Лондоне, в разное время бывают здесь в Москве и, в основном, врозь воспитывают Тему.

А.СТАРОВОЙТОВ - Папа иногда бывает в Праге.

Г.СТАРОВОЙТОВА - Еще и в Праге бывает, да. Папу зовут Платон – это мой сын. Мама – это Лена, это дочка Нелли, Нинель Константиновны. Но есть еще бабушки и дедушки, есть еще мои родители, например, которые очень любят Тему и забирают его в Петербург или в Комаровой.

В.ГРАНИН - То есть прадедушка и прабабушка?

Г.СТАРОВОЙТОВА - Да, да.

К.ЛАРИНА - Счастливый ребенок.

Г.СТАРОВОЙТОВА - Чтобы не путаться в таком количестве бабушек и дедушек он нас зовет просто по именам всех, даже моего 80-летнего отца он зовет просто «Вася».

К.ЛАРИНА - Тем, а вот поскольку в такой школе ты учишься, и оценок вам не ставят, откуда ты знаешь, хороший ты ученик или плохой? Или тебе это не важно?

А.СТАРОВОЙТОВ - Ну, тут главное – знать учителя. Тут дети не знают, как они учатся. Там учителя смотрят, как он там сделал домашнее задание.

К.ЛАРИНА - То есть проверяют, все-таки, домашние задания?

А.СТАРОВОЙТОВ - Ага. Утром.

Г.СТАРОВОЙТОВА - Ну, хотя бы говорят, хорошо или плохо? Хвалят или критикуют твою работу?

А.СТАРОВОЙТОВ - Ну, иногда хвалят. У нас есть Елена Геннадьевна, она ведет урок шедевра – мы там придумываем, допустим, «Осень плачет».

Г.СТАРОВОЙТОВА - То есть фразу, которая должна быть шедевром, да?

А.СТАРОВОЙТОВ - Ага.

Г.СТАРОВОЙТОВА - Специальный такой урок шедевра.

А.СТАРОВОЙТОВ - Иностранный язык – и английский, и французский.

К.ЛАРИНА - Так, и английский, и французский.

А.СТАРОВОЙТОВ - У нас 2 языка.

В.ГРАНИН - С какого класса?

А.СТАРОВОЙТОВ - С любого.

Г.СТАРОВОЙТОВА - С начала. Насколько я помню, с начала. Он с 1-го класса там не учился, но со 2-го уже все это есть.

К.ЛАРИНА - Ну а вот я не знаю, Галина Васильевна, как вы сами чувствуете, больше гуманитарный, наверное, уклон в школе, судя по такой свободе?

Г.СТАРОВОЙТОВА - Ну, пожалуй. Но, честно говоря, так быстро меняются учебники школьные. Я вот смотрю иногда, делаю с ним что-то, какие-то уроки. Я вижу, что там зачатки теории множеств или топологии, но в учебнике. Я не знаю, преподают лиэто в такой форме в других нормальных, обычных школах или это для каких-то особых, все-таки, спецшкол эти учебники.

А.СТАРОВОЙТОВ - У нас русский язык называется по-другому.

К.ЛАРИНА - Как?

А.СТАРОВОЙТОВ - Словесность.

К.ЛАРИНА - А литература?

А.СТАРОВОЙТОВ - Литературы нету.

К.ЛАРИНА - Нету? Вообще?

А.СТАРОВОЙТОВ - Нету.

К.ЛАРИНА - Как это? Ну а где-то вы изучаете, там, стихи какие-то учите?

А.СТАРОВОЙТОВ - Стихи – ну, мы садимся в круг и учим стихи.

А.СТАРОВОЙТОВ - Ну, я выучил Пушкина «Притек сатрап к ущельям горным».

К.ЛАРИНА - А ты можешь прочитать?

А.СТАРОВОЙТОВ - Ага.

Г.СТАРОВОЙТОВА - «Притек Сатрап», чтобы было понятно – я сама не сразу поняла.

А.СТАРОВОЙТОВ - Только я пока выучил с этого места.

К.ЛАРИНА - Давай, с любого.

А.СТАРОВОЙТОВ - Притек сатрап к ущельям горным и зрит: их узкие врата замком замкнуты непокорным; Рекой как поясом узорным, препоясалась высота. И над тесниной торжествуя, как страж на башне в тишине стоит, белеясь, Ветилуя в недостижимой вышине.

К.ЛАРИНА - (смеется) А что бабушка Галя рассказывает тебе интересного?

А.СТАРОВОЙТОВ - Ага. Я люблю очень на ночь у нее оставаться.

К.ЛАРИНА - И чего вы делаете?

А.СТАРОВОЙТОВ - Утром просыпаюсь там...

Г.СТАРОВОЙТОВА - Ну, во-первых, хулиганим долго, не ложимся спать в отличие от той бабушки, которая более строгий режим держит.

А.СТАРОВОЙТОВ - За столом люблю сидеть, есть.

К.ЛАРИНА - Так. Чего готовит Галя?

А.СТАРОВОЙТОВ - Кашу вкусную. Больше всего мне нравятся бутерброды.

Г.СТАРОВОЙТОВА - Это то, что Галя хорошо готовит.

А.СТАРОВОЙТОВ - Ну если у нас есть выходной день, то весь день гуляем по всяким паркам, ездим на американские горки.

Г.СТАРОВОЙТОВА - Но это редко бывает, честно говоря.

А.СТАРОВОЙТОВ - Ага.

Г.СТАРОВОЙТОВА - А помнишь, мы последнюю книжку читали такую большую про разные технические чудеса? Помнишь? Про Титаник, устройство корабля. Помнишь, мы считали?

А.СТАРОВОЙТОВ - Да. Я помню. У меня есть книжка «Чудесные сечения» - там всякие танк в разрезе, как там внутри.

Г.СТАРОВОЙТОВА - Подводная лодка в разрезе. Вот мы изучаем такие вещи.

К.ЛАРИНА - Молодцы. Галина Васильевна, давайте я у вас спрошу. Вот, вам что больше всего нравится, когда вы проводите время с Темой? Что вам больше всего интересно в нем?

Г.СТАРОВОЙТОВА - Ну, мне интересно, как он развивается, как у него словарный запас обогащается, как он неожиданно... У нас с Нелли была такая тактика (в основном, это ее изобретение) не поправлять его ошибки, начиная с 3-летнего возраста. Поскольку он был больше в женском окружении, он часто о себе тоже говорил в женском роде: «Я пошла» и так далее. И мы это не поправляли, это сохраняло, как Нелли говорит, речь более нарядной лет до 5-ти. Очень неожиданные бывали обороты. И он очень рано, кстати, начал стихи писать. Вот, помнишь, про день рождения, как девочка к тебе пришла? Не помнишь это стихотворение?

А.СТАРОВОЙТОВ - Какое?

А.СТАРОВОЙТОВ - Шиповник распустил свои колючки, среди них летают пчелы и шмели. И как-то дальше тара-ра-рам. И рыбы спрятались от щучки чего-то, а ту строчку не помню.

Г.СТАРОВОЙТОВА - Да, вот ты пишешь: «Опустишь руку в воду, и огромный скат подруливает, чтобы его погладили. Все скаты – шершавые как терки».

А.СТАРОВОЙТОВ - Скат – это было такое здание, аквариум, туда загнали многих рыб и там был такой аквариум, где можно было скатов трогать.