За что сидят узники Болотной? - Вадим Данилов, Анна Карпова, Алексей Полихович - 2013 - 2013-05-17
В. ДЫМАРСКИЙ – Добрый вечер. Это программа «2013». Мы её ведущие Ксения Ларина и я, Виталий Дымарский.
К. ЛАРИНА – Здравствуйте.
В. ДЫМАРСКИЙ – Ещё раз, да, добрый вечер. Сегодня у нас программа такая… у нас сегодня много в студии. Я поэтому сразу представлю наших гостей, чтоб было понятно, с кем и о чём мы будем говорить. У нас в гостях Вадим Данилов, брат Дмитрия Рукавишникова.
К. ЛАРИНА – Здрасте.
В. ДЫМАРСКИЙ – Вадим, это вы. Добрый вечер.
В. ДАНИЛОВ – Добрый вечер.
В. ДЫМАРСКИЙ – Анна Карпова, невеста Алексея Гаскарова. Анна, добрый вечер.
А. КАРПОВА – Здравствуйте.
В. ДЫМАРСКИЙ – Алексей Полихович, отец Алексея Полиховича.
А. ПОЛИХОВИЧ – Добрый вечер.
В. ДЫМАРСКИЙ – Чтоб было понятно, Дмитрий Рукавишников, Алексей Гаскаров и Алексей Полихович, родственники которых находятся у нас сегодня в студии – это трое из почти что трёх десятков узников Болотной площади, последствий тех событий, которые произошли 6 мая прошлого года.
К. ЛАРИНА – Я могу просто кратко представить для наших слушателей всех ребят троих, о которых мы будем сегодня говорить.
Алексей Полихович, обвинение статья 212 часть 2 и часть 1 статья 318 уголовного кодекса. Арестован до 6 июля 2013 года. Находится в СИЗО №2 в Бутырке.
Алексей Гаскаров, обвинение, опять же, по статьям 212, 318, арестован до 28 июня 2013 года, СИЗО №5 Водник.
И Дмитрий Рукавишников, статья 212, арестован до 2 июня 2013 года, тоже СИЗО №5 Водник.
Я думаю, что всем всё понятно, и тему Виталик не сказал – «За что сидят узники Болотной?».
В. ДЫМАРСКИЙ – За что сидят, мы примерно представляем себе при всём при том, хотя мы, конечно, это и обсудим. Ну и, конечно, хотелось ещё обсудить, может быть, даже не столько обсудить, а сколько услышать от наших сегодняшних гостей такой взгляд, если хотите, изнутри, наверное, да, как вы видите вообще перспективы ваших родственников и вообще всего дела в целом. +79859704545 – это номер для ваших СМС-ок. Аккаунт vyzvon на Twitter’е, присылайте ваши вопросы.
К. ЛАРИНА – И голосование у нас есть.
В. ДЫМАРСКИЙ – Да, голосование на «Сетевизоре», извините. Вы уже можете голосовать и ответить на вопрос «На ваш взгляд, достигли ли власти своей цели запугать общество?». Ну, понятно, достигла ли власть своей цели запугать общество, вот этим делом болотных узников, делом о Болотной. Да/нет вы голосуете, мы подведём итоги этого голосования, и как всегда во второй части у нас будет второе голосование, уже в форме «Рикошета».
К. ЛАРИНА – Я хотела ещё сказать одну вещь, как мне кажется, важную даже и для присутствующих здесь наших гостей и для наших слушателей. Так уж получилось волею судеб, что и Виталий Дымарский, и я, Ксения Ларина, мы принимали участие в акции «Один день – одно имя», когда каждый день был посвящён одному из узников Болотной. И вот в том числе и мы приняли участие в этой акции. Я рассказывала про Дмитрия Рукавишникова, а Виталий…
В. ДЫМАРСКИЙ – Я про Михаила Косенко. Но сегодня родственников его нет. Михаил Косенко, раз мы уж об этом заговорили, по-моему, единственный из всех узников, который, помимо всего прочего, ещё попал в руки такой репрессивной психиатрии. Там помимо просто… короче говоря, можно вспоминать институт Сербского, можно вспомнить Валерию Ильиничну Новодворскую.
К. ЛАРИНА – Кстати, давайте, я бы с этого начала наш разговор по поводу сегодняшней ситуации, прежде чем каждый расскажет свою историю, семейную историю, безусловно, как здоровье у всех сегодняшних ваших родных? Есть ли какие-то проблемы? Вадим.
В. ДАНИЛОВ – У Дмитрия…
В. ДЫМАРСКИЙ – Я всё-таки будут напоминать. Брат Дмитрия Рукавишникова.
В. ДАНИЛОВ – Дмитрий Рукавишников. Чтобы ещё было понятным тогда уж, гроза московских биотуалетов. Чтоб уж до конца было всё понятно. Это тот человек, который якобы переворачивал биотуалеты и тем самым мешал действию правоохранительных органов.
К. ЛАРИНА – Непоправимый ущерб. Туалеты не подлежат восстановлению. Особенно страшно для нашей ситуации.
В. ДАНИЛОВ – Мы понимаем, что это всё из пальца высосано, ладно, это их работа такая.
К. ЛАРИНА – Про здоровье сначала скажите, состояние.
В. ДАНИЛОВ – Про здоровье не далее как сегодня мы с матерью передавали через товарища лекарства, у него с желудком есть некоторые проблемы. Мы передавали. Потому что у них нет там такого перечня лекарств, который требуется в целом. Скажу, что удовлетворительное состояние здоровья, никаких вопросов нету. Как у меня получается с ним общаться, не было никаких вопросов.
К. ЛАРИНА – Аня, а у вас там с глазами, да?
А. КАРПОВА – Да, был шум такой небольшой в прессе. На самом деле это, естественно, отчасти преувеличена ситуация с Якименко, потому что все боятся, что повторятся какие-то подобные случаи. Но, естественно, отдельный интерес к узникам Болотной. На самом деле мне кажется у любых других заключённых ситуация намного хуже. У Лёши на самом деле просто такая получилась депривация временная, связанная с праздниками, когда невозможно было передать ему линзы. Это неприятно. Условия тяжёлые, да. Но сегодня в итоге удалось медицинскую часть штурмовать, и всё-таки взяли там необходимые препараты.
К. ЛАРИНА – И раствор для линз разрешили передать?
А. КАРПОВА – Раствор для линз взяли.
В. ДЫМАРСКИЙ – Я правильно понял, что в силу такого повышенного внимания всё-таки со стороны общества к этим ребятам, к ним и отношение такое более аккуратное, чем…
А. КАРПОВА – Тут сложно сказать. Мне кажется, тут в принципе…
В. ДЫМАРСКИЙ – Правильно я понимаю, что со стороны администрации СИЗО и так далее?
А. КАРПОВА – Сложно судить. На самом деле, например, Лёша находится в спецблоке, да, там более строгая…
В. ДЫМАРСКИЙ – Условия режима.
А. КАРПОВА – Да. И отчасти, может быть, это превентивная мера таких ситуаций, как было в можайском СИЗО, когда на Лешу публиковался такой текст-история о том, как были проблемы с заключёнными, сокамерники прыгали на него с заточкой. Подобные случаи. Сейчас, я думаю, что и сама администрация СИЗО в принципе предпринимает меры, чтобы максимально себя обезопасить, в том числе от этих каких-то ситуаций, когда очень много внимания привлечено к людям, которые находятся именно по Болотному делу заключёнными.
В. ДЫМАРСКИЙ – Я буду напоминать всё-таки, что Аня Карпова – это невеста Алексея Гаскарова. Теперь Алексей Полихович, отец Алексея Полиховича.
А. ПОЛИХОВИЧ – У нас, слава Богу, нет проблем со здоровьем.
К. ЛАРИНА – Крепкий парень, да?
А. ПОЛИХОВИЧ – Я думаю, всё равно на флоте отслужил, конечно.
К. ЛАРИНА – 22 года.
А. ПОЛИХОВИЧ – 23 в августе будет. Ну, я, конечно, думаю, всё равно проблем со здоровьем ему, слава Богу, нет. Но ему, конечно, здоровья 10 месяцев сидеть всё равно не прибавится в любом случае. По крайней мере, он говорит – всё у нас нормально, не жалуется.
К. ЛАРИНА – А вот смотрите, из всех присутствующих, я так понимаю, что Лёша Полихович – он как раз не является таким профессиональным гражданским активистом.
А. ПОЛИХОВИЧ – Нет.
К. ЛАРИНА – Потому что Алексея мы знаем как активного лидера антифашистов. Дмитрий тоже достаточно давно гражданский активист в левом фронте. А Лёша? Каким образом это вообще всё произошло.
А. ПОЛИХОВИЧ – Кто его, друзья завели, или он сам…
К. ЛАРИНА – Как вы воспитывали ребёнка?
А. ПОЛИХОВИЧ – Ну как мы воспитывали? Я вам скажу, как воспитывали. Пошёл учиться в институт математический и бросил, говорит – математика не моё. Поступил на бюджет. – Пойдёшь в армию, что ли, служить? – Пойду, - говорит, - служить. Пошёл на Северный флот, призвали его. Пришёл с Северного флота, ему пришло письмо – ФСО приглашает на работу. То есть я думаю, что… как? Вот так воспитывали. Потом поступил в РГСУ, опять же, на бюджет. Ну да, у него… он как бы… ему нравятся анархисты, антифашисты. Но я здесь не вижу ничего плохого в принципе.
К. ЛАРИНА – Понятно.
А. ПОЛИХОВИЧ – Если б он националистом был, я думаю, это было бы намного…
К. ЛАРИНА – Вы как-то в семье о политике говорите? Вы знали же, что он проявляет интерес к этим движениям, вообще интересуется тем, что происходит в стране.
А. ПОЛИХОВИЧ – Знаете, когда только начались эти первые митинги, я ему просто говорил, что Лёша, будь аккуратен, потому что власть это терпеть не будет, и рано или поздно они что-нибудь придумают. Вот, только боязнь была просто за это, но в принципе оно так и получилось в любом случае.
К. ЛАРИНА – А вы в первый раз столкнулись вообще с этой системой? Правоохранительной, с системой государственной машины.
А. ПОЛИХОВИЧ – Я не буду брать дедушек, бабушек ещё в 1932 году, у нас как бы были с ними… А так да…
К. ЛАРИНА – Ну и как ваши впечатления, Алексей?
А. ПОЛИХОВИЧ – Вы знаете, обидно только знаете что? Что люди как-то это всё воспринимают… очень много, правда, сочувствуют, очень много. У нас из… женщина посылку просто посылает.
К. ЛАРИНА – Послушайте, у вас там такая поддержка мощная со стороны ВМФ, я так посмотрела. Там же целое заявление написали они в поддержку…
А. ПОЛИХОВИЧ – Да. Вы знаете, на самом деле эти все поддержки – это всё, конечно, приятно нам, но следствию и суду, мне кажется, они на это смотреть просто не будут.
К. ЛАРИНА – Как происходил арест, расскажите.
А. ПОЛИХОВИЧ – Они пришли в полпервого ночи, он с бабушкой, с дедушкой был.
К. ЛАРИНА – Через сколько это времени после…
А. ПОЛИХОВИЧ – 26 июня.
В. ДЫМАРСКИЙ – А что ему вменяют?
А. ПОЛИХОВИЧ – Тогда пригласил меня следователь, он сначала 51 статью взял, говорит – показания давать не буду. Вот, он меня приглашает. Он говорит – вот, смотрите. Показывает видео. Это видео я нигде не видел больше, только у него. Он мне показывает, где 4 омоновца нагинают буквой Г парня. Лицо парня не видно. Видно только его заднюю часть. И они по спине просто стоят, избивают его. В это время подбегает Лёша, берёт его за пояс… то есть не касаясь полицейских, то есть за пояс вот так руками и пытается его оттуда вытащить. Они вот эти крайние, которые ближе…
В. ДЫМАРСКИЙ – То есть это не знакомый…
А. ПОЛИХОВИЧ – Нет. Просто он увидел этот момент, и всё. И он берёт эти крайние, которые ближе к Лёше, они дубинкой начинают ему по плечам бить, по рукам. Ну, естественно, он боли он отпускает, уходит в толпу обратно. Всё.
В. ДЫМАРСКИЙ – И как они объясняют? Что они говорят?
А. ПОЛИХОВИЧ – Он мешал задержанию. Когда я ему говорю, вот, понятие задержание, смотрите на видео, когда людей просто ведут за руки просто в автозак, вот это я понимаю, вот это задержание. Если б он на таких людей набрасывался – это другое дело. А мне сказал следователь, что вы неправильно трактуете закон, понимаете?
К. ЛАРИНА – Алексей, вы знаете, я посмотрела ваше видео, где вы с женой, да, говорите и рассказываете тоже, собственно, отвечаете на те же вопросы, которые мы сегодня вам задаём. И вы там говорите, что они собирались уже дело закрывать, да, как я поняла, или нет?
А. ПОЛИХОВИЧ – Нет, закрывать они его не собирались. Они наоборот ему через полгода ещё статью прибавили. 318-ую.
К. ЛАРИНА – Вторую. Вот это сопротивление?
А. ПОЛИХОВИЧ – Нет, вот этот следователь, когда была…
К. ЛАРИНА – Насилие в отношении представителя власти.
А. ПОЛИХОВИЧ – Сотрудника полиции, да, типа того. Представляете, через полгода этот же Тарасов, который его опознавал в августе якобы, а там же на опознании это вообще был просто кошмар. Адвокат когда нам рассказывал, это… представляете, у нас есть свидетель. Но мы-то в суде, конечно, всё выложим. У нас есть доказательство этого, как следователь заводит этого омоновца, ещё Лёшу не привезли в этот следственный комитет из тюрьмы на опознание, он его заводит в другой кабинет, включает видео и показывает, ему говорит – вот, вот это сейчас его привезут, якобы вот это было всё, чтоб ты в курсе был, что как. Мы даже не знаем, этот ли вообще омоновец, который там был в этот момент.
И просто нам повезло, что у нас есть на это доказательства. Сейчас, конечно, не будем говорить ничего, что кого, но мы в суде, адвокат, конечно, это всё покажет, всё выложит эти доказательства.
Потом, когда было само опознание, представляете, да, парень сидит 22 года, рядом сидит блондин где-то около 40 лет мужчина сидит, рядом сидит мальчик лет 16 с такой прической. Адвокат говорит – а это кто? Вы бы хотя бы, по УПК положено, чтобы они хотя бы были схожи внешностью. А он просто и открыто говорит – вам какая разница? Да пишите. - Я напишу внизу, что не согласны. – Пишите, что хотите.
В. ДЫМАРСКИЙ – Спасибо, Алексей. Давайте мы всё-таки ещё пойдём дальше. Аня.
А. КАРПОВА – У нас такая же получается ситуация, что 318-ая статья.
В. ДЫМАРСКИЙ – Что? Какое видео показывали вам или Алексею?
А. КАРПОВА – Алексею ещё не показали ни одного видео, которое сейчас фигурирует со стороны следствия. Сейчас адвокат по этому поводу разбирается, потому что это нарушение процессуальное на самом деле. Ну и, собственно, 318-ая вот эта, которая ему вменяется, содержание имеет точно такое же, что человек вмешивался, когда увидел, что сотрудники полиции превышают свои полномочия. И это вопрос квалификации. Лёша, например, в своей ситуации, его дело частично этим и отличается, тем, что он признаёт те действия, которые ему вменяют – да, я действительно отталкивал сотрудника полиции. Но квалификацию он оставляет на другое, то есть это на самом деле не насилие в отношении представителя власти, это именно защита человека, которого они вроде бы и задерживают…
В. ДЫМАРСКИЙ – Это неправомерное действие.
А. КАРПОВА – Там уже было насилие и превышение полномочий очевидное.
К. ЛАРИНА – А он сам получил дубинкой по голове?
А. КАРПОВА – Это был уже второй эпизод, который прошёл после эпизода обвинения, он произошёл после минут 15-20, когда мы просто передвинулись оттуда и оказались в этой гуще, где происходили все основные столкновения, и там уже в совершенно такой же ситуации, когда увидел, что в очередной раз несколько сотрудников полиции избивают одного человека, он на это среагировал и, соответственно, его группа вот этих сотрудников повалила на землю, он получил удар по голове. Его даже не задержали после этого.
В. ДЫМАРСКИЙ – Ну а вы что-нибудь припасли для суда?
А. КАРПОВА – Конечно, мы тоже припасли. У нас тоже есть свидетели. Всё это не имеет смысла сейчас афишировать.
К. ЛАРИНА – Аня, насколько неожиданным был арест Алексея? Или вы ждали?
А. КАРПОВА – Мне кажется, это наша политическая реальность…
К. ЛАРИНА – Вы ждали, что это может быть.
А. КАРПОВА – Да.
В. ДЫМАРСКИЙ – Дмитрий Рукавишников.
К. ЛАРИНА – Там вообще история. Поскольку я тоже знакома. Вадима задержали во время самой акции. Расскажите.
В. ДАНИЛОВ – И хочется историю рассказать. Хочется развернуться и посмотреть, что делать нам теперь и потом.
В. ДЫМАРСКИЙ – Мы сейчас поговорим об этом.
В. ДАНИЛОВ – Я слушал сейчас историю про вашего сына. Вот, что сделал он... это борьба добра и зла. Это так надо рассматривать. И что мы хотим сейчас от них потребовать, от этих омоновцев? Это солдаты режима, это солдаты тьмы. Не надо от них ничего требовать. Бесполезно от них требовать. Это боты. У них нету сознания.
К. ЛАРИНА – У них есть имена, фамилии и звания.
В. ДАНИЛОВ – Я понимаю.
К. ЛАРИНА – Человек, который опознал вашего брата, имеет фамилию конкретную.
В. ДАНИЛОВ – Как вы сказали – как воспитали? Правильно воспитали. Я бы хотел, чтоб у меня сын тоже такой же был. Вот, несмотря на всё, несмотря на… Но если был бы ребёнок, если бы он делал такое же, я был бы рад, я бы понял, что я не зря делал что-то в этой жизни, что у меня есть такой человек, которого я так воспитал. Что мне будет за это – ладно, это мы посмотрим, это мы будем дальше идти, дальше будет ещё жизнь. Мы это тоже проживём. Но уже, я понимаю, что это было не зря всё сделано. Это ладно. Это касательно предыдущих историй. У нас была история. Мы с братом шли в первой шеренге этой колонны, когда нам преградили путь внутренние войска. Мы же понимаем, что они специально были поставлены. Кто ставит одну шеренгу на тысячную толпу ВВшников. кто вообще додумался? Скажете, что это не было провокацией? Когда Удальцов всем кричал – садитесь, он всех успокаивал. Надо было видеть лицо этого человека, который просил всех успокоиться, потому что он понимал, что если сейчас что-то произойдёт, это будет непоправимо, потому что когда начнётся столпотворение и давка, это хуже всего. То есть никто от этого не выиграет. И надо было видеть, как он своих примером всех посадил, очень много людей сели, весь первый раз, метров, наверное, 10 от первого ряда все сели.
Ну, так мы просидели минут, наверное, может, 20. Потом по какому-то непонятному мгновению что-то произошло. Что это было – тоже непонятно. Где-то какие-то люди пошли на прорыв. И тут все подрываются и идут на этот ряд ВВшников. И тут начинается давка, в которой я тут же пострадал и меня из этой толпы выпихнуло в ту, ввшников. Я оказался повален на землю. И встать не могу, потому что где образовался прорыв, тут же бежит рота омоновцев, который его должна ликвидировать. И по мне бегут. Каким-то образом, какой-то случайностью. Никаких серьёзных травм я не получил. Но я понимал, что это могут быть последние секунды в жизни, потому что встать было… я только пытаюсь – меня опять… я понимаю, где оказался, что отсюда будет выбраться невозможно. Но потом по какой-то случайности меня омоновцы, когда они ликвидировали этот прорыв, там, может, всё очень быстро было, даже, может быть, это минута какая-то. Меня оттаскивают уже за эту линию и отводят в автозак.
К. ЛАРИНА – Вадим, скажите, а откуда взялись эти фотографии, где стоит Дмитрий, толкает перед собой этот чёртов туалет? Что это был за эпизод с туалетами? Как это всё возникло?
В. ДАНИЛОВ – Это же всё потом… вечером шли все эти брожения людей. И после того как власть применяла… и газ там был, есть такие свидетельские показания, что кто-то их начал применять. Люди были в крайне возбуждённом состоянии. Мы сейчас говорим, что переворачивали туалет, не переворачивали туалет – это всё оставляем мы за скобками. Люди пришли к правде. Не допустить лжеизбранного президента. Основная цель, на следующий день должна была быть инаугурация – не допустить его. И с этой целью люди шли. Разве не понимали, что да, это может быть очень печально всё закончиться. И многие шли с этой мыслью. Как видим, понятно, что мы понимали, куда мы идём и чем это может закончиться.
В. ДЫМАРСКИЙ – Хочется спросить, просто у нас мало времени до нашего перерыва. Ну, может быть, мы начнём хотя бы. Вот, скажите, три человека, ваши родственники – он все с одной и той же целью туда шли или с разными? Вадим сейчас сказал, что Дмитрий шёл… что они понимали, что они идут, для того чтобы Путин не стал президентом.
В. ДАНИЛОВ – Да. Наше мнение, что это так.
В. ДЫМАРСКИЙ – Алексей Гаскаров, там, ваш жених. Алексей, ваш сын.
А. ПОЛИХОВИЧ – За своего сына скажу. Я думаю, нет, конечно. Я думаю, вряд ли он шёл именно с этой целью, куда-то попасть в Кремль и не пустить Путина куда-то. Мы шли просто за то, что происходит в этой стране на данный момент, выразить свою позицию.
К. ЛАРИНА – Против того, что происходит?
А. ПОЛИХОВИЧ – Ну, естественно, не за, конечно.
А. КАРПОВА – Мне тоже сложно за Лёшу формулировать, но, мне кажется, это был общий порыв, такая реакция, которую невозможно было…
К. ЛАРИНА – Знаешь, что? Тут я могу ответить. Потому что я тоже там была. Но я была не как журналист, а как гражданин. И у меня каких-то конкретных целей не было. Я пошла, потому что не могла не пойти. Я думала, что каждый из ребят…
А. ПОЛИХОВИЧ – По крайней мере, Лёша, когда пошёл с друзьями туда, там они просто пошли и всё. То есть там не было какой-то договорённости, что мы будем это делать, это делать, это. Нет, просто собрались у метро и пошли. Всё.
К. ЛАРИНА – Успеем мы на этот вопрос ответить. Все называют узников Болотной заложниками власти. Вы согласны с таким определением?
А. ПОЛИХОВИЧ – Ну, наверное, да. Я просто не понимаю – зачем.
К. ЛАРИНА – Потому что это случайные люди, вырванные из толпы, да? Как вы думаете, Ань?
А. КАРПОВА – Я не согласна с такой формулировкой. Не только случайные, и это очень важно.
А. ПОЛИХОВИЧ – Они не то что случайные. Смотрите, там, во-первых, все адекватные сидят люди – кто-то учится, кто-то с образованием.
К. ЛАРИНА – Ни одного гопника, как говорят.
А. ПОЛИХОВИЧ – Нету каких-то левых со стороны. То ест они специально высматривали. Они специально, что ли, как-то… Когда дают с Центра «Э», сразу при аресте Центр «Э» сказал, что вы состоите в каких-то деструктивных организациях.
К. ЛАРИНА – Это как раз сразу понятно, что шьют политику тем, кто занимается политическими делами.
А. ПОЛИХОВИЧ – Понимаете, и когда нам адвокат говорит – вы нам покажите в итоге документ. И вот дело закрыли уже, сейчас лаборатория… так и этого документа нет, доказательства, что в Центре «Э» он где-то находился. То есть они при аресте говорили, наговаривали на людей, лишь бы взять под арест, создать впечатление окружающих людей, что это прям преступники, которые хотели против государственной власти.
К. ЛАРИНА – Преступная группа, да.
А. ПОЛИХОВИЧ – Посмотрите, трактовка у них. Это же…
В. ДЫМАРСКИЙ – Прервёмся.
К. ЛАРИНА – Ребята, у нас сейчас перерыв. Потом продолжим.
НОВОСТИ
В. ДАНИЛОВ – Я никаких иллюзий по этому поводу не строю.
К. ЛАРИНА – Мы уже в эфир вышли как раз. Очень правильный такой эпиграф ко второй части Вадим произнёс – «я никаких иллюзий по этому поводу не строю».
В. ДЫМАРСКИЙ – Давай по поводу ещё первой части, подведём итог нашего голосования. Сейчас я его открою. Вы знаете, такие оптимистические, я бы сказал, результаты. Мы спросили – достигла ли власть своей цели запугать общество вот такими действиями. «Да, достигла» считает 30%. 70% считает, что не достигла.
А. ПОЛИХОВИЧ – 6 мая, мы сейчас увидели, достигла или нет.
К. ЛАРИНА – А вы ходили?
А. ПОЛИХОВИЧ – Да, конечно.
В. ДЫМАРСКИЙ – А до этого вы никогда не ходили?
А. ПОЛИХОВИЧ – Нет.
В. ДАНИЛОВ – Вот, чего добилась власть.
К. ЛАРИНА – Дайте я ещё раз скажу, представлю вас всех. Алексей Полихович, отец Алексея Полиховича, Анна Карпова, подруга невесты Алексея Гаскарова и Вадим Данилов, брат Дмитрия Рукавишникова. Итак, чего добилась власть. Я хотела предложить во второй части немножечко поговорить о том, кто оказывает помощь вообще вам.
В. ДЫМАРСКИЙ – Как вы организовывали вот этот…
К. ЛАРИНА – По вашим ощущениям, возможно ли законными методами добиться правды в нашей стране?
А. ПОЛИХОВИЧ – Давайте так скажу я вам. Сейчас суды начнутся – и мы узнаем, можно или нет. Пока на данный момент по закону у них ничего не происходит.
К. ЛАРИНА – Адвокат что говорит? Они как-то фиксируют…
А. ПОЛИХОВИЧ – Адвокат говорит – всё шито белыми нитками, здесь по крайней мере по Лёше по нашему, он говорит – здесь состава преступления просто нет. А его же когда арестовали 6 мая, да, его же в мировой суд когда привезли, там некоторых с травмами, некоторым арест какой-то, сутки-двое, а ему даже ничего не сказали. Он сказал – или идите и что-то находите, омоновцам или кто там привёз их, здесь я не вижу, за что, говорит, даже штрафовать.
У нас в этом деле тоже есть документ. И когда адвокат судье говорит, что 6 мая его арестовали, мировой судья не нашёл никаких нарушений с его стороны закона, и тут вдруг через полтора месяца уже находят.
К. ЛАРИНА – Чем они объясняют такую меру пресечения – заключение под стражу до суда? Есть какая-то мотивировка?
А. ПОЛИХОВИЧ – Вам процитировать, как написано? Давайте просто… семейное положение – нету семьи. То есть если ты холостой, то есть мама, папа, бабушка, дедушка – это не считается у них семьёй. Хотя, я думаю, там женатые ребята сидят. Здоровье позволяет, самое главное. Всё, будешь сидеть. Или можешь скрыться от следствия.
В. ДЫМАРСКИЙ – У вас то же самое?
А. КАРПОВА – У Лёши весь арест аргументирован исключительно вот этой политической полицией, центр противодействия экстремизму. Соответственно, там эти липовые справки из Центра «Э», которые фигурировали ещё по Химках точно так же, его тогда арестовали. Вот эти штампированные заключения о том, что скрытный образ жизни и так далее, хотя человек всё время на виду.
К. ЛАРИНА – Ань, смотрите, он всё-таки у вас действительно уже опытный активист.
В. ДЫМАРСКИЙ – Боец.
К. ЛАРИНА – Да. И у него уже были истории, когда его задерживали после каких-то акций, да?
А. КАРПОВА – Да, это регулярно.
К. ЛАРИНА – Регулярно, да?
А. КАРПОВА – Частично это связано с тем, что он действительно такое публичное лицо, да, и у нас в принципе полиция таким штампом тоже думает, что есть некие лидеры, и на них как-то всё завязано. Поэтому всегда в группе риска находился и постоянно его дёргали по каким-то вопросам. Но по 6 мая он никогда не ходил на допросы, только по эпизоду, где он был сам пострадавшим.
В. ДЫМАРСКИЙ – Скажите, пожалуйста, ещё ответьте на такой вопрос. По вашему впечатлению, всё ли правильно сделала сторона организационно?
К. ЛАРИНА – Имеется в виду, организаторы митинга.
В. ДЫМАРСКИЙ – Да. Были ли там ошибки?
А. КАРПОВА – Вы говорите о том, несут ли они ответственность за тех людей, которые сейчас под стражей оказались? Мне кажется, нет. Потому что то, что произошло на Болотной, это было такое стихийное мероприятие, да, и это совершенно локальные какие-то происходили действия. Организаторы в принципе не могут на это отвечать.
А. ПОЛИХОВИЧ – А оно было не стихийное. Стихийное было со стороны демонстрантов. А с другой стороны это не стихийно было.
А. КАРПОВА – Ну, да.
А. ПОЛИХОВИЧ – Это было всё подготовлено. Я просто видел на видео. Ставить машин столько и столько ОМОНа около моста – это вообще непонятно было, для чего.
К. ЛАРИНА – Кстати, это же подтвердили и общественное расследование, которое было. Самое главное, что они говорят о чём? Что никакого понятия «массовый беспорядок» нельзя даже применять к этой истории, это была абсолютная провокация со стороны власти.
В. ДАНИЛОВ – Было же, официально кто-то из высокопоставленных полицейских чиновников заявлено, что массовые беспорядки удалось пресечь. Если это есть, то что им тогда вменять-то?
В. ДЫМАРСКИЙ – Вадим, сейчас извините, давайте тогда мы этот вопрос зададим нашей аудитории. И мы вас просим ответить на тот же вопрос, он у меня открыт здесь. Кто, на ваш взгляд, несёт ответственность за Болотных узников, да, за то, что произошло на Болотной – только власть или ещё и организаторы митинга? Если вы считаете, что только власть, ваш телефон 6600664. Если вы считаете, что организаторы митинга тоже свою долю ответственности несут за это, ваш телефон 6600665. Начинаем голосовать.
К. ЛАРИНА – Нет у нас? Есть? Есть голосование.
В. ДЫМАРСКИЙ – Есть голосование, да. Давай ещё раз повторю тогда. Кто, на ваш взгляд, несёт ответственность за болотных узников? Только власть или ещё и организаторы митинга?
К. ЛАРИНА – Я хотела ещё про Дмитрия рассказать отдельно, тоже Вадим сказал. Это уникальная ситуация. Через год человек арестовывается. Через год! Каким образом это вообще произошло? В чём, как вы думаете, причина? В чём причина, чтоб человека через год арестовали? И это при том, как я поняла, когда готовилась к передаче, он нигде не скрывался, работы не менял, квартиру не менял, внешность не менял.
В. ДЫМАРСКИЙ – Может, это меняют план по количеству узников?
В. ДАНИЛОВ – За два дня до этого я приезжал к нему в Шую, мы отмечали поминальный день папы Дмитрия, все родственники собрались, мы посидели хорошо. На следующий день я уехали в Жуковский на выборы, там был наблюдателем. Всё, никаких даже не было предположений о задержаниях. Правда, последний наш разговор у меня с ним был, он говорит – надо осторожнее быть. Что-то чувствовал. Я не могу это объяснить. Я могу себе это объяснить, я могу ещё паре человек это объяснить, но я не готов это транслировать на всю страну, что это происходило.
А последние вообще слова, которые он мне сказал – это уже было, когда был суд. Все уже вышли когда, он мне говорит – вот, брат, ты всё стремился сюда, а я оказался.
К. ЛАРИНА – А почему вы стремились?
В. ДАНИЛОВ – Не то чтобы прям так дословно, но я всегда оказывался… меня постоянно свинчивали, я всегда был около Удальцова, у нас всегда как-то какие-то эксцессы были. Я всегда считал, что ну возьмут, ну закроют лет на 10, ну и ладно. От этого, может, будет больше толка. В общей борьбе революционной я себе такую роль отводил.
В. ДЫМАРСКИЙ – Чтоб было понятно, да, Вадим и брат его Дмитрий – это левый фронт.
К. ЛАРИНА – Левый фронт.
В. ДАНИЛОВ – Да, я понимал, что на большее у меня может не хватить никаких знаний, понимания, что вот это будет вот так. И всегда понимал… А брат – это идеолог, просто надо его работы читать, его надо слушать. Мы с ним, бывало, целые ночи сидим, когда ко мне в Ступино приезжает, мы сидим, об этом многом разговариваем.
Последние разговоры. Он говорит – я наконец таки понял, что жить надо только для людей. Это последний был разговор, он говорит – я дошёл до этого всем своим сознанием, всем своим сознанием я понял, что жить надо только для людей, только тогда ты сможешь себя понять. Это тоже…
В. ДЫМАРСКИЙ – А скажите ещё, пожалуйста, такой вопрос. Всё-таки мы вернёмся к тому, что уже спрашивали, но не доспрашивали до конца. Вот, по поводу Росузника и других организаций, вот, комитет 6 мая существует. Эффективные организации, эффективные структуры с точки зрения помощи?
К. ЛАРИНА – Вообще, насколько помогает общественный резонанс?
А. ПОЛИХОВИЧ – Я думаю, очень эффективны. Я думаю, да. Я не буду говорить. Недавно просто мне… говорил, что по одному узнику за последние, я не буду фамилию называть, просто пришли его какие-то там друзья, и начали даже выгонять их оттуда из суда, вот типа это из-за вас его посадили. Вот, конечно, вообще… Ну, это я говорю – не переживайте, это первое время сейчас чуть-чуть посидит, он поймёт… потому что я знаю, в интернете читаешь про некоторых ребят, что друзья у многих как бы начали уже.
К. ЛАРИНА – Вопрос от слушателей наших перед программой – как вообще окружающие, друзья?
А. ПОЛИХОВИЧ – Ещё больше стало. Вообще абсолютно. Соседи…
К. ЛАРИНА – Но есть, когда люди от кого-то…
А. ПОЛИХОВИЧ – Вообще мы даже не знаем. У меня встречи через адвоката или на свидании, когда говорит – папа, опять посылка пришла, какую-то фамилию называет. Вот, с Якутска ему женщина где-то уже, наверное, больше полугода ему… Мы позвонили, я говорю – а какое отношение вы имеете? Она говорит – а я всё видела это, понимаете, я была просто в Москве как-то… Она кандидат наук, умная женщина. Говорит – я была просто на Пушкинском сквере на митинге и видела (это было ещё до Болотной, да?), как эти омоновцы этих молодых ребят подбегают, бьют по ногам дубинками, они падают, и начинают их избивать. И я просто расплакалась, потому что я хотела подойти помочь, но я же понимаю – я женщина, что я могу сделать? Вот, я пошла, села и сижу, плачу. Говорит – мне так жалко ребят этих. Ни за что, просто ни за что. И когда я прочитала про вашего сына, что он тоже так просто незнакомого человека пошёл вытаскивать из-под этих дубинок. Ну, вот, она якобы из-за этого… И она посылки посылает, мы так с ней созваниваемся иногда.
К. ЛАРИНА – То есть всё-таки такое общественное внимание и попытка про это разговаривать вслух.
А. ПОЛИХОВИЧ – По крайней мере, плохого я не слышал ни от кого.
К. ЛАРИНА – Ань, а для вас?
В. ДЫМАРСКИЙ – Сейчас, извините, я вас перебью, потому что у нас что-то здесь пишут, что у нас перестало идти голосование по телефону. Ну у нас уже достаточно проголосовало. Чтоб было всё понятно. 85,5%, то есть подавляющее большинство считает, что ответственность за Болотную несёт только власть, да? 14% считает, что есть доля ответственности и организаторов.
К. ЛАРИНА – По поводу помощи общественных организаций, гласности, что называется.
А. КАРПОВА – У нас с Лёшей частично какой-то опыт есть, потому что мы в активистской среде состоим. Я понимаю, что и «Росузник», и комитет 6 мая, я представляю, какую они непосильную помощь могут оказывать людям, у которых в принципе опыта такого не было. Вот, касаемо Лёши, у него действительно очень большой круг друзей, которые активизировались и мобилизовались, что было и при Химках, и сейчас. И сейчас создали сайт gaskarov.info, на котором конкретно по Лёше транслируются все основные новости. Ближайшее время мы планируем делать неделю международных действий, с 17 июня она начнётся.
Собственно, все анонсы будут там публиковаться. И это важно. Потому что я считаю, что в каком-то смысле за счёт Лёши Гаскарова вообще дело болотных узников какой-то резонанс тоже поднял.
К. ЛАРИНА – Во-первых, мы ещё не сказали, что помимо всего прочего Алексей является членом Координационного совета оппозиции, что важно. Единственный, по-моему, из всех.
В. ДЫМАРСКИЙ – Да, единственный арестованный.
А. КАРПОВА – То есть это важно транслировать. То, что мобилизуются какие-то группы людей, то, что они помогают каким-то отдельным узникам в принципе всей компанией.
В. ДЫМАРСКИЙ – Хорошо. Теперь ответьте, может быть, на главный вопрос. Вот то, о чём говорил Вадим уже. Ваш взгляд в какой-то степени изнутри этого дела. Какие у него перспективы? Как, вы считаете, поведёт себя власть, как себя поведёт суд? Насколько независимым будет наш суд? Вадим.
В. ДАНИЛОВ – Я могу сказать, как поведу себя я. Мне глубоко без разницы, как эти шуты собираются себя вести. Что делать, когда эти ребята выйдут. Власть вообще даже не понимает, какие уже выйдут эти люди, что это выйдут за люди. Мы же понимаем, что каждая ссылка делала Ленина ещё крепче, ещё сильнее, могущественнее. К этому времени, когда ребята выйдут, когда это будет? Это история даст ответ. Мы должны уже организовать рабочие советы. Законодательство нам позволяет организовывать на уровне городов свои советы. Надо рабочих организовывать.
К. ЛАРИНА – Уралвагонзавод?
В. ДАНИЛОВ – Я сам являюсь рабочим, сколько себя помню…
К. ЛАРИНА – Вадим, есть рабочие и рабочие. Вы же видите, где какие рабочие.
В. ДАНИЛОВ – Поэтому, следуя, может быть, говорить, что Ленин был в каких-то вопросах не прав – это, конечно, очень было бы опрометчиво с моей стороны, но создать почву к тому моменту, когда они выйдут.
В. ДЫМАРСКИЙ – Вашим, ваш взгляд такой с политической программой. А с точки зрения личных судеб?
К. ЛАРИНА – Вадим прав в главном – что, безусловно, этими всеми действиями они куют сами для себя новых революционеров, безусловно.
В. ДАНИЛОВ – Это будет им лучшей помощью, то, что мы здесь создадим.
К. ЛАРИНА – Я имею в виду людей, которые способны противостоять.
В. ДЫМАРСКИЙ – Хотя бы выйти на улицу.
В. ДАНИЛОВ – 25 000 там, как минимум, было. Это самое главное, что люди пришли туда за этих ребят. Всё. Потом, правда, они стали уже уходить сразу через… Но дело в другом, что люди пришли. Они если хотели запугать, кого-то, я думаю, вряд ли это получилось.
К. ЛАРИНА – Не получилось.
В. ДЫМАРСКИЙ С другой стороны, мы с Ксенией говорили перед эфиром, даже хотели такой вопрос задать. С одной стороны, да, конечно. А пройдёт ещё год, будет 6 мая 2014 года. И я боюсь, что соберётся ещё меньше народу.
В. ДАНИЛОВ – Это уже всё от людей зависит.
К. ЛАРИНА – Нет, во-первых, всё-таки между 6 и 6 мая существует ещё целая жизнь.
В. ДЫМАРСКИЙ – Я понимаю, что вы хотите сказать. Что рано или поздно…
В. ДАНИЛОВ – Конечно. Там, может, через год будут на каждом углу стоять автоматчики. Такое же тоже может быть. Никто не пойдёт.
А. ПОЛИХОВИЧ – Я думаю, за год мы не станем лучше жить, и, я думаю, вряд ли, конечно, народу уменьшится ходить. Потому что с каждым годом всё у людей касается…
В. ДЫМАРСКИЙ – А что такое для вашего сына, скажем, что такое «лучше жить»? Это что – материальная жизнь… или чего не хватает? Не хватает свободы, не хватает честности, не хватает…
А. ПОЛИХОВИЧ – Однозначно честности, да, абсолютно. Во-первых, был у него случай, даже ему прислали, около метро «Чистые пруды», по-моему, стоят два парня, там, то ли кавказцы, то ли среднеазиаты, сейчас не помню, просто стоят, разговаривают. Подходит полиция. Опа, что-то проверили. Даже они, по-моему, паспорта показали им, то есть не просто регистрацию какую-то. То есть российские паспорта. Всё, поехали. И забирает их в машину. Лёша подходит. Они с друзьями встали, подходит – а что, на каком основании вы забираете? Что они сделали-то? Люди стоят просто…
В. ДЫМАРСКИЙ – А он борец за справедливость.
К. ЛАРИНА – Да, молодец.
А. ПОЛИХОВИЧ – И он говорит – я поеду с вами. Он поехал с ними туда, написал на них заявление.
В. ДЫМАРСКИЙ – В смысле?
А. ПОЛИХОВИЧ – На полицейских. Потом пришёл нам ответ от начальника этого отделения полиции, что ваше заявление рассмотрено. Но, естественно, состава преступления со стороны сотрудников полиции не обнаружено, всё, до свидания. Это вопрос того, чего не хватает человеку. Справедливости не хватает. Вот и всё. Вот вам весь ответ.
К. ЛАРИНА – А скажите, вы наверняка, конечно же, следите за тем, что происходит в принципе не только с каждым из ваших близких людей, но и в принципе за всем, что происходит вокруг этого Болотного дела. Вопрос такой у меня, связанный с этой мутной историей, с показаниями Лебедева. Насколько, вам кажется, это повлияет на исход дела эта история? Не знаю, может быть, это Вадим скорее ответит.
В. ДЫМАРСКИЙ – Я так понимаю, что Вадим знает лично.
В. ДАНИЛОВ – Да, я знаю лично. Я могу вам сказать две позиции – свою и узников.
В. ДЫМАРСКИЙ – И неправильную. Знаешь, как две позиции.
В. ДАНИЛОВ – Мысль узников – его, конечно, они осуждают. Говорят, что…
К. ЛАРИНА – Воспринимают как предательство.
В. ДАНИЛОВ – Да, как предательство. Я бы сейчас не стал так всех ярлыков вешать на этого человека. Он сделал то, что он сделал. Всё. Как это на них отразится, наше законодательство может как угодно, что угодно повернуть так, что какой бы ты не был семи пядей во лбу, даже не поймёшь, что они творят.
А. ПОЛИХОВИЧ – Может, завтра ещё что-то придумают, напишут…
В. ДАНИЛОВ – Поэтому рассматривать как факт предательство… я могу это понять. Я могу это понять, только если ему переломали все пальцы на руках, не знаю, чем ещё можно… потому что какими-то… чем можно человека запугать. Вот так, если разобраться. Годами отсидки? Вся жизнь – это тюрьма.
В. ДЫМАРСКИЙ – Вообще-то вы философ.
К. ЛАРИНА – Близких людей…
В. ДАНИЛОВ – Вот тут уже более интереснее. Вот когда на твоих глазах… Я сразу же в тему… у нас есть, я со Ступино сам, меня два следователя по Болотному делу тоже спрашивают, меня фотографируют. Им даются сверху указания. Они – раз, меня вытягивают, допрашивают. У человека… у каждого на столе, у людей какие-то фотографии лежат – семьи, героев каких-то, да? У этого следователя на столе лежит фотография Карпова. Это герой сериала… Додумайтесь сами.
А. ПОЛИХОВИЧ – Может, нравится ему. Что уж прям.
В. ДАНИЛОВ – Конечно. Ну, нравится. А почему нравится? Его эпатаж нравится, его действия, его методы.
А. ПОЛИХОВИЧ – У него личные, может, какие-то отношения?
К. ЛАРИНА – Это очень интересный психологически такой момент.
В. ДАНИЛОВ – Поэтому что там с Лебедевым? Мы сейчас можем его и полить грязью, да, сказать, вот такой-сякой. Но после фотографии Карпова у следователя что там с ним могли делать, я не знаю. Я могу представлять, на что они готовы. Ведь они что угодно могут делать.
К. ЛАРИНА – Всё равно у них же есть, безусловно, свои методы, с помощью которых они пытаются человека психологически сломать, да?
В. ДЫМАРСКИЙ – Есть версия, что он был засланным казачком с самого начала.
В. ДАНИЛОВ – Тогда придёт время, и история расставит, что с ним делать.
К. ЛАРИНА – Виталий, я хотел тоже именно про это спросить – возможно ли сегодня психологически сломать человека, физически не применяя никаких пыток? Ань, на ваш взгляд.
А. КАРПОВА - Естественно, есть какие-то методы.
В. ДЫМАРСКИЙ – Психотропные… я опять же вспоминаю.
А. ПОЛИХОВИЧ – Если его лишить воли какой-то химией…
В. ДЫМАРСКИЙ – Человека держат в психиатрии.
К. ЛАРИНА – Какое-то давление оказывается на Алексея, или он про это не знает?
А. ПОЛИХОВИЧ – Сейчас уже нет этого. Это было в начале. Сейчас - нет.
А. КАРПОВА – Я думаю, тот уровень интереса…
В. ДЫМАРСКИЙ – Да, Дмитрий – я понимаю. Алексей – я тоже понимаю. А ваш сын Алексея – он не признаёт вины, да?
А. ПОЛИХОВИЧ – Нет, он признал то, что да, он выхватывал этого парня, которого избивали. Всё.
В. ДЫМАРСКИЙ – Но он не считает это виной?
А. ПОЛИХОВИЧ – Да, он не считает, что он это сделал противозаконно.
В. ДЫМАРСКИЙ – Нет, там даже не признают, что он перевернул этот туалет.
В. ДАНИЛОВ – Нет, та фраза, что он около туалета находился… он находился рядом с этим туалетом с народной артисткой СССР Фадеевой.
В. ДЫМАРСКИЙ – Наташа Фадеева.
В. ДАНИЛОВ – Вот, пускай у неё спросят, что у он там делал. Может, она ответит. Потому что меня там не было рядом с ним. Может, она скажет, что он там делал. Там были такие люди, которые не самые последние…
В. ДЫМАРСКИЙ – А их не спрашивают, не вызывают следователи?
В. ДАНИЛОВ – Кому они интересны?
А. ПОЛИХОВИЧ – Адвокаты тоже говорят – самое главное, чтобы этих всех свидетелей, чтобы на суд позвали. Потому что они могут тоже не позвать, и ничего не сделаешь против этого. Вот и всё.
К. ЛАРИНА – Мало этого, чтоб ещё суд был открыт.
В. ДЫМАРСКИЙ – Я так понимаю…
А. ПОЛИХОВИЧ – Здесь я всё-таки надеюсь, вряд ли они… закрытость суда очень сильно… кишка тонка. Хотя у нас всё может быть.
В. ДЫМАРСКИЙ – Это без присяжных, да?
А. ПОЛИХОВИЧ – Нет, там же нет такого…
В. ДЫМАРСКИЙ – А скажите ещё последнее. Вы уже говорили. Перспективы в смысле по датам неизвестны?
В. ДАНИЛОВ – Пока нет. Вот, у нас нет. Сейчас прокурор по этим 12 ребятам…
В. ДЫМАРСКИЙ – Как вы думаете, они будут их…
В. ДАНИЛОВ – Вот эту группу отдельно однозначно.
А. КАРПОВА – Дело 12-ти сначала, а потом…
В. ДАНИЛОВ – Вот эти 12, которые с мая до последнего… Кривов, по-моему, октябрь, она ещё попал в 12, а остальные уже ребята – это уже отдельно было.
К. ЛАРИНА – Я хочу ещё сказать, что если вы хотите (обращаюсь к нашей аудитории, к слушателям) каким-то образом помочь, поддержать ребят, то у вас для этого возможность. Алексей упоминал «Росузник», есть ещё сайт комитет 6 мая. Там есть ссылки, сайты и возможности написать письмо.
А. КАРПОВА – Это очень важно – письма писать. Когда ты в СИЗО, где ещё Рукавишников и Гаскаров сидят, туда не принимают книги, поэтому они очень ждут, чтоб им писали письма.
В. ДЫМАРСКИЙ – Артистка Ларина сейчас вам…
К. ЛАРИНА – Я хотела, да. Потому что Вадим принёс… он говорил, что Дмитрий Рукавишников пишет много. Он пишет не только работы какие-то серьёзные, философские, но и стихи. И вот стихотворение, которое написано Дмитрием Рукавишниковым 4 апреля, буквально через два дня, после того как он попал уже за решётку. Называется оно «Петровка, 38».
Здесь время, словно пасмурный кисель,
Съедает миг за мигом всё живое,
А за решёткою звенит апрель,
Разбрызгивая солнце над Москвою;
Там небо голубое раздалось,
Там смех детей и девушек улыбки,
А здесь куются ненависть и злость,
Сменяясь иногда надеждой зыбкой.
Зачем я здесь? Что должен осознать?
К чему придти в процессе размышленья?
Быть может, что нельзя протестовать
И нужно преисполниться смиренья?
Терпеть, молчать, не думать ни о чём,
Растить детей в достатке и покое,
Грызти, копить, отстраивать свой дом.
Ну а страна? Да хрен с ней, со страною.
А, может, дело вовсе не во мне
И грустный мой пример – другим наука?
Всем тем, кто хочет жизнь прожить во сне,
Снося царящий беспредел без звука.
Тому, кто продолжает воровать,
Мешает свет сияющей свободы,
А серая бесчисленная рать
Хранит его от гневного народа.
Но я уверен, что открылся мне
Подспудный смысл этой все разводки.
Не нас, свободных, спрятал он в тюрьме,
А сам от нас укрылся за решёткой.
Спасибо вам большое.
В. ДЫМАРСКИЙ – Спасибо за участие в программе. Это была программа «2013». До встречи через неделю.