Дело о гибели Магнитского: следствие закончено, забудьте? - Наталья Магнитская, Николай Горохов - 2013 - 2013-03-22
В. ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте, приветствую нашу аудиторию, аудиторию радиостанции «Эхо Москвы», телеканала «RTVI», всех тех, кто… хотел сказать, всех тех, кто смотрит Сетевизор, но Сетевизор, видимо, не смотрит никто, потому что, как нам только что сообщили, была дидос-атака на сайт…
К. ЛАРИНА: Сайт не работает, поэтому…
В. ДЫМАРСКИЙ: Сайт не работает.
К. ЛАРИНА: … да, мы сегодня работаем без голосования, но зато в эфире.
В. ДЫМАРСКИЙ: Зато в эфире. И будем пользоваться тем, что у нас есть, да? По-моему… вроде бы работают смски, это значит, вы можете нам присылать ваши вопросы по номеру +7-985-970-45-45. Наверное, я подозреваю, что до нас будут доходить и ваши сообщения через Твиттер на аккаунт @vyzvon. Вот, наверное, пожалуй, все наши сегодняшние вводные. Я, правда, не сказал главное – что у нас программа называется «2013» и что ведут ее Ксения Ларина и я, Виталий Дымарский.
К. ЛАРИНА: Здравствуйте.
В. ДЫМАРСКИЙ: А еще более главное – это наши сегодняшние гости, которых я вам представляю. Это Наталья Магнитская, Наталья Николаевна Магнитская, мать Сергея Магнитского. Я думаю, что объяснять здесь ничего не надо. И Николай Горохов, Николай Александрович Горохов, адвокат, адвокат Натальи Николаевны.
К. ЛАРИНА: Здравствуйте.
В. ДЫМАРСКИЙ: И, соответственно, мы будем обсуждать все те последние события…
К. ЛАРИНА: Да, у нас тема так сегодня обозначена, скажу нашим слушателям, да, «Дело о гибели Магнитского». «Следствие закончено, забудьте» - был такой фильм итальянский, посвященный как раз мафии государственной. Так вот, самый первый вопрос: а вы как узнали о том, что дело о гибели Сергея Магнитского закрыто в связи с отсутствием события преступления? Наталья Николаевна.
Н. МАГНИТСКАЯ: Мне позвонил кто-то из журналистов. К сожалению, не помню сейчас имени…
В. ДЫМАРСКИЙ: Извините, Наталья Николаевна, чуть-чуть ближе, микрофон к себе.
Н. МАГНИТСКАЯ: Не помню сейчас имени. И спросили: «Что вы думаете по этому поводу?» Я была вообще-то как бы в растерянности, я ничего не знала. Потом я уже посмотрела в интернете и увидела это в интернете. Нам никаких… ничего об этом никто не сообщал. Как, впрочем, нам и раньше никогда ничего не сообщали о том, что происходит с Сергеем: куда его перемещают, о том, что он умер – об этом тоже нам никогда никто не сообщал.
В. ДЫМАРСКИЙ: О том, что он умер, вам не сообщили?
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет, нам не сообщили о том, что он умер.
В. ДЫМАРСКИЙ: Вы это узнали из средств массовой информации?
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет, это я узнала не из средств массовой информации. Это я узнала лично, когда пришла и принесла ему передачу.
К. ЛАРИНА: То есть, когда он скончался, вам даже не позвонили, не сообщили?
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет. Нам не сообщили, что его перевели из Бутырки, перевели в Матросскую тишину. Последние четыре дня его жизни у нас с ним не было никакой связи. Я вот его видела за 4 дня до смерти, это было на судебном заседании, где ему продлевали срок, где-то на 11 дней продлили. Это было то судебное заседание, где судья повела себя очень цинично. Она буквально швыряла все документы, которые были представлены Сергеем, говорила, что «здесь подписей нету, они не заверены». Ну, он говорил: «Вот он я, давайте я, если вам еще нужна подпись на этом документе, где уже стоит, давайте я заверю».
В. ДЫМАРСКИЙ: Это документы, подписанные им.
Н. МАГНИТСКАЯ: Подписанные им. Кроме того, почему там получилось такое заседание, где он отказался от адвокатов? Некоторые неправильно понимают, и все это, так сказать, перевирают. Говорят, что он отказался от адвоката потому, что он понял, что это вот не те адвокаты и что они его не защищают – ну, что-то такое. На самом деле произошла такая ситуация. Сергею, ну, принесли документы, с которыми он ознакомился, с материалами дела, и заседание было назначено на 11 часов утра. Мы туда приехали, следователя не было, прокурора не было. Потом часам к 12 следователь сказал адвокату: «Ну, мы там вам еще кое-чего донесли». Оказалось, что то, что они донесли, не было тем же… это были не те же самые документы, которые Сергей рассматривал, готовясь к этому заседанию. И попросил о том, чтобы было предоставлено время для ознакомления с этими документами, и для того, чтобы он мог обсудить с адвокатами, как себя вести, ну, как должен был пойти процесс вот после того, как познакомились с этими документами. И он попросил, чтобы дали час для того, чтобы ознакомиться и обсудить с адвокатами. На что судья сказала: «Вам было достаточно времени». Сергей сказал, что «я ознакомился с этими документами прикованным правой рукой наручником…» Прикован он был то ли к лавке, то ли к батарее, и, листая одной рукой на коленях это дело, эти документы, он готовился. Я вообще не понимаю… вот теперь говорят, что над ним не издевались. Разве это не издевательство? Он находился в здании суда, где вокруг охраны полно, он находился там в закрытом помещении – почему его надо было приковывать, для того чтобы он знакомился с документами? И он сказал, что в связи с тем, что… да, 15 минут времени дали пообщаться с адвокатами. При этом я присутствовала, моя сестра и его жена, нас из зала заседания, так сказать, мягко попросили. А следователь и прокурор, они остались в зале. После того как посовещались, Сергей посовещался со своими адвокатами, он сказал, что «ни я, ни мои адвокаты не готовы к этому заседанию, и поэтому я отказываюсь от своих адвокатов на вот это конкретное заседание». А не то, что он отказался от адвокатов, посчитав, что они, ну, как бы его на самом деле не защищают.
К. ЛАРИНА: То есть, у него никаких претензий к ним не было.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да.
К. ЛАРИНА: Давайте… я хотела задать….
В. ДЫМАРСКИЙ: Извини, приходят сообщения просто из Омска, из Англии, из Израиля, и откуда только…
К. ЛАРИНА: Что Сетевизор?
В. ДЫМАРСКИЙ: … что Сетевизор работает, интернет работает.
К. ЛАРИНА: Ну хорошо, слава богу.
В. ДЫМАРСКИЙ: Ну слава богу.
К. ЛАРИНА: Я хотела задать вопрос адвокату Николаю Горохову. Вот смотрите, тогда, в ноябре 2009-го года, эта трагическая история, эта смерть страшная, гибель, убийство имело невероятный резонанс во всем мире. И мы помним, когда в ту пору президент Российской Федерации Дмитрий Медведев сказал, что… потребовал просто тщательного расследования, было уволено огромное количество людей. Я вот специально даже себе распечатала, сколько… Смотрите: 20 высших руководителей ФСИН, 16 тюремных начальников, глава УФСИН по Москве Давыдов, освобожден от занимаемой должности глава Управления по борьбе с налоговыми преступлениями ГУВД Москвы Анатолий Михалкин, при котором начиналось уголовное преследование Магнитского. Александр Пискунов освобожден от занимаемой должности замдиректора ФСИН. Что изменилось за эти 3,5 года, Николай Александрович?
Н. ГОРОХОВ: Практически ничего.
К. ЛАРИНА: Отношение другое какое-то стало к этому?
Н. ГОРОХОВ: Ну, вы знаете, очень часто заявления, которые делают наши политические лидеры, они не соответствуют их делам. Ведь же вы сказали и перечислили множество должностных лиц, которые были уволены. Ну, вы сопоставьте с тем, что смерть Сергея Магнитского, она наступила в СИЗО Матросская тишина. Начальник этой тюрьмы Тагиев, как он работал, так он и работает. Нам показывали видеозаписи с камер тюрьмы Бутырской, как Сергей Магнитский покидает ее и его переводят с СИЗО Матросскую тишину. Ведь смерть Сергея Магнитского наступила не на улице, она наступила на режимном объекте, в тюрьме, которая оборудована средствами видеозаписи. Ни одной видеозаписи, что происходило с Сергеем Магнитским, нам не показали.
К. ЛАРИНА: А там есть камеры видеонаблюдения и в самих камерах, да? В. ДЫМАРСКИЙ: Дело не в том, что есть в камерах или нет в камерах – мы этого не знаем. Дело в том, что Борщев, который входит…
В. ДЫМАРСКИЙ: … в Общественный совет при ФСИНе.
Н. ГОРОХОВ: Они встречались с Тагиевым буквально спустя 2-3 дня после вот этой смерти Сергея и задали вопрос, чтобы им была возможность предоставлена просмотреть эти видеозаписи. На что Тагиевым было заявлено, что эти видеозаписи были изъяты следователями и прокурорами.
В. ДЫМАРСКИЙ: То есть, они существовали, во всяком случае.
Н. ГОРОХОВ: На тот момент, спустя 2-3 дня, они…
К. ЛАРИНА: А дневник? Он же там записывал все в течение всего этого года, пока он был арестован.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да, он записывал, он передавал копии своему адвокату. Вот потом это было все опубликовано в «Новой газете». Я, собственно, об этом не знала. Дело в том, что Сережа был очень такой как бы дотошный, у него все было разложено по полочкам, все. Он не фантазировал, он писал вот… что было, то и было. То есть, он фиксировал все события, которые там происходили. У него в этих дневниках даже есть вот список всех его заявлений, которые он писал. Там были пометочки, что «вот на это я получил ответ такого-то числа, на это не получил», там, повторно и так далее. А теперь оказывается, что ни одного заявления нету, ничего он…
К. ЛАРИНА: То есть, этих…. Н. МАГНИТСКАЯ: Этих заявлений, заявлений у них нет. А нет их потому, что… я сама видела журналы, в которых ведется запись заявлений – они не велись в течение очень продолжительного времени, как раз того времени, когда там находился Сергей. На суде по Кратову это вообще не рассматривалось.
В. ДЫМАРСКИЙ: Надо объяснить, что такое суд по Кратову.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, Кратов – это…
В. ДЫМАРСКИЙ: … заместитель, да?
Н. ГОРОХОВ: Заместитель начальника СИЗО Бутырки по медицинской части.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, которого вот обвинили….
В. ДЫМАРСКИЙ: Которого оправдали.
К. ЛАРИНА: Оправдали в зале суда.
Н. МАГНИТСКАЯ: Сначала, да, обвинили в халатности
Н. ГОРОХОВ: Оправдания которого потребовал прокурор.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да.
К. ЛАРИНА: Это вообще беспрецедентный случай.
Н. ГОРОХОВ: Беспрецедентный, с учетом того, что прокурор отказался представлять доказательства, которые были в обвинительном заключении заявлены. То есть, он, не выполнив свою миссию по представлению доказательств, потребовал оправдания Кратова.
К. ЛАРИНА: Давайте все-таки попробуем объяснить, господа, в чем же здесь дело. Что это? Своих не сдаем? Или есть какая-то еще главная причина, о которой мы не говорим? Почему, если действительно есть такая страшная история, почему действительно не довести до конца это следствие, не осудить противозаконные методы работы с людьми, которые еще по суду не считаются преступниками, они просто в качестве подозреваемого, подследственного, да? Подозреваемого, или свидетеля, обвиняемого, да? Почему нельзя это дело было довести до конца? Кто встал на пути это расследования? Николай Александрович, как вы думаете?
Н. ГОРОХОВ: Ну, видимо, это контролируется сверху: и оправдательный приговор в отношении Кратова, и вот это дальнейшее преследование Сергея Магнитского посмертное – это все направлено для того, чтобы никто никогда не узнал, почему погиб Сергей Магнитский и как. Ведь же смерть Сергея Магнитского, она связана с беспрецедентным хищением денежных средств из российского бюджета, которое осуществлялось систематически на протяжении длительного времени. Сергей Магнитский раскрыл эту схему, она была озвучена….
К. ЛАРИНА: То есть, кому-то было выгодно, чтобы он замолчал навечно?
В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, здесь очень важная есть одна вещь, как я понимаю… извини, Ксюш.
К. ЛАРИНА: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Я так понимаю, что эта схема, по которой, как считал Магнитский, воровали не только те конкретные люди, да, на которых указано, но это схема, которая вообще использовалась более широко и другими…
Н. ГОРОХОВ: Нет, теми же самыми людьми….
К. ЛАРИНА: Налоговиками, силовиками…
Н. ГОРОХОВ: То есть, это отработанная схема. Магнитскому удалось выяснить, что похищенные у его клиента компании были использованы для незаконного возврата денежных средств из бюджета под видом возврата налогов. Вот об этом Сергей Магнитский заявил, обвинив в этом налоговиков и сотрудников правоохранительных органов.
К. ЛАРИНА: А какие показания хотели получить у него на допросах, которые он отказался давать? Показания в отношении каких-то конкретных людей? Ведь чего-то они от него добивались.
Н. ГОРОХОВ: Ну, создавая ему пыточные условия, они хотели, чтобы он оговорил себя и тех людей, чьи интересы он представлял, выполняя свою работу. Вот. Но это не удалось, он не поступился своими принципами и за это заплатил своей жизнью.
К. ЛАРИНА: А можно задать вам такой страшный вопрос? Я понимаю, что вы юрист и на такие вопросы, наверное, вряд ли сможете отвечать, но тем не менее. Уж коли мы понимаем, что речь идет о таких страшных схемах коррупционных, которые ведут в самые высшие сферы нашей страны, значит ли это, что кому-то была выгодна смерть Сергея Магнитского? И можно ли говорить в этой связи о каком-то умысле в отношении его?
Н. ГОРОХОВ: Я не могу это исключать, потому что Сергей Магнитский был очень высококвалифицированным специалистом, и допускать его в открытый судебный процесс, я считаю, было не в интересах тех лиц, которые хотели бы похоронить тайну вот этих хищений.
К. ЛАРИНА: Вы согласны, Наталья Николаевна?
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, я согласна. Сергей был очень принципиальный. И вот на последнем заседании, на предыдущем, за месяц до смерти, он говорил, что «я считаю себя заложником, меня принуждают оговорить себя, моего клиента». Он заявлял о том, что вот были похищены эти деньги, и они похищены из бюджета, и ему бы хотелось, чтобы это дело расследовалось.
В. ДЫМАРСКИЙ: У меня вопрос к Николаю Александровичу. Николай Александрович, вот в данном случае уже как юрист, это вообще беспрецедентное, я так понимаю, по всяком случае, для современности, для, там, для 20-го, 19-го, даже 21-го веков дело, когда против мертвого человека возбуждается уголовное дело?
К. ЛАРИНА: То есть, речь может идти, допустим, о посмертной реабилитации, да? А о посмертном обсуждении – вот это я… вы нам поясните.
В. ДЫМАРСКИЙ: Здесь нам кто-то написал, что это, по-моему, последние, там… Вот Наталья Николаевна говорила, Кромвель, да, и еще там… это Средневековье чистой воды.
Н. ГОРОХОВ: 17-й век.
В. ДЫМАРСКИЙ: Когда там по приказу Папы, значит, выкопали труп, посадили на скамью подсудимых, и судили таким образом, да? Это, по-моему, 9-й век.
Н. ГОРОХОВ: Ну, это показывает уровень нашей судебной системы.
К. ЛАРИНА: На самом деле незаконно, это нарушение закона?
Н. ГОРОХОВ: Да, конечно.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это противоречит каким-то нашим законам, международным каким-то нашим соглашениям и конвенциям, которые мы подписывали?
Н. ГОРОХОВ: Насчет международных законов я сказать не могу, но это противоречит Конституции Российской Федерации и уголовно-процессуальному законодательству. Потому что Конституционный суд, принимая постановление 14 июля 2011-го года, он указал, что право обращения по поводу возобновления уголовного дела возможно только…
К. ЛАРИНА: В отношении мертвого человека.
Н. ГОРОХОВ: … да, в отношении умершего человека возможно только по требованию близких родственников и только для реабилитации. Вот. Что же происходит дальше? В этом же постановлении Конституционный суд указал, что для этого необходимо привести в соответствие с этим постановлением законодательство. Прошло уже почти два года – ничего выполнено не было. То есть, Уголовно-процессуальный кодекс, по которому ведется уголовный процесс, не был приведен в соответствие с этим постановлением. А за возобновлением следствия обратился заместитель генерального прокурора Гринь, который при жизни фактически являлся стороной обвинения, вот, а уж никак не близким родственником Сергея Магнитского.
К. ЛАРИНА: Скажите пожалуйста, а почему же вы не подали в Конституционный суд? Или… вот просто объясните эту процедуру. Вообще почему было позволено начать вообще следствие по этому делу?
Н. ГОРОХОВ: Было обращение в Конституционный суд, но Конституционный суд, он указал, что очень подробно было указано ранее. То есть, в своем постановлении, на которое я ссылался, от 14 июля 2011-го года, там было четко разъяснено, что право обращения по поводу возобновления следствия имеют только близкие родственники, никому иному право не предоставлено.
К. ЛАРИНА: То есть, тем самым они подтвердили, что этот процесс незаконен.
Н. ГОРОХОВ: Фактически да.
К. ЛАРИНА: А почему же он продолжается?
Н. ГОРОХОВ: У нас много что продолжается, вопреки закону и вопреки Конституции.
К. ЛАРИНА: Это причина, по которой вы отказались принимать участие в процессе, именно потому, что он незаконен?
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, естественно. И потом…
К. ЛАРИНА: Нелегитимен.
Н. МАГНИТСКАЯ: И потом, я не представляю, как я могу выступать… мне непонятна моя роль: я должна выступать в роли своего сына обвиняемого? Что я могу? Я не в курсе его дел, я не юрист, я не экономист по образованию, и поэтому… ну, я не работала там, в конце концов. Кстати, Сергей тоже не работал в фирме у Браудера. И когда говорят, что он нанимал инвалидов, то это просто смешно слушать. Любой даже школьник знает, что нанимает на работу руководитель предприятия, а не аудитор со стороны.
К. ЛАРИНА: Скажите, Наталья Николаевна…
В. ДЫМАРСКИЙ: Да, был просто сторонним аудитором.
К. ЛАРИНА: Аудитор, конечно.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это надо просто объяснить людям, потому что здесь вот спрашивают: «А чем занималась фирма, в которой работал Магнитский?»
К. ЛАРИНА: Это была юридическая фирма, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: Да. То есть…
К. ЛАРИНА: Которая оказывала услуги.
В. ДЫМАРСКИЙ: Которая не являлась…
К. ЛАРИНА: Не работала, конечно, у Браудера.
Н. МАГНИТСКАЯ: Он был не сотрудником Браудера. То есть, они… это был клиент фирмы, в которой работал Сергей.
В. ДЫМАРСКИЙ: Как и множество других клиентов.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, как и множество других. Я не могу вам подробно рассказать, потому что я этого не знаю, но, как я понимаю, возникли какие-то проблемы, и Браудер обратился к Сергею, для того чтобы он разобрался, что происходит. И вот Сергей разобрался. Когда он разобрался…
К. ЛАРИНА: … тут-то все и началось.
Н. МАГНИТСКАЯ: … каким образом, да, используя его фирму, были украдены деньги. И когда он об этом заявил в правоохранительные органы и они поняли, что он молчать не будет, тут же его и арестовали.
К. ЛАРИНА: А он как-то советовался с вами или с женой, когда он понял, что он здесь разворошил, какое гнездо?
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет, он не говорил дома о работе.
К. ЛАРИНА: Никаких предчувствий не было, Наталья Николаевна?
Н. МАГНИТСКАЯ: Он говорил, что «у моего клиента проблемы», но…. Он обычно разрешал какие-то проблемы клиентов, это и была, собственно, его работа, поэтому никакой там особой настороженности не было. Единственное что вот он в этот год не приехал в отпуск, сказал, что «я…» Но потом вот его адвокат сказал, что он не хотел никуда уезжать из Москвы, для того чтобы не было каких-то причин сказать, что вот он скрывается. И по первому требованию следователя, пока он проходил как свидетель, он являлся всегда. А тут потом уже на суде стали говорить, что дома никого не было, что повестки бросали в почтовый ящик и так далее.
В. ДЫМАРСКИЙ: Наталья Николаевна, извините, я просто вас прерву. Мы продолжим нашу беседу через несколько минут. Сейчас и мы, и вы отдохните от нас.
НОВОСТИ
В. ДЫМАРСКИЙ: Еще раз приветствуем нашу аудиторию радиостанции «Эхо Москвы», телеканала «RTVI» и всех тех, кто смотрит Сетевизор. Выяснилось, что Сетевизор, слава богу, работает, и вроде сайт заработал. Программа «2013», Ксения Ларина и Виталий Дымарский – ведущие. В гостях, напоминаю, у нас сегодня Наталья Магнитская, мать Сергея Магнитского, и адвокат, ее адвокат, адвокат Натальи Николаевны Николай Горохов. Говорим мы о том процессе, или о процессах даже, о нескольких процессах, которые шли…
К. ЛАРИНА: Один из которых и сейчас продолжается, и, как мы поняли, да, совершенно незаконный.
В. ДЫМАРСКИЙ: Даже после решения Конституционного суда, что невозможно, да, вести процесс против человека, которого нет в живых, в общем.
К. ЛАРИНА: Вот мы хотели поговорить, да…
В. ДЫМАРСКИЙ: Я хотел одну вещь сказать, чтобы не забыть. Здесь Татьяна из Москвы спрашивает: «Правда ли, что Путин демонстративно наградил убийц Магнитского?» Вот ты, Ксюш, зачитывала список в самом начале, да, кто уволен…
К. ЛАРИНА: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Так вот, они очень многие восстановлены и получили новые должности недавно, насколько я знаю, да?
К. ЛАРИНА: Да?
В. ДЫМАРСКИЙ: И об этом были сообщения…
Н. ГОРОХОВ: Ну, я об этом ничего не знаю, но…
К. ЛАРИНА: Но тайно кого-то награждали.
Н. ГОРОХОВ: … ничего удивительного.
Н. МАГНИТСКАЯ: Награждали, награждали. Перевели из одной тюрьмы в другую.
К. ЛАРИНА: Слушайте, ну, мы хотели поговорить о процессе, в котором как раз вы принимали участие, да? Это процесс, связанный с заместителем начальника Бутырской тюрьмы… ой, Бутырской тюрьмы, да? Кратова, да. Вот немножечко про это расскажите.
Н. ГОРОХОВ: Ну, это сложно назвать судебным процессом, и…
К. ЛАРИНА: Там, где он был оправдан в итоге, да?
Н. ГОРОХОВ: Да-да. Сопоставив как правосудие. Ничего общего с этим не было. Мы являлись просто статистами на этом процессе, и все происходило помимо нашей воли, и мы не могли никак влиять на ход этого процесса. Ну, и окончательный как бы вердикт был…
К. ЛАРИНА: А по какому иску, простите? Давайте напомним, как начинался этот судебный процесс.
Н. ГОРОХОВ: Там был не иск, там обвинялся Кратов, вот, в том, что он не выполнял свои должностные обязанности в той мере, в которой они должны выполняться. Это повлекло последствия и смерть Сергея. Вот. Где прокурор, не предоставив всех доказательств, которые были указаны в обвинительном заключении, потребовал оправдания Кратова.
В. ДЫМАРСКИЙ: Прокурор потребовал.
Н. ГОРОХОВ: Прокурор потребовал, да. Хотел обратить на что внимание? Что судья Тверского районного суда Неверова Татьяна Васильева…
В. ДЫМАРСКИЙ: Нас просят, кстати, назвать фамилии. Вообще…
К. ЛАРИНА: Неверова.
Н. ГОРОХОВ: Неверова.
В. ДЫМАРСКИЙ: Людмила из Тюмени просит, да и другие тоже. Запомните.
Н. ГОРОХОВ: Татьяна Васильевна.
В. ДЫМАРСКИЙ: Татьяна Васильевна.
Н. ГОРОХОВ: Да, она делал все, для того чтобы никто никогда не узнал обстоятельства смерти Сергея Магнитского. Потому что все вопросы, которые… ответы на которые могли бы пролить свет, ею снимались и отводились. Это были и мои вопросы, и Натальи Николаевны, которая, естественно, хотела бы узнать про обстоятельства гибели ее сына. Вот хотел бы обратить внимание на тот факт, что среди свидетелей обвинения был заявлен Подолин Евгений Марьянович. Это тот человек, который находился в камере вместе с Сергеем Магнитским и который был очевидцем и свидетелем того, как Сергей Магнитский зачитал жалобу…
В. ДЫМАРСКИЙ: Это он был в камере в Бутырке?
Н. ГОРОХОВ: Да, да. Зачитал жалобу и передал ее начальнику этой тюрьмы Комнову. Тут же находился и Кратов, эта жалоба была передана Кратову. Дальше следы этой жалобы теряются. Так вот, был заявлен человек со стороны обвинения. И повестки судья Неверова направляла по его московскому адресу, где он ранее проживал, зная, что он в это время отбывает наказание в Рязанской области. Причем мной был предоставлен протокол его опроса. Я специально ездил в Рязанскую область в исправительную колонию, получил от него его показания, и, в соответствии с законом…
В. ДЫМАРСКИЙ: По ее версии, он не являлся…
Н. ГОРОХОВ: Да, получается. Вот. Я заявил ходатайство о том, чтобы он был этапирован, вызван для дачи показаний в судебном заседании. И когда спустя два месяца я поинтересовался, какие действия судом предпринимаются для появления этого свидетеля, Неверова в процессе отказалась мне сообщить и заявила, что «ознакомьтесь с материалами дела». Я ознакомился с материалами дела, я увидел, что повестки направляются по московскому адресу. Более того, последняя повестка отправлялась вообще по адресу, который никоим образом не связан с местонахождением Сергея Магнитского. Ой, извините, Подолина.
К. ЛАРИНА: Подолина.
Н. ГОРОХОВ: Подолина. Вот. Это был адрес на улице Медиков. Откуда это было взято…
К. ЛАРИНА: А вы сказали об этом, заявили?
Н. ГОРОХОВ: Ну, разумеется, об этом была…
К. ЛАРИНА: И что вам ответили?
Н. ГОРОХОВ: Да ничего не ответили.
К. ЛАРИНА: Не ваше типа дело.
Н. ГОРОХОВ: Прокурор отказался представлять доказательства. То есть, фактически были преданы им интересы потерпевшей стороны, которые он должен был защищать. Это не могло быть без указания сверху, потому что принимал участие в судебном заседании помощник прокурора района. А обвинительное заключение было подписано заместителем генерального прокурора Гринем. Соответственно, без неблагоприятных для себя последствий этот прокурор не мог отказаться от обвинения, а уж тем более потребовать оправдания.
К. ЛАРИНА: А вот скажите, учитывая, что такой действительно резонанс имеет это дело и имя Сергея Магнитского уже стало нарицательным таким символом неправедных дел в нашей стране, символом борьбы с коррупцией…. Я думаю, что даже люди, которые, может быть, не так подробно знают дело, эту фамилию они знают. Но тем не менее, вопрос у меня такой, даже скорее к Наталье Николаевне. А вот список Кардина и вся эта история с попыткой американцев каким-то образом придать огласке всю эту историю и наказать виновных, как вы относитесь к этому? Это помогло?..
В. ДЫМАРСКИЙ: Да, не мешает, не осложняет ли это вашу ситуацию здесь?
К. ЛАРИНА: Да.
Н. МАГНИТСКАЯ: Ну, я не знаю, может быть, как-то в какой-то мере. Есть ответная реакция: приняли закон Димы, бедного этого мальчика…
К. ЛАРИНА: Про это отдельно. Именно список Кардина, акт Магнитского, да?
В. ДЫМАРСКИЙ: И вот эти все…
К. ЛАРИНА: Американский, я имею в виду.
Н. МАГНИТСКАЯ: Я вас поняла, я поняла. Может быть, где-то и осложняет.
К. ЛАРИНА: Осложняет.
Н. МАГНИТСКАЯ: Наверное, как бы мстят нам за то, что вот такой список существует, поэтому… ну, я не могу по-другому как-то, может быть, словами…
В. ДЫМАРСКИЙ: Но именно после, я так понимаю, что после принятия этого списка Магнитского возникло, например, сейчас вот это дело, да?
К. ЛАРИНА: Дело по обвинению уже Магнитского.
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет, оно было…
К. ЛАРИНА: Или оно раньше?
В. ДЫМАРСКИЙ: Оно раньше возникло.
К. ЛАРИНА: Когда вообще он появился в качестве обвиняемого уже посмертно?
Н. ГОРОХОВ: Посмертно, ну, после того, как вот было объявлено, что существует такой список.
Н. МАГНИТСКАЯ: Ну да
К. ЛАРИНА: После все-таки.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, он еще не был принят.
В. ДЫМАРСКИЙ: Он не был принят, но он уже…
Н. МАГНИТСКАЯ: … но разговор об этом уже шел.
Н. ГОРОХОВ: Именно после этого.
К. ЛАРИНА: А как вы восприняли, Татьяна Николаевна, вот эту ответку со стороны России, со стороны Госдумы, вот тот самый закон Димы Яковлева, или «антисиротский» закон?
Н. МАГНИТСКАЯ: Ну, понимаете, как-то это ужасно вообще-то на самом деле, это совсем разные вещи, гибель этого мальчика, которого безумно жалко… и связывать его с коррупционерами… ну, не понятно. Но, знаете, но, с другой стороны, может быть, стали сейчас что-то сиротам делать. Ну, не знаю, как долго это протянется, но вроде бы обратили внимание, что у нас есть сироты, как будто бы их у нас никогда не было. И сейчас заговорили о том, что вот туда деньги даем, сюда деньги даем… Ну, хотелось бы верить, что это действительно будет так, а не заглохнет это через какое-то время.
В. ДЫМАРСКИЙ: Могли бы сейчас вместе с этим обратить внимание на то, что у нас еще хищения есть и коррупция.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Скажите пожалуйста, Николай Александрович, кстати, вот те заявления Магнитского, собственно, с которых все и началось в отношении хищений, так они и остались, так сказать, без последствий, без всякого рода последствий?
Н. ГОРОХОВ: Ну, да. Только, единственное, что сейчас пытаются приписать эти хищения самому Сергею Магнитскому.
К. ЛАРИНА: Самому Сергею….
Н. ГОРОХОВ: На том фоне, что еще 3 декабря 2007 года, то есть, за три недели до того, как было принято решение о возврате этих налогов, то есть, фактически о хищении денежных средств, моим коллегой Хайретдиновым Эдуардом, адвокатом, были поданы жалобы в Генеральную прокуратуру, министру внутренних дел Нургалиеву, в Следственный комитет Бастрыкину. И в этой жалобе указывались и фамилии мошенников, и фирмы, которые были похищены, и сумма назвалась 9 миллиардов, которая будет похищена с использованием…
К. ЛАРИНА: Этой схемы, да?
Н. ГОРОХОВ: Да, да, да. Вот. И это была не просто жалоба, там прилагались документы на 224-х листах. То есть, это был огромный труд и работа...
К. ЛАРИНА: А где вот это сейчас?
Н. ГОРОХОВ: Сложно сказать.
К. ЛАРИНА: То есть этот доклад тоже исчез?
Н. ГОРОХОВ: Мы не знаем результата, что произошло с ним. Я знаю только то, что это было подано за 3 недели до хищения. А в 2011 году заместитель генерального прокурора Гринь, который был ознакомлен с этим 5 декабря 2007-го года, то есть, опять же за 3 недели до хищения, вот, потребовал проверки в отношении этого адвоката на причастность его к хищению этих денежных средств. То есть, совершенно абсурдная ситуация.
К. ЛАРИНА: А когда появилась фамилия Сердюкова, связанная с этими же коррупционными схемами, раскрытыми Сергеем Магнитским?
Н. ГОРОХОВ: Ну, это скорее всего связано с тем, что работники налоговых инспекций, они имели связь с Сердюковым, поскольку он тоже раньше работал в налоговой системе. И потом начальник налоговой инспекции №28, она потом перешла в его ведомство, в Министерство обороны. Ну, после скандала якобы оттуда уволилась.
В. ДЫМАРСКИЙ: После скандала вот уже этого?
Н. ГОРОХОВ: Да, в связи вот с хищениями она оттуда уволилась. Ну, опять же, я не могу точно говорить, где она сейчас.
К. ЛАРИНА: Наталья Николаевна, а вам не угрожали вот за все это время?
Н. МАГНИТСКАЯ: Ну, мне так… как сказать? Не угрожали, но повестки, которые мне присылали, для того чтобы я явилась на вот суд…
К. ЛАРИНА: Который сейчас проходит, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: … который сейчас происходит, они были весьма неприятного, скажем так, свойства. Мне было написано, что «вам присвоен статус законного представителя, вам необходимо явиться…»
К. ЛАРИНА: Представителя как бы обвиняемого?
Н. МАГНИТСКАЯ: Умершего. Да, да.
К. ЛАРИНА: Понятно, да.
Н. МАГНИТСКАЯ: «Вам необходимо явиться в такое-то время в Тверской суд. В случае, если вы не явитесь добровольно, вы будете подвергнуты принудительному приводу либо штрафу».
В. ДЫМАРСКИЙ: Кошмар какой…
Н. МАГНИТСКАЯ: Причем на первое заседание мне прислали таких повесток 5 штук: 2 телеграммы и 3 по почте.
К. ЛАРИНА: То есть, чтобы вы представляли умершего сына.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да. И вот когда уже вот мы там возмущались такой формулировкой, там формулировки стали как бы более мягкие: «Вот вы приходите, ознакомьтесь» и так далее. Но я не хочу и не пойду туда, потому что это… Ну, во-первых, это и противозаконно, и кощунственно по отношению к моему сыну, и я не вижу смысла. Я не верю этим судам после того судебного процесса, в котором мне пришлось поучаствовать. Было такое ощущение, что я не потерпевшая, а я обвиняемая. Кстати, на некоторых заседаниях мы сидели на одной скамье с обвиняемым. На других заседаниях я сидела вообще… у меня не было места… Здесь был стол, где сидел адвокат с прокурором, с другой стороны стол – адвокат с секретарем. Я сидела между столами. Ну, не знаю… Обвиняемый сидел замечательно со своим адвокатом.
Н. ГОРОХОВ: Я хотел бы отметить, что Наталье Николаевне разъяснялись ее права в этих повестках, и там было указано, что она имеет право на свидание с адвокатом наедине.
К. ЛАРИНА: Кошмар! То есть, как будто обвиняемая, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да. То есть, не глядя мне…
К. ЛАРИНА: Могли бы даже и посадить вас, еще и арестовать! Меру пресечения, да, взять?..
Н. МАГНИТСКАЯ: Мне дали права обвиняемого, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Скажите, пожалуйста, вот после всего, что произошло, есть ли у вас уже юридические для этого основания, если… будете ли вы это предпринимать, когда они появятся, пойдете ли вы дальше, я имею в виду, в Европейский суд?
К. ЛАРИНА: Ну да, перспектива вообще возобновления этого дела, да? Об убийстве.
В. ДЫМАРСКИЙ: Или вы ждете, пока все это просто вот закончится, вот этот вот балаган, и все, и на этом вся история завершится?
Н. ГОРОХОВ: Нет, ни в коей мере. Во-первых, нас никто не уведомил официально из работников Следственного комитета, следователей, о том, что принято такое решение, как ранее говорила Наталья Николаевна. Следователь Стрижов, который вел это дело, он к телефону не подходит. Получить копию вот этого постановления до сегодняшнего дня нам не удалось.
К. ЛАРИНА: О том, что дело прекращено.
Н. ГОРОХОВ: Да, о том, что дело прекращено.
К. ЛАРИНА: С чего мы начали.
Н. ГОРОХОВ: Да. Вот, соответственно, очень хотелось бы ознакомиться с этим постановлением, чтобы составить обоснованную жалобу. Несомненно, жалоба будет. Вот. И также есть очень большое желание ознакомиться с этим делом, на основании которого было принято решение о прекращении уголовного дела по факту гибели Сергея.
К. ЛАРИНА: Наталья Николаевна, а можно ли говорить о том все-таки, что к Сергею применялись пытки?
Н. МАГНИТСКАЯ: Конечно, это были пытки. Я не говорю о том, что его пытали в течение всего года физически, потому что он нам об этом бы сказал, если бы это было. К нему не применялись тогда физические… К нему применялись вот пытки морального плана. То есть, его пытались всячески…
К. ЛАРИНА: … сломать.
Н. МАГНИТСКАЯ: … унизить. То, что его переводили 20 раз из одной камеры в другую – это тоже ведь своего рода пытка. То, что его привезли 12-го числа после суда, его привезли в 12 часов ночи. Ну, без 15-ти 12. В это время он выходил в суд из камеры, там больничка была у них, и он попросился, что… «Я утром… дайте мне хотя бы тут, ну, чаю попить или еще что-то. Я утром уйду в ту камеру, в другую». Нет, вот в 12 часов ночи его надо было обязательно перевести в другую камеру. А утром ему стало плохо, и его опять вернули. То есть, для людей, работающих в этой системе, не существует понятия человеческого достоинства, они не понимают, что своими такими действиями они унижают его. Вот была проведена психолого-лингвистическая экспертиза, которая анализировала его письма, те, которые он писал домой, и там ясно сказано, что все эти действия… и было видно по письмам, что действительно морально он страдает. Что с ним было в последние 4 дня, я уже говорила, мы не знаем. Вот в эти 4 дня, вполне возможно, его истязали и физически, потому что руки у него были разбиты, пальцы. Нам объясняла врач Гаусс, что он схватил кушетку и, размахивая этой кушеткой, бил… не понятно, куда он бил…
К. ЛАРИНА: То есть, он на них напал типа.
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет, он в клетке был, он на них напасть не мог, он был в клетке. А откуда появились глубокие раны на запястьях, об этом тоже в суде никто ничего не выяснял. И еще в суде, знаете, не было вызвано ни одного человека, кроме вот этой вот Гаусс, которые находились в последние минуты жизни Сергея. И для меня и для нашей семьи до сих пор непонятно, в какое время Сережа умер и в каком месте. Потому что врач психиатрической скорой помощи, которую ему вызвала Гаусс, сказав, что у него случился психический какой-то там припадок…
К. ЛАРИНА: То есть, ему вызвали психиатрическую скорую помощь?
Н. МАГНИТСКАЯ: Ему вызвали психиатрическую…
К. ЛАРИНА: А не скорую помощь, связанную с его заболеванием?
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет, с его заболеванием – это из Бутырки его привезли. А когда его привезли в Матросскую тишину, она сказала, что он стал буйным, там, ему надели наручники. Человек, который надевал наручники, он дал показания, что он спокойно подал свои руки, то есть, никаких там следов не должно было бы быть, если бы спокойно человек подал руки. Может быть, он и подал потом. Говорилось о том, что применялись резиновые дубинки, потом стали говорить, что это ошибочный протокол. Эти глубокие раны, их не могло быть, потому что, когда его сдавали в Матросскую тишину, есть расписка о том, что телесных повреждений на нем не было. И врач этой помощи психиатрической, который приехал, и час они стояли под воротами в Матросской тишине, он увидел его не на больничной койке, он был в камере сборного отделения и был уже мертв. Это подтверждает и фельдшер, который с ним приехал, и они сказали об этом сотруднику Матросской тишины. А Гаусс утверждает, что после этого она его еще полчаса реанимировала, делали они ему укол почему-то под язык, и при этом иголка находилась под языком. Они, не вынимая иголки, несколько лекарств туда вводили, и при этом они еще как-то ухитрялись ему делать искусственное дыхание. Когда я ее спросила: «Как вы это делали?» - она не смогла мне ответить. Я не понимаю, как это можно сделать.
К. ЛАРИНА: А еще, насколько я знаю, там черепно-мозговые травмы были, которые тоже… потом они убрали эту строчку из протокола, из заключения, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, есть два заключения, в котором в одном написано «черепно-мозговая травма», потом, видимо, замазали, сделали ксерокопию, уже черепно-мозговой травмы нет. Когда я пришла и мне сообщили о смерти Сергея, там, женщина в окошечке, которая принимает передачи, она мне сказала, что он умер от разрыва поджелудочной железы. То есть, диагнозов было много, от чего он умер.
В. ДЫМАРСКИЙ: А официально…
К. ЛАРИНА: Сердечная недостаточность.
Н. МАГНИТСКАЯ: А официально – сердечная недостаточность, что у него был сахарный диабет, которого…
К. ЛАРИНА: Что типа все болезни обострились просто, да? И все.
В. ДЫМАРСКИЙ: Он, кстати, до того, как он попал в СИЗО…
Н. МАГНИТСКАЯ: Никаких, ничего…
В. ДЫМАРСКИЙ: … он был человеком болезненным?
Н. МАГНИТСКАЯ: Он ничем не болел. У него не было ни в одном медицинском учреждении никакой медицинской карточки. Он был молодой здоровый человек.
К. ЛАРИНА: Никаких хронических заболеваний у него не было?
Н. МАГНИТСКАЯ: Никаких хронических заболеваний не было. Вот этот панкреатит, который, ну, наверное, у него был, потому что, по его жалобам, это действительно было – это панкреатит, который может возникать на нервной почве, в связи, там, с плохим питанием и так далее.
К. ЛАРИНА: С условиями…
Н. МАГНИТСКАЯ: С условиями содержания. Это вполне возможно. Но ему приписали еще наличие сахарного диабета, и сказали, что вот сахарный диабет явился причиной заболевания сердца. В общем, списали на те болезни, которых у него не было, потому что на сахарный диабет можно все легко списать.
К. ЛАРИНА: Наталья Николаевна, а вы видели спектакль наверняка «Час восемнадцать», да? «Час восемнадцать» - спектакль, уже две части…
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да.
К. ЛАРИНА: … его сделаны в Театре.doc. Это я напоминаю нашим слушателям и зрителям. Насколько он близок к реальности? Там же есть некие предположения о том, как могло бы быть, да? Там не все основано на документах конкретных, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: Ну, этот спектакль, он очень, он… практически это все документально. Там есть единственная сцена, инсценировка, как ему было плохо в последние минуты, потому что, ну, этого мы не знаем.
В. ДЫМАРСКИЙ: Этого никто не видел.
Н. МАГНИТСКАЯ: Это только предполагать. Все остальное – это те документы, которые… это действительно документы, это его письма, это то, что говорила я, это то, что Сережа писал. Это действительно то, что было на самом деле.
В. ДЫМАРСКИЙ: Здесь вам предлагают, кстати говоря, кто-то написал, что не стоит ли его дневники издать отдельно книгой, может быть?
К. ЛАРИНА: Они опубликованы были в «Новой газете».
В. ДЫМАРСКИЙ: Я знаю, да.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, они были опубликованы.
В. ДЫМАРСКИЙ: И сравнивают с книгой Фучика «Репортаж с петлей на шее».
К. ЛАРИНА: Вообще это, конечно…
Н. ГОРОХОВ: Еще можно я добавлю?
В. ДЫМАРСКИЙ: Буквально 15 секунд.
К. ЛАРИНА: И это будет уже финальная ваша фраза. Пожалуйста.
Н. ГОРОХОВ: Можно?
В. ДЫМАРСКИЙ: Да-да-да.
Н. ГОРОХОВ: Хотел добавить, что с 2009-го года, то есть, с 17 ноября, была назначена экспертиза о причинах смерти Сергея Магнитского. Там стоял вопрос: какова групповая принадлежность крови Сергея Магнитского? До сегодняшнего дня это не установлено. Хотя кровь направлялась на экспертизу. И я могу предположить, почему. Потому что никакого диабета у Сергея не было – это раз. И, во-вторых, возможно, органы, которые исследовались потом в экспертизе в последующем, они были подменены.
В. ДЫМАРСКИЙ: Увы, нам надо заканчивать эту программу.
К. ЛАРИНА: Но тему мы не заканчиваем, всегда вас ждем.
В. ДЫМАРСКИЙ: Огромное количество пришло смсок, писем с поддержкой.
Н. МАГНИТСКАЯ: Спасибо.
К. ЛАРИНА: Да, и среди вопросов в начале программы, которые мы не озвучивали, огромное количество слов поддержки в ваш адрес, Наталья Николаевна.
В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо, всего доброго.
Н. ГОРОХОВ: До свидания.
В. ДЫМАРСКИЙ: Дело не в том, что есть в камерах или нет в камерах – мы этого не знаем. Дело в том, что Борщев, который входит…
В. ДЫМАРСКИЙ: … в Общественный совет при ФСИНе.
Н. ГОРОХОВ: Они встречались с Тагиевым буквально спустя 2-3 дня после вот этой смерти Сергея и задали вопрос, чтобы им была возможность предоставлена просмотреть эти видеозаписи. На что Тагиевым было заявлено, что эти видеозаписи были изъяты следователями и прокурорами.
В. ДЫМАРСКИЙ: То есть, они существовали, во всяком случае.
Н. ГОРОХОВ: На тот момент, спустя 2-3 дня, они…
К. ЛАРИНА: А дневник? Он же там записывал все в течение всего этого года, пока он был арестован.
Н. МАГНИТНАЯ: Да, да, он записывал, он передавал копии своему адвокату. Вот потом это было все опубликовано в «Новой газете». Я, собственно, об этом не знала. Дело в том, что Сережа был очень такой как бы дотошный, у него все было разложено по полочкам, все. Он не фантазировал, он писал вот… что было, то и было. То есть, он фиксировал все события, которые там происходили. У него в этих дневниках даже есть вот список всех его заявлений, которые он писал. Там были пометочки, что «вот на это я получил ответ такого-то числа, на это не получил», там, повторно и так далее. А теперь оказывается, что ни одного заявления нету, ничего он…
К. ЛАРИНА: То есть, этих…. Н. МАГНИТНАЯ: Этих заявлений, заявлений у них нет. А нет их потому, что… я сама видела журналы, в которых ведется запись заявлений – они не велись в течение очень продолжительного времени, как раз того времени, когда там находился Сергей. На суде по Кратову это вообще не рассматривалось.
В. ДЫМАРСКИЙ: Надо объяснить, что такое суд по Кратову.
Н. МАГНИТНАЯ: Да, Кратов – это…
В. ДЫМАРСКИЙ: … заместитель, да?
Н. ГОРОХОВ: Заместитель начальника СИЗО Бутырки по медицинской части.
Н. МАГНИТНАЯ: Да, которого вот обвинили….
В. ДЫМАРСКИЙ: Которого оправдали.
К. ЛАРИНА: Оправдали в зале суда.
Н. МАГНИТНАЯ: Сначала, да, обвинили в халатности
Н. ГОРОХОВ: Оправдания которого потребовал прокурор.
Н. МАГНИТНАЯ: Да.
К. ЛАРИНА: Это вообще беспрецедентный случай.
Н. ГОРОХОВ: Беспрецедентный, с учетом того, что прокурор отказался представлять доказательства, которые были в обвинительном заключении заявлены. То есть, он, не выполнив свою миссию по представлению доказательств, потребовал оправдания Кратова.
К. ЛАРИНА: Давайте все-таки попробуем объяснить, господа, в чем же здесь дело. Что это? Своих не сдаем? Или есть какая-то еще главная причина, о которой мы не говорим? Почему, если действительно есть такая страшная история, почему действительно не довести до конца это следствие, не осудить противозаконные методы работы с людьми, которые еще по суду не считаются преступниками, они просто в качестве подозреваемого, подследственного, да? Подозреваемого, или свидетеля, обвиняемого, да? Почему нельзя это дело было довести до конца? Кто встал на пути это расследования? Николай Александрович, как вы думаете?
Н. ГОРОХОВ: Ну, видимо, это контролируется сверху: и оправдательный приговор в отношении Кратова, и вот это дальнейшее преследование Сергея Магнитского посмертное – это все направлено для того, чтобы никто никогда не узнал, почему погиб Сергей Магнитский и как. Ведь же смерть Сергея Магнитского, она связана с беспрецедентным хищением денежных средств из российского бюджета, которое осуществлялось систематически на протяжении длительного времени. Сергей Магнитский раскрыл эту схему, она была озвучена….
К. ЛАРИНА: То есть, кому-то было выгодно, чтобы он замолчал навечно?
В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, здесь очень важная есть одна вещь, как я понимаю… извини, Ксюш.
К. ЛАРИНА: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Я так понимаю, что эта схема, по которой, как считал Магнитский, воровали не только те конкретные люди, да, на которых указано, но это схема, которая вообще использовалась более широко и другими…
Н. ГОРОХОВ: Нет, теми же самыми людьми….
К. ЛАРИНА: Налоговиками, силовиками…
Н. ГОРОХОВ: То есть, это отработанная схема. Магнитскому удалось выяснить, что похищенные у его клиента компании были использованы для незаконного возврата денежных средств из бюджета под видом возврата налогов. Вот об этом Сергей Магнитский заявил, обвинив в этом налоговиков и сотрудников правоохранительных органов.
К. ЛАРИНА: А какие показания хотели получить у него на допросах, которые он отказался давать? Показания в отношении каких-то конкретных людей? Ведь чего-то они от него добивались.
Н. ГОРОХОВ: Ну, создавая ему пыточные условия, они хотели, чтобы он оговорил себя и тех людей, чьи интересы он представлял, выполняя свою работу. Вот. Но это не удалось, он не поступился своими принципами и за это заплатил своей жизнью.
К. ЛАРИНА: А можно задать вам такой страшный вопрос? Я понимаю, что вы юрист и на такие вопросы, наверное, вряд ли сможете отвечать, но тем не менее. Уж коли мы понимаем, что речь идет о таких страшных схемах коррупционных, которые ведут в самые высшие сферы нашей страны, значит ли это, что кому-то была выгодна смерть Сергея Магнитского? И можно ли говорить в этой связи о каком-то умысле в отношении его?
Н. ГОРОХОВ: Я не могу это исключать, потому что Сергей Магнитский был очень высококвалифицированным специалистом, и допускать его в открытый судебный процесс, я считаю, было не в интересах тех лиц, которые хотели бы похоронить тайну вот этих хищений.
К. ЛАРИНА: Вы согласны, Наталья Николаевна?
Н. МАГНИТНАЯ: Да, я согласна. Сергей был очень принципиальный. И вот на последнем заседании, на предыдущем, за месяц до смерти, он говорил, что «я считаю себя заложником, меня принуждают оговорить себя, моего клиента». Он заявлял о том, что вот были похищены эти деньги, и они похищены из бюджета, и ему бы хотелось, чтобы это дело расследовалось.
В. ДЫМАРСКИЙ: У меня вопрос к Николаю Александровичу. Николай Александрович, вот в данном случае уже как юрист, это вообще беспрецедентное, я так понимаю, по всяком случае, для современности, для, там, для 20-го, 19-го, даже 21-го веков дело, когда против мертвого человека возбуждается уголовное дело?
К. ЛАРИНА: То есть, речь может идти, допустим, о посмертной реабилитации, да? А о посмертном обсуждении – вот это я… вы нам поясните.
В. ДЫМАРСКИЙ: Здесь нам кто-то написал, что это, по-моему, последние, там… Вот Наталья Николаевна говорила, Кромвель, да, и еще там… это Средневековье чистой воды.
Н. ГОРОХОВ: 17-й век.
В. ДЫМАРСКИЙ: Когда там по приказу Папы, значит, выкопали труп, посадили на скамью подсудимых, и судили таким образом, да? Это, по-моему, 9-й век.
Н. ГОРОХОВ: Ну, это показывает уровень нашей судебной системы.
К. ЛАРИНА: На самом деле незаконно, это нарушение закона?
Н. ГОРОХОВ: Да, конечно.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это противоречит каким-то нашим законам, международным каким-то нашим соглашениям и конвенциям, которые мы подписывали?
Н. ГОРОХОВ: Насчет международных законов я сказать не могу, но это противоречит Конституции Российской Федерации и уголовно-процессуальному законодательству. Потому что Конституционный суд, принимая постановление 14 июля 2011-го года, он указал, что право обращения по поводу возобновления уголовного дела возможно только…
К. ЛАРИНА: В отношении мертвого человека.
Н. ГОРОХОВ: … да, в отношении умершего человека возможно только по требованию близких родственников и только для реабилитации. Вот. Что же происходит дальше? В этом же постановлении Конституционный суд указал, что для этого необходимо привести в соответствие с этим постановлением законодательство. Прошло уже почти два года – ничего выполнено не было. То есть, Уголовно-процессуальный кодекс, по которому ведется уголовный процесс, не был приведен в соответствие с этим постановлением. А за возобновлением следствия обратился заместитель генерального прокурора Гринь, который при жизни фактически являлся стороной обвинения, вот, а уж никак не близким родственником Сергея Магнитского.
К. ЛАРИНА: Скажите пожалуйста, а почему же вы не подали в Конституционный суд? Или… вот просто объясните эту процедуру. Вообще почему было позволено начать вообще следствие по этому делу?
Н. ГОРОХОВ: Было обращение в Конституционный суд, но Конституционный суд, он указал, что очень подробно было указано ранее. То есть, в своем постановлении, на которое я ссылался, от 14 июля 2011-го года, там было четко разъяснено, что право обращения по поводу возобновления следствия имеют только близкие родственники, никому иному право не предоставлено.
К. ЛАРИНА: То есть, тем самым они подтвердили, что этот процесс незаконен.
Н. ГОРОХОВ: Фактически да.
К. ЛАРИНА: А почему же он продолжается?
Н. ГОРОХОВ: У нас много что продолжается, вопреки закону и вопреки Конституции.
К. ЛАРИНА: Это причина, по которой вы отказались принимать участие в процессе, именно потому, что он незаконен?
Н. МАГНИТНАЯ: Да, естественно. И потом…
К. ЛАРИНА: Нелегитимен.
Н. МАГНИТНАЯ: И потом, я не представляю, как я могу выступать… мне непонятна моя роль: я должна выступать в роли своего сына обвиняемого? Что я могу? Я не в курсе его дел, я не юрист, я не экономист по образованию, и поэтому… ну, я не работала там, в конце концов. Кстати, Сергей тоже не работал в фирме у Браудера. И когда говорят, что он нанимал инвалидов, то это просто смешно слушать. Любой даже школьник знает, что нанимает на работу руководитель предприятия, а не аудитор со стороны.
К. ЛАРИНА: Скажите, Наталья Николаевна…
В. ДЫМАРСКИЙ: Да, был просто сторонним аудитором.
К. ЛАРИНА: Аудитор, конечно.
Н. МАГНИТНАЯ: Да, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это надо просто объяснить людям, потому что здесь вот спрашивают: «А чем занималась фирма, в которой работал Магнитский?»
К. ЛАРИНА: Это была юридическая фирма, да?
Н. МАГНИТНАЯ: Да. То есть…
К. ЛАРИНА: Которая оказывала услуги.
В. ДЫМАРСКИЙ: Которая не являлась…
К. ЛАРИНА: Не работала, конечно, у Браудера.
Н. МАГНИТНАЯ: Он был не сотрудником Браудера. То есть, они… это был клиент фирмы, в которой работал Сергей.
В. ДЫМАРСКИЙ: Как и множество других клиентов.
Н. МАГНИТНАЯ: Да, как и множество других. Я не могу вам подробно рассказать, потому что я этого не знаю, но, как я понимаю, возникли какие-то проблемы, и Браудер обратился к Сергею, для того чтобы он разобрался, что происходит. И вот Сергей разобрался. Когда он разобрался…
К. ЛАРИНА: … тут-то все и началось.
Н. МАГНИТНАЯ: … каким образом, да, используя его фирму, были украдены деньги. И когда он об этом заявил в правоохранительные органы и они поняли, что он молчать не будет, тут же его и арестовали.
К. ЛАРИНА: А он как-то советовался с вами или с женой, когда он понял, что он здесь разворошил, какое гнездо?
Н. МАГНИТНАЯ: Нет, он не говорил дома о работе.
К. ЛАРИНА: Никаких предчувствий не было, Наталья Николаевна?
Н. МАГНИТНАЯ: Он говорил, что «у моего клиента проблемы», но…. Он обычно разрешал какие-то проблемы клиентов, это и была, собственно, его работа, поэтому никакой там особой настороженности не было. Единственное что вот он в этот год не приехал в отпуск, сказал, что «я…» Но потом вот его адвокат сказал, что он не хотел никуда уезжать из Москвы, для того чтобы не было каких-то причин сказать, что вот он скрывается. И по первому требованию следователя, пока он проходил как свидетель, он являлся всегда. А тут потом уже на суде стали говорить, что дома никого не было, что повестки бросали в почтовый ящик и так далее.
В. ДЫМАРСКИЙ: Наталья Николаевна, извините, я просто вас прерву. Мы продолжим нашу беседу через несколько минут. Сейчас и мы, и вы отдохните от нас.
НОВОСТИ
В. ДЫМАРСКИЙ: Еще раз приветствуем нашу аудиторию радиостанции «Эхо Москвы», телеканала «RTVI» и всех тех, кто смотрит Сетевизор. Выяснилось, что Сетевизор, слава богу, работает, и вроде сайт заработал. Программа «2013», Ксения Ларина и Виталий Дымарский – ведущие. В гостях, напоминаю, у нас сегодня Наталья Магнитская, мать Сергея Магнитского, и адвокат, ее адвокат, адвокат Натальи Николаевны Николай Горохов. Говорим мы о том процессе, или о процессах даже, о нескольких процессах, которые шли…
К. ЛАРИНА: Один из которых и сейчас продолжается, и, как мы поняли, да, совершенно незаконный.
В. ДЫМАРСКИЙ: Даже после решения Конституционного суда, что невозможно, да, вести процесс против человека, которого нет в живых, в общем.
К. ЛАРИНА: Вот мы хотели поговорить, да…
В. ДЫМАРСКИЙ: Я хотел одну вещь сказать, чтобы не забыть. Здесь Татьяна из Москвы спрашивает: «Правда ли, что Путин демонстративно наградил убийц Магнитского?» Вот ты, Ксюш, зачитывала список в самом начале, да, кто уволен…
К. ЛАРИНА: Да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Так вот, они очень многие восстановлены и получили новые должности недавно, насколько я знаю, да?
К. ЛАРИНА: Да?
В. ДЫМАРСКИЙ: И об этом были сообщения…
Н. ГОРОХОВ: Ну, я об этом ничего не знаю, но…
К. ЛАРИНА: Но тайно кого-то награждали.
Н. ГОРОХОВ: … ничего удивительного.
Н. МАГНИТНАЯ: Награждали, награждали. Перевели из одной тюрьмы в другую.
К. ЛАРИНА: Слушайте, ну, мы хотели поговорить о процессе, в котором как раз вы принимали участие, да? Это процесс, связанный с заместителем начальника Бутырской тюрьмы… ой, Бутырской тюрьмы, да? Кратова, да. Вот немножечко про это расскажите.
Н. ГОРОХОВ: Ну, это сложно назвать судебным процессом, и…
К. ЛАРИНА: Там, где он был оправдан в итоге, да?
Н. ГОРОХОВ: Да-да. Сопоставив как правосудие. Ничего общего с этим не было. Мы являлись просто статистами на этом процессе, и все происходило помимо нашей воли, и мы не могли никак влиять на ход этого процесса. Ну, и окончательный как бы вердикт был…
К. ЛАРИНА: А по какому иску, простите? Давайте напомним, как начинался этот судебный процесс.
Н. ГОРОХОВ: Там был не иск, там обвинялся Кратов, вот, в том, что он не выполнял свои должностные обязанности в той мере, в которой они должны выполняться. Это повлекло последствия и смерть Сергея. Вот. Где прокурор, не предоставив всех доказательств, которые были указаны в обвинительном заключении, потребовал оправдания Кратова.
В. ДЫМАРСКИЙ: Прокурор потребовал.
Н. ГОРОХОВ: Прокурор потребовал, да. Хотел обратить на что внимание? Что судья Тверского районного суда Неверова Татьяна Васильева…
В. ДЫМАРСКИЙ: Нас просят, кстати, назвать фамилии. Вообще…
К. ЛАРИНА: Неверова.
Н. ГОРОХОВ: Неверова.
В. ДЫМАРСКИЙ: Людмила из Тюмени просит, да и другие тоже. Запомните.
Н. ГОРОХОВ: Татьяна Васильевна.
В. ДЫМАРСКИЙ: Татьяна Васильевна.
Н. ГОРОХОВ: Да, она делал все, для того чтобы никто никогда не узнал обстоятельства смерти Сергея Магнитского. Потому что все вопросы, которые… ответы на которые могли бы пролить свет, ею снимались и отводились. Это были и мои вопросы, и Натальи Николаевны, которая, естественно, хотела бы узнать про обстоятельства гибели ее сына. Вот хотел бы обратить внимание на тот факт, что среди свидетелей обвинения был заявлен Подолин Евгений Марьянович. Это тот человек, который находился в камере вместе с Сергеем Магнитским и который был очевидцем и свидетелем того, как Сергей Магнитский зачитал жалобу…
В. ДЫМАРСКИЙ: Это он был в камере в Бутырке?
Н. ГОРОХОВ: Да, да. Зачитал жалобу и передал ее начальнику этой тюрьмы Комнову. Тут же находился и Кратов, эта жалоба была передана Кратову. Дальше следы этой жалобы теряются. Так вот, был заявлен человек со стороны обвинения. И повестки судья Неверова направляла по его московскому адресу, где он ранее проживал, зная, что он в это время отбывает наказание в Рязанской области. Причем мной был предоставлен протокол его опроса. Я специально ездил в Рязанскую область в исправительную колонию, получил от него его показания, и, в соответствии с законом…
В. ДЫМАРСКИЙ: По ее версии, он не являлся…
Н. ГОРОХОВ: Да, получается. Вот. Я заявил ходатайство о том, чтобы он был этапирован, вызван для дачи показаний в судебном заседании. И когда спустя два месяца я поинтересовался, какие действия судом предпринимаются для появления этого свидетеля, Неверова в процессе отказалась мне сообщить и заявила, что «ознакомьтесь с материалами дела». Я ознакомился с материалами дела, я увидел, что повестки направляются по московскому адресу. Более того, последняя повестка отправлялась вообще по адресу, который никоим образом не связан с местонахождением Сергея Магнитского. Ой, извините, Подолина.
К. ЛАРИНА: Подолина.
Н. ГОРОХОВ: Подолина. Вот. Это был адрес на улице Медиков. Откуда это было взято…
К. ЛАРИНА: А вы сказали об этом, заявили?
Н. ГОРОХОВ: Ну, разумеется, об этом была…
К. ЛАРИНА: И что вам ответили?
Н. ГОРОХОВ: Да ничего не ответили.
К. ЛАРИНА: Не ваше типа дело.
Н. ГОРОХОВ: Прокурор отказался представлять доказательства. То есть, фактически были преданы им интересы потерпевшей стороны, которые он должен был защищать. Это не могло быть без указания сверху, потому что принимал участие в судебном заседании помощник прокурора района. А обвинительное заключение было подписано заместителем генерального прокурора Гринем. Соответственно, без неблагоприятных для себя последствий этот прокурор не мог отказаться от обвинения, а уж тем более потребовать оправдания.
К. ЛАРИНА: А вот скажите, учитывая, что такой действительно резонанс имеет это дело и имя Сергея Магнитского уже стало нарицательным таким символом неправедных дел в нашей стране, символом борьбы с коррупцией…. Я думаю, что даже люди, которые, может быть, не так подробно знают дело, эту фамилию они знают. Но тем не менее, вопрос у меня такой, даже скорее к Наталье Николаевне. А вот список Кардина и вся эта история с попыткой американцев каким-то образом придать огласке всю эту историю и наказать виновных, как вы относитесь к этому? Это помогло?..
В. ДЫМАРСКИЙ: Да, не мешает, не осложняет ли это вашу ситуацию здесь?
К. ЛАРИНА: Да.
Н. МАГНИТНАЯ: Ну, я не знаю, может быть, как-то в какой-то мере. Есть ответная реакция: приняли закон Димы, бедного этого мальчика…
К. ЛАРИНА: Про это отдельно. Именно список Кардина, акт Магнитского, да?
В. ДЫМАРСКИЙ: И вот эти все…
К. ЛАРИНА: Американский, я имею в виду.
Н. МАГНИТНАЯ: Я вас поняла, я поняла. Может быть, где-то и осложняет.
К. ЛАРИНА: Осложняет.
Н. МАГНИТНАЯ: Наверное, как бы мстят нам за то, что вот такой список существует, поэтому… ну, я не могу по-другому как-то, может быть, словами…
В. ДЫМАРСКИЙ: Но именно после, я так понимаю, что после принятия этого списка Магнитского возникло, например, сейчас вот это дело, да?
К. ЛАРИНА: Дело по обвинению уже Магнитского.
Н. МАГНИТНАЯ: Нет, оно было…
К. ЛАРИНА: Или оно раньше?
В. ДЫМАРСКИЙ: Оно раньше возникло.
К. ЛАРИНА: Когда вообще он появился в качестве обвиняемого уже посмертно?
Н. ГОРОХОВ: Посмертно, ну, после того, как вот было объявлено, что существует такой список.
Н. МАГНИТНАЯ: Ну да
К. ЛАРИНА: После все-таки.
Н. МАГНИТНАЯ: Да, он еще не был принят.
В. ДЫМАРСКИЙ: Он не был принят, но он уже…
Н. МАГНИТНАЯ: … но разговор об этом уже шел.
Н. ГОРОХОВ: Именно после этого.
К. ЛАРИНА: А как вы восприняли, Татьяна Николаевна, вот эту ответку со стороны России, со стороны Госдумы, вот тот самый закон Димы Яковлева, или «антисиротский» закон?
Н. МАГНИТНАЯ: Ну, понимаете, как-то это ужасно вообще-то на самом деле, это совсем разные вещи, гибель этого мальчика, которого безумно жалко… и связывать его с коррупционерами… ну, не понятно. Но, знаете, но, с другой стороны, может быть, стали сейчас что-то сиротам делать. Ну, не знаю, как долго это протянется, но вроде бы обратили внимание, что у нас есть сироты, как будто бы их у нас никогда не было. И сейчас заговорили о том, что вот туда деньги даем, сюда деньги даем… Ну, хотелось бы верить, что это действительно будет так, а не заглохнет это через какое-то время.
В. ДЫМАРСКИЙ: Могли бы сейчас вместе с этим обратить внимание на то, что у нас еще хищения есть и коррупция.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Скажите пожалуйста, Николай Александрович, кстати, вот те заявления Магнитского, собственно, с которых все и началось в отношении хищений, так они и остались, так сказать, без последствий, без всякого рода последствий?
Н. ГОРОХОВ: Ну, да. Только, единственное, что сейчас пытаются приписать эти хищения самому Сергею Магнитскому.
К. ЛАРИНА: Самому Сергею….
Н. ГОРОХОВ: На том фоне, что еще 3 декабря 2007 года, то есть, за три недели до того, как было принято решение о возврате этих налогов, то есть, фактически о хищении денежных средств, моим коллегой Хайретдиновым Эдуардом, адвокатом, были поданы жалобы в Генеральную прокуратуру, министру внутренних дел Нургалиеву, в Следственный комитет Бастрыкину. И в этой жалобе указывались и фамилии мошенников, и фирмы, которые были похищены, и сумма назвалась 9 миллиардов, которая будет похищена с использованием…
К. ЛАРИНА: Этой схемы, да?
Н. ГОРОХОВ: Да, да, да. Вот. И это была не просто жалоба, там прилагались документы на 224-х листах. То есть, это был огромный труд и работа...
К. ЛАРИНА: А где вот это сейчас?
Н. ГОРОХОВ: Сложно сказать.
К. ЛАРИНА: То есть этот доклад тоже исчез?
Н. ГОРОХОВ: Мы не знаем результата, что произошло с ним. Я знаю только то, что это было подано за 3 недели до хищения. А в 2011 году заместитель генерального прокурора Гринь, который был ознакомлен с этим 5 декабря 2007-го года, то есть, опять же за 3 недели до хищения, вот, потребовал проверки в отношении этого адвоката на причастность его к хищению этих денежных средств. То есть, совершенно абсурдная ситуация.
К. ЛАРИНА: А когда появилась фамилия Сердюкова, связанная с этими же коррупционными схемами, раскрытыми Сергеем Магнитским?
Н. ГОРОХОВ: Ну, это скорее всего связано с тем, что работники налоговых инспекций, они имели связь с Сердюковым, поскольку он тоже раньше работал в налоговой системе. И потом начальник налоговой инспекции №28, она потом перешла в его ведомство, в Министерство обороны. Ну, после скандала якобы оттуда уволилась.
В. ДЫМАРСКИЙ: После скандала вот уже этого?
Н. ГОРОХОВ: Да, в связи вот с хищениями она оттуда уволилась. Ну, опять же, я не могу точно говорить, где она сейчас.
К. ЛАРИНА: Наталья Николаевна, а вам не угрожали вот за все это время?
Н. МАГНИТСКАЯ: Ну, мне так… как сказать? Не угрожали, но повестки, которые мне присылали, для того чтобы я явилась на вот суд…
К. ЛАРИНА: Который сейчас проходит, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: … который сейчас происходит, они были весьма неприятного, скажем так, свойства. Мне было написано, что «вам присвоен статус законного представителя, вам необходимо явиться…»
К. ЛАРИНА: Представителя как бы обвиняемого?
Н. МАГНИТСКАЯ: Умершего. Да, да.
К. ЛАРИНА: Понятно, да.
Н. МАГНИТСКАЯ: «Вам необходимо явиться в такое-то время в Тверской суд. В случае, если вы не явитесь добровольно, вы будете подвергнуты принудительному приводу либо штрафу».
В. ДЫМАРСКИЙ: Кошмар какой…
Н. МАГНИТСКАЯ: Причем на первое заседание мне прислали таких повесток 5 штук: 2 телеграммы и 3 по почте.
К. ЛАРИНА: То есть, чтобы вы представляли умершего сына.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да. И вот когда уже вот мы там возмущались такой формулировкой, там формулировки стали как бы более мягкие: «Вот вы приходите, ознакомьтесь» и так далее. Но я не хочу и не пойду туда, потому что это… Ну, во-первых, это и противозаконно, и кощунственно по отношению к моему сыну, и я не вижу смысла. Я не верю этим судам после того судебного процесса, в котором мне пришлось поучаствовать. Было такое ощущение, что я не потерпевшая, а я обвиняемая. Кстати, на некоторых заседаниях мы сидели на одной скамье с обвиняемым. На других заседаниях я сидела вообще… у меня не было места… Здесь был стол, где сидел адвокат с прокурором, с другой стороны стол – адвокат с секретарем. Я сидела между столами. Ну, не знаю… Обвиняемый сидел замечательно со своим адвокатом.
Н. ГОРОХОВ: Я хотел бы отметить, что Наталье Николаевне разъяснялись ее права в этих повестках, и там было указано, что она имеет право на свидание с адвокатом наедине.
К. ЛАРИНА: Кошмар! То есть, как будто обвиняемая, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да. То есть, не глядя мне…
К. ЛАРИНА: Могли бы даже и посадить вас, еще и арестовать! Меру пресечения, да, взять?..
Н. МАГНИТСКАЯ: Мне дали права обвиняемого, да.
В. ДЫМАРСКИЙ: Скажите, пожалуйста, вот после всего, что произошло, есть ли у вас уже юридические для этого основания, если… будете ли вы это предпринимать, когда они появятся, пойдете ли вы дальше, я имею в виду, в Европейский суд?
К. ЛАРИНА: Ну да, перспектива вообще возобновления этого дела, да? Об убийстве.
В. ДЫМАРСКИЙ: Или вы ждете, пока все это просто вот закончится, вот этот вот балаган, и все, и на этом вся история завершится?
Н. ГОРОХОВ: Нет, ни в коей мере. Во-первых, нас никто не уведомил официально из работников Следственного комитета, следователей, о том, что принято такое решение, как ранее говорила Наталья Николаевна. Следователь Стрижов, который вел это дело, он к телефону не подходит. Получить копию вот этого постановления до сегодняшнего дня нам не удалось.
К. ЛАРИНА: О том, что дело прекращено.
Н. ГОРОХОВ: Да, о том, что дело прекращено.
К. ЛАРИНА: С чего мы начали.
Н. ГОРОХОВ: Да. Вот, соответственно, очень хотелось бы ознакомиться с этим постановлением, чтобы составить обоснованную жалобу. Несомненно, жалоба будет. Вот. И также есть очень большое желание ознакомиться с этим делом, на основании которого было принято решение о прекращении уголовного дела по факту гибели Сергея.
К. ЛАРИНА: Наталья Николаевна, а можно ли говорить о том все-таки, что к Сергею применялись пытки?
Н. МАГНИТСКАЯ: Конечно, это были пытки. Я не говорю о том, что его пытали в течение всего года физически, потому что он нам об этом бы сказал, если бы это было. К нему не применялись тогда физические… К нему применялись вот пытки морального плана. То есть, его пытались всячески…
К. ЛАРИНА: … сломать.
Н. МАГНИТСКАЯ: … унизить. То, что его переводили 20 раз из одной камеры в другую – это тоже ведь своего рода пытка. То, что его привезли 12-го числа после суда, его привезли в 12 часов ночи. Ну, без 15-ти 12. В это время он выходил в суд из камеры, там больничка была у них, и он попросился, что… «Я утром… дайте мне хотя бы тут, ну, чаю попить или еще что-то. Я утром уйду в ту камеру, в другую». Нет, вот в 12 часов ночи его надо было обязательно перевести в другую камеру. А утром ему стало плохо, и его опять вернули. То есть, для людей, работающих в этой системе, не существует понятия человеческого достоинства, они не понимают, что своими такими действиями они унижают его. Вот была проведена психолого-лингвистическая экспертиза, которая анализировала его письма, те, которые он писал домой, и там ясно сказано, что все эти действия… и было видно по письмам, что действительно морально он страдает. Что с ним было в последние 4 дня, я уже говорила, мы не знаем. Вот в эти 4 дня, вполне возможно, его истязали и физически, потому что руки у него были разбиты, пальцы. Нам объясняла врач Гаусс, что он схватил кушетку и, размахивая этой кушеткой, бил… не понятно, куда он бил…
К. ЛАРИНА: То есть, он на них напал типа.
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет, он в клетке был, он на них напасть не мог, он был в клетке. А откуда появились глубокие раны на запястьях, об этом тоже в суде никто ничего не выяснял. И еще в суде, знаете, не было вызвано ни одного человека, кроме вот этой вот Гаусс, которые находились в последние минуты жизни Сергея. И для меня и для нашей семьи до сих пор непонятно, в какое время Сережа умер и в каком месте. Потому что врач психиатрической скорой помощи, которую ему вызвала Гаусс, сказав, что у него случился психический какой-то там припадок…
К. ЛАРИНА: То есть, ему вызвали психиатрическую скорую помощь?
Н. МАГНИТСКАЯ: Ему вызвали психиатрическую…
К. ЛАРИНА: А не скорую помощь, связанную с его заболеванием?
Н. МАГНИТСКАЯ: Нет, с его заболеванием – это из Бутырки его привезли. А когда его привезли в Матросскую тишину, она сказала, что он стал буйным, там, ему надели наручники. Человек, который надевал наручники, он дал показания, что он спокойно подал свои руки, то есть, никаких там следов не должно было бы быть, если бы спокойно человек подал руки. Может быть, он и подал потом. Говорилось о том, что применялись резиновые дубинки, потом стали говорить, что это ошибочный протокол. Эти глубокие раны, их не могло быть, потому что, когда его сдавали в Матросскую тишину, есть расписка о том, что телесных повреждений на нем не было. И врач этой помощи психиатрической, который приехал, и час они стояли под воротами в Матросской тишине, он увидел его не на больничной койке, он был в камере сборного отделения и был уже мертв. Это подтверждает и фельдшер, который с ним приехал, и они сказали об этом сотруднику Матросской тишины. А Гаусс утверждает, что после этого она его еще полчаса реанимировала, делали они ему укол почему-то под язык, и при этом иголка находилась под языком. Они, не вынимая иголки, несколько лекарств туда вводили, и при этом они еще как-то ухитрялись ему делать искусственное дыхание. Когда я ее спросила: «Как вы это делали?» - она не смогла мне ответить. Я не понимаю, как это можно сделать.
К. ЛАРИНА: А еще, насколько я знаю, там черепно-мозговые травмы были, которые тоже… потом они убрали эту строчку из протокола, из заключения, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, есть два заключения, в котором в одном написано «черепно-мозговая травма», потом, видимо, замазали, сделали ксерокопию, уже черепно-мозговой травмы нет. Когда я пришла и мне сообщили о смерти Сергея, там, женщина в окошечке, которая принимает передачи, она мне сказала, что он умер от разрыва поджелудочной железы. То есть, диагнозов было много, от чего он умер.
В. ДЫМАРСКИЙ: А официально…
К. ЛАРИНА: Сердечная недостаточность.
Н. МАГНИТСКАЯ: А официально – сердечная недостаточность, что у него был сахарный диабет, которого…
К. ЛАРИНА: Что типа все болезни обострились просто, да? И все.
В. ДЫМАРСКИЙ: Он, кстати, до того, как он попал в СИЗО…
Н. МАГНИТСКАЯ: Никаких, ничего…
В. ДЫМАРСКИЙ: … он был человеком болезненным?
Н. МАГНИТСКАЯ: Он ничем не болел. У него не было ни в одном медицинском учреждении никакой медицинской карточки. Он был молодой здоровый человек.
К. ЛАРИНА: Никаких хронических заболеваний у него не было?
Н. МАГНИТСКАЯ: Никаких хронических заболеваний не было. Вот этот панкреатит, который, ну, наверное, у него был, потому что, по его жалобам, это действительно было – это панкреатит, который может возникать на нервной почве, в связи, там, с плохим питанием и так далее.
К. ЛАРИНА: С условиями…
Н. МАГНИТСКАЯ: С условиями содержания. Это вполне возможно. Но ему приписали еще наличие сахарного диабета, и сказали, что вот сахарный диабет явился причиной заболевания сердца. В общем, списали на те болезни, которых у него не было, потому что на сахарный диабет можно все легко списать.
К. ЛАРИНА: Наталья Николаевна, а вы видели спектакль наверняка «Час восемнадцать», да? «Час восемнадцать» - спектакль, уже две части…
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, да.
К. ЛАРИНА: … его сделаны в Театре.doc. Это я напоминаю нашим слушателям и зрителям. Насколько он близок к реальности? Там же есть некие предположения о том, как могло бы быть, да? Там не все основано на документах конкретных, да?
Н. МАГНИТСКАЯ: Ну, этот спектакль, он очень, он… практически это все документально. Там есть единственная сцена, инсценировка, как ему было плохо в последние минуты, потому что, ну, этого мы не знаем.
В. ДЫМАРСКИЙ: Этого никто не видел.
Н. МАГНИТСКАЯ: Это только предполагать. Все остальное – это те документы, которые… это действительно документы, это его письма, это то, что говорила я, это то, что Сережа писал. Это действительно то, что было на самом деле.
В. ДЫМАРСКИЙ: Здесь вам предлагают, кстати говоря, кто-то написал, что не стоит ли его дневники издать отдельно книгой, может быть?
К. ЛАРИНА: Они опубликованы были в «Новой газете».
В. ДЫМАРСКИЙ: Я знаю, да.
Н. МАГНИТСКАЯ: Да, они были опубликованы.
В. ДЫМАРСКИЙ: И сравнивают с книгой Фучика «Репортаж с петлей на шее».
К. ЛАРИНА: Вообще это, конечно…
Н. ГОРОХОВ: Еще можно я добавлю?
В. ДЫМАРСКИЙ: Буквально 15 секунд.
К. ЛАРИНА: И это будет уже финальная ваша фраза. Пожалуйста.
Н. ГОРОХОВ: Можно?
В. ДЫМАРСКИЙ: Да-да-да.
Н. ГОРОХОВ: Хотел добавить, что с 2009-го года, то есть, с 17 ноября, была назначена экспертиза о причинах смерти Сергея Магнитского. Там стоял вопрос: какова групповая принадлежность крови Сергея Магнитского? До сегодняшнего дня это не установлено. Хотя кровь направлялась на экспертизу. И я могу предположить, почему. Потому что никакого диабета у Сергея не было – это раз. И, во-вторых, возможно, органы, которые исследовались потом в экспертизе в последующем, они были подменены.
В. ДЫМАРСКИЙ: Увы, нам надо заканчивать эту программу.
К. ЛАРИНА: Но тему мы не заканчиваем, всегда вас ждем.
В. ДЫМАРСКИЙ: Огромное количество пришло смсок, писем с поддержкой.
Н. МАГНИТСКАЯ: Спасибо.
К. ЛАРИНА: Да, и среди вопросов в начале программы, которые мы не озвучивали, огромное количество слов поддержки в ваш адрес, Наталья Николаевна.
В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо, всего доброго.
Н. ГОРОХОВ: До свидания.