Пропал человек: что делать? - Временно обязанный - 2011-06-08
И. ВОРОБЬЕВА: - 23 часа 7 минут в столице.
В. ПЛАТОНОВ: - Вы не устаете вводить слушателей в заблуждение.
И. ВОРОБЬЕВА: - Да, я не Марина Королева, снова я – Ирина Воробьева, вы удивитесь. Программа «Временно обязанный». Приветствую представителя Мосгордумы Владимира Платонова. Владимир, здравствуйте.
В. ПЛАТОНОВ: - ... Владимир Платонов.
И. ВОРОБЬЕВА: - Да, но вы-то, понимаете, вы-то как бы остались на месте.
В. ПЛАТОНОВ: - Все равно, ведущий в заблуждение вводит. Это нехорошо.
И. ВОРОБЬЕВА: - У нас сегодня очень интересная тема. Тема – «Пропал человек – что делать?». И когда мы готовились к этой теме, мы разделили ее на несколько частей. Собственно, действительно, что нужно делать, когда у вас пропал близкий человек. Люди теряются, не знают, куда обращаться. Иногда обращаются бесплотно как-то. Но вот у нас к эфиру пришел вопрос от Михаила, который подписался «С надеждой на чудо». И оставил даже свой телефон. У него пропал отец.
В. ПЛАТОНОВ: - Мы связались уже с Михаилом, выяснили, что он сделал. Он сделал все правильно, он обратился в милицию, взяли у него заявление. Ориентировки разосланы во все отделения, где может появиться его отец. Но он высказал такое пожелание, что службы Бюро несчастных случаев, где содержится вся база по найденным людям – она должна быть и в Московской области. Мы обязательно с моими коллегами в Московской области переговорим на эту тему, а вообще, на будущее, я считаю, что для Москвы и Московской области должна быть единая система. Потому что никто из людей, если они не знают, они не почувствуют, что оказались в другом регионе. И столько и транзитного, и просто транспорта, который проходит через Москву, через Московскую область, это тоже обязывает, наверное, эту систему со временем все-таки сделать.
И. ВОРОБЬЕВА: - Вы сказали, что он все правильно сделал. Значит, что нужно сделать? Нужно обратиться в милицию.
В. ПЛАТОНОВ: - Да. Обратиться нужно в милицию.
И. ВОРОБЬЕВА: - Сразу же?
В. ПЛАТОНОВ: - Ну, вы знаете, люди не верят в плохое, и сначала, если действовать поэтапно, то сначала можно обратиться в Бюро регистрации несчастных случаев. Я говорю о Москве. Я знаю, что есть в Москве у нас эта служба, и есть еще в Санкт-Петербурге. Это вот в крупных таких городах. И там содержится вся информация о тех людях, которые пострадали в результате несчастного случая – преступления, попали в больницу...
И. ВОРОБЬЕВА: - А к ним информация...
В. ПЛАТОНОВ: - К ним эта информация поступает сразу же, и хочу сказать, что 40% людей, которые потеряли информацию о своих родственниках, или связь с ними утеряли, 40% находят достоверную информацию в Бюро регистрации несчастных случаев.
И. ВОРОБЬЕВА: - Угу.
В. ПЛАТОНОВ: - Следующий шаг, если там нет никакой информации – обращаться в органы внутренних дел.
И. ВОРОБЬЕВА: - Значит, смотрите, вот с органами внутренних дел сразу вопрос. Вот, человек приходит в милицию, в полицию – простите. Есть случаи, когда ему говорят: «Слушайте, идите, вернется ваш родственник, не будем мы сейчас ничего делать». Вот, что делать, когда футболят?
В. ПЛАТОНОВ: - Ну, вы знаете, всегда случаи были, сотрудники правоохранительных органов не имеют права так поступать. У меня были случаи такие, когда я работал следователем, я искал возможность установить человека пострадавшего, а в это время его мама ходила, обращалась к участковому: «Пропал сын». Вот если бы эта информация стыковалась... 10 дней мы не знали, кто пострадал в результате преступления. Это для оперативности следствия, конечно, страшное время, чем быстрее установлена личность, тем легче раскрывать преступление. Ну и другие случаи, когда приходили, потом уже через некоторое время выяснялось, что было совершено преступление, а людей уговаривали: «Да не надо, зачем вам это». Сейчас такие вещи делать... ну это просто невозможно, потому что и раньше, я знаю, в конце 80-х появился приказ, совместный приказ Генеральной прокуратуры и Министерства внутренних дел, что если человек пропал без вести, то необходимо возбуждать уголовное дело, это тогда была 103 статья – это умышленное убийство. И велась вот такая энергичная оперативная работа, как по тяжкому преступлению, розыск осуществлялся, и точно так же возбуждалось, расследовалось уголовное дело.
И. ВОРОБЬЕВА: - Давайте сейчас немножко остановимся. Значит, человек пришел в полицию, его там отфутболили. Если... я знаю, что если звонить 02, например, то все разговоры записываются. Это может повлиять?
В. ПЛАТОНОВ: - Да, конечно. Вот, я сегодня позвонил 02, через 1 минуту 49 секунд взяли трубочку. Я выяснил, что даже если... да, информация записывается по 02, и если переключают территориально, выясняется, с какой улицы, какой район, переключают туда, то запись телефонная продолжается. Она хранится в течение месяца, и человек всегда может доказать, что он обращался, и кто-то из должностных лиц не принял необходимые меры. Человек приходит, заявление пишет, и с этого момента правоохранительные органы обязаны начать оперативное дознание, и потом при необходимости возбуждают уголовное дело. Вот, 2 года назад, в августе 2008 года, мы проводили слушание в Московской городской думе по этим неприятным случаям, когда люди пропадают, что нужно делать. И мы рекомендовали провести координационное совещание всех служб, и правоохранительных органов, и городских служб, медицинские организации, чтобы скоординировать свои усилия. И вот такое координационное совещание состоялось, и мне приятно, что там было принято решение, оно исполняется, что в течение суток с момента появления заявления о пропаже копия этого заявления направляется прокурору, и прокурор дает конкретные поручения органам дознания, территориальным органам, проводить необходимые следственные действия. Кроме того, обязанность при наличии такого заявления производить тщательный осмотр последнего места, где этого человека видели. Или это квартира, или это машина.
И. ВОРОБЬЕВА: - То есть, я правильно поняла, что когда пропадает человек, неважно ребенок это или взрослый, самое главное – это время? Если упущено время, то потом будет очень сложно.
В. ПЛАТОНОВ: - Да.
И. ВОРОБЬЕВА: - Вот, то есть после того как сутки прошли, мы обратились в полицию, сутки прошли, и с этого момента...
В. ПЛАТОНОВ: - Сначала в Бюро несчастных случаев.
И. ВОРОБЬЕВА: - Ну да, я имею в виду, что после того как уже в полицию.
В. ПЛАТОНОВ: - А потом в милицию, и, не дожидаясь суток, может быть. Понимаете, есть в одном из приказов...
И. ВОРОБЬЕВА: - Нет, нет, нет, я не об этом говорю. Вы говорите, что спустя сутки после обращения в полицию это поступает прокурору.
В. ПЛАТОНОВ: - А, да, это поступает на контроль к прокурору.
И. ВОРОБЬЕВА: - То есть, если я считаю и вижу, что полиция не работает и ничего не делает по поиску моего родственника, я должна идти к прокурору?
В. ПЛАТОНОВ: - Нет. Заявление ваше, направленное в органы МВД, оно автоматически направляется к прокурору. И вы можете уже обращаться к прокурору, если какие-то действия, как, по-вашему мнению, предпринимаются неправильно, и бездействие со стороны органов внутренних дел.
И. ВОРОБЬЕВА: - То есть, есть все-таки какие-то возможности как-то вот следить за этим процессом?
В. ПЛАТОНОВ: - Вы знаете, эта система была, она есть, и что приятно – она совершенствуется. Вот если мы возьмем статистику, вот, например, 3 июня, это пятница, пропало без вести 25 человек. Но не пугайтесь, это не значит, что все они пропали, они стали жертвами преступления. Я уверен, что через некоторое время кто-то обязательно нашелся или найдется. А вот уже на следующий день, в субботу, 9 человек пропавших было зарегистрировано. В воскресенье было 8 человек. То есть статистика совершенно разная, но она и говорит о том, что это регистрируется, правоохранительные органы работают. Вот с этими заявлениями и с этими проблемами. А если возьмем статистику, то цифры назывались по детям страшные, но дети – кто убегал... 90% детей, которые пропали, которых начинают разыскивать правоохранительные органы – они находятся.
И. ВОРОБЬЕВА: - Ну, это уже вопрос, если они действительно начинают работать, понимаете? Тут такая вот, такая вот история.
В. ПЛАТОНОВ: - Это общая статистика, но к детям все-таки больше внимания. Если вот говорить о приказах Генеральной прокуратуры, министра внутренних дел, то это отдельная строка. Если есть информация, что утеряна связь с несовершеннолетним, моложе 14, моложе 18 лет, то обязаны немедленно приступать к расследованию, возбуждению уголовного дела, и искать.
И. ВОРОБЬЕВА: - Возбуждению уголовного дела.
В. ПЛАТОНОВ: - Да.
И. ВОРОБЬЕВА: - Совершенно точно, то есть они обязаны завести статью в уголовное дело? Потому что я вам объясню, я, например, занималась и до сих пор занимаюсь поиском 13-летней девочки, в Москве она пропала. И не могут они завести уголовное дело, которое бы позволило сделать биллинг телефона, который у ребенка, который зарегистрирован на папу. Соответственно, не можем этого сделать.
В. ПЛАТОНОВ: - Давайте так. Заявление мне, а я уже буду выяснять, что, почему. Потому что я считаю, что это неправильно.
И. ВОРОБЬЕВА: - То есть по закону они обязаны это сделать?
В. ПЛАТОНОВ: - Я считаю, что это... я еще раз говорю – с середины 80-х годов, если были признаки того, что человек не просто так пропал, а в отношении его совершено преступление... там много признаков. Вот я, например... по одному уголовному делу мама пропавшей приехала в квартиру и невзирая на заявление сожителя, что она собралась куда-то и уехала к кому-то погостить в гости. Она сказала: «Этого не может быть, дочь никогда бы не взяла с собой эти вещи, она взяла бы вот эти и эти вещи». Это дало основание не только для возбуждения уголовного дела, но и для задержания подозреваемого – сожителя, а потом изобличения его как человека, совершившего тяжкое преступление корыстное.
И. ВОРОБЬЕВА: - Еще такая история, такой вопрос – это вопрос оповещения. То есть здесь ориентировки, да? Которые расклеивают, то есть родственники не могут самостоятельно расклеить ориентировки везде, где только можно. Почему-то мы сталкиваемся в Москве с тем, что ориентировки, например, о пропавших детях не имеют ни сотрудники ГИБДД, ни сотрудники постовых служб в том районе, где ребенок пропал.
В. ПЛАТОНОВ: - Я не знаю, откуда у вас эта информация.
И. ВОРОБЬЕВА: - О том что нет ориентировок?
В. ПЛАТОНОВ: - Дело в том, что я связывался и с сотрудниками ГИБДД... система ГИБДД, патрульно-постовой службы, как вы ее называете, она входит в систему органов внутренних дел. И вся информация о пропавших на телетайпы рассылается по всем подразделениям внутренних дел. С ориентировками, со всем.
И. ВОРОБЬЕВА: - Что такое телетайп?
В. ПЛАТОНОВ: - Ну, стоит, по-старому, я не знаю как сейчас. Раньше... это такие – как телеграф, просто передавалась информация, постоянно работает.
И. ВОРОБЬЕВА: - То есть это только текст?
В. ПЛАТОНОВ: - Любая информация. Нет, там и фотографии могли быть, и все. Сейчас техника эта еще более совершенна. Во всяком случае, из бюджета города мы выделяем немало денег для того, чтобы органы внутренних дел были технически обеспечены современной техникой. Я уже по старинке сказал «телетайп», не пугайтесь ради Бога.
И. ВОРОБЬЕВА: - Ну, я поэтому и спросила.
В. ПЛАТОНОВ: - Это и службы 02 – современнейшая техника, и машины милиции, оснащенные техникой, где они могут сразу же через Интернет, или там по своим каналам связи получать всю необходимую оперативную информацию. Я знаю, любое начало, на развод когда собирают сотрудников, они заступают на службу – тоже доводится оперативная информация. Где, когда и что произошло.
И. ВОРОБЬЕВА: - Ну, информация-то у меня из первых рук, я сама давала ориентировку сотруднику полиции...
В. ПЛАТОНОВ: - И у кого-то вы не нашли?
И. ВОРОБЬЕВА: - ...на станции метро, который очень удивился, что вот какая-то девочка пропала тут у нас в центре города.
В. ПЛАТОНОВ: - Здесь какой-то или сбой, или... Ну, представьте, что такое для Москвы, когда ежедневно может 25, может 8 человек пропасть. Возможно ли сотруднику милиции все это держать в голове? Всю эту информацию, кроме других, по розыску, совершение тяжких преступлений, грабежи, насилие – там тоже даются ориентировки на злодеев. Это тоже нужно все...
И. ВОРОБЬЕВА: - Из этого вытекает вопрос – раз полиция не имеет возможности, просто по численности не имеет возможности заниматься всем этим, то существуют ли еще какие-то службы в городе, в которые можно обращаться?
В. ПЛАТОНОВ: - Это не совсем так. Я еще раз... я считаю, что не обязан сотрудник милиции все это держать в голове. У него другие задачи, он смотрит, отслеживает поведение, проверяет документы, и благодаря той технике, которой сейчас снабжаются правоохранительные органы – они могут моментально проверять подозреваемого и проверять этого человека – он в розыске находится или нет. Или ребенок, по поведению видно, что он не хочет контактировать с правоохранительными органами. Это основание проверить у него, нет ли этого ребенка в розыске, не сбежал ли он из дома. Так что эта работа проводится, и действительно, я посмотрел еще раз внимательно документы... эта работа активизируется время от времени довольно-таки существенно.
И. ВОРОБЬЕВА: - Еще вопрос у меня. Ну, в общем, сейчас будет вопрос, касаемый только детей, сейчас мы немного отойдем от общей темы пропажи человека. Что касается детей. Вот, у меня к вам такой вопрос – почему у нас в городе, в Москве, огромное количество вот этих рекламных видео экранов. Я не очень понимаю, кому они принадлежат, и почему нельзя по этим экранам пускать какую-то информацию о пропавших детях?
В. ПЛАТОНОВ: - Они не принадлежат городу. Это все коммерческое. Таково законодательство федеральное. Город не имеет своих. Но была создана система, когда без ограничения город распространяет социальную рекламу.
И. ВОРОБЬЕВА: - Вот, я же видела ее там.
В. ПЛАТОНОВ: - Ну, сейчас является это предметом рассмотрения в суде. Конкретные претензии к конкретному должностному лицу, но это... Вообще нету традиции у нас в стране – распространять информацию. Хотя последнее время на многих телеканалах, и на ТВЦ даются такие объявления, и в Интернете есть специальные страницы, вы даете информацию, то же самое. Но все больше и больше это внедряется в нашу жизнь.
И. ВОРОБЬЕВА: - То есть для того, чтобы мы добились таких объявлений – нужно обращаться к владельцам этих экранов?
В. ПЛАТОНОВ: - Вы знаете, здесь надо еще проанализировать. Эта информация способствует чему-то или нет?
И. ВОРОБЬЕВА: - Конечно, конечно. Я могу вам привести опыт Соединенных Штатов, когда везде идет информация, и ребенка отпускают.
В. ПЛАТОНОВ: - Давайте так. Давайте будем говорить об опыте России.
И. ВОРОБЬЕВА: - Но у нас пока нет опыта такого.
В. ПЛАТОНОВ: - Нет, у нас есть. Всегда эта информация считалась как-то или закрытой, не распространялась, чтобы она не помешала ходу следствия. Но я хочу сказать, что тенденции таковы, все больше и больше если происходит, не дай Бог, несчастный случай, пропадают в первую очередь дети, а это особое внимание, то и силы общественности, и правоохранительные органы – все силы бросаются на поиски детей. Это ЧП, и МЧС привлекают. Ну, действительно, пропажа ребенка – это ЧП в нашем обществе.
И. ВОРОБЬЕВА: - Это правда, да. Но вот смотрите, если мы опять же, ну просто не так много времени осталось, и давайте мы уже закончим про детей. Ведь когда пропадают дети в городе, именно в городе, большой процент из этих детей – это дети, которые убежали из дома. И даже если их находят сотрудники полиции, возвращают их домой, как правило...
В. ПЛАТОНОВ: - Не всегда. Давайте так, давайте скажем то, что есть на самом деле. Еще депутатами Моссовета была создана программа «Дети улиц». Это была общественная организация, которая сейчас является государственной организацией. В каждом округе есть филиалы этих служб, есть телефоны доверия. Кроме того, в каждом округе есть центр, в который детей, которые сбежали из дома, у которых сложная ситуация в семье – они находятся в этих центрах, работают с психологами. Это не так легко, потому что изъять ребенка из семьи – это на основании судебных решений. Эти специальные службы созданы в муниципальных подразделениях каждого из 125 районов. Но это проблема не так вот легко решается, как сейчас пытаются преподнести каким-то страшным словосочетанием «ювенальная юстиция», запугивают все общество. Но дело в том, что ювенальная юстиция де-факто всегда существовала, и, слава Богу, существует в нашей стране. Это судьи, которые рассматривают только дела несовершеннолетних, это специальные подразделения милиции, это специальные службы муниципальные, которые осуществляют контроль за тем, как к детям относятся. Пугать этим не надо, нормальная системя. Если какие-то там есть злоупотребления, то это тоже выявляемо и наказуемо. Но вот просто взять и создать у нас ювенальную юстицию – это какую-то страшилку придумали. А де-факто у нас существует особая система работы с несовершеннолетними и детьми.
И. ВОРОБЬЕВА: - Но, все-таки, какой-то процент из этих детей возвращается домой, и мы об этом знаем. И даже психологи, те же самые, которые работают с подростками, они подтверждают, что у таких подростков огромное количество рецидивов. Есть ли службы, которые следят за семьями, где убегали дети, например?
В. ПЛАТОНОВ: - Да, конечно, при муниципалитетах созданы службы, вот работа с несовершеннолетними. И у них есть, я уверен, такие полномочия – пройти, проверить, если там есть проблемные семьи. Но я вам так скажу: эта система требует дальнейшего усовершенствования, в том числе на уровне законодательства.
И. ВОРОБЬЕВА: - В Москве поиском людей, поиском детей занимаются не только правоохранительные органы, но также волонтеры. Существует ли какая-то поддержка Москвы, и будет ли существовать какая-то поддержка Москвы волонтерам, людям, которые занимаются этим?
В. ПЛАТОНОВ: - Вы знаете, у нас есть система грантов, которые распределяются. И общественная организация заявляет, что им нужны такие-то денежные средства для такой-то работы, которую они проводят, и я уверен, что они выиграют этот грант и будет помощь. Но вообще волонтерское движение – люди по собственной воле...
И. ВОРОБЬЕВА: - Почему вы так улыбаетесь, Владимир Михайлович?
В. ПЛАТОНОВ: - Нет, ну просто возмездность, еще что-то... я согласен с вами, что помощь общественным организациям обязательно нужна.
И. ВОРОБЬЕВА: - Я просто хочу в конце программы сказать, что на самом деле мы вот сейчас на данным момент ищем еще 18-летнего подростка, который пропал в Одинцово, участвовал в конференции РИФ2011, там в «Лесных далях». И, к сожалению, к волонтерам обратились люди только через 1,5 месяца. Мы уже сейчас постфактум начинаем выяснять, что там очень мало чего сделано было, ну как мы понимаем. И вот сейчас, возвращаясь к началу нашей программы, о базе данных между Москвой и Московской областью. Насколько это возможно сделать, и с кем нужно контактировать, чтобы эта база данных была создана?
В. ПЛАТОНОВ: - Давайте по этому случаю посмотрим. И я вам хочу сказать, что то что делаете вы, доброе дело, я считаю, что опыт, ваша практика, с чем вы сталкиваетесь – это помощь со стороны депутатского корпуса гарантированная. Или некорректные или неправильные действия конкретного должностного лица, или где-то несовершенство законодательства. И в том, и в другом случае вы обязательно получите помощь.
И. ВОРОБЬЕВА: - Спрашивают наши слушатели, есть ли статистика вообще, сколько человек в Москве пропадает в год, которых не находят, например? Есть же бесследно пропавшие люди, например, которых не жертвами преступлений не нашли, ни как-то еще? Существует ли, ведется статистика?
В. ПЛАТОНОВ: - Понимаете, статистика эта есть по годам, ее можно поднять. Я думаю, что она не засекречена. Но дело в том, что есть случаи, когда человек находится в розыске, его находят через несколько лет. Он порвал, решил порвать связь со своими родственниками. И он просит родственникам не сообщать о своем новом местонахождении. И не сообщает о местонахождении. Розыск любого человека прекращается, если вдруг обнаружены доказательства, что его уже нет, он погиб, он стал жертвой преступления или несчастного случая. Такое тоже бывает, пожилые люди, уже не ориентирующиеся в пространстве, в обществе, уходят и погибают естественной смертью. Такие случаи тоже есть, даже и в Москве бывали случаи.
И. ВОРОБЬЕВА: - Ну что же, если вы слушали эту программу – вы теперь знаете, что делать, в случае, если пропал ваш близкий. Куда нужно обращаться, как нужно поступать. Большое спасибо за то, что рассказал нам все это председатель Мосгордумы Владимир Платонов. Он мой соведущий программы «Временно обязанный», спасибо большое.
В. ПЛАТОНОВ: - Спасибо вам, до свидания.